Нам не дано предугадать

  «Нам не дано предугадать,
  Как слово наше отзовётся…» Ф. Тютчев.

      Трудно, впрочем, невозможно спорить с первой половиной этого известного четверостишия, а вот вторая вызывает сомнение в обоснованности уверенности её автора.
    «И нам сочувствие дается,
      Как нам дается благодать…»
      Сочувствие… далеко не однозначное чувство, а среди наших родных осин оно довольно часто принимает форму… сердобольности, что ли? Это когда можно сочувствовать и убийце, и его жертве: «Ох, да как же он теперь будет жить с таким грехом-то на душе? Ах, ах, бедный, несчастный!» и в тоже время: «Ох-ох, ведь молодой совсем – ему бы жить да жить»! и так далее. Верно, что и без меня вы приведете массу примеров сочувствия противоположным персонажам. Такое сочувствие размываем границы добра и зла. Многим ли такое сочувствие отличается от:
«Добру и злу внимая равнодушно…»?
Сердобольность и равнодушие… чувства может быть и полярные, но не антагонистические, они не побуждают к действию и влекут за собой либо слезы, либо зевок.

     К тому же, напрасно Федор Иванович не пояснил, а что же он считал благодатью? Что до меня, то я теряюсь в предположениях. Гладкость слога? Но большинство лгунов говорят очень складно. Много смысла в малом количестве слов? Но тогда попробуй, доберись до самого сокровенного. Сочувствие, это не благодать? Вообще, благодать, это комплекс каких-то ощущений или успокоенность и отсутствие раздражителей? И что значит «даётся»? Вообще-то, благодать,  это милость Божья!

    Местоимение «Нам», в первой строке четверостишия, не вызывает сомнения: разумеется всем НАМ! А вот с «нам» в третьей и четвертой строках… какие-то слишком неопределенное, что ли? Всем нам? Ну, это вряд ли. Только поэтам? А какого масштаба? К какой славной когорте, наделенных сочувствием и благодатью персон, причислял себя Тютчев?

К чему это все? А вот: как вы думаете, написал бы А.С. Грибоедов комедию «Горе от ума» так как он её написал, если бы знал заранее, что поколения и поколения воспылают необъяснимой любовью к Чацкому и будут его числить одним из лучших людей эпохи, а в его прообразы зачислять аж самого автора? А Пушкин написал бы «Онегина»? Не поручусь ни за один ответ, но уверен, что  Александры Сергеевичи крепко подумали бы, прежде чем браться за перо. Вряд ли они хотели в привлекательном виде представить не сдерживаемое ничем барство Чацкого и Онегина. Тем более, что барство среди бар популяризировать было не за чем, а в прочих сословиях... ни к чему было им разжигать зависть и злобу в свой век, и просто зависть в последующие века. Могли ли они представить, что на их великих произведениях юношей "со взором горящим" будут учить криводушию и мимикрии?.
     Одно время за границей оживился интерес к Достоевскому*, наивные иностранцы пытались отыскать в его книгах загадку/разгадку русской души, впрочем нимало в этом не преуспев. И не удивительно! Ведь  душу русского народа показывает не описание души литературного героя, а реакция на это описание, поэтому писателями, наиболее сильно спровоцировавшими русские души на реакцию и являются Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Тургенев, но никак не Достоевский. Вот только душа, судя по реакции, оказалась не столь замысловатой, как её описывал Фёдор Михайлович. Необъяснимую популярность у русского народа приобрели Иван-дурак, Емеля, недалеко ушедший от них Чацкий, рафинированные тунеядцы Онегин и Печорин. Двум последним не нужно то, что дается легко, а хочется недоступного. Не напрасно Писарев** назвал Онегина купчихой, «которая выпила три самовара и жалеет о том, что не может выпить их тридцать три». Двум первым персонажам революционности не приписывали, а вот вторые были если и не настоящими ленинцами или борцами с царским режимом, то личностями непосредственно на себе испытавшими весь гнет царского ярма.
     Представьте, что в советские времена протянутого в «Комсомольском прожекторе» прогульщика лодыря и неумеху объявили лучшим человеком эпохи, а ещё лучше деда Щукаря объявить борцом со сталинизмом и сказать, что советская власть вязала его по рукам и ногам и не давала расцвести всем его многочисленным и невообразимым талантам.
А разве Чацкий не хуже деда Щукаря? Вы можете представить себе сцену, как Александр I, разрешая Чацкому поездку за границу, запрещал ему учиться там железнодорожному строительству, например? На воображение не жалуюсь, но мне это не под силу. Может, Герцену не было достойного занятия в родном Отечестве? А хорошо ли Чаадаев управлял своей вотчиной, были ли его крепостные довольны своим барином или горе  мыкали под управлением какого-нибудь садиста и выжиги управляющего? Представьте, Плюшкина***, который вместо обычных своих занятий, просто бы сидел и писал, он, что бы был более почётен, чем тот, которым его изобразил Гоголь? Просто кличка у него была бы не «Рыболов», а «Писатель», вреда от него было бы меньше, но меньше вреда не всегда значит больше пользы.

      Понять современников написания «Горя от ума», «Онегина», «Героя нашего времени» можно – ну, конечно же, они живут  в самую лучшую эпоху, ну, конечно же, на них возложены самые ответственные задачи современности****. «Что толку в этих скучных стариканах?», а мы: «свободою горим», у нас «сердца для чести живы». И всё было бы прекрасно, если бы  «души прекрасные порывы» не проявлялись бы в таких уродливых формах, как забвение своих обязанностей по отношению к своим крепостным, своей вотчине, памяти своих предков…
      Многие ли лицеисты вошли бы в историю, если бы не Александр I и Александр Пушкин? Кто-то знал бы Кюхельбекера? Только Горчакова и знали бы.

    Но как понять УчПедГиз, который запрещал вольнодумство по такому пустячному предмету, как Чацкий или Онегин? Кто-то в НарКомПросе «Проект: о введении единомыслия в России» посчитал обязательным для исполнения документом? А МинОбр, «как бы ничего не вышло», приняло эту эстафетную палочку – да и какой резон менять что-то кроме вывески?

Продолжение темы http://proza.ru/2022/10/31/366
_________________________
*   -  помню, что в те времена читал  потрепанный томик детектива, как коварные иностранцы пытались вывезти из СССР национальную ценность – портсигар Достоевского! Деталей не помню, по погони и перестрелки, кажется, были.
** - находясь в заграничной командировке, купил трехтомник Писарева, очень уж хотелось иметь статью «Пушкин и Белинский», но она в трехтомник не вошла. И в школе нас с альтернативными взглядами на Онегина не знакомили – зачем смущать юношеские души сопоставлением различных мнений.
*** - ни в коем случае не к осмеянию Плюшкина призывал Гоголь, а к сочувствию к его горю. Сумасшествие или отклонение Плюшкина вызвано смертью любимой жены и попыткой найти смысл жизни в скупости и экономии. С Чаадаевым другое дело: глобальные планы переустройства всего должны зиждиться прежде всего на образцово организованном собственном хозяйстве. Но под носом у себя порядок всегда оказывается навести труднее, чем в... Гренаде.   
**** с не меньшим пафосом эти же люди читали: «Печально я смотрю на наше поколенье…»