Рейс несбывшихся надежд

   Рейс несбывшихся надежд.
Вышли мы из Архангельска на Италию и уже подходя к Нордкапу, спустя двое суток, узнали новость, которая нас шокировала. Нас отдали в чартер итальянскому судовладельцу на 6 месяцев. И после выгрузки леса мы должны были грузиться удобрениями на Штаты. Кого-то эта новость обрадовала, а кого-то огорчила, все-таки 7 месяцев вдали от семей, но делать было нечего, знали куда нанимались.
Дни шли своим чередом и за иллюминатором проплывали, то Лафотенские острова, то вновь безбрежное море, и только нефтяные вышки указывали на то, что мы уже в Северном море. Показались берега Англии и судно вошло в Ла-манш. Белые скалы Дувра виднелись справа, а слева проплывал остров Уайт. Спустя сутки нас встречал Бискай. Встречал неласково, темно-синие валы катили на судно и разбивались тысячами брызг о форштевень. Пароход взбирался на верх волны, казалось, карабкаясь изо всех сил и стремительно падал вниз. Качка с каждым часом усиливалась. Поступил приказ крепить все по штормовому, но и так было закреплено все, что могло летать и кататься. К вечеру ветер только усилился и караван на палубе угрожающе скрипел. Появился крен на левый борт. У второго трюма лопнул талреп крепления и пакеты повисли за бортом, держась неизвестно как и на чем. Объявили по трансляции аврал, и палубная команда вышла на крепление каравана. Волны летали над судном, обрушивая на него тонны воды. Внезапно крен резко усилился, еще несколько пакетов съехало за борт и вместе с ними за борт смыло двух матросов, оборвав тросы страховочных поясов. Они исчезли в кипящей водоверти, однако, следующая волна, зашедшая на борт, каким-то чудом закинула одного матроса обратно ,и он успел зацепиться за ограждение. Оцепенение у ребят прошло, они кинулись ему помогать и вытащили на безопасное место. Прибежал старпом и загнал всех внутрь судна. Все вокруг уже стонало выло и ревело. Вой ветра заглушал все звуки. Были задраены все двери, народ раскрепился кто как мог и обсуждал происшествие. Подступали слезы к глазам, был среди нас Сашка и вот нет его.
Наконец наши мучения, спустя двое суток закончились, мы зашли в Ла-Корунью. На борт поднялась полиция, сняли показания, и мы пошли дальше. Прошли Геркулесовы столбы – Гибралтар и перед нами гладью зеркала стелилось Средиземное море. Его изумрудно-голубые воды радовали глаз, а душу грели дельфины, стремительно летящие около носа судна. Народ потихоньку отходил от шока. Выходили на палубу позагорать, погреться на солнышке. Показались берега Италии. Справа доносились, приносимые ветром, пряные ароматы Сицилии. Видны были домики Палермо и суда стоящие на рейде. Войдя в Мессинский пролив мы вертели головами в поисках вулкана Этны и уже на выходе из пролива увидели его вечно курящуюся дымком шапку.
Под утро прозвенел сигнал шлюпочной тревоги. Команда в спасательных жилетах высыпала на палубу, была уже Адриатика – Адриатическое море, на вахте старпома обнаружили призатопленную яхту. Шлюпку спускать не стали, а подошли к ней правым бортом, спустили штормтрап и капитан, чтобы ни кем не рисковать, лично спустился на нее. Людей там не было, дно было пробито и у яхты на воде торчал только ее нос. Весь носовой отсек был забит сигаретами. Спустили стрелу крана с мелкой сеткой и не подмоченные блоки были подняты на борт и разобраны курильщиками. Видимо, контрабандисты везли товар, а что случилось потом нам было не ведомо.
Спустя сутки мы встали к причалу в городе Монфальконе и нас начали неспешно выгружать. Народ сходил в город, купили вина и сели поминать нашего друга Сашку. Напоминались очень хорошо и нас потянуло на подвиги. На борту был помполит и в город «под шофе» он конечно бы не разрешил идти, да и паспорта моряков были у него. Мой друг Ильдар предложил уйти в город по-тихому.
 – Как это? У трапа же вахтенный!
– А мы по шпрингу.
Пройдя по другому борту, мы потихонечку переползли по канату на берег. Уже смеркалось и нас никто не заметил. Добредя до первого попавшегося бара, зашли внутрь и заказали пива. Был он пустым, лишь поодаль сидел мужчина с рюмочкой. Мы громко разговаривали и он, прислушавшись, подошел к нам.
 - Вы с Руссии?
 - Да.
- О, братки, я серб. Митко,- представился он.
Мы пригласили его за столик и он поведал нам свою историю. К ним в город, на отдых приехала итальянка,  нечаянная встреча привела к роману, и он переехал к ней в Триест.
- А поехали к нам, - сказал он, - попьем вина в наших подвалах.
Допив пиво, мы набились в его старенькое авто и поехали в другой город. Сделаю маленькое отступление – в то время в город ходили группами по 3-4 человека и старшим обязательно должен был быть командир, механик или штурман, то что мы сделали – это было преступление, а уехать куда-либо каралось втройне.
Мы приехали в не большую уютную усадьбу и он повел нас в погреба. На склоне горы был вход и тоннель тянулся вглубь горы. Бочки там лежали рядами, а кое-где и одна на другой. Митко взял ковшик, стаканы и мы пошли… Менялись бочки, менялись названия вин, менялся вкус и аромат и в конце концов я очнулся утром на судне. Нещадно трещала голова, я не мог пошевелиться, а у изголовья стоял помполит с листком бумаги и ручкой.
- Пиши объяснительную и ко мне на стол, - сказал он и вышел.
Я накарябал несколько предложений и тут пришло спасение в лице Ильдара. Он притащил бутылочку вина, которую ему сунул серб на дорожку, и разлил по стаканам. Мы выпили и он рассказал, как и что было. Пока они обходили весь погреб, я мирно заснул со стаканом вина в руке на половине пути. Потом они затащили меня в машину, серб довез нас до судна, прямо к трапу и меня занесли внутрь на глазах у помполита. Гроза, на удивление, нас миновала и только объяснительные домокловым мечом висели над нашими головами.
Дня через 4 нас выгрузили и мы перешли на другой причал под погрузку. К вечеру следующего дня взяли курс на Штаты. Время летело быстро, погодка баловала и Атлантику мы пересекли дней за десять. Вошли в Карибское море, а к вечеру следующего дня швартовались у причала в городе Тампа. Портовые власти принесли бумажки-разрешения, с ними можно было идти на берег. Перед помполитом мы немножко оправдались, сделали фото-, и стенгазету, а я вырезал на фанере портрет Ильича для стенда. Он дал нам добро на выход в город, чем мы незамедлительно и воспользовались. Город нас встретил огнями реклам, шумом и криками зазывал. Денег у нас не было, от былых запасов осталось только на три кружки пива, по одной на каждого и мы зашли в бар, который назывался “Seven blue angels”.  Я прошел вперед ,а позади меня шла официантка с подносом, в эту минуту меня окликнул Сергей, третий штурман, я развернулся и столкнулся с ней. Содержимое подноса упало на стол, где сидели три девчонки, симпатичные, успел заметить я. Они подскочили, замахали руками, залопотали быстро-быстро по-английски. Действия мои были быстрее мысли, я упал на колени, схватил руку одной из девиц, прижал к сердцу и на чисто русском начал каяться и просить прощения. Услышав незнакомый говор, девицы успокоились, заинтересовались и одна из них спросила, эту фразу я уже знал, - where are you from?(откуда вы?).
- Moscow! Russia!
- O! Moscow! Very good. Садитесь к нам расскажите о Москве.
Третий помощник капитана, который был у нас отцом-командиром, с грехом пополам рассказывал, а мы тем временем, жестами, на пальцах и улыбками знакомились. Девчонок звали Джулия, Мэрион и Натали, у нее были родители с Франции. Волей случая мне досталась Натали. Это ее руку я держал у сердца и похоже это ее сразило. Держалась она свободно и раскованно. Улыбка не сходила с ее лица, и она лишь смеялась, когда я пытался что-то сказать или объяснить. Она прижимала пальчик к моим губам и говорила, - Лучше молчи.
Девчонки сказали, мол заказывайте что-нибудь, мы заказали пива и беседа продолжалась. Оказывается, девчонки собирались на дискотеку и пригласили нас. Мы краснели и отнекивались, пока Серега не ляпнул, - No money.
Они уже откровенно смеялись над нами и сказали, - We invite(мы приглашаем)
Замахав на нас руками, рассчитались и за наше пиво, запихнули нас в машину и мы покатили. Третий штурман, похоже, плюнул на карьеру и отнесся к этому происшествию спокойно. Он мило ворковал с Джулией, а Ильдар, что-то шептал на ушко Мэрион, знать что-то прояснилось у него в голове, так как я отчетливо слышал английские слова.
На дискотеке гремела музыка, народ угорал в танцах, светомузыка оттеняла полумрак и причудливые блики освещали, то одни, то другие лица. Мы сели на диванчике, привыкая к невиданному зрелищу. Девчонки потянули нас танцевать и, плюнув на условности, мы пустились в пляс кто как мог. Они умирали от смеха, глядя на нас. Быстрые танцы сменялись медленными и мы с Натали кружились и кружились, забыв все на свете. Похоже я ей нравился.
Я спросил у Ильдара, - Может ли он что-либо сыграть?, - поскольку он играл в ансамбле мореходного училища.
Он кивнул утвердительно и спросил у подошедшей Мэрион, можно ли ему поиграть на ионике. Она направилась к сцене, поговорила с музыкантами и те приглашающее замахали руками, - Идите сюда!
Мы забрались на сцену, Ильдар для пробы взял несколько аккордов, взяли в руки гитары, я бас гитару, а Серега соло. Ильдар кивнул нам и мы сбацали «Землян» песню «Трава у дома». За «Землянами» последовали «Песняры», «Верасы» и Юрий Антонов. Публика ошалела от незнакомой музыки, но вскоре освоилась и принялась танцевать. Ильдар спросил, есть ли аккордеон и пока музыканты куда-то бегали за ним, мы продолжали играть. Нам хлопали, свистели, выражая одобрение. Принесли аккордеон. Мы положили гитары и Ильдар заиграл «Катюшу». Удивительно, кто-то даже подпевал. За ней последовали: «Подмосковные вечера» и вальс «На сопках Маньчжурии» . Оркестранты хлопали Ильдара и нас по плечам, выказывая одобрение, - Very good, boys!
Дискотека завершилась за полночь. Куда идти и в каком направлении мы не знали, но девчата оказались настоящими американками, без обиняков спросили, - С нами поедете?
Поскольку терять нам было нечего, мы согласились. Они привезли нас в не большой, комнат на шесть, домик, внутри был бассейн, длиной метров восемь.
 - Поплаваем?, - предложила Натали.
Я жестами показал, что не готов к такому подвигу. Она поняла, засмеялась и показала, где можно переодеться, достала из шкафчика плавки, - Новые, не бойся.
Я быстро переоделся и бултыхнулся в бассейн, остальной народ копошился на кухне, готовя выпивку и закуску. Натали порхала по бассейну, как рыбка , я не мог угнаться за ней.
 - О, моряк, - улыбалась она, подплыла и обняв меня, поцеловала в губы.
Я немножечко ошалел, непривычный к такому натиску, а она откровенно забавлялась этим. Отыгрался я в раздевалке, нас позвали за стол и нужно было идти, я ее прижал к шкафчику, и мы целовались до одури. Кругом шла голова, но тут ворвался Серега и заорал, - Долго вас ждать?
В чем были ,мы завалились на кухню, бутылка бурбона была уже почата, и нам придвинули бокалы. Мы чокались за дружбу, за любовь, за мир во всем мире, и тут Натали тихонечко отодвинула мой бокал, - Не спеши.
Я понял и пить больше не стал. Уже ближе к утру мы разошлись по комнатам, Натали ушла в душ, и я стал ждать ее, самую желанную и прекрасную. С неба струился бледный свет луны и заливал комнату. И вот появилась она, как будто соткана из лунных лучей, ее тело было божественно и прекрасно, освещенное этим лунным светом. Я взял ее на руки и положил на кровать, ее нежные руки обняли меня за шею, я начал целовать ее губы и глаза, от нее восхитительно пахло, и я вдыхал аромат ее тела. Пальчики чудесных ножек, стройные лодыжки и коленочки, все впадинки и ложбинки ее сказочной фигурки были исследованы моими губами. Бархат кожи прекрасных бедер жег мои ладони. Но вот она требовательно взяла мою голову в свои руки и посмотрела мне в глаза. В ее взгляде я прочитал ответ на мой вопрос. Я крепко обнял Натали, она подалась ко мне, и мы стали единым организмом, играющим на флейте любви. Каждой своей клеточкой я ощущал ее прекрасное тело. Ее мокрые волосы облепили милое лицо, и я поцелуями убирал их в сторону. Ее губы тянулись к моим, чтобы слиться в нежном поцелуе. Наша лодка любви плыла по течению, то ускоряя свой бег, то замедляя и, кажется, это длилось вечность. Ее тихие стоны, мое хрипловатое дыхание, все затопила нежность. Я целовал и целовал ее, благодарил за доставленное наслаждение и под музыку, танцующих лунную сонату лунных зайчиков, мы заснули.
Проснулся я от солнечного света, бьющего прямо в глаза, ошалело смотрел на незнакомую обстановку, соображая, где я. Наконец, обожгла мысль, ё-моё, надо же на судно. Подскочил, как ужаленный, а где народ? Вокруг была тишина и слышен был только плеск воды. Я пошел на ее шум и увидел Натали.
- Почему не спишь?
Я жестами спроси ее, почему она так рано встала?
- Тренировка, нельзя пропустить.
Затем подошла ко мне и поцеловала
- Very good Vasya, thank you.
- Разбуди моих друзей, нам нужно на судно.
- O’K
Минут через 15 все были в сборе, мы сели в машину и девчонки привезли нас в порт, к проходной. Распрощавшись с ними, мы сломя голову помчались на судно. Там, отдав паспорта Сереге, мы завалились в койки, как будто спали на судне, а Серега просто забыл сдать паспорта. Прокатило, а вахтенный поклялся молчать, как рыба. Покидали мы Тампу с тоской, американки нам очень понравились, и мы тешили себя надеждой, что в следующий приход обязательно с ними встретимся. Но увы, чартер отменили и мы вернулись в Архангельск.
По приходу судна в порт, состоялось собрание экипажа. Прибыли чины с парткома и половину экипажа списали с судна, с формулировкой «за недостойное поведение советского моряка за границей».