День был воскресный

   День был воскресный, но невзирая на то, всё округ было занято делом, далёким от песнопений, удерживающих душу в равновесии и ритма церковно славянских текстов. Безбожник ветер считал своею обязанностью сметать облака со скатерти неба, как крошки, вне двунадесятых и престольных праздников, сообразуясь лишь с мерой опрятности окрестностей в искомый час.

   Рассвет, ранняя пташка, коли не был озабочен иным, почитал за удовольствие оттирать небосвод чистой ветошью облаков. Так что вскоре они из белых превращались в серые, точнее, - в серо-голубые. Немного от неба неизменно приставало к ним, отчего сам воздух делался легче, а облака - грузнее, неповоротливее, ленивее. Опускаясь всё ниже и ниже, окончательно обессилев, они облокачивались пухлыми локтями в серых блузах о протёртую местами скатерть кроны леса, и тут же птицы, белки, жучки, да бабочки устраивали суету подле пыльной марли облаков, ибо казалось немыслимым оставить их в беспорядке. Ведь от того, думалось им, зависит не только нынешний, но и грядущий день, про который неизвестно ничего наверняка, но ежели тот будет схож с предшествующими пасмурными днями, - ну, по-крайней мере, сделайся оно так, - это  будет ничуть не хуже, чем если бы его вовсе не случилось.    Ведь жизнь, она вьётся светлым ручьём, огибая мрачные камни чёрных неотвратимых событий, что безразличны, холодны и редко покидают привычные им места. Надо просто помнить про это, и, представляя примерно, за каким поворотом поджидают они, приложить поболе усердия, ухватившись покрепче за штурвал судьбы, и держать курс на горизонт, где каждое утро солнце вставляет свой золотой ключ в замочную скважину небосвода. 

   День был воскресный... День-таки был!