Лекарство от обид

Марина ехала домой после смены на первой послеобеденной электричке.
Рабочий день в детском саду, где Марина работала старшим воспитателем, был адски трудным.
Она заменяла в средней группе заболевшую воспитательницу и с трудом дождалась сменщицу.
В этот день в группу пришел новенький мальчик.
Он не желал есть ни в завтрак, ни в обед; на улице, стоило к нему подойти кому-то из детей, пускался в рев; разбросал после прогулки одежду по всей раздевалке.
Словом, к концу утренней смены Марина была, как выжатый лимон.
Дома ждала куча дел.
 Муж, только что вышедший из запоя и бюллетенивший по этому поводу с нейтральным диагнозом ОРЗ; разведенная дочь с двухлетним ребенком, перебравшаяся от гулены - мужа в отчий дом; собака, наколовшая лапу на прогулке и хромавшая третий день; орущая день и ночь кошка, которой срочно нужен был кот.

Марина села на вагонную скамью у прохода, пристроив сумку на колени.
Выглядела она вполне презентабельно, невзирая на все свои трудности - должность обязывала.
Воспитывать надо было не только малышню в группах, но и подчиненных, чтобы во всех ситуациях выглядели достойно и держали лицо. При таком раскладе выглядеть, как попало, не полагалось.
По полупустому вагону слонялся разбитной малый непонятного возраста - можно было дать, как пятнадцать - шестнадцать лет, так и двадцать пять разом.
Марине хватало контактов на работе, ни с кем вступать даже в кратковременные  разговоры она не собиралась и смотрела устало в одну точку.
Малый тем временем наклонился над раздраженным пожилым дядькой и почти в самое лицо ему сказал липким голосом:"Здрасссти!"
"Забор покрасьте! - рявкнул пассажир в ответ. - Отойди!"
-А че так, дедуля? Нехорошо! Зачем грубишь?
- Отстань, говорю! Тамбовский волк тебе дедуля!
Малый  хохотнул и попробовал пристать  к молодухе с татуированными бровями и гелиевым пронзительно-красным маникюром.
Та разговаривала по мобильному и на приставания ответила, словно оплеуху припечатала  нависшему над ней надоеде: "Пошел вон!"
Парень встал в проходе и горестно всплеснул руками:"Да что ж за народ такой едет в  этом вагоне!"
Ему явно требовались зрители.
Пассажиры не желали становиться зрителями, у всех были свои заботы.
В зоне, где сидела Марина, были два свободных места, одно рядом  с нею, другое - напротив.
На это место напротив малый, жаждущий внимания, а может, и еще чего другого, направился и плюхнулся, задев Марину коленками.
Он оглядел всех и, выбрав для диалога именно Марину, проникновенно уставился на нее.
Марине были безразличны его дешевые ужимки. Она смотрела сквозь него.
"Наконец, я нашел тебя!"- сказал малый проникновенным тоном порноактера.
Марина  промолчала.
"Товарищи, граждане, господа! - воззвал малый к сидящим рядом с Мариной. - Это ж моя мать! Только она бросила меня еще в роддоме! Но у меня осталась фотография! Ну, клянусь вам!"
Двое Марининых соседей уставились на него с брезгливостью. От малого несло пивом.
"Мамочка, - не унимался нахал, - ты по мне не скучала? А? А я, вот, сразу тебя узнал! Я искал тебя много лет! Ведь в детском доме рос!"
И он нагнулся и дернул Марину за край юбки, явно ожидая реакции. Но Марину трудно было вывести из себя.
В детсаду ее дергали то за юбку, то за рукав ежедневно.
И нервы ей дергали частенько. Она к этому привыкла и внешне оставалась спокойной.
Надо было и сегодня донести этот видимый покой до дома, там это было важнее.
"Так не получится оторвать, - ответила она равнодушно. - Только если ножницами отрезать."
"О, - безмерно удивился малый. - Надо же, мамочка?! Я не хотел! Лучше расскажи, как ты жила? А я в ответ расскажу тебе, как жил я!"
"Без моего рассказа ты обойдешься, а свой лучше в письменном виде изложи, - сказала Марина, глядя назад, за плечо своего собеседника. - Мне ехать далеко, я, как раз, прочесть успею."
Соседи по скамьям покосились на храбрую женщину с удивлением.
"Ну, не будь такой жестокой, мамуля! - продолжал кривляться парень.- В кои - то веки встретились! А давай встречу отметим?"
И он потянул из нагрудного кармана куртки жестянку с пивом.
"Боюсь, это слишком торжественное мероприятие, - отвечала Марина, не меняясь в лице. - Я не одета для такого случая! Так что, без меня! Но, скорее всего, ты обознался! Сожалею!"
- Не-е-етушки!  Не мог я обознаться! Мы ж одно лицо, маманя, посмотри внимательней, вот и свидетели подтвердят!"
Народ в вагоне безмолвствовал, но сквозь глухое молчание просвечивало затаенное любопытство.
"Если ты не дальтоник, то мог бы заметить, что  глаза и волосы  у меня светлые и отнюдь непохожи на твои! И то, что ты называешь детским домом, где ты рос, скорее всего называется цыганским табором!"
По электричкам часто слонялись цыгане, особенно в направлении Владимира и Петушков.
"Ну и что? - с вызовом обратился малый к Марине. - Ишь ты, какая! Нечего свою вину перекладывать на табор! Бросила меня! Это как называется?"
-Это называется бредом воспаленного воображения. В твоем случае это так называется.
-А какой такой у меня случай?
-Боюсь, тяжелый.
-Это почему же?
-Потому, что в твои годы - не знаю, сколько тебе там лет, ты не работаешь и не учишься, а в электричке побираешься. Вот почему.
Малый прямо-таки взвился:" Я ни у кого ничего не просил, заруби себе! Ты меня за руку не поймала!  А насчет работы... Так я студент!"
"Какого вуза?"- с усмешкой поинтересовалась Марина.
-Какого, говоришь? А экономического, мамуля!
-И можешь дать определение экономики, как науки?
-Еще как  могу!
-Ну, поведай!
-Ты че? Решила мне тут экзамен устроить?
-Да не особо я и хотела... Хочется ехать без разговоров, если честно. Это тебя поговорить потянуло. Ты начал разговор.
В вагон вошла торговка сладостями и громко затараторила: "Всем доброго пути! Пряники тульские!  Лимонные дольки! Сливочная помадка! Карамель на палочке! Все отечественного производства, все свежее - только с конвейера!
Тетка притормозила около Марины и Марина купила у нее сахарного красного петушка на палочке.
"Сладенькое любишь?" - осклабился парень.
Через стекло тамбурной двери Марина увидела трех контролеров.
Двое из них, войдя, остановились  возле первых вагонных скамеек, третий, добрый молодец высокого роста, прошел через весь вагон в противоположный  конец.
В вагоне возникла легкая суета. Нахальный собеседник заозирался и вдруг запрокинул голову назад и закатил глаза.
Парень, сидящий с ним на одной лавке плотнее прижал к ушам наушники и отвернулся к окну.
Бабка напротив перекрестилась. Марина смотрела по-прежнему спокойно и равнодушно.
Малый съехал на пол и, перегородив ногами проход по вагону, забился в конвульсиях.
"Припадочный!"- заявила девица с маникюром.
"Симулянт!"- объявил пожилой пассажир.
Парень  в наушниках спешно поднялся и, широко шагнув через бьющегося в конвульсиях, пошел в другой вагон.
Он на ходу предъявил свой проездной и его не задерживали.
Никто не торопился оказывать помощь корчившемуся на полу.
Лишь высоченный контролер нажал кнопку связи с машинистом и сказал:"В восьмом вагоне припадок эпилепсии. Вызывай скорую."
"Это ваш?" - спросили Марину подошедшие женщины- контролеры.
Марина покачала головой.
 Контролеры недолго разглядывали корчи и соображали, что им делать в этой ситуации, затем вспомнили про свои прямые обязанности и перекочевали в соседний вагон.
Припадочный стал затихать.
"Вставай уже! - позвала Марина. - Контролеры ушли, хватит валяться!"
Малый приподнялся с полу и стал отряхивать джинсы. Потом, как ни в чем ни бывало, угнездился на прежнем месте напротив Марины и уставился на нее.
Бабка, сидящая у окна на одной лавке с Мариной, укоризненно покачала головой.
"Не в экономический тебе надо, а в театральный! Такие способности пропадают! - посетовала Марина.- Чеши, давай, подобру- поздорову! А то сейчас на остановке тебя скорая встретит! И заберут, как пить дать, уж больно талантливо ты симулируешь падучую!"
Малый, растративший силы на вагонном представлении, молчал.
Помолчав немного, он поднялся и пошел к выходу из вагона, в сторону, противоположную той, куда ушли контролеры.
"Эй!" - окликнула его Марина.
Малый остановился и смотрел на нее во все глаза.
Она протянула ему алеющего через слюду петушка:"Возьми на память о детстве! Хорошее лекарство от обид."
Малый медлил. Петушок нестерпимо горел в руке у Марины.
"Платформа "Кабаново"!- возвестил голос машиниста. - Следующая станция..."
Малый шагнул назад к Марине и взял леденец.
"Сохраню на память!- сказал он. - Матерью клянусь! Матерью, которой никогда не видел."
И он устремился к выходу, успев выскочить из вагона, когда двери уже закрывались.
Еще раз он мелькнул на платформе, через окно махнув рукой Марине.
Она ответила на взмах чужой руки и первый раз за день улыбнулась.
Поезд набирал скорость и уносил ее к дому, к семье, к привычным обязанностям и нерешенным проблемам, благодаря которым она довольно быстро забыла о происшествии в вагоне.