Роман часть вторая глава двадцать девятая

Вы разоряете его?...-воскликнул он.-Вы.вы его разо.... Так значит, вы его разоряете? О Господи ты Боже мой,вот уж разодолжил! Забавно! В высшей степени забавно!- За тем последовал целый поток разнообразнейших "ага".
    Бельский ерзал на стуле и явно нервничал. Он то засовывал за воротничок длинный указательный палец, то судорожно оглаживал свои золотисто-желтые бакенбарды.
-Киселев,-сказал он наконец.- Успокойтесь-ка! Вы что, с ума сошли? Перестаньте хохотать! Налить вам вина? Или, может быть,хотите сигару? Что собственно, вас так смешит?
  -Что меня смешит?... Да.да! Налейте мне вина и сигару тоже дайте... Что меня смешит? Итак, значит, вы считаете, что ваша супруга вас разоряет?
  -У нее непомерная склонность к роскоши,-досадливо отвечал Бельский.
       Вероника отнюдь этого не оспаривала. Откинувшись на стуле и небрежно играя лентами своего пеньюара, она отвечала, забавно оттопырив верхнюю губку:-Да, такая уж я. Ничего не поделаешь.Это у меня от мамы. - Все Лановые спокон веков питают склонность к роскоши.
    С таким же спокойствием она объявила бы легкомысленной, вспыльчивой, мстительной. Резко выраженный родовой инстинкт лишал ее представления о свободной воле и моральной независимости и заставлял с фаталистическим равнодушием отмечать свойства своего характера, не пытаясь исправлять их или хотя бы здраво  оценивать! Она безотчетно полагала, что любое ее свойство-плохое или хорошее-является наследственным, традиционным в ее семье; а следовательно, высоко достойным и бесспорно заслуживающим уважения.
   Бельский закончил свой завтрак,и аромат двух сигар смешался с теплым запахом горящих дров в камине. -Куриться у вас уважаемый друг?-осведомился хозяин. А то возьмите другую. Я вам налью еще вина....