Страх внедрения. Главы 24-25

НАТАЛЬЯ МЕНЩИКОВА. СТРАХ ВНЕДРЕНИЯ

Глава 24

Перезвон церковных колоколов плыл над деревьями Кузьминского парка, поднимаясь все выше и выше в поднебесье. Облака, подобно вате, впитывающей влагу,  наполнялись этим пьянящим звоном и казались обрывками каких-то благостных мыслей кого-то неземного, более совершенного и недосягаемого. Прихожане церкви собирались к вечерней службе.
Нелли прошла мимо церкви и подошла к дому, где родился Борисович и где время от времени собиралось трагикомичное "тайное общество" на свои тайные вечери. Так уж получилось, что многое приводило Нелли именно в это заколдованное место, не понятно, по воле каких сил. Впрочем, она считала это совпадениями, которых просто было слишком много.
Друг Неллиной подружки Ксюши работал в службе безопасности одной из серьезных фирм, у него были немалые связи. Ксения помогла Нелли узнать адрес Плюшкина, который, как оказалось, снимал квартиру в том самом доме, куда Нелли теперь и направлялась.
Нельзя сказать, что эта встреча не была согласована с Плюшкиным. Нелли позвонила ему накануне по телефону, представилась журналисткой, которая собирается писать о его романе в одну очень престижную газету, купила авторское вино «Родион Раскольников» и поспешила нанести Плюшкину визит.
Плюшкин с нетерпением ждал интервью, поводом к которому был его первый роман, и уже находился на седьмом небе от счастья, там, куда плавно поднимался колокольный звон. Вот почему небо для Нелли сегодня казалось еще более значимым, чем обычно. Надо было только не прозевать момент, когда  облако потяжелеет от звона и Плюшкина настолько, что будет готово упасть вниз, как тёмный, отяжелевший воздушный шар. И вот тогда надо будет плюхнуть Плюшкина вниз, чтобы облако продолжило свой божественный полет. На этот случай Нелли предусмотрела всё. Насчет интервью Ксюша договорилась с редакцией газеты в самом деле.
В назначенный час Нелли переступила порог квартиры автора бестселлера и пожала его руку. Она отметила, что его рука нисколько не похожа на руку Неллиного прибалтийского горячего парня, какой казалась на книжной обложке. Живая рука беллетриста была мягкой и податливой, а волосы на ней, кроме шуток, ощущались плюшево. Был Плюшкин толстенький, пузатенький, одетый во всё махровое.
 Нелли он, кажется, не узнал, к тому же, Нелли надела медицинскую маску от инфекции: ношение масок и касок сделалось обязательным. На книжной черно-белой фотографии своей книги Нелли не выглядела рыжей,  и её густая шевелюра была прикрыта шляпкой.
Нелли поставила на стол «Родиона Раскольникова» и предложила выпить за успех Плюшкиной книжки.
- Однако агрессивное название вина. Мы после этого не пойдем старушек пугать? – осторожно пошутил Плюшкин.
Нелли улыбнулась:
- Сейчас много новых названий стали придумывать. Вино отечественное. Импортозамещенное. Я выбирала вино с литературным названием. Выбор был невелик. Продавали вино «Чегем». Оно с весьма сложным букетом, но мне показалось, уместнее это, которое я, к тому же, не пробовала. Не знаю, какое оно на вкус, да и по действию неизвестно какое, хоть и написано, что сухое, урожая того года, когда я закончила свой роман…
- Вы тоже романистка?
- И романистка тоже.
Хозяин отправился за штопором и бокалами.
Плюшкин разлил вино по бокалам и предложил Нелли фрукты. Она произнесла тост и попросила ложечку для поедания киви. Плюшкин поставил бокал с вином на стол и пошел на кухню за ложкой. В это время Нелли  изящным движением  вынула пузырек коричневого стекла, в каких обычно содержатся медицинские препараты, из сумочки и быстро накапала коктейля от Розы в бутылку и бокалы с вином.
- Ну вот, теперь, кажется, мы ничего не забыли, - заулыбался вернувшийся с кухни Плюшкин. - Ещё у меня мороженое оказалось, может, захотите.
- Спасибо. Фрукты будут в самый раз. Ну так, за успех вашего романа и за Вас? – торжественно произнесла Нелли. – Пьем до дна! Чтобы пожелания сбылись!
У Нелли хитро заблестели глаза. Она вытащила прямоугольный сверток, развернула пакет и вынула книжку. Плюшкин вздрогнул. Его широкая улыбка застыла гримасой. Не узнать этой книжки он не мог.
- А вот роман, который вышел почти что одновременно с вашим. Его написала я. Про виртуальный мир. Вы не возражаете, если мы выпьем и за мой роман? А потом побеседуем...
- О, я рад, что у нас общая тема разговора, - поморщился Плюшкин, заполнив бокалы «Родионом Раскольниковым».
Они распили половину бутылки и долго-долго беседовали. Им было, о чем поговорить.
Незаметно наступила ночь, беззвёздная, но довольно синяя. Нелли с Плюшкиным не заметили ее наступления. В квартиру Плюшкину позвонили. Только тогда он очнулся.
- Ах, да! Я совсем забыл, что ко мне должны прийти! Извините, - засуетился Плюшкин и пошел открывать дверь.
- Кто у тебя? – с порога потребовал объяснения женский голос. Вероятно, причиной ее неудовольствия стала шуба, оставленная Нелли в коридоре.
- Да, понимаешь, у меня журналистка, пришла интервьюировать, - начал оправдываться Плюшкин.
- В такое время?! – негодовала пришедшая женщина.
- Проходи, я тебе сейчас все объясню, - бормотал Плюшкин. – Понимаешь, журналистка, которая берет у меня интервью, сама написала роман на схожую тему. Наши романы вышли почти в одно и то же время. Да проходи ты, в конце концов!
Женщина проходить не решалась. Нелли вышла в коридор, чтобы попрощаться с обоими. Она совсем не хотела быть причиной сцены ревности. Сегодня это не входило в ее планы. Пришедшая женщина показалась Нелли знакомой. Но она не могла вспомнить, где её видела. Это была молодая женщина со стандартной внешностью блондинистой фотомодели. Позвоночник осетровой рыбы, длинные тощие бесформенные ноги, слегка кривоватые, огромный нос, плохо укладывающийся в тощее с яминами на щеках пространство лица. Девушек с такой внешностью сейчас много, поэтому Нелли могло просто показаться, что эту женщину она уже встречала. Общий цвет образа женщины был селёдочный, селёдки из супермаркета.
- Это вы!!! – удивленно воскликнула женщина. – Мы, кажется, знакомы.
- Да вот и мне так показалось сразу. Только не могу вспомнить, где мы с вами встречались.
- В издательстве «Ни ухом ни рылом», - пояснила женщина, покосившись на Плюшкина. – Так Ваш роман все-таки вышел?
- Вышел. Правда, его издали за мой счет. И он не такой читаемый, как роман «Ночная ваза...» Плюшкина. Мы только что пили за успех.
Плюшкин побежал в комнату и принес бокал вина для своей подруги.
- Штрафную! – пояснил Плюшкин.
Дама закрыла бокалом свою большеротую хищную улыбку
Нелли взяла с подзеркальника перчатки. Её взгляд зафиксировал шляпу на оленьих рогах-вешалке, точь-в-точь похожую на шляпу Раскольникова, какую нацепили на полицейского на злополучном спиритическом сеансе, с которого пришлось делать ноги.
«Рога, видимо, найденные в лесу, олени их сбрасывают. Вряд ли этот мажор занимается охотой, хотя теперь это модно, - подумала Нелли. – «Найденные рога оленя – к богатству, хотя они, наверное, купленные… Однако всё дело – в шляпе».
Нелли возвращалась домой. Кажется, теперь ей было ясно, как попал её роман Плюшкину. Пришедшая женщина работала маркетологом в том издательстве, куда Нелли носила рукопись своего романа и где ее отвергли.
Но в этой простоте что-то крылось ещё, не только воровство идей, образов, сюжета, метафорических и аллегорических находок. Понятно, что время, когда Нелли написала свою фантасмагорию - было временем самого начала внедрения в массы Интернета, никто ничего об этой штуке, изменившей впоследствии мир ничего толком не знал, но Нелли, которая привыкла уходить в глубину, а не схватывать поверхность, почувствовала какую-то сложноцветность всех совпадений.


Глава 25

Нелли встала весьма бодро, включила смартфон и проверила, нет ли ей писем. Было одно письмо с незнакомым обратным адресом, содержания более чем странного.
«Любезный внук Марк! Мир тебе и благодать Господа нашего Иисуса Христа над тобой!
Благодарим тебя за твои приветствия, на Крещение и от 22 марта. Видим, что ты здоров, радуемся и благославляем Отца небеснаго. Благословен Бог наш, и буди Его Святое Имя благословенно отныне и до века! Мы просим Отца небеснаго, чтобы не оставил нас своею милостью. И должны верить Его святому Промыслу, что и птенцы врановы не остаются без призрения. Так и с тобою случилось. Мы рады, что ты, наконец, нашел своё дело.
 Смотри, не заносись – сверху убиваются больней. Свою пользу наблюдай, а с болтушками не совокупляйся. Ты никак не определишь своего положения среди обильной писательской братии. Держи себя разумно – люби другого как себя, не поверяй тайну души своей каждому из этих собратий, имей мудрость змеину, а целость глубину. Постарайся запомнить и иметь в глазах каждый раз совет древнего мудреца, который для нас написал именно так: людей, живущих в мире с тобою, пусть будет тысяча, а искренним другом своим избирай одного из тысячи. Воспользуйся сим советом. Скажешь, как это? Осторожностию и осмотрительностию, и попросту другу не дружи и недругу не груби, а себя береги. Будет конец твоего занятия успешен.
Ты спрашиваешь, придет ли пора, когда можно сказать: я кончил приготовление к жизни. – Нет, век живи – век учись, но учись хорошему, тогда дурное в голову не пойдет. Эта жизнь – есть период приготовления, но не конец, а здесь человек должен соединиться со своим первообразом. Целесообразно живи и трудись. Жизнь твоя не безОбразна, ты сам избрал её.
 Дай Бог пожить тебе счастливо! Благодари Бога, помаливайся ему. Проси помощи и от своего святого Ангела, он тоже много трудился. Они (святые) – помощники нуждающимся и просящим.
Мы по милости Господней еще живем, и пока резких перемен с нами не было, благодарим Бога.
Испрашивая на тебя и твои занятия благословение Божие, пожелав хорошего тебе здоровья и успехов в твоем занятии, остаемся ...»
Подписи были неразборчивыми.
Нелли призадумалась. Если бы письмо прислали читатели, они послали бы его просто на сайт, где был помещен текст её романа. А так письмо находилось в электронном ящике.
Кто-то писал на имя героя Неллиного романа, скорее всего, Августа (он же Марк), причем подражая тону писем виртуального вампира. Автор письма называл Августа-Марка внуком, стало быть, письмо было как бы от его деда, священника, родившегося в конце XVIII - начале XIX (!) века. Отсюда становится отчасти понятен стиль письма. Впрочем, это чья-то шутка, - догадалась Нелли. Должно быть, Борисыч балуется, хотя в деле написания чего-либо вообще замечен не был. Написать столь экзотичным стилем - надо иметь к этому вкус, талант и умение.
Нелли нажала на контакт Борисыча в смартфоне:
- «Скажи-ка, дядя, ведь недаром?..» – шутливо поприветствовала Нелли своего друга.
- Не-е-ет, недаром! – протянул Борисыч. – Недаром часы  в Европе перевели на летнее время, а у нас зима никак не кончится!
- А я часы перевела на два века назад. Зима же не кончится никак, потому что я блины на Масленицу не пекла. И не ела. Поэтому нынче можешь весны не ждать.
- И почему ты так нехорошо поступила?
- По лени своей. Я родилась в ХХ веке, а моя лень и того раньше, она ровесница моего вампирсого двойника, который тебе так не понравился, как же с ней справиться-то? А ты, я смотрю, не ленишься отзывы на роман мне по электронной почте присылать.
- Я?! Отзывы?!
Дальше Нелли с Борисычем долго препирались, кто кому и по какому поводу прислал отзыв. Нелли ничего не удалось узнать. Правда, она выяснила, что сегодня 1 апреля, а потому Нелли оставила дальнейшие поиски, сообразив, что это обычная первоапрельская шутка кого-то из её друзей. Недурно.
Но каково же было удивление Нелли, когда через две недели ей пришло еще одно подобное письмо?!
«Милый внук Марк!
Мир тебе и благодать от Господа нашего.
Давным-давно мы с тобой не разговаривали, даже где находишься не знаем.
Ты беспокоишься о моем здоровье? Здоровье мое похоже на поношенную ветошь, которую как не повертывай, не найдешь целого крепкого местечка, истощено. Кажется и не холодно, а все какое-то недомогание, озноб, видения страшные преследуют, в ушах моих колокольный звон, тебя в каждом сне вижу. Хотел бы итти [именно в таком правописании давнего времени], да ноги не двигаются или руки не слушают, скорбен каждым своим суставом.
Сходил к врачу, но не знаю, что будет. Он осмотрел и сказал, что похоже на отравление, сглаз, да и новомодной вирусной болезни не исключает, ибо симптомы сего недуга мало изучены. Я лечусь молитвами к Отцу нашему.
Испрашивая на тебя благословение Божие и желая успеха в твоих занятиях, а более всего хорошего здоровья, остаемся ...»
Подписи снова разобрать трудно, их было две, как и в первом письме.
Нелли села в кресло, закрыла глаза и увидела совершенно перезрелого индивида, от которого как от пожившего репейника летел во все стороны пух.  Индивид чем-то напоминал Плюшкина, только сильно постаревшего, а чем-то старого воробья с выпавшим хвостом, который вместо припрыжки передвигался вразвалочку, подобно неспособной к чириканью галке.
Нелли решила дешифровать письма с помощью голосовой компьютерной программы, она её подробно описала, кстати, в своём романе. Программа позволяет озвучить любой текст голосом автора этого текста. Она запустила программу. Удивительно, что в этот раз программа работала безупречно, без малейших сбоев.
Оба письма в быстром темпе были прочириканы подвизгивающим женским голосом. Обычно такие голоса случаются у дам с гормональными нарушениями. Этот голос показался Нелли знакомым. Страшно знакомым. Она снова приземлилась в кресло, сосредоточилась - и ей вспомнились все события, предшествовавшие этому. И как она была у Плюшкина, и как к нему пришла глубокой ночью маркетологиня, и как Нелли предварительно накапала в вино чудо-коктейля от Розы. Для понимания прошлого, настоящего и будущего в оптимальном для ситуации цвете. Строго по инструкции. Всё это было откуда-то у Нелли, значит, Ангельская Планета не была её сном. Это всё же было реальностью, возможно, творившейся как-то параллельно, неизученной пока реальностью.
- Должно быть, на Плюшкина коктейль таким образом действует, - подумала Нелли. – Поэтому ему видения страшные приходят, да Август в каждом сне является. Пожелания от меня исходят, а я страшной в гневе становлюсь, похожей в своих проявлениях на Августа, вселяющегося в конце романа в главную героиню, от лица которой ведется повествование.
Когда Нелли писала роман, ее рукой водила рука дьявола. Ведь и фамилию Августу Нелли не зря такую странную придумала: Ббац. Если эту фамилию написать латынью, получится так: Bbac. Можно с натяжкой прочитать «бэс», бес то бишь! Этот бес переселился в вино. Теперь бес вселился в Плюшкина. Даже в него проник не сам Август, а его дед, то есть человек, от которого Август Ббац произошел. А ведь Август вышел из-под Неллиного пера, значит, она и есть отец, дед и дух  святой по отношению к Августу. Таким образом, вся расшифровка имела вполне логическую основу.
Вдруг Нелли узнала голос, читавший письмо. Это был подвизгивающий голос маркетологини издательства «Ни ухом ни рылом». Ну конечно! Она и писала.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Полный текст романа читайте в книге:

ISBN 978-5-4477-3617-0; УДК 82-8; ББК 84 (2 Рос=Рус); М50. Менщикова Н.В. Страх внедрения: аллегорический детектив. - М.: Издательство РСП, 2022. - 180 с. 16+

Иллюстрация взята в интернете. Proserpine/ Percephone par Dante Gabrial Rossetti.