de omnibus dubitandum 93. 133

ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ (1848-1850)

Глава 93.133. ПРОЩАЙ, МОЯ ЮНОСТЬ…
      
    Когда 18 августа 1830 года в Шенбруннском дворце в Вене родился будущий император Франц-Иосиф I, никому и в голову не приходило, что очередной отпрыск многочисленного клана Габсбургов когда-нибудь займет трон.

    Франц-Иосиф был сыном эрцгерцога Франца-Карла, который доводился внуком царствовавшему императору Францу I, имевшего взрослого сына Фердинанда, а значит, шансов на получение короны у новорожденного практически не было.

    Тем более никто не мог представить, что юному Габсбургу придется всю жизнь бороться с бесконечными кризисами и напастями в политике, экономике и личной жизни. Однако судьба распорядилась по-своему, и юноше, которого с самого начала готовили в гусары, пришлось вникнуть во все детали управления огромной многонациональной империей и превратиться со временем в специалиста по решению самых сложных проблем.

См. фото. Благодаря строительной активности Франца-Иосифа Шенбруннский дворец перестал быть единственной достопримечательностью Вены
      
    Пока будущий гусар Франц-Иосиф участвовал в конных ристалищах и постигал премудрости дворцового этикета, Австрийской империей правил Фердинанд I, занявший престол после смерти своего отца в 1835 году. В ту пору казалось, что империя находится в зените славы и стабильности — австрийцы доминировали в Италии, имели сильные позиции в Германии, и Вена считалась одним из главных политических центров Европы. К тому же фактическое управление всеми делами страны находилось в руках талантливого дипломата и успешного интригана князя Меттерниха, чей авторитет казался незыблемым.
      
    И все же кризисных явлений было больше чем достаточно. Бюджет страны, на котором висели долги, сделанные еще во времена наполеоновских войн, сводился с хроническим дефицитом, а в управлении царил настоящий хаос. Держава, состоявшая из нескольких крупных разноплеменных провинций, которые были слабо связаны между собою и разделялись внутренними таможнями, управлялась сразу тремя правительствами — австрийской, венгерской и трансильванской канцеляриями. При этом при дворе императора действовали отраслевые ведомства, которые спорили с канцеляриями, а те и другие спорили с местными парламентами и своевольными крупными землевладельцами. Наконец, сам император слыл человеком добродушным, но страдал эпилепсией и был совершенно безвольным, и эта вялость передавалась бюрократии.

    Меттерних как-то заметил: "Мне суждено было жить в отвратительное время. Я трачу свои дни на то, чтобы подпирать гнилые постройки". Один из современников выразился еще точнее: "Монархия была как бы поражена маразмом. Это была печальная эпоха: государь был болен, принцами императорского дома руководили старики, власть находилась в руках бюрократии, неизменно честной и почтенной, но лишенной престижа".

    В то же время народы Европы жаждали политических свобод, и становилось ясно, что монархии Габсбургов предстоит либо измениться, либо исчезнуть.

    Мать Франца-Иосифа эрцгерцогиня София Баварская, приобщив сына к домашнему театру, подготовила его к роли продолжателя дела Габсбургов
      
    Между тем венский двор все чаще говорил о юном Франце-Иосифе как о надежде династии. Он рос крепким и подвижным, отличался быстрым, хотя и не слишком глубоким умом, а также обожал все военное. В детстве Франц-Иосиф собрал коллекцию оловянных солдатиков, облаченных в мундиры всех полков империи, что было расценено при дворе как благое предзнаменование. Единственным недостатком многообещающего юноши была застенчивость и некоторая сухость, с чем его мать эрцгерцогиня София Баварская, имевшая честолюбивые планы, решила бороться.

    С ее подачи 16-летнему Францу-Иосифу пришлось сыграть роль героя-любовника в семейной постановке одной непритязательной комедии. На спектакле присутствовала почти вся родня, и юный эрцгерцог, подавив отвращение, исполнил свою роль вполне сносно. С тех пор Францу-Иосифу всю жизнь приходилось делать то, что ему претило, но он всякий раз справлялся с задачей с пользой для личного авторитета.
      
    София понимала, что сыну необходима популярность не только среди многочисленной родни, но и в армии, поэтому, когда в марте 1848 года в итальянских владениях Габсбургов вспыхнуло восстание, а король Сардинии объявил Австрии войну, она не стала препятствовать отправке сына в действующую армию.

    Хотя командование и старалось держать надежду династии подальше от передовой, боевое крещение все-таки состоялось — несколько итальянских ядер упали вблизи австрийского штаба, что привело Франца-Иосифа в восторг.

    "Впервые в жизни я слышал, как ядра свистят возле меня. И я совершенно счастлив",— писал он матери. Но на этом военной карьере пришел конец, поскольку вскоре понадобилось присутствие Франца-Иосифа дома.
      
    1848 год стал революционным для многих европейских стран. Бунтовали Франция, Германия, Италия, а в Австрии императорскому двору пришлось даже бежать из Вены. Если в немецких и чешских областях империи население требовало конституции, гражданских свобод и отмены феодальных повинностей, то Венгрия требовала фактической независимости, и местный парламент, руководимый Лайошем Кошутом, принял либеральную конституцию, сильно урезавшую прерогативы монарха.

    Фердинанд I соглашался на все требования смутьянов и обещал в будущем дать еще больше, так что семейство Габсбургов стало всерьез думать о том, чтобы заменить его на монарха, не связанного никакими обязательствами. К тому же в стране разразился нешуточный экономический кризис. Из-за восстания в Италии прекратились поставки американского хлопка, австрийские прядильни встали, а вместе с ними остановились и все связанные с ними производства. В городах появилась масса озлобленных безработных, и вскоре в империи полилась кровь — в Чехии фельдмаршал Виндишгрец взял штурмом восставшую Прагу, а в Вене восставшие повесили на фонаре военного министра Латура.

    Веревка грозила и министру юстиции Александру Баху, но он вовремя бежал, переодевшись в женское платье. Усы, правда, министр сбривать не стал, но счастливо избежал расправы, поскольку очень правдоподобно изображал трансвестита.

    Венгрия же и вовсе вышла из-под контроля и спешно собирала собственную армию. Власть понимала, что медлить нельзя, и 2 декабря 1848 года запутавшийся в собственных обещаниях Фердинанд I отрекся от престола в пользу надежды династии 18-летнего Франца-Иосифа. По легенде, в день коронации новый император в отчаянии воскликнул: "Прощай, моя юность!" — и зарыдал.