Восьмёрка. Дядя Рома

Переработанный и дополненный текст серии читайте в книге А. Доцента "Дети подвалов": https://ridero.ru/books/deti_podvalov
_____________________________________________

Продолжение. Начало: http://proza.ru/2022/10/22/6

Месяц спустя после начала потопа, наша команда сочла возможным вернуться в катакомбы старой-доброй "восьмёрки". Вентиль, откуда в убежище хлестала вода, кто-то давно перекрыл, и половина подвала уже высохла. Во всяком случае, вход и наша комната для тусовки были доступны, а остальное - не столь важно.

В течение пары дней мы отремонтировали в блатхате электричество и перетаскали туда из "погребка" всю мебель, в том числе и автокресла токсов. Девчонки же наши - золотые ручки - по-хозяйски навели там порядок. Стали мы снова жить-поживать, да... соседям сверху досаждать.

И произошла с нами вскоре весьма увлекательная история, главный персонаж которой достоин отдельной толстой книги. Однако я буду более краток.

Во время "войны за катакомбы" мы познакомились с товарищем по имени Стас Пушкин - он жил в одном доме с Серёгой Плюхой. И вот, Стас однажды привёл к нам в "восьмёрку" бомжа по имени Рома. Это уже был совсем другой Рома - не токсикоман Иреев, но личность тоже достаточно неординарная.

Приходим мы - я, Лось и Академик, значит, с утра на тусовку, а, на наше удивление, там уже тусуются: Стасик и Рома. Стас нам и говорит:

- Пацаны, познакомьтесь - это дядя Рома! Он три дня назад откинулся, а его комнату в коммуналке за это время продали. Жить негде. Ну, мы с ним встретились в забегаловке, потрещали, и я ему сказал, что временная жилплощадь у нас есть. Хотя бы до весны перекантоваться. Не возражаете?

- Утро в хату, ребята! - протянул нам всем татуированную руку Рома. -  Не кипишите, я, в натуре, чешуёй не блещу, но и в тягость вам не буду. Нары ваши, без базара, но я вон там в конце галеры кости бы бросил. Вертухать буду и на тряпку упаду. Добро?

У меня папироса выпала изо рта. Ну, Стас нам и насоседил! Все молчали - шок.

- Привет! - поздоровался я с Ромой, а потом спросил у Стаса. - Что он сказал?

- Он говорит: "Доброе утро! Не волнуйтесь, мешать я вам тут особо не буду. Подвал ваш - без проблем, я лишь в конце коридора размещусь. Буду тут сторожить и уборку на себя возьму. Договорились?".

- Не договорились! - рявкнул Лось. - Стас, чего за херня? Так дела не делаются! У вас с Плюхой есть свой подвал, туда и веди!

Вадик имел в виду подвал "у Плюхи" - в доме, где они живут. Но Стас стал канючить:

- Мужики, ну... Рома вам мешать ведь не будет...

- Я криво не насажу, братва! - вставлял свои реплики блатной.

- ...наоборот, он вам пригодится, много умеет...

- У меня деляги есть! Раз в неделю киряем на мою лопату! - голосил Рома.

- ...полы будет подметать, мыть...

- Всё лаве на общак кидаю, если что...

После этой Роминой фразы в подвале возникла тишина. Слово "лаве" нравилось всем. Мы призадумались: "А вот это хорошо!". Призадумался и Рома: "Не трепанул ли лишнего?".

- Ээээ... - отчаянно вспоминал слова Лось.

- Киряем? - спросил Академик, почесав затылок.

- Лаве, говоришь? - спросил я, тоже кое-что почесав.

Молчал теперь только Стас, слова про уборку которого уже роли большой не играли.

- Я за базаром слежу, - решил продолжать свою мысль блатной. - Деляги по ночам делаю, лаве там хорошие выстреливают.

- Что за деляги?

- Почему по ночам?

- Ну, это уже моё дело, пацаны. Только не гоните волну, я вас не подставлю - я не падла.

Стас, видя, что нам это стало интересно, облегчённо выдохнул и присел в кресло.

- Я вижу, что договориться можно. Думал, что сейчас махач будет, очканул чуток, - сказал он, закуривая сигарету.

- Падайте, ребята, обсосём, - предложил Рома присесть и нам, как будто не он у нас, а мы у него в гостях.

Мы расселись по диванам и тоже закурили. Затем я достал из рукава баклажку разбавленного спирта и поставил на стол.

- За знакомство тогда надо шлёпнуть! Тут много, - сказал я и обвёл всех взглядом. - Только закуси всего на троих.

- Без базара. Я же сказал - на общак, - радостно потёр руки дядя Рома, встал и пошел в дальний угол подвала, где лежали его шмотки. Через минуту он от туда принёс пять консервных банок рисовой каши с мясом, здоровенный нож и буханку хлеба. Лось вытащил из-за пазухи пакет с огурцами, помидорами, зелёным луком, половиной "дарницкого" и спичечный коробок с солью.

Наше знакомство с дядей Ромой началось, которого, с лёгкого языка Академика, мы прозвали Блатной.

Таким вот незамысловатым образом мы сдали в аренду отсидевшему бомжу угол в подвале, который нам совершенно не принадлежал. В конце-концов, сторож нам тут был нужен, а то ходят всякие, громят всё.

Кроме того, дядя Рома обещал проследить за электричеством (менять лампочки, когда перегорят, подлатать криво сделанную проводку) и наладить водопровод, чтобы брать воду и даже... мыться. Да и вообще этот блатной крендель рисовал нам радужное будущее, если мы его не будем выгонять из "восьмёрки".

Так продолжалось до самой весны. Действительно, первое время дядя Рома нас обильно угощал тем, что зарабатывал на своих делягах. Вначале даже исправно вносил арендную плату, но потом всё сошло на одни лишь еженедельные попойки за его счёт. Говорил, что народ в стране нищает и стащить у него становится нечего.

Ах, да, я же так и не сказал вам, что Ромины деляги, как оказалось, - это не что иное, как обыкновенные квартирные кражи. Ну, не только квартирные, конечно, дядя Рома тащил везде, где можно и всё, что не приколочено. Хотя, даже и то, что приколочено, он тоже активно таскал. И таскал всё в... "восьмёрку", что всем нам скоро перестало нравиться. Весь малый зал подвала вскоре был завален награбленным. Мало того, Рома не брезговал и помойками - на них, бывало, тоже много чего "хорошего" выбрасывали: железо, картон, бутылки... В общем, устроил нам Блатной в катакомбах самую настоящую свалку.

Когда мы попытались ему объяснить, что один наш приятель - Плюха однажды делал в "ступеньках" то же самое, и мы с ним из-за этого разосрались, дядя Рома активно возражал, говоря:

- Братцы-кролики, не кипешуйте! Плюха вам на общак всё скидывал? Нет. А здесь - общаковое всё. Берите, что приглянулось, и флаг в руки - идите, толкайте. Ништяковых вещей - тьма. Я и базара не допущу. Вот, к примеру, стоят четыре автомобильных аккумулятора "Varta". Почти нулевые. Хватай один и вперёд в автомастерскую! Там и на выпить и на закусить хватит.

Кстати, за пару месяцев мы дядю Рому несколько перевоспитали. Ведь далеко не всегда было понятно, что он там по своей фене бакланит. Попросили его, как в фильме "Джентльмены удачи":

- Рома, теперь возьми ручку, листок, сядь и напиши всё то же самое, но на нормальном, гражданском языке...

И у него стало получаться. Не сразу, не полностью, но прогресс пошёл. И нам понятней, и в обществе ему теперь проще будет.

А аккумуляторы - это, конечно, дело хорошее! Один мы взяли с Лосём и Академиком в этот же день. Притащили в автомастерскую на Обуховке, где у нас её благополучно приняли за 25 косарей. Ещё два мы стырили у Ромы позже с Серёгой Косым. А потом куда-то пропал и четвёртый. Во всех случаях навар был хороший. Рома Ромой, но у нас деляги свои!

В течение остатка зимы у нашего блатного "Шпака" регулярно стало что-то пропадать: три кожаные и одна джинсовая куртки, четверо джинсов, три серебряных портсигара, ваза хрустальная, двое золотых часов, два видеомагнитофона, одна магнитола двухдековая, медальон... Дядя Рома начинал конкретно нервничать:

- Братаны, какая-то хрень нездоровая пошла! - ворчал он. - Или кто-то крысятничает, или одно из двух!

Однако мы всё уверенно отрицали, дескать, пока тебя нету, Рома, кто угодно может в подвал зайти. Например, те же два "боксёра" сверху. А попробовав один раз, они потом захотят прийти ещё и ещё, ведь у тебя здесь целый кладезь.

И Рома сходил к "боксёрам". Подробности он нам потом не рассказывал, но около двух недель после этого ходил со смачным фингалом под глазом, который забавно переливался разными цветами в подвальном освещении. Он сказал нам лишь одно:

- Это они, жопой чую!

После того, как дядя Рома "расколол" "боксеров", наша подвальная жизнь ещё больше усложнилась. Блатной начал ставить в катакомбах разные ловушки, дабы, наконец, поймать, ну или хотя бы покалечить вора.

- Я эту крысу поймаю, - злобно приговаривал он. - На вафлю посажу! Гудок продырявлю!

Нам он, конечно, о своих "капканах" рассказывал, но, как выяснилось, не обо всех.

Например, Рома совсем забыл (или забил) поведать нам о том, что подвёл к входной двери электричество на ночь.

Дело было уже весной. По Неве пошла корюшка на нерест, а мы с Лосём и Косым очень любили эту рыбу ловить "телевизорами". И домой покушать, и на продажу, когда много получалось. С городских набережных таких рыбаков как мы гоняли менты, и даже порой выписывали крупные штрафы. Но, как я уже писал, у Лося на фабрике "Рабочий", на центральной проходной работала вахтёром его матушка, поэтому войти на территорию предприятия было не сложно. И, поскольку фабрика располагается как раз на набережной, то с её территории можно было спокойно кидать сети, и даже не париться. Однажды мы наловили там целый мешок в 150 килограмм!

Так вот, поскольку корюшку лучше всего ловить ночью, то уходили мы с вечера, а возвращались домой под утро. Как-то раз, оборвав оба "телевизора" (эти нехитрые приспособления имели свойство мёртво зацепиться за что-нибудь на дне реки), я и Косой глубокой ночью шли по направлению к дому, и по пути решили заскочить в "восьмёрку". Мы знали, что Рома каждую ночь на своих делягах, в подвале никого нет. Спустившись по ступенькам, я машинально схватился за ручку входной железной двери, а она кааак звезданёт меня током! Я ведь после рыбалки весь мокрый - проводимость отличная! Мы с Косым так и сяк - ни хрена. Да и дверь каким-то образом закрыта - обычно просто придавлена ломиком.

Короче, в эту ночь мы в подвал так и не попали. Ругаясь плотным матерком, я и Серёга отправились по домам спать. А поутру, когда мы наехали на Рому, он заявил, что это просто прикол был такой - на зоне часто так делали. И что нам больше всего понравилось:

- Не хрен по ночам ходить!

Как мы ему не пытались объяснить, что подвал то, как бы, наш, а он - Рома здесь погостить и на время, но Блатной совсем попутал рамсы.

- Пацаны, я подозреваю, что и вы тут тоже крысятничаете. Поэтому идите на хер!

Следующая неделя у нашей команды прошла в глубоком раздумье. Мы даже навестили нашего старого друга Серёгу Плюху, с которым были переругавшись в пух и прах. Пришли к нему в подвал и решали, решали, решали... В конце-концов было решено устроить Роме тёмную.

Выбрали день, когда все подползём к "восьмёрке". Все - это: я, Косой, Лось и Плюха. Барышни наши тоже обещали подойти, однако самое сложное предназначалось мужчинам. Договорились так: я и Серёга Косой спускаемся к Роме в подвал и базарим с ним, чтобы он уходил. Решили дать ему пару дней на сборы. Лось должен был тоже спуститься, но стоять у выхода, на случай, если блатной решит трусливо свинтить. Мы усаживаем дядю Рому за стол для переговоров. Косой - напротив. Я сажусь на диван сбоку так, чтобы мне было удобно залепить Роме в жбан, когда переговоры зайдут в тупик, или если Косой заподозрит со стороны блатного какой-нибудь намёк на агрессию. Тут Серёга должен был мне подать сигнал - махнуть рукой. На улице должен был ждать Плюха, он - добивала - это, если уж совсем всё будет хреново, и Лось его позовёт на помощь.

На то, что дядя Рома после всего этого уйдёт из подвала мы, конечно, рассчитывали, но в первую очередь нашей целью было - надавать блатному по рогам за такое западло. А, если Рома останется в "восьмёрке", то мы её снова утопим, как и в случае с другим Ромой.

Дааа, что-то нам не везло с этими Ромами!

Итак, "судный день" наступил. Я, Косой и Лось где-то после полудня подошли к дверям в бомбоубежище. Для смелости мы предварительно накачались спиртным у Вадика дома.

Спустившись, мы "позвонили" Роме в дверь три раза. Приближались шаги. Дверь открылась и Рома, ничего не подозревая, впустил нас внутрь. Я и Серёга зашли, а Лось спрятался за дверью. Мы прошли в комнату, поздоровались.

- Дядя Рома, - начал Косой. - У нас разговор к тебе есть. Давай присядем.

Блатной, казалось, ожидал, чего-то подобного. Ведь на двор пришла весна, и по договорённости он должен бы уже найти себе новое жильё. Однако уходить он совсем не собирался - Рому "восьмёрка" вполне устраивала, и своими ловушками этот падла регулярно намекал нам, панкам, чтобы сваливали мы, оставив его в покое.
Но это убежище стоило нам слишком больших приключений, чтобы так просто отдать его какому-то бомжу.

- Давай присядем, без базара, - спокойно сказал Рома.

Мы подождали, пока сядет блатной, после чего, по заранее оговоренному плану, расселись сами. Все закурили.

- Рома, на улице уже растаял снег, и солнышко пробуждает всю фауну на большую любовь, - продолжал Серёга, включив весь свой талант.

- И что? - не понял блатной.

- Ну как что? Птички, мышки, кошечки, собачки, всякие сикарашки хотят секса - весна! И мы тоже хотим! Но нам, сука, негде - в "восьмёрке" постоянно торчишь ты! И даже, когда тебя нет, мы не можем сюда попасть, потому что ты ставишь всякую хрень у нас на пути!

Мы все были в большом напряжении, и когда рука Косого чуть заметно дёрнулась, дернулся и я, но, слава Богу, не сильно - ни кто не заметил.

- Так и что, Косой? Меня на понты брать не надо! - включил наглость Рома. - Я передумал отсюда уходить. Вы, крысы, тащите у меня всё, что я на делягах зарабатываю...

- Кто крысы? Ты платить уже давно перестал, и проставляться! Ты чего нас за лохов то держишь, Рома? - в ответ включал Косой бандита.

Тон переговоров заметно повысился. Напряженность росла. Папироса в моих зубах уже давно потухла. Я сверлящим взором впялился в Серёгину руку и слушал базар. Вот-вот рванёт...

- Да это вы тут уже совсем попутали рамсы, блохи... - взвился Блатной, но...
Тут внезапно Косого за ухо предательски укусила подвальная блоха. Наверно Рома их тут всех уже себе подчинил и научил важным командам. Серёга резко вскочил на ноги и поднял руку, чтобы почесать укус... Вскочил и Рома... И тут я не выдержал и зарядил Блатному со всего маху кулаком в челюсть!

От неожиданности Рома рухнул на стол, где стоял электрическая плитка, кустарно подключенная к проводам на стене. Ножки стола подогнулись, хрустнули и он развалился. Всё полетело на пол, увлекая за собой электропроводку. Провода заискрили, и свет в подвале погас.

В образовавшемся мраке прозвучало Ромино:

- Ах вы гниды!

И тут Косой ударил с левой руки на звук, но попал кулаком в деревянную скамейку и заорал. Мне показалось, что Блатной бьёт Серегу, и я начал молотить своими кирзачами туда, откуда раздавался Ромин голос. Теперь заорал уже Рома - похоже, я попал ему в лицо. Было слышно, как пробовал встать, но споткнулся и снова куда-то упал. Загремели кастрюли, что-то ещё. Косой был беспредельно зол. Его рука безбожно болела, но собравшись силами, он нащупал под ногами скамейку, поднял её и швырнул в сторону Ромы. Одна её сторона попала по Блатному, а вторая - мне по рёбрам. Я подумал, что это Рома чем-то в нас швыряется и пошел на него в атаку, круша всё кулаками и ногами.

Мои молотки попадали то по чему-то твёрдому, то по мягкому, и тогда кто-то начинал вскрикивать, охать и ахать. Всё происходящее сопровождалось отборным матом и прочими воплями.

Когда я выдохся, то понял, что нахожусь где-то в районе дверного проёма. Это подтвердилось, когда вдалеке я увидел фонарик Лося. Он подбежал ко мне, помог мне подняться на ноги и потащил на выход.

- Лось, там Косой ещё, он ещё там! - закричал я. Но Лось успокоил:

- Пошли, Доцент, Косого я уже выволок.

Мы вышли из "восьмёрки" на улицу. У меня сильно саднило ломаное ребро слева, распухла губа и болели костяшки на правой руке. Косой стоял возле подъезда и зажимал носовым платком левую руку, которую изрядно разбил - платок был весь в крови.

На скамейке во дворе дома сидели Сергей Плюха и девчонки: Ира, Надя, Олеся и Наташа - все с интересом смотрели в нашу сторону. Мы подошли к ним.

- Ну как? - спросил Плюха.

- Что как? - раскричался на Плюху Лось. - Чего ты тут прохлаждаешься? Мог бы и помочь, когда я Косово вытащил!

- Да я... - стал отмазываться Плюха. - Мог бы меня и позвать. Я-то откуда знаю. А где этот... дядя Рома?

- Хрен его знает, - ответил я. - Где-то там валяется, внизу. Мы его отоварили...

- Ага, я и смотрю... - усмехнулся Плюха, указывая на наши ранения.

- Да иди ты на хрен, Серый! - встрял Косой. - Мы там упали, свет везде погас, и лупить приходилось в потёмках, куда прилетит.

Дверь подвала скрипнула, и в ней показался Блатной. Мы все уставились на него. Рома еле держался на ногах. Его рожа вся была измазана кровью, одежда и одна рука тоже. Вторую руку он держал в кармане брюк, и было видно, что Рома что-то там прячет. Увидев нас, Блатной медленно, но верно пошел в нашу сторону.
Скамейка стояла почти посередине двора, и вся грязь вокруг превратилась в серый лёд, прямо как в песне Егора Летова. Подойти к нам по этому гололёду было сложно, особенно, когда еле стоишь. Но Рома шёл, и почему-то нацелился именно на меня.

Я взглянул на подозрительную руку в его кармане.

- Рома, руку из кармана вытащи! - скомандовал я.

Все оцепенели. Блатной молча шёл, и на мою просьбу не реагировал.

- Руку, говорю, из кармана вытащи, бля! - ещё раз крикнул я. Никакой реакции. Когда расстояние между мной и им сократилось метров до трёх, я стал пятиться назад.

- Чего у тебя в кармане? Нож? С ножом на безоружного? - кричал я.

И тут сзади Ромы появился Плюха и сделал ему подсечку. Рома поскользнулся и упал на лёд лицом вниз. Руки он машинально выставил перед собой, и из его кармана выскочил небольшой столовый ножик. Рома немного приподнялся на руках и... Плюха, с криком: "Ах, ты пидор!" прописал ему мощнейший удар с ноги в лицо. Удар был такой сильный, что Рома перекувырнулся на спину, и с громким шлепком грохнулся на спину. Из носа и рта блатного хлынула кровь. Он со стоном повернулся на бок и стал отплёвываться.

- Уроды! - ругался он, - Убью! Всех убью!

- Сам не сдохни сначала! - крикнул ему Лось, - Пошёл на хер с подвала! Завтра придём - проверим.

И мы ушли. Проверять, покинул ли Блатной подвал, на следующий день мы не стали - Лось это выпалил сгоряча.

Посетили мы "восьмёрку" в следующий раз лишь недели три спустя, да и то вместе с дядей Ромой. Всё это время, по рассказам Стаса, Рома проходил в подвале курс самолечения и реабилитации после "атаки диких панков". Он горел желанием выловить всех нас по одному и сурово, по-понятиям наказать. Однако когда мы встретили его однажды в одном из дворов, никакой агрессии он к нам не проявил, а наоборот, кажется, даже был рад нас снова увидеть. Вид у него, конечно, был не ахти: под обоими глазами мощнейшие синяки ещё не прошли, передних зубов нет, но разговаривал с нами он довольно бодро и... на гражданском языке.

Проживал Рома до сих пор в нашем бомбоубежище, но собирался на днях съезжать, так как заявились коммунальщики и потребовали свалить, иначе придут с ментами.
Мы спустились с Ромой в подвал, и от увиденного нам стало очень грустно - всё было завалено хламом, и стояла жуткая вонь.

Выйти из тюрьмы и оказаться без жилья - это, конечно, страшно, особенно в годы смуты и беспредела. В СССР такого бы никогда не случилось, социалистическое государство всегда было готово предоставить человеку жильё. Да, социальное - не собственность, но какая-никакая, а крыша над головой. Бомж в СССР - это невероятно! Да и комнату Ромину бы ни кто не забрал в его отсутствие - не было таких подлых лазеек в законах.

В 90-е же всё пошло по губительному капиталистическому пути. Стало слишком много свободы, к которой советский человек был совершенно не готов.

С дядей Ромой после этого мы больше не виделись, по крайней мере, в 90-х. Куда он перебрался из "восьмёрки" - неизвестно. Не видели мы больше и его приятеля Стаса.

КОНЕЦ ГЛАВЫ

В последний раз я встретил Рому в 2001 году на проспекте Елизарова - он выглядел очень плохо, шёл и собирал бутылки.

- Здарова, Лёха! - равнодушно брякнул он мне, несмотря на то, что не виделись мы с ним уже шесть лет.

- О, привет, дядя Рома! - улыбнулся ему я, и протянул руку, чтобы поздороваться. Но Рома показал мне свои ладони - они были все в каких-то язвах.

- Не обессудь, - пожал он плечами. - Захворал.

- Как сам? - спрашиваю.

- Как видишь - не в жилу.

Я счёл неактуальным спрашивать мужика про его место жительства на то время, поскольку сам вид Ромы и его одежды прямо говорили о том, что он до сих пор - бомж, и обстоятельства его жизни явно ухудшились.

- Чем перебиваешься?

- Бутылками, картоном и медью в основном, - начал перечислять Рома, но потом осёкся. - Ой, да к чему базар?

- Ни к чему, так поинтересовался, - отвечаю, малость обидевшись. - Лан, дядя Рома, полетел я - с работы иду. К врачу ещё надо.

Рома угрюмо кивнул мне и махнул рукой. Мы стали расходиться, но вдруг он меня окликнул:

- Лёх!

- Да, Ром.

- У тебя не будет на пузырь? Но, сам понимаешь, - не отдам.

- Да, конечно...

Я вытащил из кармана несколько помятых банкнот и протянул старому знакомому.

- Спасибо, братан! Извини, если что. В следующей жизни, даст Бог, сочтёмся, - буркнул мне Рома и медленно пошёл своей дорогой.

Я пошёл своей.

Вначале 2000-х я, казалось, был ещё достаточно молод, чтобы адекватно сопереживать другим - ветер гулял в моей голове. Однако эта встреча глубоко запала мне в душу. Я долго думал о ней, ставил себя на место дяди Ромы, и даже написал впоследствии стихотворение, которое называется "Невзгодов судьба".

Посвящаю это стихотворение и настоящую главу моему старому знакомому по имени Дядя Рома!

Вот, раскатистый гром
     жутко грянул с небес,
Где сгустилось сто туч
     в мрачно-чёрный навес.
Я по полю иду,
     ливень бьёт мне в лицо,
А по сердцу бьёт боль
     перед страшным концом.

Совершенно один
     я остался теперь,
Мои мать и отец
     все погибли, поверь,
А мой хутор сгорел,
     пламя съело дотла,
И теперь я никто.
     Эх, была, не была!

Вот, до леса дойду,
     там построю шалаш,
Разведу я костёр,
     хутор вспомню я наш,
Обогревшись, усну,
     тёмну ночь пережду,
А на утро я вновь
     по деревням пойду.

Буду денег просить,
     или что-то поесть.
Как иначе мне быть?
     Ведь душа во мне есть.
Помоги мне, Господь!
     Подсоби на еду!
Подсоби на тепло!
     Прогони прочь беду!

Такова судьба у тебя
     и ты с ней не поспоришь,
Господь стал уже
     определённо твой кореш,
Лишь уповать на Него
     тебе остаётся,
И мечтать о том,
     что твоё счастье вернётся.
И ты не знаешь совсем,
     что ждёт тебя завтра:
Может, найдёшь миллион
     и купишь себе авто,
Приобретёшь дом,
     и будешь жить-поживать,
А может наоборот,
     ты будешь долго лежать,
Не в силах встать попить,
     не говоря уж о покушать,
И будешь день за днём
     своё сердце слушать,
И прекратится его стук,
     тебе станет легко,
И поднимешься ты в Небо
     высоко-высоко,
А там мать и отец,
     Господь и всё хорошо.
И, в принципе,
     чего же тебе надо ещё?
Так, может быть, и к лучшему,
     что сгорела изба?
А, чёрт его знает!
     Эх, невзгодов судьба!

Наступила зима,
     и ударил мороз,
Стало холодно спать,
     и я очень замёрз.
До весны далеко,
     валит хлопьями снег.
Видно, не доживу
     до конца я свой век.

И вот, я захворал,
     прямо падаю с ног.
Очень сильно ослаб.
     И вот я уже слёг.
Эх, невзгодов судьба!
     Поскорей бы весна!
Не хватало ещё
     мне и вечного сна.

Как-то раз я уснул,
     и костёр мой потух.
Я замёрз и остыл.
     Взмыл на Небо мой дух.
Вижу тело своё,
     всё покрытое льдом,
Значит я отошёл.
     Рай теперь мне мой дом.

Здравствуй, милый отец!
     Здравствуй, милая мать!
Что-ж, недолго пришлось
     сына вам подождать.
Здравствуй, милый Господь!
     Ты меня уберёг
От той жизни плохой,
     где я выжить не смог.

Саундтрек к серии: Сектор Газа - Бомж

Продолжение читайте здесь: http://proza.ru/2022/11/11/1494
_________________________________________________

Смотреть схему подвала "Восьмёрка": https://vk.com/photo-214494183_457239038
(или https://disk.yandex.ru/i/kGfZfOONMAbzeA)

Литературный сериал "Мои девяностые" / Сезон "Дети подвалов"
Официальное сообщество сериала "Мои девяностые" в ВК: https://vk.com/moi.devyanostie