Высший допуск

                Высший допуск

                Старая Божедомка. - Мудрый дядя. - Кадетский шик. -
           90-й псалом. - Путь ветерана. - Ужасы Нарвы. - Мёртвый глаз. -
              Окопная правда. - Причина войны. - Среди роя поклонниц. -               
                Лики войны. - Мистерия жизни. - “Сионские протоколы”. -
              Цветущая Юность. - Оккультная пирамида. - Бал в ЦДСА. -
                Странный танец. - Код доступа. - Прозрение мамы. -
                Космические Катастрофы. - На грани. -
                Битва за ВЕЧНОЕ СПАСЕНИЕ.

                Я молюсь, подбирая ключи к ослепительной Тайне.
                Изумрудным стихом разрубаю дремучую тьму.
                Мириады созвездий приветствуют Космос безкрайний.
                Неотмирный разведчик, как встарь, собирает суму…

                Впереди - восхитительный плен лучезарной дороги,
                Бриллианты открытий, чертоги душистой Весны.
                На руины безбожия рухнут фальшивые боги.
                Изумительной явью обрадуют вещие сны…

                Ураганы столетий, эпох саблезубые смерчи
                Искривляют пространства, грозя нам из “чёрной дыры”.
                Поднимаясь над прошлым, пою ему “аревидерчи”
                И с когортой героев бросаюсь в глубинный Прорыв…
               
         Снежный декабрь 1970-го. Старая Москва. Легендарная, незабвенная Божедомка (после революции - улица Дурова). Длинное мощное двухэтажное здание, которому более 200 лет. Настоящая цитадель из крепчайшего кирпича со стенами в метр с лишним толщиной, способными выдержать любую взрывную волну. Когда-то давным-давно, ещё задолго до большевистского переворота в октябре 1917-го, здесь размещалась православная обитель и богадельня с домашним храмом, а теперь живут мои родственники.
    - Спасаться надо! - с глубоким чувством, максимальной категоричностью подчёркивает Вячеслав Павлович Яковлев (1923-1973) - старший дядя по материнской линии, опытнейший фронтовик, ветеран грандиозной битвы в Царицыне (в советское время Сталинград, потом Волгоград), ревностный подвижник православного благочестия. Пристальным взором окидывает старинные, намоленные иконы в Красном углу уютной комнаты. Внимательно рассматривает любимого племянника. И решительно подводит итог, в который раз повторяя грозные слова богомудрого царя Соломона: “Всё - суета сует, томление духа, тлен и прах!”
    -  Воистину так, - охотно соглашаюсь с дядей. - Древний мудрец знал, о чём говорил.
     -  Какая священная книга увековечила сию мудрость?
     -  Библия.
     -  Угадал, - с одобрением реагирует бывалый воин, получивший ещё в довоенной юности дворовую кличку “боголюбец”. - Делай правильный вывод.
     - Уже сделал… Кстати, очень похожую мысль выражает один из моих любимых философских афоризмов, пришедших из седой древности:

                “SIC TRANSIT GLORIA MUNDI”
                (ТАК ПРОХОДИТ МИРСКАЯ СЛАВА)

     -  Молодец, - дядя мягко, едва заметно улыбается. - Кроме английского, знаешь чуть-чуть латынь и кое-что понимаешь.
     -  Пытаюсь.
     -  Значит, у тебя не только ветер в голове гуляет.
     -  … - беру паузу, отвечая благоразумным молчанием.
     -  Сходи в церковь, поставь свечку, помолись Богу.
     -  Как-нибудь непременно схожу…
     -  Тебе надо близко познакомиться со Священным Писанием. Начинай с Нового Завета… Приехал к нам с ночёвкой - используй эту возможность. Перед сном открой Святое Евангелие. Неспешно, внимательно прочитай главу, другую. Если такое чтение станет регулярным - получишь большую, о-о-чень большую духовную пользу.
     -  В будущем этим займусь.
     -  Не откладывай в долгий ящик, а то опоздаешь.
     -  Лучше поздно, чем никогда, - уверяю дядю, собираясь заканчивать слегка затянувшуюся, на мой взгляд, воспитательную беседу.
     - И то верно, но слишком не затягивай, - назидает ценитель дикой природы и певчих птиц, бережно подсыпая корм серо-бурой коноплянке и ярко жёлтой канарейке, обитающим в просторных клетках возле подоконника.
     -  Ладно…
     -  Куда собираешься?
     -  Вечером, в ЦДСА (Центральный дом советской Армии) молодёжный бал. Шикарные танцы грянут в Колонном зале. Будут бравые кадеты из нашего взвода. Встречаюсь с друзьями ровно в 19.00, у главного входа.
     -  Будь собран, осмотрителен… Избегай ссор и драк со шпаной.
     -  Не волнуйся.
     -  Пойдёшь в своей любимой форме?
     -  Исключительно в ней…
          В философском измерении мы с ним - убеждённые идеалисты. Первичным, неколебимым, абсолютным для нас неизменно служит духовное начало. Но если он - обученный, обкатанный, отшлифованный войной идеалист-аскет, то его идиллически настроенный племянник был и остаётся неисправимым идеалистом-романтиком. Наши мировоззрения, мировосприятия расположены на разных полюсах безконечно богатого, многогранного, неисчерпаемого Идеализма…
         Я учусь на третьем - завершающем - курсе Московского Суворовского военного училища (МсСВУ). 12 ноября 1970-го мне исполнилось 18. Коронная “парадка” в зимнем варианте - специально для увольнений, городских приключений, романтических встреч - полностью готова. Особенно впечатляют идеально отглаженные чёрные брюки с алыми лампасами - роскошные клеша, почти закрывающие носки филигранно начищенных чёрных ботинок. Впрочем, не менее эффектна и чёрная обрезанная по колено, мастерски приталенная шинель с алыми погонами и петлицами в сочетании с чёрной меховой шапкой - “пирожком”, аккуратно продавленной во внутрь - в полном соответствии с кадетской модой. Но сегодня - дабы покрасоваться перед местными красотками и, конечно же, им понравиться - решусь на “махровое нарушение” уставной формы зимней одежды. Возьму с собой, положу в походный рюкзачок чёрную неотразимую “юнкерскую” фуражку с изящно выгнутой тульей, алым околышем и предельно ушитым, крохотным козырьком - особый атрибут сугубого кадетского шика…
          Кто знает… Может, на сегодняшнем балу оживёт, блеснёт лазурной Явью моя любимая феерия Александра Грина “Алые паруса”. Если сие произойдёт, главная героиня этого дивного произведения непостижимо одолеет всевозможные даты, периоды, сроки. Легко, невесомо переместится из одной эпохи в другую. Таинственно появится ныне вечером среди танцующих. Прекрасная, неотразимая Ассоль - в реальности милая, чистая, грациозная девочка из восьмого класса какой-нибудь французской или английской спецшколы - обратит, наконец, своё благосклонное внимание именно на меня. Просияет чудесная, судьбоносная Встреча, о которой неотступно мечтаю. Откроется доступ к невинным, самым сладостным восторгам неповторимой Юности…
          Жизненный путь дяди вызывает неподдельное восхищение. Отдельные эпизоды его фронтовой биографии просто потрясают. Их можно было бы легко развернуть в остросюжетные, захватывающие, приключенческие романы.
         Кроткий, смиренный юноша, часто попадавший в зону непрерывных боёв, сражался, выживал под надёжной молитвенной защитой своей матери. Пелагея Григорьевна Яковлева (в девичестве Новичкова, 1905-1979) - моя любимая бабушка, православная подвижница - перед отъездом старшего сына на фронт зашила ему в гимнастёрку листок бумаги с 90-м псалмом святого царя и пророка Давида. Тысячи лет сей древний псалом спасал и спасает ныне воюющих православных ратников. Отгоняет, отбрасывает, сокрушает коварных, безпощадных бесов. С четырёхлетнего возраста я уже знал наизусть начальные строки этого псалма. Неоднократно, на собственном опыте убеждался в его защитных свойствах и благодатной силе.
          Доблестный солдат самоотверженно воевал долгие годы. Успешно проходил сквозь горнило жесточайших сражений. Неоднократно балансировал на грани жизни и смерти. Побывал в кромешном аду осенью 1942-го, на берегах Волги, в Сталинграде, и позднее, при штурме Нарвы. Получил четыре ранения. Одно из них очень тяжёлое. Но, по Милости Божией, всё-таки выжил, выстоял, победил. Снова вернулся в строй.
          И, скорее всего, как глубоко верующий христианин - явно по благословению Свыше - увидел то, что от других совершенно сокрыто. Перешёл некую мистическую Грань. Обрёл ВЫСШИЙ ДОПУСК к каким-то глубинным тайнам Бытия…
          Для меня, тайного христианина и будущего офицера военной разведки, все эти “тонкие материи” представляли особый интерес…
          До сих пор, спустя многие годы, уже в ином веке, ином тысячелетии с пронзительной яркостью стоит перед глазами одна из его бронебойных зарисовок:
    -  Дело было в Эстонии. Стоял июль 1944-го. Мы тогда наступали. Перед нами гордо вздымался солидный укрепрайон, отлично оборудованный по всем правилам военного искусства, - часть немецкой оборонительной линии Пантеры, которую безуспешно, с огромными потерями, штурмовали ещё в феврале того же года.
          Какой-то отъявленный негодяй из командного состава - (не знаю, на каком уровне) - махровый безбожник, вроде Мехлиса, решил сделать подарок Сталину: прорвать эшелонированную немецкую оборону в максимально короткий срок.
          На нашем участке фронта захотели опрокинуть противника сходу, сразить наповал “внезапностью”, снести одним “кавалерийским” наскоком.
         Пехоту бросили на преждевременный, неподготовленный штурм без артподготовки. На минные поля, колючую проволоку, пулемёты, ДОТы. Прямо в самое пекло. Под кинжальные очереди из множества огневых точек. Их даже не пытались подавить.
         Ко всему прочему полку предстояло форсировать серьёзную водную преграду.
         Атака следовала за атакой. Все они захлёбывались. Роковая река Нарва покраснела от крови.
         Наконец, настала очередь нашей роты. Минут через семь нас накрыла немецкая артиллерия. Весь личный состав прижался к земле.
         Сплошная стена разрывов. Адский грохот, рвущий барабанные перепонки. И…странная, зловещая, гулкая Тишь…
         Долго потерянно лежу, всем телом вжавшись в землю. Мало-помалу немного прихожу в себя. Крайне осторожно, чуть-чуть, приподнимаю голову.
         Вокруг - ни малейшего движения. Ни намёка на жизнь. Лишь сплошное царство смерти. Повсюду распластаны поверженные, мёртвые тела и части, остатки, ошмётки разорванной плоти. Страшная, леденящая душу, чудовищная картина. Из всего подразделения уцелел только я один…
         Не поднимая головы, потихоньку, еле-еле, чтобы не заметили немецкие снайпера, начинаю ползти назад, к своим. Двигаюсь с закрытыми очами, дабы не видеть всей этой Жути. Внезапно - каким-то шестым чувством - ловлю на себе некий взгляд. Открываю глаза, и - о, Ужас! - на меня в упор, пристально, выразительно взирает чьё-то вырванное из глазницы око, сиротливо лежащее в стороне от окровавленного, раздробленного черепа, обрызганного сероватым мозгом…
        Рассказы дяди западали в душу. Иногда он зачитывал отрывки из своих мемуаров, предназначенных для печати. Потом, в келейной беседе, детально разъяснял, как развивались события на самом деле.
    -  Почему же ты не говоришь об этом в своей книге? - недоуменно вопрошаю Вячеслава Павловича.
    - Такие вещи никогда не напечатают, - с горечью признаётся мой наставник и благодетель. Более того: за окопную правду могут надолго упрятать за решётку. Или вообще, как в 30-х годах, поставить к стенке. Вогнать пулю в затылок.
    -  Серьёзно?
    -  Серьёзней не бывает…
    -  Фильмы о войне, в которых раз за разом фрицы устилают трупами поле боя, впадают в панику, позорно бегут… Что скажешь по этому поводу?
    -  Честно?
    -  Разумеется.
    -  Хорошо… Только между нами…
    -  Буду нем, как могила, - клятвенно обещаю дяде. - Никому ни слова о наших беседах.
    -  Подавляющее большинство таких фильмов - пустые агитки, жалкие сказки, не имеющие ничего общего с реальной жизнью…
           В 30-е годы немцы создали лучшую Армию в мире…
           Истинная причина любой крупной войны - забвение Бога, переходящее в лютое, махровое безбожие. Настал роковой момент - и чаша безграничного долготерпения Господня всё-таки переполнилась. По нашим тягчайшим грехам - из-за явного богоотступничества, богоборчества - всемилостивый Господь попустил мировую войну. К июню 1941-го Вермахт и Ваффен СС накопили громадный боевой опыт. Если б они плохо воевали - никогда бы не дошли до Москвы, где, по большому счёту, их остановил САМ БОГ!
          В конце войны рассудительный миномётчик, боец штурмовой группы окончил военное училище. Получил воинское звание “лейтенант”. Оправился на Север, в Карелию. Прослужил там, примерно, до 1953-го. Уволился из Вооружённых Сил уже капитаном. Вернулся в родную Москву и поступил в Первый медицинский институт, где учились почти одни девушки. Ибо война безжалостно унесла многие миллионы парней.
         Своим появлением тридцатилетний студент, боевой офицер-орденоносец, произвёл на первом курсе настоящий фурор. Скромный, обаятельный мужчина с благородным гвардейским ликом - завидный жених - сразу попал в эпицентр самого пристального женского внимания. Его “ненавязчиво” окружил целый сонм юных поклонниц. И вскоре весёлые, миловидные создания перешли в генеральное наступление, умоляя, требуя, чтобы их отважный коллега поведал им о фронтовых подвигах.
         Дядя не любил вспоминать войну, делая исключение лишь для меня. Но в те далёкие годы, в начале учёбы, после каждого занятия, каждой лекции задорные, неугомонные “пташки” неудержимо продолжали его теребить, пламенно стремясь удовлетворить неуёмное любопытство. И он, в конце концов, выполнил неотступную просьбу пытливых студенток:
     -  Милые девочки, что вы хотите услышать?
     - То, что вам запомнилось больше всего… Какое оно, подлинное лицо войны?..
     -  Не хотелось бы вас пугать…
     -  Мы не из пугливых.
     -  Хорошо… Приготовьтесь…
     -  Давно готовы… Начинайте…
     -  Дивизию направили в прорыв. Наша часть шла во втором эшелоне. По размытым дорогам медленно двигались танки - тридцатьчетвёрки с пехотой на броне…
          Иду рядом с обочиной. Мерно грохочут, ревут стальные громадины. Очередной танк проползает мимо. И вдруг…
          Из-под задней гусеницы появляется огромный белёсо-кровавый блин. По нему проходит следующая рычащая махина. Затем ещё и ещё…
          Изумлённо останавливаюсь. Присматриваюсь. Вглядываюсь…
          Оказывается, бледно-белёсо-бордовым, местами грязно-серо-красным, в крапинку,  блином,  похожим  на  окровавленную  луну,  стало
человеческое лицо, точней, голова, раздавленная танком…
          В просторной аудитории повисает оглушительная, ошеломляющая тишина. Потрясённые, шокированные барышни расходятся молча. После этого случая дядю уже никто ни о чём не расспрашивает…
          Естественное состояние нормальной, духовно здоровой юности - абсолютная убеждённость, уверенность  в  собственном   Безсмертии.  Именно так ощущал себя юный кадет, страстно увлечённый философскими исканиями. Верующий парнишка, крещёный во младенчестве, был уверен, что личное бытие никогда не прекратится. Хотя и не мог объяснить, каким образом оно продолжится после исхода души из тела, в загробном измерении…
          Его боголюбивый родственник видел на войне целое сонмище самых разных смертей. Опытно постиг всю эфемерность, бренность земного существования. Храбрый, украшенный шрамами ратник - будущий врач скорой помощи - в лице компанейского, романтического кадета - всегда находил самого внимательного слушателя, который прекрасно понимал: каждая фронтовая история, каждый её штрих подвигает, направляет ум и сердце от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от дольнего к Горнему, от тленного к Нетленному, от временного к Вечному…
          Однако сие понимание было весьма зыбким, внешним, поверхностным. Не имело живительной Глубины. Ещё никак не укоренилось в сознании…
           В конспирологическом плане вдумчивый учитель первым приоткрыл мне зловещую “тайну беззакония” (Библия, Новый Завет, Второе послание к фессалоникийцам святого апостола Павла, глава 2, стих 7). От него я впервые узнал о мировом заговоре и “Сионских протоколах”, столь нашумевших в разные времена. В советскую эпоху они находились под строжайшим запретом. Полное название уникальных материалов - “Протоколы заседаний сионских мудрецов”. В первой декаде 20-го столетия их опубликовал в своём фундаментальном труде “Близ есть, при дверех…” Сергей Александрович Нилус (1862-1929), выдающийся православный писатель, ревностный борец с масонством, достойный ученик преподобных Оптинских старцев. Потрясающая книга - душераздирающее предупреждение о грядущей российской Катастрофе - выдержала пять изданий. Первые четыре появились до революции. Пятое, самое насыщенное, буквально чудом грянуло уже в третьем тысячелетии от Рождества Христова. В этой предельно смелой книге - редчайшие исторические документы, добытые русской, императорской, военно-политической разведкой в конце 19-го века. В них очень тщательно, подробно, скрупулёзно изложена СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПРОГРАММА ЗАВОЕВАНИЯ МИРА ТАЛМУДИЧЕСКИМ ЕВРЕЙСТВОМ, возглавляющим мировое масонство, готовящим торжественный приход и последующее триумфальное воцарение “человека греха”, “сына погибели” (там же, 2Фес. 2, 3), лжемессии-Антихриста…
          Отметим один крайне важный момент.
          Антихрист, по Священному Писанию, будет “сыном погибели”.
          Но что подразумевается под сей погибелью? В чём конкретно она заключается?
          В безмятежной юности я не имел об этом ни малейшего представления.
          Значительно позже, после знакомства с катехизисом, всё прояснилось, встало на свои места…
          Наша погибель - отпадение от Бога и тесная связь с дьяволом через грехи, страсти, пороки.
          Наше спасение - полный разрыв любых связей с сатаной, вступление в союз со Христом через Таинство святого Крещения и последующая жизнь во Святом Православии по Заповедям Божиим.
          Прожив полстолетия, пройдя сквозь адское месиво тяжелейших духовных сеч, покрыв себя множеством незримых шрамов, автор сих строк стал совершенно по-новому воспринимать постоянный дядин призыв “спасаться надо!” Увидел в этих словах глубинный, сотериологический смысл. Всецело проникся им. Опытно познал фундаментальную истину:

              “ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД ИЗ ВСЕХ БЕЗВЫХОДНЫХ
                ПОЛОЖЕНИЙ -
                БОГОЧЕЛОВЕК ИИСУС ХРИСТОС.
                С БОГОЧЕЛОВЕКОМ ИИСУСОМ ХРИСТОМ
                ВСЁ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СТАНОВИТСЯ РАЕМ!”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН (ПОПОВИЧ)

          На периферии рассудка, как бы на уровне подсознания, я старательно фиксировал, запоминал, хранил все беседы с Вячеславом Павловичем, собираясь обработать, проанализировать, досконально осмыслить всю полученную от него редкую, интереснейшую информацию. Но не в самое ближайшее время, а где-то в грядущем. Настоящее страстно манило, влекло, притягивало совершенно иным. Наивная, пылкая, романтическая душа самозабвенно спешила на роскошный пир расцветающей Юности. Меня ждала
дивная встреча с таинственной, неуловимой, блоковской Незнакомкой. Словно ночной мотылёк, беззаботно летящий прямо в пламя горящей свечи, я неустанно стремился в тенета медовых ловушек…
          Неуёмная, юношеская энергия била ключом. Побуждала к самым активным действиям. Не оставляла ни минуты покоя…
           Каждое увольнение, каждый час столь желанной свободы обещали новые, интереснейшие знакомства. Подводили к захватывающим бытийным сюжетам. Сулили утончённо-куртуазные, небывалые повороты, зигзаги судьбы…
         Пылкие мечты и грёзы о нескончаемых странствиях по миру имели под собой вполне реальное основание. После окончания МсСВУ, летом 1971-го, я собирался поступать в знаменитый ВИИЯ (Военный Институт иностранных языков) - в тот исторический период, пожалуй, самый престижный военный ВУЗ нашей ядерной сверхдержавы. В уникальном Институте ковали элитные кадры для легендарного ГРУ ГШ (Главное разведывательное управление Генерального штаба) Вооружённых Сил СССР. И не только для ГРУ с лучшим на планете диверсионным спецназом, но иногда и для ПГУ КГБ (Первое главное управление (внешняя разведка и контрразведка) Комитета государственной безопасности) СССР. Слушатели и курсанты Института отправлялись в заграничные командировки (в советское время это было чем-то невероятным, неслыханным!) на разные континенты, в экзотические страны. Решали там специальные задачи государственной важности. В том, что московский суворовец Алексей Алексеевич Козырев поступит, не было ни малейших сомнений. Отличные успехи по гуманитарным дисциплинам, отменная военно-спортивная подготовка плюс влиятельные связи отца, кадрового офицера, с высшим генералитетом давали почти абсолютную гарантию успеха. Впереди открывались сверкающие горизонты, феерические края, сказочные дали. Легко представить, какие завидные авантюры, обворожительные картины, пленительные образы рисовало моё богатое воображение!..
          Детальный разбор так называемых “вечных вопросов” казался делом весьма отдалённой перспективы…

                Ухожу в изумительный мир через хрупкое детство,
                Уводя караван по следам ностальгических Тайн.
                Сквозь пурпурные Зори минувших империй Наследство
                Увлекает в сады Самарканда под пение майн…

                Пусть кадет легендарной поры, “очарованный странник”,
                Резидент из Грядущего, рыцарь плаща и кинжала,
                Одинокий поэт, лучезарной Феерии данник
                Продолжает подъём к Перевалу… Но времени мало…

                Не постичь сокровенные смыслы вселенских Загадок.
                Стратегический код Бытия остаётся за кадром.
                Романтический вечер у моря пленительно сладок.
                Улыбаются звёзды, воспетые радостным бардом…

                На испанской гитаре ликуют задорные струны.
                Черноокую фею ласкают накаты мажора.
                Неужели пройдёт безмятежно счастливая Юность,
                Будто лунная тень, ускользнувшая в сонные горы?!.
             
     Быстро одеваюсь и, попрощавшись с дядей, выхожу на морозный воздух.
Бодро иду от Божедомки - сквозь плотные вихри колючей метели - к старинному парку, с трёх сторон обрамляющему длинное трёхэтажное добротное здание в виде полукаре - настоящий дворец - могучий бытийный бастион. Справа мрачно вздымается давящая серая громадина – центральная военная гостиница. Раньше, до середины 30-ых годов, на этом месте красовалась величественная церковь. Но одержимые богоборцы взорвали её. Безследно исчез живописный, трогательный пейзаж с чудным храмом на господствующей высоте. Вместо былой красоты уродливо громоздятся угрюмые, серые монолиты военной гостиницы. Впереди безжизненно белеет перл мертвящей, люциферической архитектуры – любимое детище безбожного Кагановича – театр советской Армии, построенный на погосте. Нелепый, претенциозный объект воздвигнут в виде своеобразной оккультной пирамиды из трёх высоких ярусов. Каждый имеет форму пятиконечной звезды. Сия пентаграмма в камне - важнейший символ чёрной магии.
    А вот и нарядные заиндевелые пихты, бдительно охраняющие добротный, чудом уцелевший дворцовый комплекс 18-го века - бывшую усадьбу графа Салтыкова. В 1777-ом салтыковскую недвижимость взяли в казну и разместили в дворцовом комплексе  Инвалидный дом для офицеров и солдат с домовой церковью. В 1802-ом, по инициативе императрицы Марии Феодоровны, матери правящего тогда императора Александра Первого, здесь открыли Московское училище ордена святой Екатерины, позднее переименованное в Московский Екатерининский институт благородных девиц. Ныне, в декабре 1970-го, архитектурный ансамбль (стили барокко, ампир) превращён в знаменитый ЦДСА (Центральный дом советской Армии), хорошо знакомый ещё с раннего детства…
    У парадного входа тщательно очищаю от снега шапку, шинель, ботинки.
Аккуратно достаю из блокнота пригласительный билет. Вместе с группой оживлённых девчонок пересекаю линию контроля и попадаю в иную эпоху…
           Широкие кожаные диваны, большие настенные картины с изображением батальных сцен в просторных светлых коридорах. Радужный блеск ёлочных игрушек и хрустальных украшений на антикварных люстрах. Весёлая хаотическая толчея в сверкающих залах с паркетными полами и мраморными колоннами. Кажется, меня окружают ожившие, радостные, юные герои из захватывающих книг Куприна – счастливы гимназистки, кадеты, юнкера…
      Выпадая из времени, тотчас ныряю в зажигательные мотивы грядущей
Весны. Под ритм аргентинского танго смело бросаюсь в буруны победного бала. Созерцательно переплываю из зала в зал, тщетно выискивая мою девочку-Грёзу. Никак не могу отделаться от навязчивой мысли, что кто-то упорно следует за мной по пятам и…боится сделать решающий шаг…
          Снова возвращаюсь в Колонный зал. Пленительные танцы в самом разгаре. Передо мной - лёгкое, воздушное коловращение счастливой молодёжи. Безкрайнее море светлых, окрыляющих эмоций.
          Трогательно струится, льётся, фонтанирует моя любимая музыкальная композиция “Вишнёвый сад”. Сладостная полифония симфонического оркестра, победный мажор аккордеона, блистательное соло на трубе, безупречная игра виртуозного ударника распахивают незримые врата в крутое Ретро. Отверзают сокровенный Портал в душистый Май. Воскрешают чарующий аромат белопенной, ни с чем не сравнимой Сирени. Возносят в идиллические сферы заоблачных Феерий….

                Мы - разведчики Бога - грустим о небесной Отчизне,
                Созерцая за стонущим морем сполохи зарниц.
                Разрубая грозу, острие восхитительной Жизни
                Рассекает титановый кокон бетонных темниц…

                Если б мог налету оседлать неподвластное время
                И стреножить века, обуздав из безудержный бег, -
                Я бы скинул с пытливой души непосильное бремя
                Замурованных будней… Увидел бы сладостный Брег
                Необъятно-чудесных Миров, где в блаженном Эдеме,
                Вне крутых треволнений, когорты спасённых живут…
                Но земные умы - даже гении - явно не в теме.
                Не распутать им Гордиев узел фугасных минут…

                Может, радостным вечером, после весеннего бала,
                Под фламенко влюблённых Надежда для нас запоёт…
                И тогда средь мерцающих бездн мы наполним бокалы,
                Изнутри поднимая над временем наш Звездолёт…

                Нам откроется доступ вовнутрь, к запредельным секретам.
                Просияют, как вешнее солнце, святые сердца.
                Будто лезвия молний, блеснут шифрограммы поэта.
                В ослепительном Свете с Восторгом увидим ТВОРЦА… 

          Лучезарная Юность блаженна, прекрасна, удивительна. Она воистину нескончаема. Эта цветущая Весна непреходящего Бытия и есть подлинное Безсмертие. Именно таким было тогда моё восприятие окружающей действительности.
          Всё естество наполнено живительной силой, пульсирующей творческой энергией. Мне по плечу любые задачи. Переживаю небывалый духовный подъём. Настроение - жажду объять, прижать к сердцу Вселенную, расцеловать весь необъятный Космос.
         Вдруг…
         Неужели там, вдалеке, на фоне пёстрой толпы, в толчее Колонного зала промелькнул Вячеслав Павлович?!.
         Да нет…
         Показалось…
         И будто матово-ртутная молния на сине-фиолетовом небе, в озарённой памяти ярко вспыхивает давнишний рассказ моей мамы, Ларисы Павловны Яковлевой (1927-2002, Царство ей небесное) …
     -  В конце 50-х - начале 60-х, за внушительным бастионом ЦДСА, в нашем старинном, реликтовом парке с огромными дубами, вязами, липами, где летними вечерами, на удобных деревянных лавочках с изогнутыми чугунными ножками устраивали захватывающие турниры страстные любители шахмат, - возле большого живописного пруда с лодочной станцией, ручными утками, белыми лебедями - красовалась открытая летняя танцплощадка, обнесённая высокой оградой из металлических прутьев. Эта точка стала элитным местом активного отдыха, своеобразным клубом знакомств, полигоном куртуазных флиртов, авантюрных романов. Сюда стекалась окрестная молодёжь. Приходили люди зрелого возраста. Было много симпатичных девочек, миловидных невест, красивых молодых женщин. Иногда появлялись незваные гости из криминальных районов столицы (Измайлово, Таганка, Марьина роща). Здесь царили свои неписанные законы, которые строго соблюдались. Как правило, танцы завершались без крупных разборок и жестоких побоищ. Мелкие стычки не в счёт…
          Крепкие, серьёзные ребята из нашего ныне не существующего дома 15/2 на углу Старой Божедомки и Самарского переулка стали замечать удивительную картину, повторявшуюся с завидной регулярностью. Почти каждый вечер, в самый разгар весёлого действа, к танцплощадке вплотную подходил аккуратно одетый скромный мужчина лет тридцати пяти-сорока. Замирал, как вкопанный, около ограды. Брался двумя руками за железные прутья. И что-то долго, пристально, изучающе разглядывал. Затем, когда танцы заканчивались, тихо, молча, сиротливо удалялся в меланхолическом одиночестве. Этот “рыцарь печального образа” был никто иной, как наш Слава (дядя настоял, чтобы все его называли именно таким домашним именем) …
           Так пролетали неделя за неделей, месяц на месяцем…
           Наконец, парни решили выяснить суть необычного, странного явления. Выбрали удобный момент после танцев. Окружили фронтовика всех сторон. Учтиво поздоровались. Вежливо начали уважительный разговор:
    -  Славик, прости нас за некую безтактность. Но хотелось бы спросить…
    -  Конечно, спрашивайте. Мы же знаем друг друга с пелёнок…
    - Ты постоянно стоишь у железных прутьев… Никогда не заходишь внутрь…  Почему?..
     -  Нет никакого желания, - признаётся защитник Сталинграда.
     -  Может, нет денег?
     -  Спасибо, братцы… На хлеб хватает…
     -  Опасаешься конкуренции юных молодчиков?
     -  Ничуть… Я о них даже не думаю…
     -  Проблемы с блатными? Мигом решим их.
     -  Благодарю за заботу… Пока всё спокойно…
     -  Наверно, тебя напрягает толпа. Здесь бывает столько народу.
     -  Люди меня не смущают…
     - Стесняешься познакомиться с классной девчонкой?.. Только скажи - познакомим с любой…
     -  Не в этом дело…
     - Что же ты делаешь, на кого смотришь, часами безучастно стоя за оградой?..
             Раб Божий Вячеслав сражает всю публику наповал всего одной фразой:

                “СМОТРЮ, КАК ТАНЦУЮТ СКЕЛЕТЫ!”   

          Эти слова производят эффект внезапно рванувшей бомбы. Дворовая кампания, с явным почтением относящаяся к слегка чудаковатому, но всегда открытому, радушному, благожелательному соседу, находится под громадным впечатлением. Подле опустевшей танцплощадки, над чертогом пролетевшего веселья, повисает затяжная, оглушительная пауза. В гробовом молчании Славины знакомцы неприметно тают, растворяются в ночном парке… 
    -  Д-д-а-а-а… Ну и дела-а-а-а! - мысленно восклицаю в самом эпицентре молодёжного праздника. - Что же он хотел этим сказать?!.
            В сей эпатажной фразе - некий вызов, выбор, знак, сигнал, сокровенное Назидание. Главное, разумеется, не в скелетах. За вещественным сокрыто Невещественное, за физикой проступает Метафизика. С пресловутыми скелетами надо, как следует, разобраться. Они - веха и символ чего-то Иного. В них, а, вернее, за ними таится КОД ДОСТУПА к величайшим тайнам загробного мира. И дядя, имея ВЫСШИЙ ДОПУСК, уже, наверно, их постиг. Хорошо бы и мне, в некотором смысле, благополучно пройти по его стопам, разведать Неведомое…
         Сквозь сознание кометой пролетает мамино прозрение:
    -  В будущем Слава мог бы стать твоим самым близким другом. Его далеко не все понимают. А у тебя с ним много общего…
    -  Что значит “мог бы”? - спешу выразить искреннее недоумение. - Почему в сослагательном наклонении?
    - Чувствую, жить ему осталось недолго, - тяжело вздыхает мама, - хотя держится молодцом… Фронтовые раны, ревматизм, больное сердце…
    -  Бог милостив. Ещё поживёт.
    -  Он уйдёт в Мир Иной… Промчатся годы, десятилетия… Постепенно, после тяжких испытаний, очистительных страданий, совершив кардинальную переоценку жизненных ценностей, ты внутренне повзрослеешь, возмужаешь, окрепнешь. Станешь внимательнее, зорче, мудрее. Незаметно наступит глубокая, убеленная сединами зрелость…
          Неожиданно прошлое как бы оживёт. Вплотную приблизится к настоящему. Откроет новые, неведомые грани. Засверкает ярчайшими красками. Всеми фибрами прозревающей, просветлённой души ты ощутишь, осознаешь, поймёшь: иногда бывают поистине невосполнимые потери…
         Ныне я это вполне понимаю…
          Яснее ясного: человек создан явно не для того, чтобы, прозябая в грехах, влачить жалкое существование, бездарно “коптить небо” и, в конце концов, “склеить ласты”, “сыграть в ящик”, стать скелетом, а затем и прахом…
          Представить сейчас, что милый, отточенный лик юной красавицы,
порхающей где-то рядом, превратится со временем в мёртвый череп ветхого скелета?!.
           Дико… Абсурдно… Невозможно…
           Так просто не должно быть…
           Тем не менее, когда-нибудь так и случится. Душа покинет телесную оболочку. От последней останется лишь скелет - до Второго и Славного Пришествия Христова, завершающего историю рода человеческого…
           Ведь только после кончины мира, всеобщего Воскресения, Страшного Суда - в Вечном Царстве Божественной Славы, где времени уже не будет, - новые тела спасённых, обоженных праведников станут прекрасными, светоносными, нетленными…

                Увольнение - пик Бытия с триумфальным Парадом
                Лучезарных надежд - отверзает заоблачный Мир:
                Леденящая вьюга разъята сиреневым садом.
                И кадетские грёзы влекут на блистательный Пир…

                Я поднял паруса на фрегате прекрасных Мгновений,
                Убегая от шквала капризно-бунтарских минут.
                Направляю эскадру во фьорды Иных Измерений,
                Где мечту не задушит безвременья каверзный спрут…

                Саркофаги веков утаились на скорбном погосте.
                Но тарантулы страха не смогут меня побороть.
                Обновится весь Космос. Воскреснут могильные кости.
                Богоносные души войдут в светоносную плоть…
               
                Наша жизнь на Земле, как улыбка зари, эфемерна.
                В нашем бренном становище дерзко царит быстротечность.
                А реальность на Небе прекрасна, нетленна, безмерна.
                Только Там хронология Жизни - сама Безконечность…

           Человеческая душа неуничтожима. Она предназначена (как, впрочем, и тело!) для Вечности…
           Но какой?!.
           Блаженной или адской?!.
           Есть Вечность Света и… вечность тьмы… Ад и Рай…
           Но в Раю не могло быть никаких мёртвых скелетов, ибо Там не было греха, болезней, страданий, смерти. Весь негатив, все скорби и муки - плоды нарушения Заповеди Божией, что и привело к катастрофическому грехопадению человека. Теперь, следуя православному вероучению, мы вплотную подходим к возникновению зла.
          Сначала грянула первая космическая Катастрофа, результаты которой в высшей степени многогранно, трагически ощущаются и поныне. Первый из сотворённых Ангелов Божиих, светоносный Денница-Люцифер, безумно возгордился. Посчитал себя самодостаточным. Более того - равным Творцу. Поднял восстание на Небе. Роковым образом необратимо отпал от Бога. Безвозвратно закоснел во зле, навеки утратив способность раскаяться и покаяться. Увлёк за собой в гибельное падение множество светлых Ангелов, ставших тёмными, нечистыми духами - бесами. Сам же сделался мрачным, коварным, безпощадным, нераскаянным дьяволом. Сей гнусный, омерзительный монстр - сгусток ядовитой темени - как бы сотканный из абсолютной лжи, самого изощрённого коварства, смертоносной зависти, чёрной, разрушительной энергии, непримиримой злобы, безмерной ненависти - объявил вечную войну всемогущему Богу!..
           За первой космической Катастрофой последовала вторая. Первые люди, созданные по образу и подобию Божию; Адам и Ева, безмятежно жившие в Раю, нарушили Заповедь Господню по наущению дьявола. Тем самым отпали от Создателя. Утратили блаженное Безсмертие. Были изгнаны из Рая.
           Христос Спаситель пришёл к нам, дабы избавить падшую, агонизирующую цивилизацию от ужасающих последствий грехопадения…
           В странном признании фронтовика заложена, закодирована какая-то особая философия. Мало того - целая наука о том, как спасаться. Ведь именно   
о Вечном Спасении постоянно думает, говорит гвардейский офицер, побывавший в преисподней огненных побоищ, кипящей лаве рукопашных схваток и всё же сохранивший стойкий оптимизм, бодрость духа, неизменную доброжелательность, мягкий юмор…
          В дядиных словах я смутно почувствовал серьёзную обезпокоенность, заметную тревогу, грозное предостережение…
          В связи с чем?
          Ответа не было.
          Прошла эпоха. Наступила духовная зрелость. Ответ появился: антихристианский культ плоти, перерастающий в явное богоборчество, есть сущность современной западной цивилизации. Чрезмерная увлечённость пресловутыми “правами и свободами” человека, лукавая игра в гуманизм, зацикленность на падшей человеческой самости, деструктивные культы плотских утех крайне опасны. Всё сие ставит неодолимую преграду на пути к Вечному Спасению. Омрачает, ослепляет развращённые умы и сердца. Делает прельщённых, несчастных людей послушными рабами безжалостных демонов. Превращает обманутых в жалких марионеток, умело управляемых зомби. Блестящий афоризм сербского философа, мыслителя, писателя, лирика, богослова, проповедника, духоносного аскета чётко, хлёстко свидетельствует:

                “АНТРОПОЦЕНТРИЗМ НЕИЗБЕЖНО ВЕДЁТ
                К ДЬЯВОЛОЦЕНТРИЗМУ!”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН (ПОПОВИЧ)

          В наши апокалиптические дни именно такие разрушительные, душепагубные процессы ускоренно набирают силу на коллективном Западе, “под крышей” коллективного Антихриста, где правят инфернальные кланы: Ротшильды, Рокфеллеры, Барухи, Морганы, Соросы, Гейтсы, Буши, Клинтоны - имя им - легион! - во главе с Глобальным Синедрионом. Там противоестественное уже сделалось естественным. В этой цивилизационной клоаке моральная патология; гендерное беснование; парады, ристалища колдунов, ведьм, техногенных магов, рок-рэп-сатанистов; шабаши педофилов; дикие оргии адептов ЛГБТ; немыслимые извращения; черные мессы; радения дьяволопоклонников с человеческими жертвоприношениями; все виды узаконенного беззакония, вызывающе откровенного демонизма стали “естественной нормой”. 
           Обезумевшее, остервеневшее человечество радикально отпало от истинного Христианства. Трагически сорвалось с орбиты консервативных, спасительных, духовно-нравственных Традиций. Низринулось в мрачную, гибельную пропасть самых мерзких, самоубийственных пороков и биотехнологического сатанизма. Вошло в чудовищный, необратимый штопор морального разложения, развала, распада. Калеча, насилуя, убивая, изничтожая само себя, оно застыло в парализующем ужасе на пороге ядерного Армагеддона (Библия, Новый Завет, Откровение святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, глава16, стих 16) …
          Спастись - значит прожить свою христианскую жизнь так, чтобы потом войти в Царство Небесное, вечно блаженствовать с триединым Богом…
         Спасённых ждёт БЛАЖЕННАЯ, ВЕЧНАЯ ВСТРЕЧА со ХРИСТОМ,
ИСКУПИТЕЛЕМ и СПАСИТЕЛЕМ падшего мира, ПОБЕДИТЕЛЕМ дьявола и смерти…
          В ту далёкую пору, имея за плечами лишь 18 лет, не зная Священного Писания, не ведая непреложных законов православной аскетики, давно пребывая вне живоносных, церковных Таинств, но всё-таки сберегая несомненную Веру во Христа Спасителя, - без отвлечённых понятий и рассудочных категорий, чисто интуитивно - я это уже частично понимал. Однако жизненно важный переход от абстрактных размышлений к духовной практике откладывал на будущее. В этом заключалась моя роковая ошибка и первопричина горьких разочарований, скорбных испытаний, жутких ломок, нарастающей богооставленности, давящего уныния в офицерской молодости. Лишь ценой сверхусилий, по великой Милости Божией, удалось выйти из кошмарного бытийного штопора. Впереди предстояла тяжелейшая, грандиозная, эсхатологическая Битва с незримыми легионами падшего, отверженного херувима - невидимая брань с полчищами князя тьмы за ВЕЧНОЕ СПАСЕНИЕ и ВЕЧНУЮ ЖИЗНЬ со ХРИСТОМ…

                Пролетая сквозь дебри эпох с быстротой метеора,
                Десантирую зрелость в лагуны младенческих дней,
                Добываю чернику в чащобе соснового бора,
                Извлекаю грибных королей из-под кряжистых пней…

             Собирая над кронами вязов мерцающий бисер,
                Продолжаю полёт по спиралям безмерных объёмов.
                Отверзаются звёздные Глуби неслыханных Высей.
                И тиары галактик сверкают из чёрных проёмов…

                Подо мной нескончаемой лентой петляет дорога,
                Уводя постепенно из сферы обыденных лет.
                Будто алая роза, в душистой долине Хорога
                Расцветает заря, приглашая нетленный Рассвет…
               
                Согреваясь в натопленной келье родной богадельни,
                Измеряю мерцающий Космос парсек за парсеком.
                Одолев перевалы Вселенной, нырну в человейник
                И отправлю армады Мгновений за будущим Веком…

                На излёте последних времён, в параллельном пространстве,
                Метафизика ложных исканий Надежде перечит.
                Но за куполом Звёздных Миров, в несказанном Убранстве,
                Раскрывает объятия ТАЙНА пленительной ВСТРЕЧИ…

Примечания: аревидерчи (ударение на четвёртый слог) - в переводе с итальянского  - “прощай”;
                майны - азиатские птицы, похожие на голубей, обитающие в садах;
                “Очарованный странник” - захватывающее произведение Лескова, известного писателя 19-го века;
                сотериология - богословская наука о спасении человека;
                эсхатология - богословская наука о кончине мира;
                фламенко (исп.) - темпераментный испанский танец;
                Хорог - столица Горно-Бадахшанской области Западного Памира (Южный Таджикистан), на таджикско-афганской границе; 
                человейник (аналогия с муравейником) - неологизм, введённый философом Александром Зиновьевым.

                Россия. Хутор “N”.

                Сентябрь-ноябрь 2022 года.

                Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)