Глава 20. Игра воспаленного воображения

Это была галлюцинация, игра воспаленного воображения. Женька почувствовала на секунду притяжение перевернутого мира. Она представила себе, что небо - это земля, а то,  что когда-то было землей, напоминало ей теперь мыльный пузырь, который должен через мгновение лопнуть, взорваться, исчезнуть с лица вселенной, как мир, созданный Богом, как единица, отмеченная на звездной карте человеческим разумом.
Над конюшней повисло огромное солнце, жарило землю, высушивало траву и деревья. Песок на плацу деревенел, рассыхался и трескался. Слепни прилипали к лошадиному животу, присасывались к потному телу, как пиявки. Жертва теряла самообладание. Свечила, брыкалась, хлестала себя хвостом. Скакала до изнеможения, кивала в сторону конюшни, звала на помощь девчонок.
На мысли человека влияет природа, чувствуешь отвращение ко всему, что окружает, и превращаешься в пессимиста. Против природы бунтовать бесполезно.
Жара, как в пустыне. Столбик термометра в тени подскакивал до тридцати пяти. Женька замирала, упиралась глазами в точку. Времени теперь было много. Солнечная стрелка висела над землей, не двигаясь. Критиковать кого-либо бесполезно. Человек живет и поступает по законам природы. Перевернутый мир - это естественное состояние, каждый из нас подвешен за ноги, как эмбрион, в  утробе земли, и питается от земли, и требует, и брыкается, но запутывается в пуповине, задыхается и кричит, не уставая мечтать о свободе.
С девяти утра до семи вечера на конюшне затишье. Лошади и люди пережидали жару. Женька бродила, как привидение, шаркая резиновыми сапогами. За целый день ни одной человеческой души. Тишина сдавливала, гнала из помещения на улицу, в жару. Женька выходила из ворот на дорогу, смотрела в сторону соседней конюшни. Но и там тишина. (Ирка и Дашка отрабатывали лошадей или поздно вечером, или рано утром). Женька поворачивала назад, плелась, еле передвигая ногами, уставшая от безделья.
Светка оказалась умнее других, взяла отпуск за свой счет, а Лешку оставила за главного. Перед отъездом не забыла навести порядок в амуничнике. Свое седло спрятала, а седла под прокат закрыла в офисе от конюхов и подозрительных личностей. Женька еще об этом не знала. Но к шести часам вечера пришел мужчина и упрашивал поседлать Кулона. Конюх объясняла, что вести прокат не имеет права. Мужчина по мобильнику связался с Алексеем Ивановичем. Говорил расковано, как со старым знакомым, потом передал телефон Женьке. Начальник попросил Кулона поседлать. Это его друг. Завтра он уезжает в Англию, а сегодня хотел покататься верхом. Женька достала ключи от амуничника, открыла дверь. Остановилась растерянная перед пустыми полками. Седла и уздечки исчезли, будто испарились от жары. Опять галлюцинация. А Лешка шляется черте где. На конюшне дурдом.
Настя привела из манежа взмыленного и покусанного Форда. Женька побежала к Насте выпрашивать для проката седло и уздечку. Злилась на Светку: "Уехала втихаря, а мы почему-то обязаны выкручиваться".
К девяти часам приехала хозяйка Забавы: "Женька, привет! Кобылу пошукай". Классическая Оксанкина фраза. Конюх воевала с лошадью, бегала за ней по деннику со скребницей и щеткой. Забава не давала чистить морду. Оксанка после работы перекусила второпях и к лошади в денник.
- Ты что, ненормальная, Женька? В резиновых сапогах по жаре! Смотреть не могу.
- Не можешь, не смотри. А что ты мне предлагаешь? По навозу в босоножках?
Забава не выносила слепней. Оксанка вывела ее  на плац, но та взбрыкнула и убежала домой. Бока и живот у лошади были покрыты волдырями. Кобыла чувствительная. Оксанке пришлось торчать на конюшне до темноты. Слепни к одиннадцати часам успокаивались. Но после одиннадцати смена караула. Вслед за слепнями полчища комаров.
Самое оптимальное в такую погоду работать лошадей с четырех до семи утра. Женьке в жару не спалось. Вставала в четыре утра и выводила Жанку на корде. Кобыла фыркала от удовольствия, дышала глубоко, впитывая свежий, утренний воздух.
Лошади от перегрева могли заболеть, и даже получить солнечный удар. Бывали случаи, когда лошади от перегрева умирали. А у людей от солнечных лучей, по-видимому, слетала крыша. Непредсказуемые действия Цукерова и  девчонок из соседней конюшни  Женьку не удивляли. В периоды массового помешательства обвинять кого-либо бессмысленно.
Галина пронюхала, что Рыжий со Светкой в отпуске, и решила атаковать. Подговорила Цукерова отобрать у Киселева манеж. Огромный зеленый ангар, хранилище для сена или зерна, принадлежал агрокомплексу, но половину территории арендовала конюшня под манеж. Срок аренды заканчивался в конце декабря. Цукеров торопился, видимо хотелось поскорее разделаться с Киселевым. Рабочим приказал убрать внутреннюю перегородку, сгрести песок к стене и доверху набить ангар сеном. Работа кипела на глазах у растерянных конюхов. Цукеров заявился к Лешке и самодовольно потребовал предоставить ему ключи от манежа. Лешка, разумеется, отказался. За эти ключи ему отвечать перед Киселевым.
Лешка сник. Для него это была последняя капля. В конце месяца выдал конюхам зарплату и написал заявление об увольнении. Девчонки разочаровано смотрели на  резко похудевшую пачку сторублевок. Зарплату Светка урезала в два раза. Состояние было подавленное. Приходили в голову мысли плюнуть на все и сбежать.
Ленка укладывала вещи, выгребала из ящика барахло, накопившееся за полгода. Клетка с хомяком стояла на полу. Это Ленкин хомяк. Женька подумала, что Ленка просто увозит ненужные  вещи. Но та похлопала  по животу, счастливая, что наконец-то отмучилась.
- А я теперь беременная. Позавчера ходила к врачу, а он  сказал, что я беременная.
- Ленка, но ты же не замужем!
- Ерунда! Сережка обещал, что не бросит. А если обманет, все равно ерунда.
- Везет же тебе!
Женька провожала до ворот. Они не чувствовали друг к другу привязанности, но было грустно от того, что расставались.
Лешка приехал на велосипеде. Невозмутимый и жизнерадостный. Разодетый с иголочки. Объяснил, что просто приехал проведать. Работает он теперь охранником в больнице. Зарплата приличная, а работа халявная. Сиди за столом и проверяй документы.
- Я не совсем что-то понимаю. Ты еще работаешь на конюшне или нет?
- Конечно, нет!- Лешка фыркнул.
- А разве можно уволится просто так без ведома начальства?
- И где оно шляется, наше начальство? Мне было приказано следить за порядком, но я не обязан вкалывать за четверых. А уволиться по собственному желанию имею полное право. Светка же мечтала, чтобы я уволился. Вот пускай и получает.
Велосипед стоял у стенки, а Лешка болтался по конюшне. Сюсюкался с Дакроном. Женьке сказал, что седла и уздечки положил обратно в амуничник. "Пожалуйста, катайтесь, если хотите". (Хотя бы один благородный поступок с его стороны.) И даже намекнул ей по поводу проката и по поводу левых денег. А Женька  осторожно заметила, что вести прокат за бесплатно не собирается. Напоследок Лешка сообщил неприятную новость. Вчера ему позвонила Анька. Она решила уйти в отпуск на  месяц. Работать  придется вдвоем. Любке и тебе.
"Спятили от жары! То увольняться никто не хотел, а то разбежались. Молодцы!"- Женька не на шутку перепугалась. Если завтра выяснится, что и Любка сбежала, то ей придется на конюшне  торчать  как минимум две недели. Еще и неизвестно, заплатит ей Светка за эту работу или нет.
По поводу проката Женька решила, желающим не отказывать, но по абонементу отсылать. Когда приехали бородатый папа с сыном, поседлала Кулона и Нарцисса, а деньги положила в карман. Купюры в кармане шуршали тревожно и неприятно. Женька пыталась внушить себе, что с ее стороны это не воровство, а безобидная халтура.
Любка, слава Богу, уходить не собиралась. В отсутствии начальства развернула активную деятельность. Повысила ставки в два раза и все деньги от проката оставляла себе, убежденная в том, что зарабатывает честным трудом.
На конюшне полная анархия. Любка и Женька чувствовали себя отлично и, уже никого не стесняясь, делили «заработанные» деньги. Девчонки были бы не против пошабашить еще месячишко.  Но Юлька, хозяйка Гаргона, в конце концов не выдержала и позвонила Киселеву. Алексей Иванович со Светкой примчались без промедления. В офисе была обнаружена Лешкина записка с разгромным посланием в адрес управляющей и начальника.
В записке сообщалось напрямую, что Светлана, такая-сякая, все это время перекрывала ему,  бедному конюху, кислород, ставила палки в колеса. И он больше не намерен терпеть оскорбления. И считает ниже своего достоинства работать на человека, которому безразлична судьба конюшни. До сведения Киселева доводит: Светлана не имеет права быть управляющей. Это преступление, ставить на место управляющего необразованную выскочку, руководствуясь исключительно личными интересами.
В конце послания дополнительно сообщалось: Алексей Кусов, временно исполняющий обязанности начальника, увольняет самого себя с поста главного конюха.
PS. Деньги за проведенный прокат  прилагаются с вычетом следующих расходов:
1. Опилки - 1000 руб.
2. сено   - 2500 -
3. Отпускные А. Кусова - 4000 -
Как временно занимающий кресло Киселева, Лешка принял справедливое решение выплатить себе самому отпускные.