Сосудистый дантист

     Александр Беренда – ангиохирург городской клинической больницы - возвращался после работы домой. От больницы рукой подать, поэтому добирался как обычно пешком. Утром выпал первый снег, оставивший за тротуарным бордюром, на газоне, ещё недавно радовавшим глаз своим разноцветьем, большие проплешины мокрой, местами разъезженной и разрытой строителями земли. Эта неухоженность вместе с неприветливой погодой заставляла Беренду ещё острее ощущать чувство внутренней неустроенности. 

     В голове роились невесёлые мысли. Дело в том, что в этот день с операционного стола, из под его скальпеля, вынесли старика, скончавшегося во время операции. А для врача нет, пожалуй, более трагического случая, чем подобная смерть его пациента. У Беренды за пятнадцать лет, что он в профессии, это первый такой случай. Перебирая в памяти свои действия во время операции, он не мог понять, в чём же крылась его ошибка. Возможно, и по той причине, что не хотел её признавать. – Вот и я, как и мои коллеги, обзавожусь своим собственным кладбищем, - сокрушённо подумал Беренда, имея в виду случаи аналогичной смерти пациентов у сослуживцев. - В Древнем Риме, если пациент yмирал во время операции, там вообще врачy отрезали рyки. Видно, я ещё мало совершил ошибок, чтобы стать врачом с непререкаемым авторитетом, – пришла в его голову парадоксальная мысль: ведь учиться-то стараются обычно на чужих ошибках, а не на своих.

     Из задумчивости Беренду вывели кряканье полицейской машины, пробивавшейся сквозь автомобильную пробку, а вслед – громкий, визгливый голос густо и ярко напомаженной немолодой женщины – скорее даже старухи, при взгляде на которую он не мог подумать о ней что-нибудь хорошее. - Азалия, - рассерженно визжала она в адресе девочки лет десяти с заячьей губой, видимо, внучки, - возьми Клэр на руки! - Не видишь что ли, кобелина идёт навстречу! Клэр – совсем крошечная собачка неизвестной Беренде породы почему-то отреагировала на визг старухи лаем на неё. - Наверное, не сложились отношения, - подумал он. Характер собачки, облаивающей старуху, ему понравился. - Маленькая, да удаленькая! Коллега рассказывал, что такая же кроха, кажется чихуахуа, однажды не дала воришке обчистить его супругу. По его словам, жена пошла как-то в магазин и взяла её с собой, усадив в сумку. Так вот уличному воришке, сунувшему было туда руку за гипотетическим богатством, она прокусила палец, да ещё залилась таким звонким лаем, что прохвосту не удалось скрыться – прохожие задержали.

     Беренда обратил внимание на кличку пёсика и имя девочки: Клэр и Азалия. Дело в том, что прогуливаясь по вечерам, он как-то нашёл для себя досужее развлечение: определять коэффициент интеллекта хозяев домашних питомцев, исходя из клички последних. В данном случае вывод был не в пользу первых. Материала для такого «исследования» было предостаточно. Местный градоначальник разрешил втиснуть с десяток семнадцатиэтажных жилых домов на площадку, где раньше местная ребятня гоняла в футбол. Так что жильцов, милосердных к животинам, была масса. По двору прогуливались, помечая его углы как свою собственность, собачки, собаки и собачищи с такими изысканными именами, как Харпер, Джульбарс или Коко. Правда,  потом часть их превращалась в силу самых разных обстоятельств в бездомных Бобиков, Тобиков и Жучек, порой покусывавших зазевавшихся граждан, пока во время очередной кампании они не исчезали в машинах городской службы по отлову бродячих собак или не становились жертвами догхантеров, а правильнее - живодёров. Но через какое-то время появлялось новое поколение Афродит и Аполлонов, из которых кому-то предстояло тоже стать собачьими бомжами.   

     Касательно же имени девочки Беренда предположил, что родители, дав ей красивое по их разумению имя, думали, возможно, что хотя бы так компенсировать её неизлечимую даже с годами уродливость. Ему почему-то вспомнилась в этой связи сосна, которую он посадил лет двадцать назад у себя на даче. Та первые годы – молоденькой - росла настолько корявой, что он хотел даже выкопать её. Но однажды она вдруг выпрямилась и взметнулась вверх стройной красотой. - С этой девочкой так не получится. – Ей придётся нести всю свою жизнь крест некрасивости, пусть и с красивым, по мнению её родителей, а, скорее, необычным для этих мест именем, но которое, к сожалению, будет дополнительно привлекать внимание окружающих к её физическому несовершенству. 

     Эти казалось бы пустопорожние размышления, неожиданно занявшие голову Беренды, отвлекли его от тягостных мыслей. Но не на долго. Они просто обрушились на него, когда он переступил порог продуктового магазина, где собрался взять что-нибудь на ужин. Там Беренда, уже третий год как овдовевший, – жена умерла, детей не было, готовить не любил и не умел – направился к холодильнику с полуфабрикатами. Быстро справившись, подошёл к кассе, где оказался единственным покупателем. 

     С досадой вспомнил, что не взял с собой какую-нибудь авоську. Магазинные пакеты не брал принципиально. С приходом капитализма в город владельцы магазинов давали вначале пакеты бесплатно, но потом сообразили, что можно неплохо заработать на покупателях не только продавая им копеечную целлофановую тару, но и на рекламе, размещённой на ней в виде логотипа их предприятия, а то и сторонней фирмы. Двойная выгода! Беренда, бывая в последнее время в магазинах, взял за обыкновение ворчливо разъяснять кассирам, предлагавшим для его покупок пакеты, что он не собирается оплачивать из своего кармана размещённую на них хозяйскую рекламу.

     Кассирша – молодая женщина, ухоженная, с накладными ногтями, ресницами и волосами, весело болтала с кем-то по телефону и будто не замечала его. Выждав какое-то время, Беренда недовольно заметил: - Сколько же ещё ждать, пока вы наговоритесь?! Обслужите меня, а потом болтайте! Но популярный в прежние времена лозунг «Клиент всегда прав», придуманный крупным американским торговцем, призывавшим магазинный персонал уделять главное внимание удовлетворенности покупателей, здесь, видимо, был давным-давно забыт. На Беренду обрушился град оскорблений. - Куда не ткнись - везде тебя норовят обхамить, заставить почувствовать себя дерьмом, - обиженно подумал он.

     Очень хотелось разозлиться. - Это мне-то, лечащему и продлевающему жизнь таким хамкам, как она, приходится ждать после рабочего дня, пока она наболтается, и в придачу выслушивать оскорбления! С недавних пор Беренда заметил, что стал тяготиться своей интеллигентностью, которая была как бы положена ему по его социальному статусу. То есть, быть предельно вежливым, расшаркиваться даже перед злодеями, которые могут тебя оскорбить. Теперь ему иногда хотелось громко, грубо и даже грязно возмущаться всем, что вызывало его внутреннее неудовольствие. - Люди заходятся в недоверии и злобе друг к другу, в зависти, в своих прочих не лучших чувствах. - Чего же я буду подставлять свои щёки для их оплеух, превращая себя в мальчика для битья!?

     - Крашеная дура. - Нет, сучка – поправил он себя, подумав, что это оскорбление будет для кассирши побольнее. Впрочем, ей было всё равно: говорил-то он это про себя. Броский макияж кассирши никак не мог скрыть её явно нездоровые, да даже частью гнилые зубы. И не желавший вступать в словесную перепалку с ней Беренда неожиданно для себя просто заметил: - Ну, появись у меня в стоматологии, уж я тебе зубы-то повыдергиваю! С кассиршей в этот момент произошла невероятная метаморфоза. Причитая извинениями, она стала укладывать в пакет покупки Беренды, сунула туда даже несколько так называемых «подарков за покупку».   

     Выйдя из магазина, Беренда принялся оправдывать себя. - Не такой уж и злой я. - Если ко мне по-хорошему, то и я по-человечески. В общем замешалась в нём какая-то мешанина из порядочности и непорядочности. В какой пропорции – сказать трудно. Зависело, наверное, от обстоятельств. Порядочны к нему – порядочен и он. Если иначе, то с точностью наоборот.

     С того дня Беренда стал в том магазине привилегированным покупателем. Разумеется, помог кассирше через хорошо знакомых коллег – настоящих дантистов – привести в порядок зубы.   

28 октября 2022 года