Бабушкин наказ

                Время льется, как вино               
                Скоро я вижу дно.
                Опустеет чаша жизни…
                Впрочем, будет все равно.
                Часть первая. На родину.
                & 1.
  И привиделась мне среди деревьев бабушка как живая. Хотя я знаю, она умерла еще в семидесятые ХХ столетия.
   - Колюнцю, ты почему уехал в ту Сибирь?
   - Бабо, я уехал после армии. Де твоя жинка, диты?
   - Мы розийшлысь.
   - Та што тебя там держит? Езжай до дому.
   - Ага! Хату тата и мамы Иван продал, где жить?
   - Та, там хатив(домов) багато покинутых. Бери любую и живы. Жинку себе подбери без жинки нема жить. Бо бог сказав «Жинка(женщина) и чоловик сойдутся и як одни будут».  Женись. Земли забери и живи. Грамота на земли и карта и звание барона румынского у церкви. А найдешь еще помнивших тебя, и живи.
   - Ага! Ни жинки, ни денег, грошей нет, с пустыми руками не чого там робить.
    - Прыидешь найди или помнишь где собирал пислывки(весенние грибы), под тем деревом, червонци (деньги золотые) зарыты.
  - Бабо я же не могу ходить, ноги не ходят.
   - Ври больше иди и не вры(не обманывай). Я встав и пошел. От радости, что ноги не болят, слезу пустил. Подошел к зеркалу на меня смотрел я когда мне было под сорок пять. Я повернулся назад. Бабушка как стояла так и стояла на меня глядела как тогда когда говорила о чертях.
  - как же я доберусь туда? Если границы закрыты как тогда когда мы с вами собирались ехать в Америку к вашему брату Александру.
   - А я тебя внучок перенесу т не успел я и охнуть как оказался во дворе бабушкиного подворьи. И дом стоял в тому месте в котором в нем умерла баба. А вместо нашего дома развалюха. Сад как был так и остался, даже вырос. Кое-какие деревья состарились. Ведь я уехал полвека назад. Решил сначала поищу бабы клад. Разыскал дерево. Сливы нет, есть только пень засохлый.  Разыскал лопату, как у нас говорят в сибири штыковую, и начал копать яму. Копал, копал, как лопата вдарилась во что-то. Раздался звон глухой, как при раскопке в сибири в ТГУ, когда учился и мы ездили раскапывать городище на Кети-реки. Бросив лопату, стал разгребать руками. .и тут показался из-под земли  гладущ (кувшин из глины). Тряпки что был обмотан, разошелся от гнили. Поднял, и тутже бросил. Из него выползла змея и зашипев увидела меня, или учуяла родные волны, и уползла, оставив мне кувшин. Аккуратно заглянул в него и обомлел. Больше половина был в монетах. Сняв рубашку, высыпал на нее монеты. Взял одну и потер ее. Она заблестела под лучами солнца. «Мама родная»! В мыслях воскликнул я. Почему же бабка не сказала мне тогда? и тут я услышал в голове: « Твой вуцю Гриша а  мой сын. пьянствовал. А гладущ, был заговорен от тех кто не по моей крови». «Так Гриша не ваш»? «Не забивай себе голову». Я завернул рубашку в кулек и поднявшись ,пошел до хаты. Зашел в нее. Все знакомо как и не отъезжал. И не отсутствовал все эти пятьдесят лет.
 скорее пришла соседка.
Глянул на нее и обомлел на меня глядела моя сестра по папиной старшей сестра как мы называли нее по нашему: Патя (Парасковья).
   - Патя ты?
   - Ни. Я нэ Патя. Я ее дочка Ганна. И тут мы услышали голос девичий: «Мамо ты скоро»?  Я к Ганне: «Кто это»?
   - Твоя , Пробачте,  ваша мабуть хресныця. ( Извините,  ваша наверное крестница). Вы Мыкола? Лисандра сын? И не дожидаясь ответа сказала :
   - Идем до хаты до мене.
…Извините читатель. Буду писать не все слова с переводом. Так интереснее и дойдет до вас  та обстановка.
  на крыльце того дома в котором меня встречала в 1985 годе сестра и все так как было только по современному обставлен и мне снился по ночам в сибири.
    - Подождите девчата. Я вам буду рассказывать дальше расположение комнат. А вы слушайте и поправляйте если я не прав.
     - Мама! Що цэ за москаль?
   - Дочка. Цэ твий дядько Мыкола сибиряк.
    - Той котого я читала на прозе. Ру? Николай Маленький?  Я догадывалась шо вы моя ридня. Як цэ дуже добро. Нас  у вас  ридни, багато (много).
   - Слушайте: Через порог коридор. На лев кухня, з нею спальня, твоя девочка. Прямо по коридору зал.
за ним спальня мамы умершей. Теперь твоя Ганна. А где муж? И поправился: чоловик?
Она вздохнула и ответила:
  - Погиб у 2014 в Киеве на майдане. Дочка добавила:
  - Потом мы и откололись от Украины, и присталы до Румынии. А як вам удалось перейти границю. Чы вы як говорять: нелегал?
   - Дытыно. Я стал переходить помаленьку. на ридну.- Може я продолжу с одним. а потом отвечу на все ваши вопросы по возможности. И так дальше. Вот это веранда а в подполе печь, отапливаемая зал, и там варите еду а здесь только едите(кушаете). Доча захлопала руками.
   - Та мои девчата повмырают от зазристи.( От зависти).
   - Дивчата аш вуйко(дядя),приехал отобрать землю, которая мне по праву принадлежит. Вся, вокруг села. Девчонка опять перебила:
  - Так вам потребуеться адвокат. А я закинчую одвокатуру в Чернивцях.
 Хорошо адвокат. Правильно если по европейски юрист. Так что представься.
    - Сильвия Петровна Мадыгина.Не гэ и га. Букву мягче говорите. Я от этих мягких отвык дочка.
    - Какая вам дочка? Вам 45 мне 26
    - Видишь я, когда крестил твою маму, ей было год. Тебе сейчас не больше 18.
   - Нет дядечку . Мне я вам говорю 26 посчитаймо. Вы ее крестили в год. Вам было в 67, ли 68 лет, в 1968 вы были в армии. Тогда остается 67 или 66 .Так ? Подсчитав в уме согласился. Бестия права. От 2021 отнимите 66 получиться маме 65.
   - Так, мне в сентябре будет?! Я родилась в 95. Ну, что получается, га? Так, мы с вами ридня:  Семь киселя от чугуна, у нас так говорят. Так что мы с вами в четвертому поколению ридня. Я у вас влюбиться хочу, и вы мне нравитесь. Вас никому не отдам. «Тьфу, блин» - подумал я «у меня была жена на33 года младше. А эта, на все 45 лет младше по-нашему. А не по взгляду на вид. Холера!» Этого мне только не хватало. Они забегали готовя ужин или обед по-моему.
   - Дивчата! Я привык к распорядку и от него отказываться не собираюсь. Завтракаю кофе и салат их свежих овощей. По-вашему в обед а по-моему завтрак в 13. На обед суп или борщ, на втрое без гарнира и без хлеба, мясное. В обед или на вечер по-вашему – салат без хлеба 200 грамм, спиртного только не вина. От него у меня давление поднимается.  Мясное, или рыба, хлеб три кусочка. Из гарни ра капуста любая. Если макароны то. По флотски. Картошка жаренная с рыбой картошка аренная с мясом, или с рыбой порезанная. тушенная.Пюре не им. Рис не употребляю, соки только натуральные и то разбавленные водой сам разбавляю. Ганна, будешь мне готовить, я тебе платить. Спиртное только вечерами на обед.
   - А где гроши(деньги) возьмете?
    - А этим завтра возьмемся. А сегодня отмечаем мое прибытие на родину где я родился. Пока пошел, проверил хату.  Все в порядке.  Монеты целые, пока беспокоиться рано. Вечером пришли молодые люди. Ганна накрыла на стол, по нашему обычаю на всех, кто пришел. Три  парня, я, Ганна и Сильвия. Пока мы расажиавались за столом который Сильвия разобрала. Подошли еще две подруги Сильвии. И их рассадила между пришедшими парнями. Передо мною Ганна поставила по моей просьбе стакан 250 граммовый. Сильвия разлила сем вина мне самогона. Я показал на пальцах, сколько, она и налила чуть выше половина стакана. Когда мы взялись за стаканы. встала Сильвия и сказала:
    - Друзья. Я надеюсь, вы все останемся друзьями. Странно я еще не пил а в голове она говорит на чистом русском. Или я уже привык ридной и все  слова кажутся на русском, без перевода?- К нам в село приехал мой дальний родственник, но для замужества моего, он не родня, а так, седьмой чугунок под киселем.  Собираюсь у него работать по специальности. И выйти за него замуж. Чтоб не было не домолвок. Предупредите всех, на моего не заглядываться. Вы меня знаете. Странно, сего она их предупреждает? Я же не знал что у нее черный пояс от борьбы шаолина. И ее сенсей, из Шаолина Китайского. Она представила своих друзей: Мыкола как и вы. Шофер но машины не мае. Василий тракторист,и комбайнер, тоже само. Иван столяр-краснодеревщик. Маруся старшая куда пошлют, на продавца училась. Лида швея. Ну а маму кто не , повар Мыколы Олександровича. Кстати писатель хороших рассказов. Я не выдержал и сказал: Написал малую повесить в моем понимании, о нашем прикарпатском герое- Олексе Довбуше. Пусть пока меня знают как писателя. Меньше шариться будут по хате. Люди всегда остаются людьми. И воровать умеют.
 не знаю почему, но следуя своей интуиции я нет, нет, да обращал внимание за Василием. Хотя мне нравился чем-то Николай. Может потому. Что он напоминал мне себя в молодости. Он увивался вокруг Марии. А Лида смотрела на Василия но, тот отводил от нее взгляд. Эти молодые люди меня заинтриговали. Неожиданно ко мне обратилась молчашая до этого Ганна:
     - Нанашул (Крестный)! Вы в молодости играли на баяне, а як сейчас. Играете?
      - Нет, Ганна. Как оглох, перенося грипп на ногах на левое ухо, так и бросил.
       - Подождите. – Воскликнула Сильвия. – Александрович сын тоже Микола , Василя маминого брата двоюродного играет на баяне. – и бросилась из хаты. Вскоре она привели юношу лет 14-15. Он принес баян. И сыграл танец чем-то похож на мелодию мною сочиненную в  молодости, когда поступал   мух училище. Я попросил у него баян. Взяв в руки и перекинув лямки на плечи, провел правой рукой по ладам, а левой проверил басовую клавиатуру. Баян был аккордионированный такой, каким я пользовался в учебе. И неожиданно для себя сыграл эту же мелодию так, как она звучала тогда, когда я играл на танцах здесь  своем селе. Обращаясь к юноше, я сказал:
    - Вот так она звучала в самом своем рождении. Мальчик меня спросил:
     - Вы зналы Мыколу Олександра татого брата по ёго  мами? (Вы знали Николая Александровича отцова брата по его маме?).
      - Сынок это я сам. Эту мелодию я сочинил, не знаю музыкальной грамоты.
       - А наш учитель музыки эту мелодию обработал для оркестра эстрады.
     - Ладно, потом поговорим. - И я начал играть мелодии, нигде не слышанные, а ту,  музыку. Что душа просила как на уроках там,  в Сибири, в школе играл ученикам. Слезы сами потекли из глаз моих. Что-то я стал часто плакать по пустякам. И Коля и Сильвия, глядел и на меня во се глаза. Не скоро мы легли спать. Я пошел в бабину хату. Ганна и Сильвия стелили в комнате. Где я спал 36 лет назад, но я хотел в первую ночь дома, а не в гостях спать. Они провели меня до хаты. В хате кровать деда стояла, там,
 где и стояла, как я помню в углу, как заходишь в половину жилую. По правую сторону. По левую за перегородкой стояла русская печь, в которой бабка варила и пекла. Стоял стол, лавка. Обстановка 60-70 годов 1900-х. Кровать Сильвия достав из ящика-комода белье, постельное и застелила. Маму отправила. Меня уставшего от сегоднешнего пережитого: перелетевшего из Сибири   в момент за мгновение сюда, клад, веселье и знакомство с дальними и такими родными родственниками.  Все это меня утомило. Проснулся, как и в детстве, когда бабушка меня оставляла ночевать у себя, то от трели соловья  на орехе грецком. Расскидастном и со многими орехами наливавшими и набиравшими ядрами. Рядом свернувшись, как и мои дочки, когда боялись снов и ко мне приходившим ночью, спала Сильва. Я уже думаю на ридной. Встал, умылся из того умывальника что см  же прибил на столбе в ограде с холодной водой. И неожиданно в карманах нашел в мешочке, дедов тютюн (табак). Оделся, растопил печку, и поставил чугунок под кофе. Сам пошел во двор, а то так и не рассмотрел его. Через дорогу стоял дом, в котором жили Василий мой друг детства, его две сестры старшая Мария  и младшенькая Ганна. Ты смотри, прошло 50 лет, а помню?! Зашел в другую половину и в скрыни проверил золото. На  месте. Там же в скрыни (сундук старинный обитый полосами медными)лежала деда трубка-люлька. Присел на кровати деревьяной сохранившейся накоторой, в детстве лежали подушки горкой, по нашей традиции. Набил табакам и раскурил. Потягивая, выпуская тут же дым, и не затягиваясь а, балуясь, курил.
 Скрипнула дверь и, потягиваясь показалась Сильвия. Увидев меня спохватилась, и запахнув на груди халат, сказала позевывая:
   - Доброе утро, на земле предков. Я усмехаясь подсказал.
   - Добавила бы, доброе утро патриарх. Добрый, ранок сестра.
    - Какая я тебе сестра.
    - Так мы уже на, ты? Когда это? Давай договоримся наперед. Ко мне обращайся как к старшему, у нас положено и по имени, отчеству. Знай я, - барон. Разыщешь старшего, в церкви. Кто там? Разузнай. Потом. В церкви сними копии из церковных книг, изымем их официально. На основании этих бумаг сделаем мне паспорт. Разузнай где, и как можно продать, или обменять по не официальном курсе доллары, в обмен на золотые монеты. Об этом никому не говори. Убью. Это я говорю серьезно. Даже маме, в особенности маме, не говори, о чем мы с тобою разговариваем. Я вижу к чему я ты ведешь.  Слушай и запоминай.
Я повидиму тут,  для продолжения рода моего, по бабке. Поэтому надо сделать чтоб я получил паспорт не на имя Маленького, а на Гингуляку- Слободяну Николая Александровича родившегося в селе Дюндишаны этого же района, Кишиневской области, Молдовы. Запомнила? Там есть похожие записи в церковных книгах. Ты юрист, и должна найти лазейку для этого выполнения моего плана. Здесь  Маленький Николай Александрович не появлялся. Далее ответь мне на один вопрос. Только честно: Ты точно решила связать свою судьбу со мною? Она не задумываясь, ответила: Да! Тогда клянись самым дорогим, что у тебя есть. Что до конца своеи жизни, будешь честна со мною и  мне честна. Кроме меня никому себя не дашь?! Клянись. И она дала эти клятвы, потом подошла ко мне и поцеловала меня в губы горячо-горячо. Я от этого поцелуя чуть не задохнулся и … поверил ей.
   С этого дня Сильвия развела бурную деятельность.  Когда она узнала.  Если она добьется всего того, о чем я ее просил, то у нее впереди ожидает богатство. Баронесса звание, а это как она сказала, лукаво на меня поглядывая,         «Не хрен собачий!» Через три  месяца меня вызвали в резиденции. Президента Республики Молдовы Василиу Чаческу, и вручили патент на владение земли в размере 130 га села Белоусовка. Что фактически означает треть села  моё. Со всеми окрестностями и лесами. А это Ё-моё!!! И штандарт с печатью барона Румынского и отдельно грамота на баронство Молдавское. Долго мы попивая молдавский коньяк разглядывала заказанный штандарт Сильвией,  что являлось и для меня интересным. Хотя цвет и рисунок составлен по моему рисунку: Зеленое поле на половине поля верху виноградные поля, внизу сады с цветами и яблоками на яблонях. Вверху в левом углу серп Луны  маленький, указывающий на мою фамилию, и в правом звезда шестиконечная как мы, в детстве справляя Маланку, праздник новогодний и Рожество Христово,  делали из цветной бумаги эту звезду, символ народа бессарабского, наряду с девушкой  наряжавшей Маланкой. Закупив впервые и в последний раз как мечтал, ящик  коньяка и пять ящиков вина «Сильвия» заказавши этикетки с таким названием. И получивши поллимона лей, денег румынских ставших и государственными  деньгами Республики Молдова,  прероктората  Румынии. И чековую книжку с трема миллионами лей, уехал на своей машине, перегнавши шофером из Кишинева Адреску Иваном в Белоусовку, Черновицкой земли. Ночью в 22 ночи мы подкатила к хате бывший бабушки и дедушки. Якоба Слободяну и бабушки Марии Гингуляку-Слободяну баронессы последней Румынской. Мы с Сильвией вышли из машины загнали во двор. Вскоре пришли  Василий Злой мой управляющий имением. Мой начальник охраны Микола Соловей начальник охраны имения. Перенесли се в хоту.  Сильвия закуску занесла заказанную в кишиневском ресторане «Молдова». Накрыли в красной, как у нас говорят: Касса Маара, половины хаты. В касса маара, было холодно, но мы быстро согрелись, выпив по рюмке коньяка.

Здесь я снова не удержавшись от сибирского гонора6 пить по-сибирски. Большим стаканом в250гр.

                &  2.
Но когда я занес и выставил вино с названием «Сильвия». Героиня этого вина сначала онемела, а потом бросилась мне на шею. Обняла и сказала: « Спасибо за такой сюрприз». Не спрашивая у меня разрешения, форсируя события, распрямилась и молвила, приказа всем налить вина а мне налила коньяка, памятуя что я вино не пью.
     - Друзья! Я выхожу замуж За барона Румынского и Молдавского, Николая Гингуляку-Слободяну. Так что я, баронесса.- Ганна подошла ко мне и поцеловав сказала мне: «Спасибо». Мы выпили, и она распорядилась уходить.
      - Завтра как всегда у офиса, встречаемся в 7-30 утра. Когда все разошлись, мы разделись, я спросил:
   - А где это у нас офис?
   - А в здании мэрии села. На первом этаже.
    - Но, как я помню там ДК.
     - По правую руку было кафе. Я добилась у него убрать,  мотивируя те, что в ДК дети смотрят кино, а взрослые пьют спиртное. Борюсь за наших детей.
    - А кафе? Там, где и раньше был ресторае. Там ему  место. В ресторане.
  - А как же мой родственник.
  - Он буфетчик, ты барон чуешь разницу?
 Я, ее завалил в постель. И  нам  было весело и хорошо. С ней, молодым телом и душой, и я помолодел.
   Когда подошел к офису, сторож уже смотрел на меня. На кого он похож?
   - Вас как звать ? И чьей вы фамилии?
   - Константин. Меня зовут,  а фамилия как певца-
Гнатюк. А Мыкола учился в 10-а классе, кто вам?
   - А в каком роце?
   - В 1967?
   - Тато.
   - Так вы его сын? Чуть не сказал, что учился с ним. А как я мог учиться с ним, если выгляжу на 46? Надо аккуратно с алиби. Вытащил ключ, что дала Сильвия. Она поехала на нашей  VOLVO, получать права на вождение машины. И заправить машину бензином оба бака и запасной третий. Вдруг он сторож меня спросил:
    - А вы хто?
    - Я? Владелец земли вашего села господин барон Мыкола Олександрович. Тут мой офис.
 Ровно в 7-30 пришли Василий и Мыколо и Лидия и Мария. Поздоровались и я им сказал:
    - Рассаживайтесь, мы будем решать наши дела.
 Мария вы поидете в Сербычаны там был маслозавод. Узнайте куда делось оборудование .И можно ли его выкупить. Про фермы узнайте. Она встала.
   - Сидите. Сидите.
   - У нас у самих ферма пустая, ни коров, ни телят нема. И ванн тебе задание. Смотайся в райцентр узнай, где можно купить коров молочных и почем? Это твое первое задание. Ты, и будешь зав фермой. Справишься? Так с этим решили. Василий теперь с  тобою. Какие поля засажены садами, а какие мои поля можно засеятить и под картошку и под турнепс посадить, и посеять? Подошел к карте полей и села, показывая на поля, объяснял:
   - От дороги до Сербичан и до Ветрянки сел, в 40га сад. От этой дороги до посадки, и дороги Сокиряны райцентра и Романковцы станции железнодорожной, сеяли буряк(свекла буряк коричневый скотский для корма скотины. белую, сахарную). От нашей дороги между  леском на Коболчин села табак сеяли или другое. За селом между ставками(озера исскуственные), сеяли рожь или пшеницу. Иногда меняли там пшеницу, здесь буряк два года подряд, а потом меняли. Урожаи хорошие снимали. Турнепс  для скотины корм, так я понял?
 
За селом в сторону дороги до Ожева в 30га сеяли зерновые.
   - И как урожай?
   - Средний по –району.
   - Нам надо выше чем районный показатель.
   - Вносить будем удобрения.
   - Лучшее удобрение это помет птиц и скотский навоз. Потому и нужны фермы они и были и мы возродим и дадим людям работу. Аасилий или полями иоли садами командуй. Или подбирай достойнызх полевожов и садоводов а сам беристь как Котовский управляющим. Бухгалтерию подбирай ту совхозную.Они с моим приездом дликвидированы. Людям на роботу выходить кт о куда выходил. Расчет как в колхозе. По работе и авансы раз в месяц а в конце года расчет. При увольнении две недели отрабатывать бесплатно. Вмех предупреди. И  на фермы люди если есть желающие приводи ко мне только назначай время когда я сам тебе скажу если будут желающие. Чем занимаются кацапы (1\3 население русскими)?
   - Кацапы и занимались фермами, пока коров не ликвидировали.
  - Хорошо, перепишите всех кто, где работал. Как? Решайте сами. Когда у меня будут списки, объявим собрание. Все идите. Василий подожди. И я позвонил Сильвии. Она получила права едет с заправки через минут 20-30 будет у офиса. Сейчас через полчаса выедем на поля.
   - Тогда я пойду в контору совхоза.
   - Только узнай будут ли работать, и пусть ко мне сюда прийдет старший бугалтер на 14-15. И себе записал : контора гл. бухг. –1 4-15 – офис. А сам прошел по зданию, заглядывая в каждую дверь. Обнаружил внизу три комнаты пустых, только столы и стулья. Взял на заметку и пошел к председателю сельской администрации. Решив: раз Магомет не  идет к гору. Гора пойдет, к Магомету. Вежливо постучав открыл дверь. За столом главы сидела миловидная женщина его лет.
     - Здравствуйте. Я Николай Александрович Гингуляку-Слободян, барон. – Она, молча, смотрела на меня.  Дуратская встреча. Я ждал. Посмотрел на часы. 10-45. Решил две минуты жду и молча, ухожу. Опять глянул на часы. Все. Две минуты прошли. Развернулся и молча, ушел. Вслед услышал:
    - Вы чего приходили?
 Выходя, увидел молодого парня милого в наружности:
     - Вы кто? – Спросил его.
     - Директор ДК . А вы?
      - Барон – глухо с раздразнением  ответил:
      - Справжний? ( Настоящий)?
      - Нет. Подделанный. Что не видишь? Что вы в их делаете? Занимаетесь?
        - Нет они свободны.
         - Мне они нужны и  я за них согласен платить за аренду. Как вы это можете решить?
    - Пойдем к Главе.
    - к этой мымре? Нет реши сам .Потом скажешь. Решишь этот вопрос положительно. Получишь гонорар. В это время затормози ла машина.
    - Я поехал. Скажи в 14-00, буду в офисе. Бай!
 Я сел в машину и буркнул в раздражении.
    - Привет. Едем к конторе совхоза.
     - Ты чего это. – спросила Сильвия.
     - Да ваша Глава мымра заставила стоять две минуты.
    - Это ничего две другие по часам стоят, ждут.
      - Ничего, я научу ее, экономить наше время. Только подъехали и вышел из конторы Василий. Подошел и сел сзади.
   - Николай Александрович. Женщины согласны работать, но просят встречи с вами.
   - Где и во сколько?
    - Не знаю.
   - Василий ты получил задание. В следующий раз выясняй все и принимай решение. Раз я согласие дал на встречу с главным, то ты могбы решить и о той встрече, дав нам час или два. Мне нужны думающие люди. А не такие как ваша глава поселения. Забудь о тех  руководителей, которые за вас думают. Поэтому коммунизм и не построили. Вы люди нового формата, думающие.
   В14-15 встретился с главным бухгалтером, Лидия Прокопьевна обещала свою команду сохранить. Я ей сказал:
   - прежде чем с вами поговорить о работе на  меня я навел о вас и вашей команде справку. Не спрашивайте у кого. Это не важно. Важно то, что я хочу не обращаться насчет ваших махинаций. Хотя кое-где обойти закон надо будет но, в разумных пределах. Так вот главное сохранить наше село и дать людям работу и зарабатывать на проживание. Надеюсь, с этим вы со мною согласны?
    - Да! Со своей стороны обещаю считать в разумных, а главное а законных правил. Господин барон. Хотелось узнать направление вашей деятельности.
     - Восстановить фермы, маслозавод. Садоводчество и виноградоводчество, о котором, беспокоился мой прадед. Добыча зерновых и прочее. Для этого думаю расширить землепользование за счет соседей. Приобрести земли. Как? Еще не знаю, но на этом буду работать.  Главное подобрать команду. Сам за всем не смогу следить.
     -  Василия правильно привлекли он из семьи честных людей. Николай плутоват. А Иван работяга, но не руководитель.
   - Лидия Прокопьевна, я в свое время был фермером. По скот, и крупно рогатом, и по свиньям. Это для меня понятно. Виноградарство кровь моя покажет и подскажет. Хочу прикупить консервно и вино заводы. В тех селах, в которых они существовали при советах. Оборудование есть. А рабочих найдем. Вот такая моя программа. Эту программу сможете довести, до своих. А встречу с вашими, организую. Пока не чем, хвастаться. Главное средства на поднятие кое-какого хозяйства есть. Не на пустом месте начинаю. Я имею в виду в банке, пока кредит брать не собираюсь. Бабушка по беспокоилась. Завещание на меня составлено.Сумела через священников оставила. Спасибо за встречу. Еще один из главных вопросов: Это о начальнике Отдела кадров. А Контору та оставим. Вывеску закажу. За этим дело не станет. Юрист есть.
    - Слышали. Земля слухами полна. Одобряем. Девчонка умная. Хорошей помощницей будет. Мы попрощались до завтра. А я вышел, и мы поехали знакомиться с моей землей. Два часа объезжали. Кое-где выходил и поминал из детства. Был на  то  месте, где мне дед Якоб говорил мне комсомольцу о бабушкиной земле, о том, что она дочь барона, значит она и ты барон. Но я  тогда не придал этому значения. Съездили на поле, где был наш виноградник. Присмотрел место для разведения виноградника. Поле под лесом до Ломачинцев села.
 И закипела работа в селе. Через год стал вопрос, и я поставил вопрос главе района о смещение главы села. Она не беспокоиться о селе, а только о себе и семье своей.
Наметил в следующем год в годе выборов депутатов выдвинуть кандидатом в сельские и районные депутаты свою Сильву.
 Команду уже создали. Она меня удивила. Выучилась водить вертолет. Ищу небольшой американский вертолет. Они дешевые есть в Румынии. Совхозную и бывшую колхозную технику восстановили. Сад дает урожай и прибыль. Виноградник растет. Пшеницу, рожь сеем. Кормовые сеем и обрабатываем. Картошки хватает и для моего обширного хозяйства и для сельчан. Хочу для коров и свиньям делать травяную муку заготавливать. В селе коров заводить не захотят. Заводят коз и овец.

                & 3
Лида составила конкуренцию родственнику с рестораном. Она организовала молодежное кафе. Две с толовых рабочих. Два магазина продуктовых. Планирует еще один организовать уже свой, на блатыкалась на моих. Ладно, лишь бы люди были обеспечены всем. Не тратили время  на поездки в район. Планируем свою поликлиннику и больницу организовать. Кишенев с кадрами обеспечат. Подкинут в программе здоровья кое-какую аппаратуру медицинскую. Сделали реставрацию храма Богородицы. В этом году приезжал Владыка Молдовы.
 Чтож в маетке все идет по плану мною составленному на пятилетку. Пересмотрел труды якобы Ленина о планировании  и кое-что взял себе на вооружение. Пора и о себе подумать. Решил воспользоваться этим, и побывать там, где раньше не был. Тем более что после организации хозяйства боярского, из-за которого как я понял, меня бабушка это сделала.
 О своем решении ознакомил мать Сильвы и ее. Они это сообщении, встретили на ура! Только Ганна засомневалась, не случилось бы чего в наше отсутствие.
Тогда я предложил вначале съездить в Румынию. Потом в Ессентуки. В Сочи побыть на Параолимпийских Играх, куда ездила наша Елена спортсменка с Надеждой Викторовной от дома-интерната «Лесная дача». Итак, решено.  Перед дорогой поговорил с остающими на хозяйстве. Выписанный из Кишинева агроном. Он же Управляющий Ныдря. Все проверил счета баронства и мои в банке в Швейцарии. Заказал на триста лей карту банка Сильвии.
Сильвия занялась наши ми поездками по местам отдыха, куда я запланировал побывать.

Отдых прошел в прекрасном, настроение мое и Сильвии. Мы старались во всю. Как при открытии второй молодости.
Ганна по  магазинам носилась, оставляя нас одним. Вот это я понимаю теща. Не то что была у меня в сибири. Ни на что не претендуя и не ходила за нами по пятам чем мы занимаемся.
 Первый раз когда приехали из Румынии, все было в порядке. Никто не претендовал на мои земли. В баронстве все было в порядке. Хозяйство богатело, люди работали. Все были довольны. Из ессентуков приехали мы уже с Сильвией, и то по звонку Ганны. Которая, нас известила о беспорядках в баронстве. Начались большие строительства. Машины со стройматериалами из Молдовы зачастили. И я не д, отдыхали три  дня, сорвались домой. При въезде на земли баронства со стороны Сокирян райцентра, нас встретил щит извещающий что вы въезжаете в частное владение барона такого-то.
 При приезде собрал своих руководителей в офисе моем официальном. В здании ДК. Но до этого встретился с Василием и Мыколой Соловьевым начальником охраны. Они мне рассказали о бурной деятельности управляющего. Привезшего из Молдовы, своих людей и расставившего по се прибыльным местам. О строительстве на месте старого клуба , хоть он возмущались о том что разрушает историческое место. Офиса  со семи кабинетами для руководителей баронства. Попытки своими людьми  заменить моих. Эти сообщения и заставили меня собрать расширенное заседание руководящего состава людей баронства. Собрание я решил провести с спокойной обстановке.
Первому слово дал Управляющему. Он начал:
    - Господин барон. В маетке се идет по плану. Все хозяйства работают. Прибыль идет хорошо. – Его перебила главбух:
     - Не слушайте его барон. Он все врет. На ваши счета мало пришло денег. В основном деньги идет на строительство его объектов. Особняка на окраине села в сторону Новоднестровска. Это надо же барон живет в старом доме, а управляющий строит себе особняк. Мало этого, он и своим людям начал строить рядов особняки по меньше. А нашу историческую ценность клуб вначале строившейся как церковь. Начал разбирать. Авы барон хотели и обещали владыке восстановить этого храм начавшийся строить до советской власти народом села и окрестных сел.  И тут встала Вероника кацапка зав фермы крупного рогатого скота:
    - Да это  хлыщ, мне дал устное распоряжение племенных бычков зарезать на мясо своим людям. Зараза! – мне понравилась ее гневное обвинение. Она как все русские говорила прямо в глаза о непорядках. Ему нравилось, то не он обвиняет управляющего в не подобном а народ. Это и есть управление баронство людьми. Если бы коммунисты придерживались этому правилу, Великий СССР и до сегоднешнего существовал. И не было такого бардака в государстве нашем.
    - Чтож дадим ему срок исправиться. Церковь восстановить. Приступить к ее реставрации. Каждый день приходить ко мне в офис и докладывать, что сделано. Соловью арестовать строительство особняков. А особняк строился на мои деньги,  что начал управляющий строить себе. Переоформить юристу на мое имя. А я подумаю, что с ним делать. Пусть строятся эти особняки. Вам товарищ главбух не давать средства впредь без моей подписи. Это приказ. До разбирательства документов на строительства особняков се счета заморозить.
 Дома призвав, Ганну и пригласив Сильвию поделился с ними своими соображениями о особняке управляющего:
    - Женщины! Спасибо ем, что начал строить этот особняк. А о как сказала главбух я барон живу в старой хате. Пора подумать о нашем жилье. Э тот особняк я забираю себе, а ты теща становишься с сегоднешнего дня управляющей моего дома. В твоей власти пересмотреть размещение комнат. На первом этаже мой кабинет и библиотека и большой зал для приема гостей из Молдовы, Румынии и может быть из России. На втором этаже спальни наши: ваша, наша, три  детских, Сильвия при этих словах зарделась, и живот погладила. Ты моя драгоценная, не беременна ли? И подумал: «надо спешить, все сделать, а то если родится сын, то моя  миссия здесь окончится, и я отправлюсь назад. А так не хочется. Не полностью насладился властью». А им сказал, дальше продолжив: на третьем, верхнем оранжерею и под крышей мансарда для проведение праздничных дней и танцев. В цокольном хозяйственные комнаты: комнаты для прислуги, котельная, прачечная, гладильные сушилка для обуви, для верхней одежды и для белья. А туалеты на всех этажах на две кабинки для «М» и для «Ж». Во дворе приготовить для дров и для угля. Постройки хозяйственные, конюшня, детская площадка и аллеи с цветами и кустарники.
Отдав эти распоряжения пригласил Сильвию на поле. После обеда к дереву пред лесом Сербычанском. Мы поехали на машине. С нами увязался, было, управляющий, но я быстро от него отвязался. Мимо ручья с пиявками мы проехали к куриной ферме. Дальше метров 300 шло  разливший ставок, это озерко исскуственное сооружение с карпами. В конце его, к моей цели, обросло водяной травой, в котором карпы паслись, набираясь жиру. Пришлось вылезти из машины, взять корзинку и пойти пешком. Мы шли по корнеплодов турнепса до яблоньки ,росшей по среди поля недалеко от тропинки в лес.
Я вспомнил, что по этим местам, шла партизанская разведывательная группа парашютистов Советских, в 1944 году, заброшенных в эти места при румынах оккупировавшие эти места. Под этой яблонькой рядом с ручейком выбившим из-под земли, который мы с дедом моим Якобом ножиками выкопали его, давая ручейку дорогу к жизни. Потом мы пришли с лопатой и раскопали его и так организовали путникам, посещавшим лес идя по грибы, и колхозник водицы родниковой попить в солнцепек.
 Оглядевшись, нет ли гадюк любителей водицы, я постелил, взявши из машины рядно, и пригласил Сильву присесть. Я выложил из корзины припасы на перекус: яблоки груши виноград и наше домашнее вино тещино, две кружки налил в них по чуть-чуть и предложил помянуть моих бабушку и дедушку виновников нашего богатства. Мы. не чокаясь выпили, и закусили кто чем хотел из того. Что лежало на рядне. Я захотел рассказать как мне дед рассказал, то ч то во мне вклинилось в голову, которое через много лет вклинилось в жизнь, но, она, мне вздохнув,  рассказала такое, что у меня на се время ее рассказа волосы дыбом стояли. Вот он:
« Когда я училась в Сокирянах и окончила учиться, меня пригласили в нашу секретную службу. Там со мною имел беседу полковник из Румынии. Он  мне рассказал вот что:
Скоро к ам домнуле приедет ваш дальний родственник, из России.
Он окажется секретным агентом их ГРУ. Он и сам об этом знать не будет. Как то, он получит сведение от своей бабушки, что он является ее наследником бароном Николаем Гингуляку-Слободянов из Дюндишан, рожденный в Белоусовки, Сокирянского района, Черновицкой области.  Он перекинут, будет в наши края. Вы Сильвия выполняя наше задание, станете его женой. Родите ему наследника и земли перейдут вашему сыну по наследству. Таким макаром они русские лишаться возможности отвоевать Бассарабию исторически принадлежащая России  времен Екатерины 2-й царицы России. Это политика. Но если вы родите ему девочек он останется с вами навеки. И Бассарабия  отойдет с Черновцами и с Молдовой и Одессой к России как оплот в борьбе с Украиной, находящей под влиянием Польши. Вот так то. К вам под видом управляющего приедет Нындря наш человек. Вы за вами будет ухаживать, а вы ему поможет, родите от него сына будто барона.
Но на собрании которое ты устроил разоблачив Нындря с помощью народа и маму назначив управляющей и отобрав от него Нындря особняк ты его лишил всего. Его скоро отзовут, а другого пришлют. Это Николай политика. Ты так все в своих рассказах так описывал о своей бабушке вот они, и воспользовались историей твоей и бабушки тайной и это разработали.
А я видев тебя и до встречи перечитав твои рассказы под видом неизвестного читателя по номером 125. А я влюбилась взаправду. И я тебя Коля люблю, а ему как увидела тебя, отказалась и боролась, как могла с ним его домагательстав.  Как видишь, я на твоей стороне, со всех сторон. Вот рассказала, и легче стало на душе. Такое носить на сердце Коля очень тяжело. Понимаешь, как говорил ваш первый президент. Она подвинулась ко мне и поцеловала меня горячо, горячо. А я застыл как истукан. Но ничего не  мог сказать своей последней любви. Так был ошеломлен ее рассказом. Но, в душе не верил, что это наше ГРУ мне вместо бабушки во сне внушили. Хорошо сто я захватил самогона виноградного, по-грузински называют чачу. В мазал две кружки полные и от самогона сердце отошло, отпустило. Как бы ком какой-то спал с него, сердца. И налив еще одну посмотрел на не и сказал ей6 «Спасибо за рассказ. Тебе бы писать рассказы, моя милая». И вмазал и эту третью кружку. Не зря же у нас в Сибири говорят, предлагая выпить третью рюмку: «Вмажем! Бог любит троицу»!

                & 4
   Вот после того рассказа Сильвии я и стал отморозком. А как родила мне она Олю доченьку, которым именем хотел назвать моих девушек в Сибири, и мне жена не захотела назвать. Я и успокоился. Съездил сам в Бендеры город Молдовы, где располагалась Армия Лебедя генерала и там прикупил оружие не считаясь с ценой. А в схованке спрятанном в днище моего, Вольво, я привез в село свое. Да этого долго приглядывался к Соловею служившего в Украинской Армии. Предпоследнего президента Украины начавшего, бороться за Донецк, Донбасс углевой. И не простившего Румынии за оккупацию между  Прутом  и Днестром. Поговорив с ним. Мы организовали с ним отряд. Начали  мстить. Просто кровь сыграла, мстить за поругание веры, что я все делал во имя бабушкиного наказа о восстановлении баронство и рождение наследника нашего, с ней земли нашей потерянной, при нашествии Советов.
 Первая наша операция была по ликвидации Нындря по дороге в райцентр. Все было обставлено без сучка и задоринки. Ни одного следа, несчастный случай во время сколькой дороге асфальтовой. Воодушевленные без наказаности сделанного, мы стали охотиться за приехавшими с Нындря людьми.
 Вскоре они уехали, не рассчитавшись со мною, от беды в Молдову, откуда и приехали ко мне работать. Никто их не звал и никто за ними не плакал, может только Мария. Больная на передок.  Которая плакала. провожая своих благодетелей дававшим всем кто просил. На трасе Яссы-Черновцы, мы останавливали машины с румынскими номерами. Натянув на головы маски, нападали на пассажиров этих машин и обирали богатеньких пассажиров ехавших в Черновцы на Говерлу-гору экстремалов в горные Карпаты к гуцулам.
   Иногда приезжали на трассу Бельцы-Дюндюшаны-Яссы, эту старинную дорогу, где на повороте дороги идущей на Бельцы на берегу Днестра и на Хотин. Спас мою, будущую бабушку дед. А тогда молодой старший команды, Яков Слободян превратившийся по румынскому закону Якобом Слободяну, призывником трудовой Армии боярской Румынии.
   Авот на этом отрезке трассы мы и устраивали нападения на те же экстремалов ездивших в Хотин, на Днестр реку на мост прыгать с ремнями с моста вниз головой и не достававшие воды Днестра два метра. А лететь надо было 20 метров соединяющий два берега Днестра с берега старого Хотина и Каменец- Днестровским городом нового поколения, находившимся на земли Черновицкой области. Там добыча как и на трассе Яссы- Черновцы была богата. Но там стали дежурить румынские казаки. А с казаками я знал, связываться себе дороже.
  Однажды попробовали поиграть в эту игру на земле Подолии Украины, и еле ноги унесли от католиков, которые более организовано, охранявшие свою веру в Польше Посполитой.
 Но когда Сильвия родила и вторую дочь, которую я назвал Марией в честь своей бабушки боярыни, и Сильвия в честь своей прабабушки сестры моего отца.  Успокоился, и отошел от налетов, оставив банду на Соловья сына капитана советского, моего детского друга.
Воспитывая двоих  дочерей, я успокоился и радовался жизнью боярина. А чего? Забросил писать рассказы. О чем писать, о грабежах? Об убийствах на дорогах? Попивая вино из своего винного завода в Романковцах, и заедая грибами выпускаемые, консервируемые на этом же заводе в цехе, консервации даров лесных. Или попивая чачу  и заедая холодцом свинных ножек, приправленный, чесноком зимним ядреным. Слушая музыку с Диска проигрывая на ноут буке, привезенном Сильвией и ждавшая, уже сына. А я наслаждаюсь природой и записываю все, что приключилось со мною, и постараюсь перед возращением в Сибирь. Выполнив наказ бабушки боярыни Румынской.  Родив наследника себе и бабушки. Да нет не себе, а бабушки.  Моя же фамилия другая. Если рассказ, превращенный в повествование, успею выставить на свою страницу, значит, успел перед возвращением в дом-интернат «Лесная дача».
 До встречи, мои дорогие!!!

 






                Часть Вторая.
                Кишиневская зона.

   -  Футу-с мама! Примитивное и промелькнувшее название повествования, но что сделаешь? Жизнь заставила, приключенческая.
 Очнулся в своей комнате на третьем этаже в своем отделении. И ноут  бук родной. Залез на свою страничку. Читают.  Никто не интересуется, почему нет новых рассказов? Что случилось с писавшим,  рассказы в стиле повествования?
 Сплю. Завтракаю, перекусы в стиле полдников, опять второй завтрак: суп полужидкий, второе так приготовлено, что дай его свиньям, и они откажутся кушать, то что так приготовлено. Ни вида, ни вкуса. А мы, матерясь, едим. И назло живем. Так жизнь скучная наша продолжается. В выходные никаких развлечений. Разве что Никульшин для развлечения нагадит в туалете или в коридоре, а мы на писаку, скинем,  и смеемся в тихушку, как он справедливо возмущается от наклепа на него. А так ти-ши-на! Клуб закрыт. Библиотека закрыта как в гражданскую и в ВВ войну: «Райком закрыт! Все ушли на фронт»! Раньше до карантина в магазин сходишь, бутылочку возьмешь. И если удастся пронести мимо проходной, все!  Ты на коне! Дождешься ужина, или пораньше: дождешься обеда, закроешь глаза, но,   нальешь в посудинку водочки, вылив из нее то, что называют чаем . Выпьешь  с закрытыми глазами закусишь так называемом салатом, и все. Смотришь телик или смотришь, в книгу, видишь фигу, и ловишь кайф!  А так и в субботу и в воскресенье спишь! Вот от такого отдыха на заработанной здоровьем, пенсии и отдыхаешь от праведной, казалось бы жизни. Надоело! Решил снова обратиться к умершей бабушке или кто там, за помощью. И попросить ее забросить в Бессарабию. Хоть немного пожить, жизнью бароном. Помолился. Попросил. Лег, закутавшись пододеяльником, и… уснул!
                & 5.
    Проснулся от криков: «Подъем! Футу-с,  мама! Подъем! Вставай, вставай»! - Что такое? Где я? Какие-то татуированные, голые по торс. Матерятся не по русски. Ничего не могу понять! Кто-то толкает немилосердно. Встаю. Голые нары. Включаю воображение и… мать родная! Неужели, я в тюрьме? Дальше на каком – то, языке крики, маты. Стоп. Погоди. Мат то, на молдавском. Да я же в Молдове. А все же, не в интернате. Теперь надо успокоиться и подумать и разобраться во всем этом. Оглядел камеру. Нас пятеро. Топчанов шесть.
  - Буна саре! – Это ко мне поздоровался заросший, на вид лет семьдесят, как и был. Интересно, каким я сейчас выгляжу?
   - Добрый день! – отвечаю. -  Где я?
   - Руссичи?
   - Нет . Бывший басарабец. – Он смотрит на меня с неудоумением. Да так. Сидел и жил в России. А так барон Румынский и  Молдавский Гингуляку- Слободяну?
   - А я князь Венгерский. Отвечает рядом сидевший на кушетке молодой. Старик что-то сказал. – Я его понял, когда он медленно тому сказал:» Чего дурень я слышал в Румынии о нем». И ко мне:
   - Чем докажешь?
   - Если закинуть маляву жене. Она  меня выручит. А я вам постараюсь или освободить или облегчить. Это в моих силах барона. Меня знает президент Молдовы. Стрик мне сказал
   - Пиши жене. – И к молодому – Дай нему карандаш и бумагу.  Тот наклонился к стойки кушетки и с дырки пола достал то и другое. Бумагу скомканную разровнял, и подал мне. Я стал писать: «Сильвия! Я в тюрьме в … к старику – Где мы?
   - Мы в Яссах. – И я дописал… в Яссах. Вопросы потом. Освобождай. Как сын, дочка, мама, и ты?» Отдал старику, он мельком глянул на мои каракули, скомкал и постучал в окошко. Оно открылось и та  морда служащего сказала:
   -Это ты Кодряну? Что тебе надо? Тот ему приказным тоном:
   - Передай на свободу в баронство Гингуляку жене барона.
   - Я смотрю морда, извиняюсь, лицо знакомое в газетах промелькало.  – сейчас. Он захлопнул окошко. Кодра ко мне:
    - А ты уверен в ней?
    - Любила. Но там мои люди огни мне  много должны они спасут меня.
    - Это те, что громили машины на трассах на севере республики?
    - Да ходила молва, что из мертвых восстал Котовский,    или сам князь Бессараб.
    - Видишь ли барон. Я во многих тюрьмах  Молдовы по бывал на юге, там добывали ракушечник, более – менее, пыли много. Но не дай бог в Секуряны. Там добывают песчаный камень. Вот там, гиблое место. Дают поперечную пилу, и  ты начинаешь пилить его на куски вдоль метров полтора на длину пилы. Другие ножовкой пилят его на строительные блоки. Вот эта работа елы-палы совсем дрянь. Пыль она кругом. Во рту, за одеждой, в носу. Хорошо если тряпку добудешь. А себе рвать нельзя в блок закинут, а та м вообще гиблое дело. На улице солнце в блоке батарее жарят под 40 градусов. Ты потеешь. За, дня три,  ты становишься высушенным скелетом. Задыхаешься от жары и воды ни грамма. Мало кто выживает. Вот там я еле выжил. ре дай бог тебя туда определят.  Так что чтоб на тебя не вешали, иди в отказку. А вообще лучше молчи. Будут бить, молчи. Быстрее дождешься своеи.
Я, молча улыбнулся. Он с понятием встретил мою улыбку с пониманием! И тут голос в окошко сказал:
    - Новенький на выход и так же по-молдавски тоже. Двери загремели и открылись. Двое в гражданском, зашли и меня схватили за плечи и грубо потащили  на выход их камеры.  В не удоумении зажмурился от боли. Перед двери следователя меня поставили на ноги , открыли двери и ввели меня в комнату. Стол. За столом сидел  Нындря. Мой враг, а сейчас видимо, моя смерть.
    - Что? Барон. Не ожидал? А я рад, что ты ко мне попал. Отомщу тебе. - Он встал и, подойдя ко мне, врезал мне по голове я и слетел с ног. Те два мордоворота подняли и…  Дальше я не рад был, что попал сюда. Дальше ничего не помню… Очнулся от воды,  на меня льющейся. Я сидел привязанный к стулу, надо мною склонился Нындря и скалил морду.  Зажмурился. Открыл глаза. Нет. Стоит морда и скалится. Все повторилось. В третий или в четвертый пришел в себя в камере. Друзья по камеры стояли вокруг шконке, и смотрели на меня избитого, всего в крови с сочувствием. В голове ничего кроме шума, не было, и боли во сем теле. А сам толи сказал, толи подумал: «Жаль, что я его пожалел. Надо было его, как и предлагали друзья прикончить еще тогда.  И вдруг слышу: «Надо было сделать это. А то он, если узнает, сам тебя прикончит без суда и следствия». Так лежал я избитый до вечера. Толи ел, толи нет, не знаю. Вечером снова все повторилось. И так неделю избивал меня Нындря. А я держался ожидая освобождения, и только мысль ,что за это я его точно не оставлю в живых. И так прошло еще неделя. Боли я уже не чувствовал.
 Однажды после очередного избиение Нындрей, я лежал уже в лазарете, куда меня поместил начальник Яссовской тюрьмы. Вдруг в коридоре раздался шум. Забегали медсестры, врач подошел ко мне и начал на мне поправлял простыню на мое тело избитое прикрытое.

                & 6.


 Я лежал, глаза закрытые от боли во сем теле. И тут я услышал:
   - Божечьки мой! Да он хоть жив? Колюнька мой, ясноглазый! От этих слов я в радости что мои мучение окончились и настал мой судный день, открыл очи. Она, увидев, что я раскрыл глаза, с криком:
    - Жив мой родненький, жив! Дайте одежду оденем его, моего радушку! И.. дальше ничего не помню. Очнулся от шума колес шин, машины по асфальту ехавшей. Мелькнула мысль: « Меня Нындря везет расстреливать».
   - Очнулся моя радость. И почувствовал на лице слезы и поцелуи. Машина плавно остановилась и я, слышу голос Соловья, говорившего:
    - Давайте Сильвия  дадим Мыколе Олександровичу коньяка, это лекарство от всех болезней. Я вдруг сказал6
    - Да! И тут раздался смех. Смеялись все.
     - Сибиряку дай только выпить и все. Он на ногах.-  И снова смех. И я рассмеялся впервые, как ушел из интерната. Все это время не до смеха было. Одна мысль в последнее время грела. Это мысль мщения. Я еще попросил. После четвертой или шестой рюмке, «блин, - подумал, - не могли налить в  мой стакан 250 граммовый». А дальше попросил включить музыку. Все, родные мои, меня вытащили с того света. Так убаюкающей музыкой, и шумом шин по асфальту меня усыпали, да еще поцелуи Сильвии родной, меня успокаивали. Толи спал, толи усмирялся, не знаю. Только пришел в себя от гама, смеха и обниманием моих двух дочерей.
 Все! Я дома! Кончились мои мытарства. Хватит . Надо поправляться. «Бабушка моя! Святой Мыкола!  Помогите мне вылечиться! Помогите»! и Я СТАЛ, МОЛИТСЯ Господу моему Иисусу Христу и нашей Пресвятой Богородице Марии. И тут я услышал шепот: « Тыха, Колю! Тата молится». Домолившись, я с кряхтеньем стал с начало на колени, потом на одну ногу и потом и на вторую и… выпрямился. Господи подумал, помоги идти к детям моим. И, сделав один шаг, сделал другой и так помаленьку подошел к со щелями двери, в которую заглядывали дети. На меня смотрели с любовью мои малютки: Оленька Маруся и Никола мой наследник.
 Наклонившись, я подхватил, почему то не наследника, а Марусю, средненькую, доченьку. И тут зашла Сильва. Всплеснувши ладонями, она со слезинками на этих дивных глазах смотрела на меня.
 Тут на первой этаже особняка-дворца зашумели и Сильвия как все в нашем род, не спускаясь вниз, а отсюда закричала:
    - Чо там! И ей так же ответили: «Привезли Нандрю»! Этого  того, моего врага, меня истязавшего! Сильвия услышав это спросила меня:
    - Разреши мне его наказать, так как я сама хочу и желала, когда он мен хотел и пытался ухаживать. Отомстить, за нас двоих?! Ну, что я мог сделать? Как отказать любимой женщине. Если бы я знал о ее наказании, лучше я его убил.
 
Оказывается, она его оскопила, и раздевшись догола танцевала перед ним, и заставляла смотреть на нее. 
Затем с экстазе, танца, вдарила его в грудь и в живого вытащила его сердце, и отдала собакам,  сказав: «Собаке собачья смерть».
 А вот о втором приезде опишу.
Природа нашего села как у всех сел Прикарпатских. Деревья лиственные.  По дорогам хвойные в глубь лесов, дубы с желудями под ними свинюшки свои. Иногда и дикие. Придешь, за своей свинюшкой с хворотиной.  А на тебя как лев бросается дикий вепрь. И ты от него, как сумасшедший несешься, боясь за свои причиндалы. И ничего. Любишь сой край с его зверями. Как обрадуешься, когда иногда на опушке леса, стоит он, с рогами ветвистыми - олень карпатский. Красавец, с желтоватыми боками с темной хребтиной. Топнет копытцем, и ты стоишь, чуть дыша, от восторга! А когда же затрубит, а ему ответит другой на его любовный призыв и ты, наблюдаешь о всем забыв, за чем пришел. Зато бой их увидишь, который не каждому дано видеть. А ты радёшенький  идешь домой. Получаешь нагоняй за то, что , зачем ходил  лес. И рот до ушей и жена, смотрящая на тебя говоря:
   - Вот идиот.  И оно еще и улыбается. А ты, вместо обиды на такие слова, с восторгом рассказываешь ей, о том что ты видел. Получаешь от, ней наказ: «В следующий раз как пойдешь, захватишь ее. Пусть и она увидит, и пусть у нее как у тебя будет рот  до ушей»!
В один из дней поехал на уборку кукурузы. По стерне ходили коровы подъедая траву, ч то выросла между кукурузой созревавшей. А между коровами неожиданно увидел маленьких зайчат, бегавших, видимо игравших в догонялки. И я вышев из машины включился в, их игру позабыв о своих годах. О том, что та в Сибири остались дочки с их детьми моими внучками и о детей, внуков, родивших правнучек моих. А здесь играю как молодой в тайга ловивший зайчонок. Принести их своим детям или своим внучкам. А сейчас с детским, любопытсвом игравший с ними зайчатами. Когда я взял на руки зайчонка, он задрожал и присев. Прижался в моих ладошках, в комочки.
 Я его пожалел и взял с собой, занес в машину и положив его на рядом на сидение поехал прямо домой. Дома взяв, зайчонка в руки понес в дом девчонки своим детишкам. И , понес ребенка к ребятишкам.

                & 7.
Вот сейчас приеду домой, и меня встретит семейство: Жена, теща, дочки Оля и Маша, сын Николай Николаевич и… зайчонок.
    - Николай Александрович нас останавливают какие-то мужики. Да они с автоматами. Петр шофер притормозил шестисотый, и к нам  подошел  молодой человек с автоматом:.
    - Это ограбление! Выходите с машины. И началось черт знает что. Они обшманали машину, мои карманы. Отобрали чековую книжку, наличными триста лей и двести долларов. Документы возвернули. Сняли печатку, кольцо обручальное. Один и з их телосложением на меня снял с мен пиджак, рубашку туфли отобрал. Заставил брюки снять а я, от злости за то, что как задохлик попался, стал снимать и трусы, а он:
  -  Ты что с ума сошел с радости, что сбылся от этой одежонки, от Джоглэ румына славившего на весь Кишинев и очень дорогой. Пришлось нам переодеться. Он в мое, я в него. Он стал на денди, похож я на бомжа сибирского. Только в отличии от того, я трезвый. А сейчас напился бы.
 Они нас связали и оставили на обочине. Сами сели в шестисотовый, и уехали, оставив нас . Внизу запиликал сотовый видимо мой выбросили. Попытался встать, но руки связаны, а на ноги встать при больных коленках не могу. Пытался, пытался и все же встал на колени. Дальше не смог. Машин нет. Кто, по такой, поедет?  А мы решили срезать дорогу, и раньше домой приехать.  Дополз с грехом пополам. Поднял. Набрал номер своей Сильвы. Только успел сказать:
    - Сильвия. Нас ограбили, сидим на обочине связанные. И все… Отключился. Зарядка окончилась. Петро все ныл: «Устал ждать. Ни одной машины.   Интересно, найдет нас хозяйка или будет сидеть, и ждать нас». Я не выдержал и рявкнул:
    - Заткнись. Слушать противно. Ноешь и ноешь. Найдет.  Не тужу.
Уже вечер. А мы сидим. Петро даже не суетиться, чтоб развязаться. Надо его менять, хоть шофер от Бога. Перевести его на другую машину. А себе найти более, менее чтоб заботливым был за хозяином, а не за машиной. Машину есть, кому обслуживать. Весь салон провонял маслом и бензином. Пора, пора.  И тут из-за поворота из Новоднестровска на Кишинев, появилась что-то знакомая машина. Как только она вынырнула, Петро подскочил и заорал:
   - Хозяйка! Приехала  за нами. Ура!
 А мне вспомнил стихи:
                Теперь любовь, моя не та.
                Ах, знаю я, ты тужишь, тужишь
                О том, что лунная метла
                Стихов не расплескала лужи.
Сильвия притормозила и выскочила из машины. Бросилась к своему любимому. Начала не развязывать его руки,  стала неистового целовать: губы, рот, щечки, шею, даже нос. Поцеловала и все повторяла как во сне:
«Мой любимый, мой ласковый, мой, мой, мой»! Очнулась от воплей шофера:
    - Вы сегодня развяжите или нет? Я вскипел:
    - Ты чего орешь на мою жену? Ты уволен. Не умеешь работать. Я тебе платил за вождение машины и за мою безопасность. А ты смотрел, как твоего хозяина раздевали. Уйди  глаз моих долой. Придурок. Завтра придешь за расчетом.
 Мы с Сильвией сели в машину и поехали домой. Я ее попросил6
     - По дороге будет магазин возьми водки. Душа горит сильнее, чем тело.
     - Как скажешь милый. Тебе не кажется, что на тебя напали по наводке? Ведь этой дороге с конца войны не пользовались. Все ездят новой асфальтированной. Я грешил на Петра. Надо узнать, откуда он.
     - Соловей все начальник нашей СБ?
     - Конечно. Он заканчивает строить дом, женится на внучке Георгия нашего. Помнишь Георгия, Василия и    Михаила братьев нашей прабабки твоего отца сестры? «Боже мой, какой я древний? Живу с правнучкой титки(тетки) Марии, отца сестры.
 Вот и Секуряны тоесть по-нынешнему Сокиряны райцентр. Мимо места последнего табора цыганского проехали где мне бабушки Марии вылечили ноги после того как сняли со льдины Днестра реки.  И про это забыл. Надо послать маляву Кодряну, пусть попадает в Сокиряны на зону, а я его оттуда вытяну. А для того чтоб его выкупить. Достаточно затеять какую-нибудь стройку и выкупить его. А там сделаю документы на другого человека, и он получит свободу. Такие люди нужны в баронстве. Еще с км 15, и я дома. Допил водку и вдарился во воспоминания.
февраль месяц, все кругом тает от снега . А мы с мамой идем по раскисшей от снега дороге на Непоротово, которое не минешь как идти на тот берег Днестра. Это я сейчас так понимаю. А тогда в 2 года, иду с мамой и не ною, маму люблю. Тяжело мне идти но терплю. А она все спрашивает: «Тебе не тяжко Колю»? Тяжко мамо, но я не скажу шо тяжко, а то на  руки возьмешь а тебя и так руки болят. Ты жалуешься на них. А я ничем не могу помочь. Сам еше маленький. Вот мы у дида фельшера . Он смотрит на маму, шо у у нее болит, а я играю с его собачкой на улице. Вот мы идем по льду реки. И тут треск, гул лед пошел. И я и ты на льдинах. Тебя мамо, рядом нет. А я один и меня несет к тому берегу. Это я вспоминаю как ты мамо рассказывала потом мне. перед своею смертью. А не знал, что ты утром не проснешься. Так вот, тот фельдшер со своим другом снял тебя со льдины, шо несла тебя по реке в сторону Черного моря. Потом они меня сняли. Потом меня везли в телеге до дома. Потом цыганский табор. Я в длинной рубашонке босой по снегу иду. Падаю, а меня бьет хворостиной по голым ногам цыганка. И ругается, что я лодырь, не хочу идти. А мне тяжело и больно, но я иду и ругаюсь,  на эту цыганку. Говорю ей: «Вот вырасту, и отомщу тебе, старая»! Потом тато приихали и ему сказала цыганка на вопрос: «я приехал за своим сыном». А она:  «Забирай того кого найдешь!» А мы цыганята бегаем по заснеженном полю голые в одних рубашонках, а вы тато кричите: «Мыколко!» И я бегу на такой любимый и знакомый голос тата.  И вот мы дома. Цыганенок и все смеются, как я танцую цыганочку, пою цыганские песни как справжний артист. А мне кричат: «Еще, еще цыганенок ты наш», а я танцую и вспоминаю старую цыганку и как говорил ей о своей мечте: Вырастить и отомстить ей. И вот я вырос и вспоминаю тебя старая, с благодарностью, что научила меня всего добиваться, не смотря на боли.

                & 8.
 И  вот я дома. Вокруг гомон и смех моих родных. А я в мыслях со своими сибирскими детьми: Наташей, Аленой, Оксаной, Аленой, на Днепропетровщине воюевшей с бандеровцами украинскими нынешними. С сыном Даниилом. С внучатами, с женами. Я с вами мри родные и вас никогда не забуду хоть вы меня наверняка и не вспоминаете. Зато что я вас ругал за спиртное.  За курево, за то чтоб вы учились и жили, не нарушая законы людские. Вы уже кое-кто своих воспитываете, как я вас учил, как сказала мне моя старшая дочь. Когда она ругала мою старшую внученьку Юлию, свою дочку.
 Дай вам Бог здоровья и счастья! А счастливый что могу этот писать. Спасибо вам,  что вы есть на белом свете! А я на вас не обижаюсь. Сам был таким.
    Вот и тещу похоронил. Господи сколько тещ я буду хоронить? Я и Евдокию, и Ирину. Валентины  маму я не хоронил, она умерла в Германии. А теперь и Ганну мою крестницу и тещу так судьба распорядилась. И, только одного тестя Изота казака. Что-то потянуло на исповедание.  Пора, наверное идти в храм.
Смотрю на орех и вспоминаю, как мои дети сибиряки шли со мною и женою по селам Подолии, и они увидели, как растут грецкие орехи. А моя старшая доченька Наталия сейчас пенсионерка, спросила мужика, угощавшего ее орехами: «А они что, на дереве растут? Я думала, они в земле растут!» А тот в растерянности повел их в сад и разрешил собирать орехи, падающие с деревьев грецких.
 В офисе нас с Сильвией встречали все наши помощники знавшие уже о нападении на меня бандитов и о измене Петра. А соловей перебирал ногами от нетерпения оассказать о Петре, добывшем эти сведения, о нем. Столь накрытый и с налитыми рюмками нашего коньяка, названного «Оленка». В честь моих дочерей Олей и Аленок, которые по украински  и Алены и Ольги называются одинаково: Оленка.
 Потом как все восторги и встреча с живым хозяином баронства  окончились. Соловьев мне рассказал:
Петро из Дюндишан. С семейства моих далеких предков по-бабушки, которые разорились и сейчас мне, завидуя, решили избавиться таким путем от процветающего родственника. Вот до чего доводит зависть.
 я же имея гордость не завидовал моим предкам живущим в Америке у своего и моего родственника по бабушки ее старшего брата Александра Гингуляк, имевшего фирму по ремонту и реставрации х храмов Америки. А я жившего в СССР и меня с бабушкой не опустили в гости к ее брату, во время Хрущевского правления будучи Первым секретарем ЦК КПСС.
Сильвия меня любит, надо ей приготовить сюрприз. Какой бы ей приготовить? Цветы? Банально. Подарок? Не то, все дарят. Надо что такое, чтоб удивить ее. А!!!! Придумал.
    -Сильвия приглашаю тебя и наших детей на прогулку по реке. Возьми с собой детей, няню их Зару-цыганку. Хорошо?
 Вызвал Соловья и сказал ему:
    - Соловей разузнай все о Кодряну, по моему он в отсидке на каменоломне, у Сокирян.  Потом позвонил подполковнику Сегуроцу Василие румыну своему приятелю, начальнику зоны зэков добывающие строительный песчаный камень.
     - Господин полковник! – Когда он мне нужен я его вегда повышаю в звании, а ему это нравится и он всегда откликается на мои звонки. Означающие ему подарок.
     - Да господин барон. Буна дзива. (Добрый день). Я ему:
      - Буна. Надо встретится. Приезжайте. Надо чтоб сигуранца (тайная полиция), не связала его посещение с тем, о чем хочу ему предложить.
      - Я вам позвоню. Так одно есть. Надо разыскать вс е о том фельшере что спас  меняв половодье на Днестре снявши меня и маму со льдин. Раздал эти поручения своим приближенным а сам занялся с речным пароходом на воскресенье.
Позвонил в пароходство в Кишинев и договорился на сутки с дорогой туда и сюда парохода и команды с субботы вечера и до понедельника. Со мною согласились если я к завтрашнему к 17-00 по Бухарестскому  времени, перешлю энную сумму лей(румынских денег).

                & 9.
И вот у ворот останавливается вездеход  румынских охранных сил тюрем. Из вездехода вылазит тучный целый полковник. Надо послать в румынское МВД, его начальству энную сумму на повышение задержавшего его звания и подарить полковничью папаху, если он мне отпустит Кодряну. Пришлось подключить Сильвию. Так организовала ему прием по первому числу. И где она сельская девушка нахваталась этих светских манер и встреч?
 Встретили его на крыльце с хлебом и солью. Я с хорошей бутылкой вина марочного «Олена». Выпускающей из моего винограда тысячу бутылок. Почти никакой прибыли, зато этикетка с моей фамилией о многом говорит. Да и вино хорошее даже я себе позволяю выпить иногда в особых случаях, фужер И то, не полный, только приголубить. Потом застолье она нас оставляет и ему в прислугу подставляет нашу сельскую Инну, которая с удовольствием ляжет с любым, только бы хорошо платили. А Сильвия ее взяла в прислуги. Вот она на радость полковнику прислуживает. Да так что тот иногда забывается и не выходит к ужину по-нашему к обеду. Проходится ему посылать на третий этаж ужин. Но это не мое дало. И между, его занятиями с ним поговорил:
   - полковник вот тебе полковничья папа. Примерь. Он надел ее, я увидел его, и чуть не засмеялся. Это всеет равно, что на корове седло.  Голова большая, а папаха ему на самой макушке топорщится.    На то как он смортится себе в зеркало смотреть не  мог.
Занялся своими бумагами на Кодру, что приготовил на Кодра. Заключение врача на  смерть от удушья, от каменной крошки. Заключение, о том что его похоронили в могиле под номером 221.   

Он забрал все бумаги папаху и пачку лей по сто штук в пачке. Дорого, но и то, что сделал для меня, еще дороже.  Через три  дня мне привезли в гробу живого Кодра.  Мы обнялись, и я его заверил, что он восстановит свое здоровье на моих полях и лесах. Обратился к нем у за помощью, зная его пристрастие . К изготовлению надгробных памятников и фамильных склепов. Он заверил,  такой некрополь с грохает, что из самой Румынии будут приезжать, любоваться.   Сделать памятник военному фельдшеру старику.     Когда все было готово, объявил сбор поездки на реку Днестр на прогулку по реке.   Загрузили продукты, постельные и все остальное. Памятник, се собрали по букету цветов полевых и лесных, домашних. Кто какие, хотел и смог. В субботу мы вечером сели на пароход.      

                & 10.
Парохода капитан Василий Дога Кишиневского Мореходства  «Ура Молдова» шелл по траверсе Днестра хорошо и ходко. При приближении к створе Новоднестровской ГРЭС притормозил пока створа открывалась, и русло наполняемое водой до уровня реки подняло пароход и он смог маневрировать. Хотя в том обрезке, куда он зашел нечего было маневрировать. Тут вперед, и все. Капитан так и сделал. Уровень воды в бассейне немного снизился. Для ГРЭС и не видно. Потом мы вошли в бассейн, и пошли по Днестру. Для нас всех находящихся на прогулке было интересно смотреть на все эти манипуляции, объяснимые помощником капитана. А он, объяснив эту операцию, пошел сменить капитана. Потом капитан повел нас кают у предназначенную как он ее назвал салон-каюта для почетных гостей. Конечно «почетные» если стол был накрыт из наших запасов. Мы шли в сторону Хотина. А оттуда мы должны были идти до Тирасполя столицы Новой Молдовы, Когда прошли село на которую защищала Армия генерала Лебедя так нелепо погибшего. Мы шли по траверсе берега, напротив Непоротова, находился Калюс, я рассказал о дороге проходившей до села моей тещи прежней, это слушали избранные которые знали о моей прошлой жизни. Дети с гувернанткой,  которую наняла из Румынии, следуя  моде Сильвия. Ту я не препятствовал. Знал, жена знает, что делает. На том месте где я считал по предыдущей жизни где меня и маму сняли со льдины мы вышли на верхнюю палубу и опустили венки на воду под траурную музык Молдовы, которая, в то время звучала из репродукторов парохода. Потом мы подошли к хутору в котором жил фельдшер и я, Сильвия, дети и гости находившиеся на пароходе сошли с парохода приставшего у одинокого домика на берегу. Этот домик восстановили мои рабочие с которыми  я приезжал и мы искали старые полу развалившие домики и восстановили домик фельдшера и на берегу. На мысе поворота реки, перенесли прах фельдшера.  Там у праха в могиле и поставили ему памятник, сделавшего по мотивам и подсказкам и по эскизу художника из Кишинева. Специально нанятого мною. Фигура русского солдата санитара времен Первой Мировой войны  с санитарной сумкой на боку, склонившего голову. Смотревшего вниз на погибших воинов по представлению видевших фельдшера людей. Таков был замысел. Установивши памятник, и возложивши у него цветы, мы повернулись на пароход. Устроили поминки фельдшеру, и пошли дальше. Потом мы ступили в воды украинского Днестра.  До Хотина шли с вооруженной охраной украинских погранцов, проводивших проверку паспортов и документов приготовленными Кишиневской прогулочной фирмой мною обеспечивши Сильвии. Для оформлении, этой фирмы. Пусть учится работать. Хотя она и так много времени уделяет моими и ее землям.  В Хотине походили и посмотрели на старинную крепость реставриванную. Съездили в Каменец-Подольск и посмотрели на башню, из которой сбежал заключенный в нее знаменитый Котовской на севере Молдовы.   
До парохода отправили наших детей с няней, гувернанткой и с двумя охранниками.  Сами пошли, пешком наслаждаясь природой Подолией.  А смотреть было на что. Ровные поля. А потом у Хотина не далеко км, в пяти стояли четыре ветряка с лопастями. Две работали, а две стояли на реставрации. Сильвия шутя повесила сумку свою на одну из лопастей. А та возьми и остановись. Мы ржали. Смотря как она прыгала стараясь допрыгнуть до сумки. Потом лопасти сдвинулись и скорее Сильвия их сняла. А мы возвернулись на пароход. Я, сопровождающим нас погранцам вынесли от имени боярина ящик вина. Они благодари ли нас и особенно меня, когда узнали, что я и есть тот боярин.
До