Витька

               




                Витьке исполнилось три года, когда её отца посадили за пьяную драку, повлекшую за собой смерть человека. По рассказам матери, отец, вернувшись из армии, встретил свою школьную подругу и женился на темноволосой, голубоглазой и хрупкой однокласснице Ольге. А через год в молодой семье появилась Виктория.
       Дочка родилась девятого мая, в день Победы. Отец хотел сына  и часто повторял неизвестно кем придуманное изречение: «Родине нужны бойцы!». Но сын не получился и поэтому отец стал называть родившуюся дочку простым уличным именем Витька. «Следующим будет сын» - говорил отец Ольге. Но  до сына очередь так и не дошла, отцу «накрутили по  полной» – пятнадцать лет строгого режима… Дочке сказали, что её папа погиб на войне в Афганистане.
       Витька росла на улице, в компании таких же, как и она девчонок и мальчишек. Ольга дочку в детский сад не оформляла из-за недостатка денежных средств, и за Витькой присматривала Татьяна Ивановна, мама Ольги, молодящаяся пенсионерка. Татьяна Ивановна растила Витьку и воспитывала её, как говорится, «с мальства» в духе советского режима.
Родители  отца переехали жить на Север, куда-то в Мурманскую область, на заработки, и поэтому с  внучкой виделись нечасто.  Ольга сутками пропадала на работе, пыталась по новой устроить свою личную жизнь, полностью доверив дочь своей матери.      
       В шесть лет Витька пошла учиться в первый класс. Это был радостный день! На Витьке была новенькая школьная форма, её правая рука держала портфель, а другая обнимала букет ярких цветов, предназначенных для первой учительницы. Свой первый урок и первый школьный день Витька запомнила на всю жизнь.
       Урок начинался с переклички и знакомства. Учительница по списку в классном журнале читала фамилию, а ученик должен был встать и назвать себя по имени.
       - Астахов! – рыжеволосый, конопатый мальчишка выскочил из-за парты и что есть мочи выпалил:
       - Сергей Иваныч!
       - Значит, Серёжа, - улыбнувшись, поправила учительница и добавила:
       - Мы будем звать тебя просто Серёжей. Ты согласен, Сергей Иваныч?
       - Согласен. А можно просто – Сержик. Так меня мама называла…с самого детства.
       На том и порешили. Дети называли свои имена: Света, Даша, Юрок, Камила, Эдуард, Маргарита. У двоих имена оказались редкими – Захар и Тихон. Наконец очередь дошла и до Виктории.
       - Орлова!
       Виктория, с нетерпением ожидавшая этого момента, тряхнув пышными бантами, словно выдохнула:
       - Витька!
       Класс грохнул от смеха. Смеялись все – и девочки и мальчики, и даже учительница, не раз слышавшая от детей всякое-такое, не смогла сдержать улыбки.
       - Виктория, - поправила она Витьку, - Виктория Орлова.
       - Нет, Витька, - упрямо повторила девочка, и глаза её почему-то вдруг стали влажными, - меня так называл мой папа. Он погиб на войне… 
       В классе стало тихо. Смеяться перестали. Учительница отложила журнал в сторону, подошла к Витьке и, положив руку на плечо этой хрупкой и упрямой девчонке, ответила:
       - Ну, что ж, Витька, так Витька! А вообще, ребята, имя каждого человека имеет свою историю и носит определенный смысл. Например, Светлана, значит -  светлая, чистая…
       - А Леонид? – вскочил мальчишка с последней парты.
       - Леонид – значит отважный как лев, а Витька, точнее Виктория – это победа.
       - Мой папа, когда читал мне сказки, всегда говорил: «мы победим и сломим шею проклятому фашисту», - добавила Витька,  и в классе опять стало весело.
       Прозвенел звонок, первый урок закончился, и все первоклассники галдящей стайкой унеслись на перемену. Девочки о чем-то оживленно беседовали, разбившись на белофартучные кучки,  мальчишки носились по школьному коридору, дергая одноклассниц за пышные банты, вплетённые в тугие косички. Витька, как завороженная, одиноко стояла в сторонке, наблюдая за происходящим широко открытыми глазами. В школе ее ожидала долгая, интересная жизнь, наполненная множеством книг, тетрадок, новых друзей и подруг.
       Вдруг, словно выпрыгнув из ниоткуда, прямо перед Витькой появился одноклассник Эдуард, который завопил во все горло:
       - Витька! Витька! Виктория! Печальная история! Я тебе всегда сумею от души намылить шею! – и рука мальчишки потянулась к Витькиным косичкам.
       Витька левой рукой перехватила кисть Эдуарда, а правой, что есть мочи, вкатила ему звонкую оплеуху. Мальчонка, явно не ожидавший такого поворота событий, внезапно притих и пролепетал изумлённой школьной публике:
       - А чё? Я ничё…Я же только пошутить хотел…
       Эта шутка стоила Эдику падения мужского авторитета, а для Витьки она стала победой, той маленькой победой, которая позволила одноклассникам взглянуть на Витьку совершенно другими глазами, в которых светились и авторитет, и уважение сверстников. В классе за Викторией окончательно закрепилось имя Витька, а через две  недели на классном собрании дети единогласно избрали её старостой.
       Шли годы. Витька превратилась стройную темноволосую девушку с голубыми глазами, как две капли воды похожую на свою мать в молодости. Лучшими Витькиными друзьями были Сержик и Эдик.
       Эдик был одним из лучших учеников школы и неплохим спортсменом – имел первый юношеский спортивный разряд по самбо. Очевидно, что первый урок и первая школьная переменка  для него не прошли даром. Сержик сочинял  стихи и считался признанным школьным поэтом:
                …Ты – жизнь моя, мечта и грёзы,
                Любовь далекая и слёзы,
Ты – грусть моя, ты – моя радость,
                Ты – моя горечь, соль и сладость…
       Пролетели школьные годы, детство сменила юность. Витька ступила на новую дорогу жизни, где её ждали новые знания,  радостные победы и горькие поражения, светлые удачи и горькие разочарования, а также неожиданные и удивительные  встречи. Витька и её неразлучные  друзья Эдик и Сержик решили «махнуть» в Заполярье вслед за романтикой, куда-то на берег Баренцева моря, чтобы продолжить учебу в институте и начать взрослую, самостоятельную жизнь в условиях сурового северного края.
Вскоре Эдик стал работать механиком на большом арктическом ледоколе, а Сержик занял кресло руководителя  одного из отделов тралового флота.
Витька мечтала продолжить учебу  в аспирантуре, а пока что работала психологом в отделении реабилитации моряков-загранщиков.
      … Всё произошло неожиданно и быстро. Утром, в понедельник,  Витька стояла на остановке в ожидании троллейбуса или маршрутки – таким образом она ежедневно добиралась на работу. Людей на остановке было немного: две молодые  женщины, которые  о чем-то оживленно болтали,  видимо обсуждая итоги прошедших выходных – Витька определила это по обрывкам, долетавшим до неё фраз. Седая пенсионерка и мужчина лет сорока пяти, читающий какую-то газету. Мужчина на миг отрывался от чтения и наблюдал за проходящим мимо пассажирским транспортом, ожидая номер своего маршрута. В какой-то момент взгляд мужчины скользнул по Витьке, быстро возвратился и остановился на Витькином лице. Витька смущенно отвернулась, но необъяснимое чувство вновь заставило ее обернуться к мужчине, который неожиданно сделал шаг в её направлении.
       Внезапно из-за поворота на огромной скорости выехала черная иномарка и, не снижая скорости, помчалась на людей, стоящих на остановке. Неуправляемый автомобиль мчался прямо на Витьку, которая стояла спиной к дороге и не успела среагировать на происходящее. Единственное, что она смогла заметить в последний момент, это был стремительный бросок черной фигуры в её сторону. А дальше - сильный толчок в грудь, глухой удар и громкий непрерывный звук автомобильного сигнала.
       Когда Витька пришла в себя, она увидела, как рядом с нею толпятся какие-то люди, почувствовала резкий запах нашатыря, а человек в белом халате, держа ее за руку, произнес голосом издалека:
       - Очнулась, дочка? Вот и хорошо. Слава Богу, что осталась цела.
       - Что со мной? Где я? – выдохнула из себя Витька.
       - На этом свете, милая – отозвалась пенсионерка - с Вами все в порядке. Несколько ссадин и разорванные колготки.
       Белая фигура помогла Витьке подняться на ноги. Вокруг было много людей – и очевидцы, и случайные прохожие, милиция и люди в белых халатах. Все что-то мерили, записывали. Недалеко стояли две «Скорые» и машины гаишников. Справа, метрах в двадцати от обочины, лежала перевернутая иномарка. Пострадавших Витька не  увидела.
       -Что произошло? – спросила Витька у седой пенсионерки, которая ни на шаг не отходила от девушки.
       - Авария – ответила женщина и поинтересовалась:
       - А ты что, милая, ничего не помнишь?
       - Нет – Витька покачала головой и пожала плечами – Кто нибудь пострадал?
       -Да что ты, милая! Еще как пострадал! – вздохнула старушка и перекрестилась –  и водитель, и тот уголовник, который тебя спас. Но, слава Богу, оба кажись, еще были живы, когда «Скорая» увозила их в реанимацию.
       - Какой уголовник? – настороженно переспросила женщину Витка.
       - Какой, какой! А тот, что сначала газету читал, а потом на тебя зенки пялил! А как увидел, что машина прям на тебя несётся, так и прыгнул к тебе с протянутыми лапищами!  Прямо в грудь! Оттолкнул тебя в сторону, а сам то и не уберёгся… Увезли его. Крови – то, крови как много потерял, пока «Скорую» вызывали – и пенсионерка тихонько смахнула рукой с лица набежавшую слёзу.
       - А почему Вы решили, что он уголовник? – удивленно спросила Витька.
       - А то как же! Уголовник! Как есть уголовник. Его, когда перевязывали,
и  медицинскую помощь оказывали, я тут, рядом находилась. И заметила, между прочим, на руках и на груди у него наколку татуированную. Какие-то  там звездочки были, портрет, а посередине имя мужское. Жаль не запомнила по старости лет. Как есть уголовник! – закончила речь пенсионерка.
       - Простите, не знаю, как вас зовут, а в какую больницу его увезли, тётенька?
       - Тетенька! Какая я тебе тётенька? Полина Александровна. Или просто – тётя Поля
       - Тётя Поля! Простите, Полина Александровна, а где мне можно найти этого вашего… «уголовника» –  Витьке почему-то стало  тревожно за судьбу этого человека.
       - А уж этого я не знаю, милая – тётя Поля развела руками – Вон, спроси у врачихи, она, кажись, их обоих оформляла.
       От врача «Скорой помощи» Витька узнала о том, что пострадавших доставили в реанимационное отделение областной больницы. Подписав протокол о дорожном происшествии, Витька, спустя один час стояла у окна регистратуры областной реанимации.
       - Девушка, у кого я могу узнать о здоровье пострадавшего мужчины во время дорожной аварии…сегодня? – спросила Витька белокурую медсестру, внимательно изучающую состояние своего маникюра.
       - Фамилия?– ответила вопросом на вопрос девица, не прекращая манипуляций с маникюром.
       - Моя? – спросила Витька.
       - Ну, не моя же! Пострадавшего вашего.
       - Я.. Не знаю…Я не знаю его фамилии… Он  спас меня – смущенно пробормотала Витька, надеясь всё же получить вразумительный ответ.
       - Девушка! – медсестра на время отключилась от маникюра – Сегодня в реанимацию были доставлены двое пострадавших. Так который из них?
       - А тот, который уголовник! – выпалила Витька.
       - Какой уголовник? Уголовников мы здесь не держим. Вам нужно обратиться в тюрьму - и  девица вновь занялась своим маникюром.
       Витька с растерянностью смотрела по сторонам, пытаясь хотя бы от кого получить, интересующую ее информацию о пострадавшем человеке. Но приемная реанимационного отделения была пуста и Витька, не зная что дальше предпринять, тихо опустилась на стул, стоящий у стенки.
       Вдруг дверь приемной отворилась и в регистратуру вошел седоватый человек в белом халате. Витька бросилась к окошку: «Это врач» - решила она.
       - Что здесь происходит? – обратился  доктор к медсестре, которая вмиг забыла о маникюре и превратилась в белокурого грустного ангела.
       - Да вот, Игорь Сергеевич,  пришла какая-то мамаша и спрашивает о каком-то уголовнике, фамилии его не знает и которого, якобы, по её словам, только что доставили к нам в реанимацию.  Я ей ответила, что мы  таких не лечим, тем более – уголовников.
       - Отчего же не лечим? – врач слегка улыбнулся и обратился  к Витьке – А Вы, собственно, кто будете?
       - Я? Орлова! Виктория Орлова! – тряхнув густыми темными волосами, громко выдала Витька.
       -  Вот что, Виктория Орлова, а теперь давай по-порядку, рассказывай, зачем тебе понадобился этот… «уголовник»? Он что, твой родственник? – доктор ласково обнял девушку за плечи и усадил на стул рядом с собою.
       - Нет, он не родственник… Мы с ним вообще не знакомы - и Витька  подробно  рассказала  врачу о произошедшей утром трагедии.
       Доктор слушал Витьку молча, не перебивая, и когда Витька закончила, тихо ее спросил:
       - А отец у тебя есть?
       - Нет… Он погиб на войне… в Афганистане, когда я была совсем маленькой  - Витька не ожидала такого вопроса и смущенно теребила в руках край шейной косынки.
       С минуту сидели молча. Наконец врач, прервав неловкую для обеих паузу, ответил ей, глядя в широко открытые голубые девичьи глаза:
       - Действительно сегодня в травматологическое отделение поступили двое пострадавших. Один из них – водитель иномарки – скончался еще будучи за рулём от внезапного сердечного приступа. А другой…другой пока жив. Но состояние его здоровья крайне тяжелое – переломы обеих ног, правой руки, повреждены голова и глаза. Но что самое главное – человек пострадал от большой кровопотери. Срочно нужна кровь. Первой группы.
      - Я могу!!! Возьмите мою кровь! У меня первая группа! – девушка вскочила со стула и потянула доктора за рукав – быстрее, он ведь может умереть!
      - Сколько тебе лет,  Виктория Орлова? – спросил Витьку доктор
      - Скоро двадцать три! А что этого мало или это так важно, чтобы спасти жизнь другому человеку? – в глазах девушки появилась слепая ярость, от того, что ей сейчас могут отказать – Так мы идем  или нет?
       Доктор освободил рукав халата от  захвата Витьки и, обращаясь к медсестре, произнес:
       - Тома, я забираю Орлову в реанимацию. Будем готовить её к прямому переливанию крови.
       - А как же анализ,  Игорь  Сергеевич, - растерянно произнесла Тамара – вдруг группы не совпадут?
       - Совпадут. Я в этом уверен почти на сто процентов. Сделаем анализ прямо в операционной.
       В отделении Витьку раздели до нижнего белья,  На ноги одели высокие белые бахилы, больничные брюки и рубашку с короткими рукавами. На голове подобрали волосы и упаковали их в прозрачный чепец. Рот и нос девушки упрятали в специальной медицинской марлевой маске. Заставили выше локтей  вымыть руки намыленной щеткой.
       В операционной стояли несколько хирургических столов, на одном из которых лежал человек с забинтованным лицом и укрытый до головы белой простыней. Это был тот самый «уголовник», который, пожертвовав сегодня собой, предотвратил, чуть было не случившуюся глупую смерть Витьки. Витька узнала его по части татуировки на левой руке, которая выглядывала из под простыни, укрывавшей  израненное тело.
       -  Ну, голубушка, лежите спокойно, сейчас мы сделаем анализ и при совпадении групп вашей крови и резуса, мы приступим к процедуре переливания. Кстати, вы не помните группу крови вашей матери? – спросил доктор у Витьки.
      -  Кажется  вторая, - закрыв глаза, ответила девушка.
      - Ну что ж, будем надеяться на эти двадцать пять процентов, что отведены Господом Богом, которые он определил  детям..
      - Что это значит? - спросила Витька.
      - А  это значит, Виктория Орлова, что в семидесяти пяти процентах из ста при первой группе крови у отца и второй у матери, рождаются дети со второй группой. А чтобы было еще понятнее,  знай, если бы у твоих родителей  было четверо детей, вероятность наличия первой группы крови была бы, лишь у одного ребенка.
«Господи, помоги! Господи, помоги! Господи помоги!» - шептала про себя Витька, когда суетившаяся возле нее лаборантка брала кровь из пальца на анализ.
      - Игорь Сергеевич! Группа первая, резус положительный. Полное совпадение – огласила лаборант результаты анализа.
       И Витька молча заплакала. Они никогда в жизни не плакала так горько, как в этот раз. Горячие слезы катились из ее голубых глаз по опухшим щекам. Витька не понимала, что с ней происходит. Вместе со слезами её  юную душу заполняло какое-то неведомое чувство  доброты и сострадания к этому неподвижному, лежащему рядом человеку.
       - Спокойно, дочка, спокойно! Мы начинаем – врач дал команду, вокруг застрекотали и запели  какие-то приборы, и Витькина кровь устремилась в безжизненное тело «уголовника».
       Прошли недели. Операции  прошли успешно, но состояние больного  по - прежнему оставалось крайне тяжелым, но стабильным. «Уголовник» не приходил в сознание, оставалось только ждать. Игорь Сергеевич разрешил Витьке посещать больного и Витька, каждый день после работы, накупив фруктов и всякой всячины, мчалась к мужчине, который стал для неё каким-то родным и близким. Холодильник в палате был забит доверху.
Витька купила на рынке по дешевке книжку у какой-то старушки под названием «Морские рассказы» Константина Станюковича и читала ее полюбившемуся ей «уголовнику».
       Однажды вечером, Витька  в очередной раз примчалась в больницу и поздоровавшись с больным уселась рядом и начала свой монолог:
       - А сегодня Вашему вниманию предлагается новый рассказ Константина Станюковича «Максимка».
       Витька открыла книжку и начала читать рассказ о судьбе черного мальчонки,  случайно попавшем на русское военное судно и ставшем впоследствии русским  морским военным фельдшером:
«…Капитан позаботился о нем и определил его в школу фельдшерских учеников, а вышедший в отставку Лучкин  остался в Кронштадте, чтобы быть около своего любимца, которому он отдал  всю привязанность своего сердца и ради которого уже теперь не пропивал вещей, а пил «с рассудком»
       Едва Витька закончила читать, она вдруг заметила, как шевельнулись пальцы на здоровой руке «уголовника» и слабый далекий голос прошептал:
такую до боли родную и знакомую фразу: « Мы… победим… и сломим… шею…проклятому… фашисту…»
     - Этого не может быть!!! Такого не бывает!!! –  произнесла  испуганная девушка. Витька вскочила на ноги и попятилась, прижимая к груди истрепанную книжонку, и широко раскрытыми глазами смотрела на человека, который, едва придя в сознание, произнес слова из ее далекого детства. А через мгновенье слабый, такой родной и близкий голос произнес:
     - Я… слушал рассказ…Спасибо, девушка.  У меня была… дочка была… я любил её… как сына… которой тоже, как вы,  читал… книжки… про войну…
     - Папа… мой папа… Папочка - шептала Витька – Ты живой, живой! Ты не умер и не погиб в Афганистане! - и вдруг резко подбежала к лежащему человеку, отбросила вниз простыню, укрывавшую его грудь, и увидела  то, о чем боялась  даже подумать. На широкой груди «уголовника»  в стиле художественного шедевра  был выколот портрет женщины, удивительно похожий на Витькину мать. А внизу, большими буквами, обрамленными  летящими ангелами,  красовалась витиеватая  надпись: «ВИТЬКА».
       Вскоре, благодаря неустанной заботе Витьки, отец поправился, хотя еще долго потом ходил с палочкой. Через время приехала мать, которая так не решилась в отсутствие отца  устроить себе новую личную жизнь. Уж очень глубокой была её любовь к человеку, который дважды  подарил жизнь дочери и который так и не покидал ее сердца все эти долгие годы вынужденной разлуки.
       Родители уехали домой «на юга», а ровно через год Витка получила от родителей сообщение о том, что в их  семье девятого мая появился  брат, которого назвали простым и красивым именем – ВИКТОР.
      
    Леонид Панин