Трудное счастье Хельми Чугуновой

Недавно героине нашего рассказа исполнилось 80 лет. Впрочем, жизненных перипетий, как она сама нас уверяет, ей хватило бы на 180. Часто мы слышим народную мудрость: «Где родился, там и пригодился». А нашей собеседнице пришлось много раз пересекать параллели и меридианы своей родной страны. И не только своей. Знакомьтесь: жительница Сосновой Поляны Хельми Ивановна Чугунова.

Человек родился

Гатчинский район, деревня Тихковицы. Здесь в августе 1942 года в простой крестьянской семье Ивана Ивановича и Екатерины Адамовны Курвинен родилась девочка Хельми. Семья-то простая, только финская. Ну и что тут такого? – спросит скептик. Ведь издавна в Ленинградской области вместе с русскими проживают финно-угорские народы: вепсы, водь, ижора, ингерманландские финны и тихвинские карелы. Так вот, родители Хельми были ингерманландскими финнами.

По данным переписи населения 1926 г., в СССР насчитывалось чуть более 130 тысяч финнов. Единственный раз в советский период истории ингерманландские финны были выделены как самостоятельное этническое образование под названием «ленинградские финны» (116 107 чел.). Большинство из них были жителями Ленинградской области и Ленинграда. Судьба ингерманландских финнов в XX веке весьма трагична. Подозрительность в отношении ингерманландского крестьянства как носителя буржуазной идеологии и скрытых симпатий к «белой» Финляндии, преследование финской интеллигенции как неблагонадежного и антисоветского элемента, массовая принудительная коллективизация, раскулачивание, неоднократные выселения с мест традиционного проживания в различные регионы страны в 1920–1930-е гг., массовый политический террор второй половины 1930-х годов, жертвами которого стали представители всех социальных слоев народа, принудительная эвакуация финнов из Ленинграда и Ленинградской области в 1941–1942 гг., перевод финнов из рядов действующей армии в «трудовую армию» НКВД – лишь краткий список невзгод, пережитых ингерманландскими финнами в предвоенные и военные годы.

СССР – Финляндия – СССР

Война СССР с Германией в разгаре. И вот через год после рождения, в ноябре 43-го под предлогом того, что «финны должны жить в Финляндии», семью Хельми вместе с другими финнами (около 63 тысяч человек), оказавшимися на оккупированной фашистами земле, немцы вывезли в Таллин, а затем в Финляндию, на полуостров Ханко, где нужна была дешевая рабочая сила. Отец стал работать на финна-фермера.
Война с Финляндией тем временем близится к завершению. В сентябре 1944 г. в Москве начались переговоры между СССР и Финляндией, и 19 октября было подписано так называемое Московское перемирие. Статья 10 этого перемирия предусматривала обязательство Финляндии «немедленно передать всех находящихся в ее власти советских и союзных военнопленных, а также насильственно увезенных в Финляндию для их возвращения на родину». А на чужбине отец Хельми работал так хорошо, что фермер предложил ему остаться: «Останься Иван, я дам тебе землю, а ты со временем мне выплатишь ее стоимость частями!». Но отец, тоскуя по родной земле, ответил отказом: «Нет, я вернусь на родину – где родился, там и пригодился». Как же он ошибался!!!
55 тысяч финнов вернулись в Союз в 1944 году сразу же после заключения перемирия с Финляндией. Впрочем, надежда снова осесть в родных местах не оправдалась. После войны ингерманландцам не разрешали возвращаться в родные места. Не разрешалось даже временное проживание в гостиницах Ленинграда и области в радиусе 100 километров. В эти годы десятки тысяч ингерманландских финнов после долгих скитаний нашли приют в лишенной всякой национальной розни Карелии. Сюда приезжали по оргнабору на лесозаготовки отдельными семьями или группами. Это можно объяснить только тем, что финнов и иже с ними считали «пятой колонной». Забегая вперед, скажу, что потом это назовут «тяжелейшим преступлением, противоречащим основам международного права, гуманистической природе социалистического строя». А тогда оно продолжалось вплоть до XX съезда КПСС, а это был 1956 год. После этого явные притеснения уже не практиковались.

Вот так: кончилась война, но начались мытарства этой семьи... Пришел пароход (возможно, паром), на котором угнанные ингерманландские финны должны были вернуться в Страну Советов. Ледоход, судно у пристани, а трапа нет. Поднимаясь на пароход по обычной доске, 70-летний дед Хельми поскользнулся, упал между пирсом и судном. Спасти его не сумели, пришлось похоронить в братской могиле небольшого города Лохья.

Возвращение в родное село

Её тетя тоже вернулась из Финляндии в Ленобласть, в деревню Черницы Бокситогорского района. Посмотрела вокруг и через пять дней, пока было можно, вернулась в Финляндию. А семья Хельми осталась. И начались их поездки по нашей необъятной родине. Если ты жил какое-то время в Финляндии, с которой СССР воевал, – статья 38 в паспорте тебе обеспечена (она ставилась почти всем) – неблагонадежен! Калининская, потом Ярославская область, Разику (Эстония), Кострома, Калевала (с XVI века до 1963 года Ухта – поселок в Республике Карелия), снова Разику, и это не полный список мест, где пришлось пожить семье Хельми. Пожить короткими перебежками…
Удивительно то, что, несмотря на все беды и лишения, родители Хельми, как и многие люди финской национальности, не потеряли чувства любви к России. Финнам всегда помогала надежда на лучшее. Отец вскоре получил награду, о которой и не мечтал, – медаль «За трудовую доблесть». Он просто хорошо работал. Только в июле 1993 года вышло Постановление Верховного Совета РСФСР «О реабилитации российских финнов».

Лишь через 12 лет, в 1957 году, семье Хельми разрешили вернуться в свою деревню Тихковицы. Хельми 15 лет, закончен 7-й класс эстонской школы. Долго она преодолевала языковую проблему – девчушка не знало хорошо ни русского языка, ни финского, ни эстонского! В Тихковицах ей пришлось снова идти в 7-й и 8-й класс – уже в русский. В Тихковицах девушка работала в полеводстве до 18 лет. А потом началась другая история.

Взрослая жизнь

1960-й год Хельми встречала уже в Ленинграде. Терпевшие многие лишения, финны всегда отличались трудолюбием, целеустремленностью. Работа на стройке, затем фабрика «Скороход», съемное жилье… И вот удача: в 1964 году она получила должность крановщицы на заводе «Адмиралтейские верфи». Общежитие было обеспечено!
Замужество, рождение дочери, через восемь лет развод. Бывает и так. А дочери уже 12 лет. И вот еще один отчаянный зигзаг: крановщица Хельми идет учиться в вечернюю школу и получает законченное среднее образование. Две ученицы – мама и дочка!!! Часто ли такое можно встретить? А дальше среднее специальное образование в 72-м училище, специализация «Бухгалтерский учет» (сейчас это Академия управления городской средой, градостроительства и печати). Хельми Ивановна вспоминает свою бухгалтерскую деятельность с удовольствием:
– Мне нравилась моя профессия, и, конечно, это были самые светлые годы в моей трудовой биографии. Я работала бухгалтером до самого ухода на пенсию.

Свое счастье Хельми Ивановна нашла, когда дочери исполнилось 14 лет, и второй брак продлился всю оставшуюся жизнь. Слушая ее незатейливую исповедь, я подумала о том, что, вероятно, мужчины делятся на две основные категории: одни пытаются понизить статус своей женщины до уровня ниже плинтуса, другие возводят ее на пьедестал. Хельми повезло: любящий её человек показал ей совсем другую жизнь – с путешествиями по всей России, поездками на пикники, морскими закатами и романтическими свиданиями. Хельми ждала своего счастья и дождалась его! Праздник, который был с ней в этом браке, закончился лишь с уходом мужа в мир иной – в 2014 году. Она говорит ему спасибо каждый день. Таких не забывают…

***
Почти все родственники Хельми остались в Финляндии, многие умерли – «иных уж нет, а те далече»…. Отношений они не поддерживают. Однажды, в 2012 году оставшаяся в живых финская родня приехала в Тихковицы. Встретились, пообщались – и тишина. Они не общаются, о чем Хельми очень сожалеет. А когда-то жили, виделись, собирались по праздникам, по выходным…
Из рассказа нашей героини мы понимаем, что события того времени стали для ее семьи огромной трагедией. Ах, если бы только для одного человека – их были тысячи!!! Национальный вопрос – до сих пор малоизученная тема в нашей историографии. Объясняется это советской идеологией, привычкой обходить и замалчивать «неудобные» вопросы. А ведь Россия – многонациональная страна. На долю всех наших народов на различных отрезках истории выпадали суровые испытания, но некоторым народам «не повезло» больше, чем другим.

Насильственное перемещение с места на место... Способ этот не новый, он известен со времен древней истории, однако на этот раз были предприняты усилия для того, чтобы стереть саму память о «неугодных» народах: их названия исчезали с этнографических карт, упоминания о них изымались из исторических сочинений.
Трудно далась мне эта статья. С болью за простых людей. Но радует то, что национальные преследования были в конце концов осуждены и объявлена реабилитация репрессированных народов. А как иначе? Ведь в Ленинградской области проживают представители 141 национальности. Мы разные, и в этом наше богатство и наша сила!