Один

                тому кого люблю


Мы оба знаем:
мой враг сильнее меня стократ,
его глаза - кипящей лавы поток,
а тонны железных лап
сплетают
проволоки
стальные
я один
на сто миллионов его солдат,
сто миллионов его армад
шаги чеканят
за рядом ряд
оставляя от жизни
одни лишь мороки
и пустыни

мои товарищи все погибли,
все полегли в бою,
устилая собой пространства
до самых
девятых
врат;
на всё безумие поднебесной, -
я остался один солдат,
среди трупов других стою
то ли мертвый, то ли живой
в оскудевшем
своём
строю
а вокруг меня никого, -
пустота
и бездна

и мне давно приказано умереть
или сдаться в плен,
мне приказано всё забыть,
незаметно исчезнуть,
истлеть навеки
и я бы рад,
но когда ты сам становишься прах и тлен –
нет той тверди
и той земли,
где можно упасть
и зажмурить веки

и та, кто видит меня во сне,
говорит: а ты, несомненно, бог
офигенный творец всего
и добрый господь всесильный,
ведь завтра утром опять оживёт мой полк
и снова пойдет в атаку
за каждый вздох
в снегах,
болотах,
в пустынной жаре
и ливнях…
…а в моей вселенной,
словно на кухне,
вскипает ад
опустевший, замерзший эдемский сад
под табличкой «скидка!» забыт в витрине
а ты простыла,
и снова валишься на кровать,
бела как иней,
не пьешь лекарства –
«нет, это лишнее»
совсем не помнишь:
блин, как же звать тебя,
да как же звать,
да кто ты: Яхве, Йезус,
а может Кришна?
и ты смеешься беззвучным ртом,
из-под-ключицы
торчит катетер
почти уж месяц…
ты не умрешь сейчас,
я же открыл балкон,
пойдем дышать
смотри, здесь влажный, 
ужасно свежий
гуляет ветер

и  я скажу тебе:
не бойся в сердце горячих ран – 
я обещаю, не будет больно,
не будет страшно
да это подло когда бессильны
молитвы, маги и доктора
зато есть я,
готовый в пекло,
готовый драться,
а с кем - неважно
мой враг силен
как миллионы дьяволов на заре
мой враг сопит
твоим дыханьем тяжким,
натужно-хриплым
и приговор:
все будет кончено
уже наверное в январе
я ненавижу их,
я ненавижу всех,
а ты привыкла

и столько раз
я прокрутил всё это
в своей башке:
на тумбе ампулы,
шприцы, пилюли,
таблетки круглые
какой-то обезболиватель импортный
в порошке,
и этой ночью
мы вроде мирно
почти уснули,
и только долгая пульсация вены
на сгибе твоей руки
такая слабая и нитевидная,
почти неслышная
«Так кто ж ты есть?
Бог всемогущий?
Да ты не ври
я точно знаю, ты бодхисатва,
бродяга Кришна…»

мы оба знаем,
хоть в этот раз я не успею тебе сказать
в военкомате вчера мне дали справку
«для службы годен»
и как бы смерть ни была сильна,
в стократ сильнее ее война
за каждый вздох твой,
и за веснушки, как горсть смородин
и ты права, -
наверно я всё же немного бог,
поскольку снова сегодня утром
воскрес из мёртвых
воскрес из мёртвых
мой черный космос и храбрый полк
и я зачем-то воскрес из мертвых,
да лучше б сдох,
какой там Кришна -
дурацкий Один
бессильный Один

а ты уснула,
свернувшись калачиком,
не думая ни о чём,
твой пульс запавший,
цветы в горшочках
оледенели
я отогрею,
я батареи включу пожарче
чтоб горячо
совсем не страшно,
совсем не больно
на самом деле
потом проснемся, заварим кофе
и на балкон
болтать, смеяться,
о чем-то думать,
кому-то верить...
еще не вечер,
и не окончен последний бой,
и будет утро
и свежий воздух у нас с тобой
пока я рядом,
совсем один,
у твоей постели.