За пределами себя. Глава 4

   После первого занятия в своем университете я решил непременно чаще навещать родителей. Мне хотелось больше узнать о своем детстве, их молодости, знакомстве, мыслях и стремлениях. Меня поразило то, что я сам никогда этих вопросов им не задавал. Они что-то рассказывали мне, но больше сами, когда вспоминали тот или иной случай, который соответствовал теме разговора и уносивший их в то далёкое время.
   Мыслей становилось всё больше. И чтобы не сойти с ума я решил не скакать впереди паровоза, а выяснять всё постепенно, посещая свое внутреннее пространство. Теперь я жил с ощущением того, что внутри меня хранится вся необходимая для меня информация. Я решил, что во-первых каждый день залезать внутрь себя не нужно. Информацию необходимо получать дозировано и успевать обработать ее. Во-вторых мой внутренний преподаватель говорил, что будут разные уровни. Значит на каждом уровне, на один и тот же вопрос, будет дан, возможно, разный ответ, точнее разные мысли на него. В-третьих я сам как преподаватель приучаю детей к порядку, а значит этот порядок должен быть и у меня.
   На следующий день, на уроках в школе, я смотрел на каждого встреченного мной человека, коллег и детей, как на набор некой информации. Я не вызывал детей к доске, отвечать выученный урок. Я беседовал с ними на тему урока и слушал не то, что они заучили, а старался услышать то, что они хотели сказать сами по этому поводу. Многих из детей я знал хорошо, особенно тех, кто ходил со мной в походы и занимались в моем туристическом кружке. Я с ними общался у костра, вязал с ними узлы, учил их туристским навыкам, но не заглядывал дальше, туда где был их внутренний мир. Это было для меня новым открытием. Теперь каждый человек для меня был открытием, да и я сам для себя стал таковым.
   После уроков я позвонил отцу. Я знал, что они заканчивают примерно в одно время со мной. Они до сих пор работали, хотя могли бы уже быть на пенсии. Учитель - это вечная профессия, тем более если ты работаешь по призванию. Они были люди, как говорят, старой закалки. Придерживаясь новых стандартов, умудрялись учить и давать знания так, как получали их сами, донося информацию, чтобы она была не выучена, а понята.
- Да. Здравствуй Костик, - ответил папа.
- Привет отец. Как дела?
- Всё хорошо. Вот собираемся с матерью выходить домой.
- Отлично. Я проведу секцию и заскочу к Вам.
- Хорошо сын. Мама будет очень рада.
- А ты?
- Что за вопрос? Конечно и я тоже, это было по умолчанию.
- Вот что значит математик, два на ум пошло, - пошутил я.
- Ну и шуточки у вас молодой человек. Всё. Ждем тебя.
- До вечера.
   Проведя секцию, закрыв спортивный зал и сдав ключи я решил заскочить в магазин, купить торт к чаю и бутылочку водки. Мы с отцом любили под ужин выпить по три рюмочки для аппетиту, как мы с отцом шутили. Мама, конечно, как подобает девушке старой закваски, бранила нас в шутку, но не запрещала. Накрывая на стол сама же ставила две стопки и ругалась если отец не положил бутылку в морозилку, что мол будете теплую пить и жмуриться. По пути я всё думал, как же это я всё пропустил. Ничем особо у них не интересовался. Теперь мне уже тридцать, отцу пятьдесят пять, матери пятьдесят два. Столько всего было и столько всего уже нет. Но главное есть теперь новый я, который узнает у них теперь всё.
   Дойдя до родины своего детства и распахнув двери, в лицо сразу же резко ударил тот самый, знакомый оттуда из самых глубин воспоминаний, запах подъезда. Помнил я его всегда, а вот ощутил по настоящему только сейчас. Потом я снова, возможно, буду чувствовать его на автомате, но сейчас это было очень ярко. Поднимаясь на четвертый этаж, я пробежал по этим ступенькам вверх и вниз десятки раз окунаясь в давние воспоминания. Как выбегал играть в футбол во двор, возвращаясь с разбитыми коленками, бежал вверх по лестнице опаздывая вернуться вовремя домой, когда мама уже вся изволновавшись ругала меня, как только я вбежал в квартиру, как возвращался из армии, всё это проносилось очень быстро и всё так же сопровождалось этим запахом, казалось уже въевшимся в эти стены, подъезда навсегда.
   Совершив увлекательное путешествие до квартиры я окунулся в объятия мамы, крепкое рукопожатие отца и конечно же в особый ни с чем не сравнимый уют и аромат родительского дома. Привычными движениями я снял ботинки и залез в комфортные, мягкие домашние тапочки, повесил куртку на вешалку и помыв руки сел за стол.
   Моё новое рождение не было таковым, конечно, в прямом смысле. Но всё вокруг заново начало вызывать у меня интерес. Хотелось всё посмотреть, изучить и получить об этом совершенно новую информацию. Это как в спорте или в любой работе, сначала ты пробуешь сделать, например, кувырок. Получилось коряво, неудобно, как-то перевалился и плюхнулся на спину. Потом ещё и ещё раз, так сотни попыток привели к тому, что кувырок, по ощущениям кувыркающегося, стал достоин называться таковым в его исполнении. Так ведь и в жизни происходит, но мы забываем о том, что надо учиться, экспериментировать, тренироваться.
Семейный разговор за столом по началу свелся к банальным вопросам как у кого дела, обсуждению нововведений в образовательные процессы, смешные случаи в процессе обучения и планов на будущее. А потом, вдруг, я посмотрел на маму и понял, что не знаю какого цвета у нее глаза. Не забыл, не вылетело из головы, а именно не знаю и никогда не знал, до сегодняшнего вечера, ровно так же как и у отца. Смотрю в ее, мамины, глаза и изучаю их, потом брови, лоб, нос, губы и собираю ее лицо заново.
- Что с тобой сынок? - спросила мама улыбаясь.
- У тебя очень красивые, серо-голубые глаза мама.
- Спасибо. Чего это ты вдруг про глаза заговорил?
- Потому что я их не замечал. Вот какие глаза у отца?
- Карие, - ответила мама. - Мы недавно с отцом это выяснили, - засмеялась она.
- Вот. А я всё это время не знал этого. Я вообще о вас ничего не знаю. У меня есть лишь мои воспоминания, которые то и дело всплывают у меня в голове. Какая-то информация есть из ваших историй жизни, но общей картинки нет. И я хочу вас попросить написать о себе, для меня. Пусть это будут мемуары, автобиографии как хотите, но напишите, пожалуйста. Всё, что помните, какими были в детстве, как учились, влюблялись, росли, переживали о чем то, чего боялись. Напишите всё, что захотите. Я вас очень прошу, для меня это важно. Это не срочно, времени это сколько-то займет, но зато мы познакомимся еще раз. Хорошо?
- Вот ты конечно молодец, - сказал отец. - Ты думаешь нам с матерью нечем заняться после проверки тетрадей и подготовок к урокам?
- Я же говорю, пап, в свободное время. И не обязательно сесть и сразу всё написать, а можно частями или как угодно. Вспомнил, записал, как в дневник.
- Ну хорошо. Раз это так важно, то мы напишем с отцом, - ответила мама.
- Спасибо. А теперь давайте чай с тортом пить, - в предвкушении сладостей, радостно сказал я.
- За чаем я продолжал рассматривать своих родителей, подмечая все случившиеся изменения. Хоть мы и виделись достаточно часто внимания на это раньше я не обращал. Мы беседовали, смеялись, говорили серьезно о проблемах насущных и в каждом таком моменте я замечал новое. Лицо, мимика, жесты всё это первая информация, которую мы получаем при знакомстве с любым человеком. Внешнее первично, но только с той лишь оговоркой, что это первое, что видят наши глаза, а уже потом мы начинаем складывать пазл внутри и искать недостающие элементы. От более подробного изучения дальше уже будут складываться наши воспоминания. И это, к сожалению, всё что остается с нами, хотя не исключено, что и они видоизменяются и вспомнить всё точно так, как это было на сто процентов невозможно. А если мыслить ещё глобальнее, то невозможно даже на пять процентов.
Как можно догадаться, путь домой я проделал в тот вечер в воспоминаниях о моих родителях и своем детстве. Из глубокого детства я помнил мало, лишь какие то отрывки. А вот первое мое первое сентября очень ярко и подробно занимало свое место в моей голове. Мы все шли в одну школу, я, мама и папа. Все нарядные. Маме все дарили цветы, она улыбалась и была просто невероятной красавицей, как будто встал с утра и заметил, что распустилась фиалка. Отец в строгом костюме, при галстуке выглядел очень солидно и крепко держа меня за руку шел со мной до школы, пока не довел меня до места где собирался мой новый, самый первый класс. Еще помню, как мама заплакала, когда я отказался поступать в институт и когда меня забирали в армию. В этих маминых слезах была какая-то красота сквозь грусть. В каждой капле материнской слезы, отражается весь мир, который находится вокруг нее, такой какой он есть, без фильтров.
   Жизнь, та которая уже прошла, пронеслась как один миг. Так происходит у каждого человека. Мы видим вокруг миллионы безымянных душ, стремящихся в вечность и ищущих свое место. Блуждая среди них находишь те, которые отпечатаются в твоей душе навечно, узнаешь их имена, но канув во мглу они вновь станут безымянными. И остается лишь надежда, что переступив черту неизведанного, туда где пролегает грань жизни, они вновь обретут очертания, имена и как прежде поселятся в твоей душе.