Случаи бывают разные

    Случаи бывают разные
В марте женушка моя уехала к маме во Владимир и я остался один-одинешенек, предоставленный самому себе. Буквально на следующий день после отъезда жены ко мне подошел мой приятель Юрик, работавший в соседнем цехе.
- Сереж! Ты чего делаешь сегодня вечером?
- Да свободен, как птица в полете.
- Хочешь со мной пойти в гости?
- Нам татарам все равно, в гости так в гости.
Пока ехали от завода до города, Юрик рассказал, что недавно познакомился с женщиной и одному ему идти страшновато. Доехали до центра и пешочком двинулись по одной из улиц в сторону речки. Минут 10-15 хода и мы уже стучались в калитку. Во дворе играл мальчишка лет восьми на вид, он заметил нас и побежал звать маму.
На его зов вышла девушка в домашнем сарафане. Увидев с Юриком еще одного чудика, ойкнула, затем приглашающее махнула рукой, мол, заходите и сама скрылась за дверями.
Мы прошли в дом. Он был, видно, деревянный, обложенный снаружи кирпичом. Внутри было чистенько и опрятно, что говорило о девушке, как о хорошей хозяйке. На пороге показался мальчик, он вернулся с улицы. Мы вручили ему шоколадку, купленную по дороге, и он побежал похвастаться ею вышедшей из другой комнаты маме. Она уже успела переодеться, а я только сейчас разглядел ее по-хорошему. Девушка была ну просто хороша, черные глаза ее зачаровывали, она ими смотрела, кажется, прямо в душу, темные волосы волной ложились на открытые плечи, полная грудь стремилась наружу, прося дотронуться до нее и поласкать.
- Давайте знакомиться, меня Таней звать, - сказала она.
- Сергей, - отрекомендовался я и пошутил, - а это Юра.
Она засмеялась, смех у нее был, как колокольчик.
- Я знаю.
Юра сидел, как бирюк, он и так-то был неразговорчив особо, а тут уткнулся в газету ,и мы его для общения потеряли.
- Надо приготовить закуски, - сказала Танечка.
Я предложил ей помощь, шинковал помидоры, огурцы, лук. Наши руки встречались, она мило краснела, шутки и анекдоты сыпались из меня, как зерно из дырявого ведра, она смеялась, откидывая голову и мягкие, чуть припухлые губы приоткрывались, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Мы расставили тарелки на столе, я пнул Юрика:
- Давай, хватит прессу штудировать.
Мы сели за стол, я ухватил мальчишку за руку:
- Давай наконец-то познакомимся и садись с мужиками рядом.
- Димой меня звать, - еле слышно сказал малыш.
- Да ладно, не смущайся, давай тарелку, что положить тебе? Котлетку, картошечки, помидорчик, огурчик, вина, извини, не налью, молодежь не спаиваю.
Я пододвинул ему тарелку, его самого пододвинул поближе к себе, вручил вилку.
- Мужики оставляют тарелки чистыми, налетай.
Димка заулыбался и налег на еду, а я перехватил взгляд Тани, в нем можно было много чего прочитать, но я успел уловить только сожаление.
Я рассказывал о перипетиях морской жизни, о странах, в которых мне довелось побывать. Юра сидел, как воды в рот набрав, потом я понял, что это было его обычное состояние. Вечер явно удался, Танечка смеялась от души, от рассказанных мною историй. Мы засобирались уходить ,время шло  к одиннадцати вечера, и она решила пройтись с нами.
- Обратно я провожу, - шепнул я ей.
Она улыбнулась и согласно кивнула.
Мы прогулялись до вокзала, Юрику надо было идти налево, а мне направо. Мы пожелали друг другу всего хорошего и разошлись. Я постоял минут пять за углом, подождал, пока спина Юрика скроется за поворотом и почти бегом догнал Таню. Впрочем, она и не уходила, ждала меня. Я подхватил ее под руку, угрызения совести меня не мучили, ибо Юрик с Танечкой только познакомился, и мы с шутками-прибаутками дошли до ее дома.
- Зайдешь? – спросила она.
Мы поднялись на крылечко, зашли в коридор и тут я ее обнял , и долгий-долгий поцелуй был мне наградой. Она отвечала страстно, иногда, когда я ее прижимал покрепче, и моя шаловливая ручка трогала ее упругую попку, у нее вырывался стон. Ее губы припухли от моих поцелуев, щечки горели.
- Останешься? Я сейчас Димку уложу.
Я остался на кухне, хватил стакан холодной воды, меня тоже немножко поколачивало, девушка мне понравилась безумно, да и похоже она давно ни с кем не была. Вернулась она довольно быстро.
- Уложила. Все спрашивал, а дядя Сережа еще придет?
Я спросил Танечку:
- Что у тебя в глазах было, когда я с Димкой разговаривал?
Она со вздохом опустила глаза:
- Поздно ты в моей жизни появился, да еще и женат. Нравишься ты мне, сильно нравишься. Я ведь ,Сереженька,  года 3 ни с кем не была.
- А Юрик?
- Ну что ты, он и слова то путного не скажет, он их похоже и не знает.
Я обнял ее и целовал глаза и губы, чувствуя, как она напрягается и дрожит.
- Пойдем стелить постель, - предложил я, взял ее на руки и донес до коечки.
Она сноровисто застелила кровать, шепнула:
- Я быстро. – и вышла.
Я прикрыл глаза, ожидая. Она и впрямь пришла быстро, была уже в ночной рубашке.
Я засмеялся и сказал:
- О, это нам ни к чему.
Она обняла меня.
- Ну подожди. Дай я чуток привыкну к тебе.
Мы лежали, обнявшись, луна заглядывала в комнату и стелила лунную дорожку от окна к коечке, и в этом лунном свете глаза Танечки блестели, а в уголках глаз дрожала слеза.
- Ты что, моя хорошая?  Все же хорошо, ну, хочешь, я тебя не трону?
- Да нет, не в этом дело. Я просто счастливая сегодня. Целуй меня, ласкай, бери.
Мы слились в единое целое, ее тело отзывалось на каждое мое движение, ее мягкая ладошка гладила мою спину, ерошила волосы, ее частые поцелуи возбуждали меня еще сильнее. Лунный лучик уже уползал от кровати далеко в сторону, а наша музыка любви продолжалась. Она что-то шептала пересохшими губами, тихие стоны ее снова переходили в бессвязный шепот и наконец, наша лодка любви зашла в тихую гавань.
- Господи, Сереженька , как хорошо-то. – Молвила Танечка, когда мы немножечко перевели дух. – Ну где же ты был раньше, милый мой?
- В далеких северных морях я был, о принцесса. И никак не думал, что в тихом южном городке меня ждет такая сказка.
- Да ну тебя, баламут, - счастливо улыбалась Танечка. – Да, я забыла тебе сказать, я – татарочка.
- О, моя красавица, я это уже прочувствовал на себе.
- Вот балаболка, - смеялась Танюшка
Наконец, мы обнялись и провалились в сон.
Утром, когда я проснулся, моя красавица уже хлопотала на кухне, готовя завтрак.
- Доброе утро, о прекраснейшая из прекраснейших.
- Ой, как давно никто меня так не называл. Вставай соня, завтракать пора, и тебе, если ты не забыл, на работу.
- Я помню, солнце мое, я помню, - подошел к ней, поцеловал Танечку в губы, - было очень с тобой хорошо сегодня, Танюш.
- Это похоже на прощание. Ты придешь?
- Конечно, радость моя. Обязательно.
Ее глаза полыхнули счастьем, и на миг у меня проскочила ужасная мысль, - а ведь надо потом будет расставаться. Видно, это отразилось на моем лице, она, умничка, это поняла и сказала:
- Пусть, как будет, так будет.
Начался месяц счастья, мы ходили втроем в кино, делали вылазки на речку купаться. Оставляли Димку сторожить припасы, а сами переплывали речку, уединялись в кустах и предавались любви. На выходные на предприятии арендовали автобус и ехали на пару дней к морю. Танечку я брал с собой, счастливая улыбка не сходила с ее лица. У себя дома я не появлялся, попросив соседку кормить животину, кошку Марусю.  Я помогал Танюшке по дому, чинил забор и калитку. Соседи, видно, признав за нового хозяина, здоровались со мной.
Пошел второй месяц счастья, мы не могли насытиться друг другом, кажется, мы на какое-то время сошли с ума. Димка ко мне очень привязался, и глядя на нас, у Танечки на лицо иногда набегало облако грусти. Она понимала, что рано или поздно это все закончится.
Как гром среди ясного неба пришла телеграмма, «встречай, приеду такого-то».
Я сказал об этом Танечке, она вздохнула горько:
- Вот счастье и кончилось.
Я обещал приходить по возможности, но слезы застилали ей глаза, мы обнялись и я долго целовал эти заплаканные глазки. Она легонько оттолкнула меня.
- Все, иди. Навещай иногда, обещаешь?
- Конечно, милая.
Мы расстались, я встретил жену ,и началась семейная жизнь. Вырваться не удавалось, я скучал сильно по Танечке, видно и она так сильно скучала, что не выдержала и приехала.
- Сереженька , я за тобой, не могу, прости.
Жена вышла и смотрела на меня, на Таню, потом сказала:
- Если пойдет с тобой, то я не буду препятствовать.
Я остался с женой, но полные отчаяния глаза Танюшки стоят передо мной до сих пор.