Цунами

Во сне зазвонил телефон. Но трубка в «сплюшном мире» не находилась. Нужно было сначала проснуться, нащупать дежурный прикроватный телефон, а потом полусонной трубкой найти ухо.

Звонил сын, волновался, говорил про надвигающееся цунами и не хотел отпускать, пока мы не встанем и не включим телевизор. Пока мы говорили, произошли два события. Выяснилось, что до Гавайев цунами если докатится, то в 11.30 утра, а сейчас только 6.00. И второе, на нашем острове Оаху угрожающе завыла сирена. Мы окончательно проснулись.

По ТВ цунамные новости одного канала набегали на другой, как волны на Пасифике.
Первыми в Гонолулу эвакуировали жителей побережья. Громкоговорители предупреждали тех, кто хотел остаться дома, о необходимости подняться выше третьего этажа. Я позвонила двоим приятелям. Они живут прямо на берегу. Один из них, к которому волна даже в обычные дни бьет на террасу, уже выходил из двери, чтобы подняться к поджарой соседке-немке на шестой этаж.

Другая семья из прибрежного дома решилась поехать к нам в долину за час до предполагаемого цунами. Но дороги были уже перекрыты, они зацепились за китайский ресторанчик и позвонили нам во время заказа креветок с грецкими орехами под соусом из фруктов страсти. Китайцы, судя по всему, делали
в это утро годовой план.

У нас на восемь тридцать этого неспокойного утра былa запланирована инспекция нашего катящегося по склону дома. Инженеры и врачеватели домов приехали вовремя.
После осмотра изнутри и снаружи они заключили, что дом действительно ползет вниз, и надо срочно строить под ним стену.

В свете обещанного цунами возведение стены казалось сущей мелочью, на которую никто не обратил внимания.

Оставив инженеров, я пошла заводить традиционные субботние блины. Цунами или не цунами, но традиции рушить никто добро не давал.

Завтракали на террасе с видом на океан. На безбрежной глади играли беспечные барашки. Гибкие кокосовые пальмы тянули к горизонту свои изящные станы. В природе было тихо. День открылся ясный и беззаботный.

К блинам был подан гречишный мед из корейского магазина в Сакраменто и красная, наметанная заранее знакомыми лососями с Аляски икра со сметаной.
Муж принес два бинокля. Один с сильным увеличением, почти военный. А второй театральный. Вся обстановка слегка смахивала на плохо срежиссированный спектакль.

Оторвавшись на время от аппетитного блина, мы смотрели, как из гавани выходили большие сухогрузы, прогулочные катера, легкие лодки рыбаков и парусники богатых бездельников. Им всем было приказано покинуть причалы. В серьезный бинокль можно было видеть, как бездельники на ярких парусниках наливали из термосов кофе, доставали из плетеных сумок круассаны и затягивались утренней сигаретой.
К десяти утра над береговой линией закружили вертолеты. Их толстые брюшки переваливались как после плотного завтрака. Они то отдалялись от берега и всматривались в водную гладь, ища признаки зарождающейся стихии, то снова скользилик берегу, высматривая случайных глупцов, барахтающися в воде.

Сирена стонала каждые полчаса, не давая народу утерять бдительность.

А народ тем временем метнулся в магазины. Закупали воду, сухие супы и любимую местными дешевую баночную ветчину из субпродуктов, хотя последнюю давали только по две банки в одни руки.

Цунами должно было прийти на наш остров в11.30, предварительно зайдя на соседний остров Гавайи. Покончив с блинами, мы в нужный час прильнули к экрану ТВ. К 12.00 стало понятно, что судьба улыбнулась нам широкой радостной улыбкой.

Мы, не сговариваясь, легли спать и проспали непришедшее цунами.

В три часа дня была побудка. В четыре сбор с нашим приятелем, консулом Швеции на Гавайях, в кино на фильм о Льве Толстом.

День закончился за бутылкой шампанского с холодной бараниной и пирожками с зеленым луком и яйцом.

Где-то далеко в самом глубоком и тихом океане лежало цунами, большое и неповоротливое. Лениво ему было, однако, доплыть до наших райских островов.

А сегодня с утра у нас на Гавайщине штормит, дождит и ветрит.