О спорт, ты- мир!

Больше года Гений Фабулович добивался признания своей фантастической образовательной методики на самом высоком академическом уровне.

Он ежедневно забрасывал письмами электронную приемную А@рененного Государственного Университета, но ответа так и не получил.

Тогда используя свой авторитет в интернет-пространстве, он ежечасно сыпал разоблачениями и оскорблениями в адрес уважаемых в академическом сообществе профессоров, доцентов и докторов всяческих наук. Но всё было тщетно. Его дружно не замечали и отмалчивались.

Не было ответа ни на оскорбительные и хамские высказывания в адрес университета, ни на откровенные переходы на личности.

Холодяков пытался лично прорваться в АГУ и высказать всё, что он думает об образовательном болоте, которое развел в своих стенах преподавательский состав университета,но и эта попытка с треском провалилась.

Всего чего добился Гений Фабулович в стенах АГУ - это драки с двумя охранниками и одним доктором наук почтенного возраста, с последующим выносом тела Холодякова за двери "храма науки'.

Ректор Мазохничий, профессор Хфостов и доцент Мегерова, а также декан «того самого» факультета Сливченко, нагло игнорировали светоча революционной методики.

Каналья Генриховна, наблюдавшая за тщетными потугами супруга, взялась написывать жалобы на неприступный университет во все карательные инстанции. И, как часто бывает в жизни, это принесло свои плоды.

На электронку пришло уведомление из АГУ, которое любезно приглашало Холодякова на предварительное слушание по поводу предъявления миру его уникальной образовательной методики.

Было велено прийти в понедельник к 13:00 в актовый зал номер 8, с кратким докладом.

Гений Фабулович ликовал!

«Во как их скрутило то, бездарей», - злорадствовал Холодяков.и натягивая любимую, изрядно поношенную футболку,он вдруг решил, что теперь ему никто не воспрепятствует.

Явившись в АГУ, Гений демагогии, величественно прошествовал мимо охранника и чванливо произнес:

«Актовый зал номер 8. Мне назначено!»,

«Протынявшись» по коридорам университета битый час, он с горем пополам, наконец-то увидел нужную табличку и с силой дёрнув дверь, оказался в актовом зале.

На сцене одиноко стояла трибуна, а в зале потихоньку собиралась публика. Возле дверей кучковалась группа студентов, а на первом от сцены ряду восседали все те, кому он целый год писал гнусные пасквили..

Холодяков не спеша проследовал на сцену и достав из шорт,свёрнутый в трубочку,изрядно потёртый доклад пристроился к трибуне и нарочито громко кашлянул.

В зале стало тихо и ненавистный декан Сливченко сухо произнес:

«Прошу Вас. Начинайте».

Холодяков важно развернул первую страницу и трепетным фальцетом начал свою речь:

«На основе исследовательских исследований, я могу твердо заверить «фом неверующих», что Гений он такой! Гениальный! Это подтверждено всеми институтами фольклорных исследовательских событий. Более того, добавлю, что феерия научного статуса должна обязательно контролироваться. Специально приглашенные профессора могут подтвердить состоятельность и значимость моего доклада по теме: «Влияние Холодякова на противоречия психологических практик и теорий».
Мышление,товарищи,- это всё. Немышление,коллеги, - это крах. Субьективность объективности под вопросом. И да! Отсутствие присутствия феерии в фейерверках, не станет проблемой для системы образования...»

Закончив вступительную часть доклада, Гений Фабулович втянул побольше воздуха, чтоб продолжить свой велеречивый словесный поток, как вдруг, совершенно неожиданно, получил протухшим яйцом прямо в лоб.

«Невежда!», - выкрикнул из первого ряда пожилой сухонький старичок,тот самый доктор наук, которого Холодяков в прошлом году «отмутузил» отбиваясь от охраны.

«Ах вы, гниды!», - задыхаясь от бешенства взвизгнул Холодяков и как раненый носорог, откинув трибуну в сторону, ринулся со сцены прямо на обидчиков...

Но,как часто бывает в жизни,по счастливому стечению обстоятельств, группой студентов, что «томилась» в зале, оказалась команда АГУ по американскому, уже недружественному футболу.
Одинадцать парней стояли под стеной у выхода в надежде получить аудиенцию у декана Сливченко после окончания мероприятия, чтобы обсудить сдачу «хвостов» игроков команды и позорную тройку на экзамене по искусствоведению у квотербека.

Мгновенно оценив ситуацию, квотербек скомандовал: «Защита 3-4». И семеро здоровенных детин кинулись к сцене.

Впереди всех свирепо несся лайнбекер, весом в центнер, но с открытым и весьма симпатичным лицом.

Высоко подпрыгнув, он в полете обхватил своими огромными ручищами Гения Фабуловича и «приземлил» его мордой прямо в пол.

Сверху продолжали плашмя падать игроки, накрывая собой ещё барахтающегося, но уже не сопротивляющегося Холодякова.

Наконец-то вся эта куча-мала дружно рухнула прямо у ног абсолютно непоколебимого профессора Хфостова.

Поправив очки, профессор медленно встал и невозмутимым тоном произнес:

«Ну что же, друзья...Тачдаун! Я думаю, что доклад окончен...».

Аккуратно обойдя завал из тел, Хфостов обратился к пребывающей в состоянии полнейшего шока аудитории:

«Коллеги! А пойдёмте-ка ко мне в кабинетик пить чаек с тортиком».

Следом за Хфостовым поднялся поседевший у всех на глазах декан Сливченко. Сорвав с шеи галстук, дрожащим голосом, он обратился к свалившейся куче-мале:

«Парни,зайдёте с зачётками ко мне в кабинет».

Затем на негнущихся ногах направился к выходу.

Счастливейший из всех смертных квотербек, торжественно протянул зачётку явно невменяемому декану. Тот на ходу нарисовав жирную пятерку и оставив автограф, направился в свой кабинет пить валерьянку.

Доцент Мегерова, проходя мимо горы тел, приостановилась и нащупав взглядом голову Холодякова, кокетливо поправив прическу, невинным тоном спросила:

«А что это, Гений Фабулович, у вас рожу перекосило?»

Затем удовлетворённо хохотнув, негромко добавила:

«Это вам, батенька, урок. Это вам не стареньких профессоров на лестницах бить», - и пнув изящной туфелькой грязную ногу Холодякова, обутую в сандалию, деловито проследовала за деканом на выход.

«Не имеете права! Я же был в шоке! Это безобразие!», - наконец прорезался голос у буквально сраженного наповал Гения Фабуловича.

«Да мне сам Пилон Табаско предлагал работу! Но я ради вас отказался! Стойте!», - все громче и громче кричал Холодяков.

«Вы все преступники! Полиция уже едет! А с нею спецназ!»

Но никто уже не слушал горе-докладчика. Профессора и доценты, академики и доктора всяческих наук покидали зал молча.Каждый из них понимал, что образование – все-таки страшная сила. Особенно в руках образованных молодых спортсменов.


(все персонажи и события в рассказе являются вымышленными, любые совпадения – случайны)