Минус один

«Всё теперь одному. Только кажется мне: это я не вернулся из боя». Я приглушил грустный хриплый голос Высоцкого, крутанув регулятор громкости радио. Отец вошел в кухню.

– Опять выключил?

– Есть мешает.

– Правдой, что ли?

Искоса глянув на отца, я помешал ложкой в чашке с чаем. Какой такой правдой? То, что я остался один, меня не убило. Я в строю. Я в бою, если хотите!

– Мама вчера позвонила. Приезжает.

Я снова посмотрел на него: на лице читалась странная смесь смущения, радости и стыда.

– Что, соскучился? – я соскучился, но говорить об этом не хотел.

– Пожалуй, – слегка улыбнулся он, поставил на стол тарелку с бутербродами и сел напротив, прихлебывая из чашки. – Она стала слишком надолго уезжать.

Я видел, что он пожалел о сказанном.

– Ревнуешь?

– Да нет, наверное. К кому там ревновать? К черепкам?

Я согласно фыркнул, хотя в голове пронеслось: «К другим ученым, конечно! К профессору этому, как там его?..»

– Шведову! – вырвалось у меня.

– Думаешь? – отец наклонился вперед, не донеся бутерброд до рта.

– О чем? А! Да нет, старый он уже, Шведов их. Я фамилию пытался вспомнить, и вот…

Мы замолчали, оба увлекшись перемешиванием давно растворившегося сахара.

– А Лена не звонила?

Теперь уже отец бросил на меня косой взгляд. Я сделал вид, что не заметил: ломтики колбасы плотно сцепились и пришлось класть на бутерброд сразу два. «Оборзел?!» – услышал я в голове голос Ленки.

– Нет пока, обещала на выходных. Сам знаешь: студенты… – отец помялся, отложил недоеденный бутерброд и наклонился ко мне: – Саш, ты еще можешь присоединиться к ней. Осенний набор…

– Нет! У нас тоже есть институты, зачем ей понадобилась эта Москва? Не хочу туда.

– Но ты же скучаешь! – отец не выдержал и слегка стукнул по столу. Зазвенели ложки. – Саш, – уже более спокойно продолжил он, – мы с мамой считаем, тебе надо поехать. Забрать ее. Напомнить, как вам хорошо вместе. На следующий год поступите здесь, а пока поработаете где-нибудь.

Я призадумался. Отец был прав: тоска по Ленке съедала душу. Всю жизнь не разлучались, и тут на тебе! Махнула хвостом и улетела. «Пиши, братишка!» Как будто я не её, а свой собственный брат-близнец. Где это вообще видано: близнецов разлучать? Злился я на нее изрядно. Скучал еще сильнее.

Отец снова взялся за бутерброд и пододвинул тарелку ближе ко мне.

– А с мамой что? – я попытался перевести разговор.

– А что с мамой? Приедет – поговорим. Цветы уже заказал у Таськи, тетя Паша торт обещала испечь.

– Извиняться будешь?

– Буду. Я, знаешь, понял, что не хочу ее больше отпускать. Потому и буянил тогда, нес всякую несусветицу.

– Так уезжай вместе с ней, – решил я отплатить его же монетой, – запишись в ученые. Будешь с черепков песок стряхивать.

– Ну, сын, – отец понял намек и усмехнулся.

– А что?

– А ничего. Билет до Москвы заказываю?

– И обратно. Два.