Как я стал студентом ЛПИ

Из окон моей квартиры  видны сразу два учебных заведения: Военная Академия Связи  и Политехнический университет, теперь обнесенные железными оградами. После окончания  школы  в 1970-м году мама советовала мне пойти по отцовской линии и поступать в военное училище связи, я же под впечатлением от рассказов  соседки Любы Мищенко  решил  поступать  на физико-металлургический  факультет.  Интересно, что аналогично поступили  и мои одноклассницы Таня Басова, Алла и Мальвина Дымерман, Люда Козырева и Таня Столярова. Моя учебная  группа 164/1 оказалось почти женской,  20 девушек и 6 парней, а в параллельной  еще меньше - 5 парней. Причем трое ребят не справились с учебой и были  отчислены: спокойный Володя (Владимир Ильич) Усков,  армейской выправки  Гена Дмитриев (он танцевал в военном ансамбле), шумный Валера Проконькин (он же «Кастрюля», потому, наверное, что при смехе громыхал, как крышка кастрюли).  Никогда не унывающий Аркаша Болдин ушел в академку и окончил институт  годом позже нас. По слухам перебрался  в США.

Перед поступлением  я месяц  занимался  на  подготовительных курсах  в Гидрокорпусе. Сдал вступительные экзамены по физике, математике, написал сочинение. В 1970 году проходной балл на факультет составлял 12, я же набрал 13 баллов. Замечательно! Но вот наступил почти исторический момент, нам абитуриентам  в актовом зале ЛПИ зачитывают список студентов, зачисленных по итогам экзаменов на первый курс. А моя фамилия не прозвучала. Почему? Я  с великим волнением, кружил по парку и ждал того момента, когда вывесят список из 375 поступивших. Увидел свою фамилию. Жизнь  прекрасна! С этой вестью через пять минут я был дома.

В  начале сентября  по старой традиции нас послали в совхоз на сельхозработы  в поселок Хапо-ое (Черная голова) Всеволожского района. Там я попал в грузчики на погрузку  картофеля. Умело руководил  нашей  бригадой вчерашних школьников Саша Козлов, уже отслуживший в армии в химических войсках. Мы взяли хороший темп в работе. Ежедневно мы грузили на автомашины по 10 тонн  картошки  на брата, при совхозной норме в 8 тонн. За такой ударный труд нас, конечно, зауважали: пешком мы уже не ходили, на работу нас стали возить. Для поддержания  молодых сил грузчикам полагался  бидон  молока, свежий ржаной хлеб и полбатона. Оставшимися после перекуса продуктами мы делились с девочками, работавшими в поле. До сих пор я помню вкус этих совхозных продуктов. Водители грузовиков со своей стороны баловали нас яблоками и даже виноградом.
Жили мы в  деревянном бараке, поделенным  на мужскую и женскую половины, спали на двухэтажных деревянных нарах.  Матрасы и подушки  набили сеном. Перед отъездом мама с большим трудом заставила захватить с собой небольшую перьевую подушку, которая неожиданно поместилась в мой  черный  рюкзак. И теперь по вечерам, засыпая на мягкой домашней подушке, я благодарил маму. Каждое утро в проеме двери, как черт из табакерки,  возникал  молодой преподаватель и энергично крутил ручку танковой сирены. Еще до возникновения оглушающий  рева сирены некоторые студенты стремительно выбегали из помещения. Другие – не спешили покидать нагретые  за ночь места. Очень часто по утрам  нам крутили  грампластинку   ансамбля «Цветы». По лагерю разносился проникновенный  голос Александра Лосева: «поздно мы с тобой поняли, что вдвоем вдвойне веселей, даже проплывать по небу, а не то, что жить на земле…».
Домой из совхоза я вернулся физически окрепшим, приобрел много новых друзей. Впереди еще нас только  ждали радости  студенческой  жизни…