Алькина война 14. Проблемы и воспитание воли

  Если кто-то считает, что у маленьких детей не бывает личных проблем, и  для детей все в детстве проходит радостно и спокойно, они просто или не помнят своего детства или никогда не задумывались о том, как рано у них появились проблемы.
    Алька задумывался, и хотя он не помнил своих старых проблем, видимо они были незначительными и кратковременными, но эта - первая на его памяти - была для него как удар, как какой-то обвал, рухнувший на него сверху совершенно неожиданно и неотвратимо, потому что она развалила все, что было так хорошо и грамотно выстроено в его сознании с момента переезда на проспект Спартака.
    Ничего не предвещало этого удара, никакого события, даже никакого намека, что подобное может произойти. Еще вчера вечером все было, как прежде, хорошо и весело. Они слушали радио, передвигали флажки на карте, разговаривали с папой о том, что фронт двигается к границе страны и скоро мы погоним немцев, шутили, как всегда, а утром, точнее ночью… Как это могло случиться, - мучительно вспоминал он?
   Ведь он сразу научился ловко перебираться через решетку своей кровати на табурет, с табурета на пол и бежать в туалет делать свои дела. И всегда так было, и ничего не предвещало, но этой ночью он проснулся от какого-то неприятного ощущения, а пошевелившись в постели, понял, что он лежит на мокрой простыне. Сначала он подумал, что над ним кто-то пошутил: Рита или папа Гриша, который обещал ему налить воду в постель, если он не будет ложиться вовремя и вовремя вставать. Или воду кто-то пролил случайно, проходя мимо его кровати?.. Но, обведя глазами темную и тихую комнату, где все спокойно спали, он никого не нашел и от недоумения даже позвал маму. Даже когда мама встала и подошла к нему, он никак не мог поверить, что он просто описался, и все надеялся на какое-то другое объяснение. Даже когда мама повела его в туалет, а потом сменила ему простыню и снова уложила в кровать, он все еще надеялся на другую разгадку, и, только проснувшись утром и вспомнив все, ему пришлось признаться себе, что причина этого все же он сам. 
Это был удар: удар и трагедия одновременно.
Мечтать о двухколесном велосипеде и длинных брюках с ремнем, стараться как можно быстрее вырасти и играть вместе со старшими мальчишками в футбол, узнавать много интересных вещей, спорить с Ритой и Мишей, и вдруг – описаться?
Кто мог предположить, что Алька, узнавший так много после переезда на проспект Спартака, получивший много друзей, нового папу вместе со старшим братом и даже собственную кровать, вдруг описается ночью в эту самую кровать?
  Но это случилось, случилось в ночь с субботы на воскресенье, и естественно, что утром за завтраком все были сильно удивлены произошедшим.  Мама в полном недоумении все время спрашивала, ходил ли Алька перед сном в туалет и не заболел ли он, Рита смотрела на него с укором, словно он всех в чем-то сильно разочаровал, а папа Гриша, выслушав  сбивчивые объяснения Альки и вопросы мамы,  отнесся к этому, как показалось Альке, несколько спокойно, как к чему-то заурядному, и сказал:
- Ну,  это случается с мальчиками… От возбуждения, от перенапряжения… И с девочками тоже случается, - добавил он. на всякий случай. – Надо просто следить за собой.
       Рита в этот момент посмотрела на Альку, и Алька даже подумал, что она скажет сейчас что-нибудь язвительное в его адрес, что-нибудь в таком роде: «еще спорит, а сам писается», но в этот момент пап Гриша повторил снова:
- Надо следить за собой, - сказал он, - надо вовремя ложиться спать, перед сном обязательно ходить в туалет. Это случается с мальчиками… И с девочками тоже случается, - добавил он, и Рита взглянула на папу Гришу, который  пил чай с маленьким кусочком сахара, держа его в пальцах, и ничего не сказала, опустив глаза. Видимо поняла, что слова папы Гриши касаются и ее тоже.
  Но Алька не помнил никакого перенапряжения или возбуждения. Он даже не понимал, как это нужно делать: «следить за собой», и не понимал главного, как это могло случиться вообще, потому что даже не помнил, когда с ним было подобное.
            Но как это «следить за собой»?

   На следующую ночь мама подложила под простыню Альки клеенку, чего она давно не делала, но все обошлось, и на следующую – тоже обошлось, а через два дня – все повторилось. И все было сделано, и он следил за собой, и вовремя лег спать и заснул, а потом захотел писать и перелез стенку кровати, прошел в уборную, увидел унитаз с отбитой по краям эмалью и … проснулся в мокрой постели.
 Это был второй удар и пожалуй сильнее, чем первый, потому что ясно показал, что все происходящее уже не случайность и зависит только от Альки, - это он понял сразу. Но почему он так ясно видел, как он перебирается через спинку кровати, идет к унитазу и видит его? Это было совершенно дико и ничем не объяснимо!
  Мама и  даже Рита тоже были подавлены, и смотрели на Альку с недоумением, а Алька не знал куда спрятать глаза.
 -    Может быть он чем-то заболел? - снова предположила мама, - Алик, скажи, у тебя что-то болит?
      Но у Альки ничего не болело. Он обвел их глазами и посмотрел на Риту. А она отвела глаза в сторону и сказала: «Чтобы знать спишь или не спишь, надо ущипнуть себя за что-то и сразу проснешься». «Значит она это откуда-то знала, - подумал Алька… - Наверное тоже писала в постель».

  Весь день Алька провел дома, грустный и неустроенный, и даже не пошел на улицу вместе с Лорой, боясь признаться ей в своих слабостях, только бродил из угла в угол и рисовал что-то на старой бумаге. А вечером, когда папа Гриша и мама пришли с работы, помылись и поели, прослушали сводку с фронта и расставили флажки на карте, папа Гриша уже серьезно взглянул на Альку и объяснил, что значит следить за собой.
   По словам папы Гриши это означило, что ты должен всегда знать, что ты должен сделать и что ты делаешь, проверять себя в том, что ты не сделал и не забыл ли ты чего-то, что должен сделать, то есть контролировать себя, проверять прав ли ты или ошибаешься, проснулся ли ты по-настоящему или еще спишь, увидел ли ты унитаз, или это тебе только снится. При этом надо постоянно воспитывать волю, и это значит делать не просто то, что хочется, а то, что нужно, например: меньше пить воды, особенно вечером, а Алька слишком  любит воду и пьет ее и днем, и вечером. Надо  заставлять себя вовремя ложиться спать, а не ждать, когда тебя загонят в постель и потушат свет, и вставать сразу, как проснулся, а не лежать в постели долго и ждать, когда его тебя поднимут, и вообще хорошо бы еще делать зарядку по утрам. Только так можно воспитать в себе волю, и только так можно стать по-настоящему взрослым, а быть взрослым – значит быть ответственным за все, что ты делаешь, и что с тобой случается, понимать откуда твои ошибки и исправлять их. А без силы воли сделать это просто невозможно.
Пока папа Гриша говорил, все его слушали и молчали. Мама сидела рядом на кровати, Рита сидела на своем сундуке, держала книгу на коленях, делая вид, что читает, но на самом деле слушала, а Алька сидел рядом с папой Гришей за столом, стараясь осознать все, о чем слышал в первый раз: о внимании, воле, самоконтроле и ответственности…
      Папа Гриша еще долго рассказывал, как он учился в училище, какая у них была дисциплина: обязательно вовремя вставать, убирать свою постель, сбегать в уборную, помыться, сделать зарядку; потом успеть на завтрак и на уроки, потом был обед, потом самостоятельные занятия, ужин, общий отбой и проверка в спальнях, - все почти как в армии…
- Если ты хочешь стать взрослым, надо воспитывать волю, и тогда все получится, - кончил папа Гриша, - а пока нужно ночью звать маму.

   Это было сложно понять сразу. То, что воля - это какое-то насилие над собой, Алька понял быстро, и это было неприятно – почему? зачем?.. но как иначе?.. Не писаться же в постель?.. И еще один вопрос мучил Альку: как могло случиться, что он не заметил, не понял сон это или не сон? И тогда он начал внимательно вспоминать свой сон с начала до конца, вспоминал его подробно, по деталям, и неожиданно заметил то, чего не замечал раньше. Он вспомнил, что когда он перелезал во сне через стенку кровати, он перелез как-то слишком легко, словно его перенесло по воздуху, учитывая еще то, что он лез в темноте на ощупь,. Когда он шел в туалет, он тоже не шел ногами, а словно пролетел прямо к унитазу, даже не открывая дверей и не включая света, да и унитаз выглядел  как-то не очень четко, словно в тумане. И тогда он понял, что значит  следить за собой и контролировать самого себя.    
 На всякий случай, чтобы не перепутать «сон» или «не сон», Алька, вставая ночью, еще пару раз будил маму, но потом быстро научился проверять себя по слабому свету от окна, по привычному расположению вещей и дыханию спящих и с проблемой туалета распрощался навсегда. Но новая загадка, загадка снов, вставала перед ним еще не раз, но уже по совсем другому поводу.