Лучше плен

Виктор Матюк 

Лучше плен

Лучше плен, чем тлен и суета, им не видно ни края, ни конца,
Хуже их может быть только внезапная смерть от рук врага,
Не дрогнет его рука, пока воюет восставшая из утиля страна!
На восточном фронте много перемен, пачками орки сдаются в плен,
Воевать за что? Чтобы в стране процветало воровство? Она до ручки дошла,
Её участь страшна, наземь смотрят небеса, мы же впялив в небо глаза, млеем от страха,
Холодным потом пропиталась даже нательная рубаха из белой бязи, а кальсоны с запахом мочи,
Себя напрасно не казни, проходят империи ночи и дни, много разной болтовни слышат уши мои!
Обесцененные рубли умножены на нули, как не суди, как не ряди,
У будущего нет ни счастья, ни любви, только звонкие ручьи из крови,
Смешавшись с потоками дождевой воды, звенят: «Живи и радуйся жизни,
Жизнь, надвое раскроив, враг сам себя обделил: нет ни судьбы, ни доли,
Он умрёт в диком поле!» Ему самопровозглашённый царь  столько наврал,
Чтобы не пошатнулся под ним пьедестал, подлый шакал момент истины ловил,
Но основные постулаты святости забыл! Чем ему соседний народ не угодил?
Не хотел лишаться белоснежных крыл для свободного полёта, ни  одна рота
В бескрайних полях уже полегла, о них уже не вспоминает даже семья,
Сокровенная мечта  радости лишена, всему виной война! О времена!
О нравы! Соседней страной правит Лукавый, бес плешивый полон негатива,
Он брыкается строптиво и застывает в ожидании небесного дива,
Смотрит на жизнь из тонких стен презерватива, а там и тускло и темно,
Он не увидит хижины убогие, не проедет по разбитым дорогам,
Он удалится в своё поместье, чтобы там дожидаться возмездья
За тот беспредел, что на поверхность вышел, никто ничего подобного не слышал!
Только Всевышний знал, на что способен этот злобный плешивый шакал!
Он злобно рычал, метался по клетке и что-то тихо шептал, его никто не оправдал,
Он в последний раз перед своими сподвижниками на колени упал, их подошвы целовал!
Земля гудит, неистово трясётся, седой всадник лихо на коне несётся, былое не вернётся назад,
На земле все грешат, здесь дым и чад не знают преград, на дворе начался листопад, был бы рад
В солдатский строй встать не ради наград, церковные колокола давно уже звонят,
Иноки выглядывают из-за высоких оград, у каждого в руках автомат! Нервы шалят,
Жар в душе моей кипит, писчая рука дрожит, пристально осматриваешь ты зубчатые хребты!
В них нет былой красоты, ненависть  бурлит в стареющей крови, момент истины лови руками,
Там под облаками тоже бушует цунами, люди перебрасываются словами,
Как теннисисты мячами! Нет покоя даже в божьем храме, тучи сгущаются над нами,
Недруги прячутся на пилораме, обросшей высокой травой и мелким пожелтевшим  мхом,
Ты не в восторге от симпатичной красоты, здесь палят из «Ураганов» даже утром ранним!
Что пытаешься делать ты, дабы заполучить от судьбы, потерявшиеся в степи свои грехи!
Мужчина тот был стреляный волк, он знал толк в любовных делах и был не на последних ролях!
 Он не боялся крови, но страшился зла, едва открыв глаза с раннего утра, был приветлив,
Как молодая вдова,  здесь у него родные берега, ему попутный ветер раздувал паруса,
Но не всегда, иногда метель и пурга пытались ему помешать твёрдо на ноги встать!
Надежда в нём таилась и своего часа долго ждала, часто взирала его душа
На золотые церковные купола и умоляла небеса помочь ему сгореть дотла
На творческой стезе, ближе к утру гас свет в его окне, но на стене появлялись миражи,
Рядом не было в тот миг ни одной живой души, его взгляд проник в доселе неизвестный тайник,
Со стороны высокой горы раздался громкий крик: «Мужик, погодь :
Бросать камень в чужой огород! У собачьей конуры раздался визг,
Свирепый ветер затих на краткий миг, луна, резвясь, выползает из-за тучи,
Потемнели кручи, и взгляд колючий дотошного мужчину совсем измучил!
Грядущий день уже бросил жид кую тень на старый трухлявый пень, вдруг лучик солнца
Проник в зарешеченное узкое оконце, и яркая вспышка ударила старика по глазам,
Он не понял сам, за что получил по мордам? Он никогда не валял дурака,
Шельмовал врага, не подбирая ни выражения, ни слова, ему трын-трава,
Что пустота, тлен и кромешная темнота бьют по глазам и ушам,
Стыд и срам разжигал любопытство, извечное свинство
В незнакомые пенаты вошло без приглашения,
Как отражение ночного сновидение!
Не будет никому на земле прощения,
Нет жизни без людей близких и друзей,
Мужчина это понял ещё с юных дней!
Безбрежный небесный свод очаровывал великолепьем звёзд,
Простой человек задумался всерьёз, как ему попасть без слёз
В долину цветущих роз, они цветут круглый год, бегу без оглядки за богатыми дарами,
За огромными ветвями и высокими зелёными холмами беглеца встречают камнями!
Он бежал в солдатской панаме, перед этим молился в православном храме,
Поговорил с небесами по душам, расстроился сам, с небес спустился бальзам,
Молитва бьёт по ушам, блистает  серебряный крест, привезенный из святых мест!
Голоса святых не слышны здесь боле, огни томятся в неволе, и вспоминают о воле в ночи,
Когда в камере тухнет пламя свечи! Мир окутан таинственной мглой, он глухой и слепой,
Даже в момент роковой любой разговор заглушает шум земной! Звездопад под Москвой,
А под рукой кромешная тьма, ты сидишь, закусив удила, и выходишь из-за стола
Чуть свет, чуть заря зачехлив свои уста! Простота мы, простота! У нас скользкая стезя,
Над головой гремит гроза,  бежать нельзя убьют на раз и два! В кустах окажется голова,
Жаждавшая женского тепла, долу капнет горькая слеза, прогремит гроза,
А мысль улетит в созвездие Пса, там скитальцев больше, чем до хрена,
О них идёт разная молва, прошлое сгорает дотла, его остатки прячутся за кустами,
Наш язык вольностью богат, он мне напоминает дикий виноград, горьковатый на вкус,
У него неприятный привкус! Духота прошла, беда испита до дна, бранный шум раздаётся за рекой,
В окно заглянул месяц молодой, он блеснул  и через мою нищету стремглав перешагнул,
Мгновенно исчез в сумраке небес! Мужчина, застигнутый врасплох мечтами,
Не привык видеть грязь под ногами! Он не чуждался ни с кем беседы,
На столе стопой лежали  свежие газеты, дым от горящей сигареты
Добрался до женского портрета на стене! Молитвы и обеты были намедни даны
Любителям старинной сонаты во время экстаза, незавершённая фраза
Повторена  два раза, тембр октавой ниже голос свободы к небу приблизил,
Никого не унизил, но и не возвысил, он обжёгся об руины, ОТДАЛ ПОЛОВИНУ
ЧУЖОГО СЕРДЦА И ДУШИ, В НИХ БЕЗ СПРОСА ВОШЛИ ЛЮДИ-ДИКАРИ!
КТО ИМ РАЗРЕШИЛ В ЧУЖОЕ НУТРО ВОЙТИ? НЕ СУДИ И НЕ СУДИМЫМ БУДЕШЬ,
ЕСЛИ СВОЙ ОБЕТ ОДНАЖДЫ НАРУШИШЬ, СВОЮ ЖИЗНЬ РАЗРУШИШЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО,
УЖ ЛУЧШЕ ВЫСКАЗАТЬСЯ ИНОСКАЗАТЕЛЬНО, ПУСТЬ ЧАС ИЛЬ ДВА ЧУЖАЯ ГОЛОВА
ПЕРЕМАЛЫВАЕТ ТВОИ СЛОВА, ПУСТЬ ПОД ОКНОМ КОЛЫШЕТСЯ ТРАВА, А ДВУГЛАВЫЙ ОРЁЛ
КРУЖИТ НА СТЕПНОЙ СТРАНОЙ И ТВОРИТ РАЗБОЙ! МИР ОСТАЛЬНОЙ НАБЛЮДАЕТ СО СТОРОНЫ,
КТО ПЕРВЫМ УБЕЖИТ ОТ БЕДЫ? НИКТО НЕ ЗАХОТЕЛ УСТУПАТЬ. ЗНАЧИТ, НАДО ПОДОЖДАТЬ,
КОГДА СУДЬБА ПЕРЕСТАНЕТ НА ВСЮ ОКРУГУ РЫДАТЬ, УЖ ЛУЧШЕ БЫ ЕЙ ПРОМОЛЧАТЬ,
ЧЕМ НЕСУРАЗИЦУ  СКАЗАТЬ! Не стану и я роптать на горький случай, непонятная участь
Своего часа ждала и выглядывала из-за угла, когда приспешники худа иль зла
Отошли от письменного стола! Наступила гробовая тишина, любовь зла, полюбишь и козла!
Сонмы ангелов наш сон колышут, они слышат, как чужеземцы пытаются сбежать
От наказания, ни слов люби, ни слов признания не надо нам, пусть враги посмотрят по сторонам
М сделают вывод: ТАМ, ГДЕ ВХОД, ТАМ ВЫХОД! ЖИЗНЬ БЕЗ ЭМОЦИЙ МЕРТВА,
К ДЕЛУ НЕ ПРИШЬЁШЬ СЛОВА, БЛЕСК И КРАСОТА, КАК ПРОЗРАЧНЫЙ ДЫМ,
ОН ПОКРЫВАЕТ МЫСЛЬ ГУСТЫМ МРАКОМ, БЯЗЕВАЯ НАТЕЛЬНАЯ РУБАХА
ПРОПИТАЛАСЬ ЛИПКИМ ПОТОМ, В НЕЙ НЕЛЬЗЯ ПОЯВЛЯТЬСЯ ПЕРЕД ГРОБОМ ГОСПОДНИМ!
ПЕРЕД НИМ ЗАВИС ЗОЛОТИСТЫЙ НИМБ, ПО СТОРОНАМ ПОГЛЯДИМ, СПОКОЙНО ПОГОВОРИМ
О ДНЯХ ГРЯДУЩИХ. ЬБЫТЬ МОЖЕТ, БУДЕМ ЖИТЬ НАМНОГО ЛУЧШЕ, ЧЕМ СЕЙЧАС?
ВСЕМУ – СВОЁ ВРЕМЯ! ВСЕМУ – СВОЙ ЧАС!  На долину ложится сизый туман,
За ним крадётся обман, он виден наполовину, он лишь портит чудную картину!
Паутина грехов давно улеглась на широкую спину последнему кретину,
Он готов броситься в пучину собственной пуповины, соединяющей
Радость и кручину! В ненастную годину из груди выну собственную гордыню,
На остывшие плечи накину белоснежную шаль, от себя отодвину видимую причину
Всеобщей вражды, наши мечты чураются нищеты, и бегут прочь от полыхающей войны!
Степной ветер плачет, кто-то что-то прячет от завидущих глаз, кто-то алчет экстаз,
Наши мысли всегда при нас! Строки, написанные уставшей рукой,
Помнят о тишине гробовой и потому не доверяют свои тайны никому,
Чтобы никто над ними не глумился, бренный мир в худшую сторону изменился!
Сам Господь, наверно, был бы рад безмерно, если бы ему не снились кошмары,
Очертания земного шара становятся мрачней, толпы алкашей и стукачей
Берут бутылку на троих, на что-то приличнее нет денег у них,
Ничего не созрело в головах отпетых, там редкие проблески света
Освещают редкую прядь сожжённого войной чёрного леса!
На горизонте груда утесов, у матросов к ним нет вопросов,
Они не хотят трудиться, им легче спиться, чем хором петь реквием,
Уж лучше «а капелла», в тот миг можно озвучить собственные цели
И поговорить о деле! Пока огонь в окне поклонника Христа блистал,
Он периодически молитвы читал, пока грешный люд беспросыпно спал!
Группа солдат убогих едва бредёт по размокшим дорогам, но в итоге:
Кровоточат ноги, изволь к врачу явиться, сначала надо протрезветь,
Жизненную арию до конца допеть, около дороге мраморный склеп,
Во время кровопролитной битвы каждый может умереть!
Брюки-галифе бывалый солдат несут в руке, другие едва ползут налегке,
Зажав нательный крест в руке!  Святость должна таиться вовне,
Она прячется в глубине души, ей легче жить в тиши, там низы и верхи
Видят, будто во сне, букву «Z» на старом солдатском бушлате,
Он думал только о зарплате, когда шёл славян убивать,
Теперь проигранная рань будет его самого оплакивать!
Забыты все числа и даты, есть кандидаты в депутаты,
Все они из богатых, они не пишут трактаты,
И не живут от зарплаты до зарплаты,
Эти гады плевать хотели на людей простых,
Хотя без них вся страна мгновенно покатится вниз!
Она отложила в сторону все дела свои, давно не толковала о любви,
Пролито бездонное озеро крови, нация стонет от боли, нахмурив брови,
Маленький гномик все предыдущие планы расстроил, и толпу не успокоил!
Не оттого ли падали каменные скрижали  не прямо, а по диагонали
В тот злосчастный миг, когда из-за интриг во властных коридорах
Власть орала хором: «Родина в опасности! За неё наши деды умирали,
Теперь пришёл и наш черёд: идти на извечного врага туда, где даль небес видна!»
Людям нагло врали, они погибали за чужое барахло, однако оно мокшу от разгрома не спасло!
Сперва там пожухла высокая и сочная зелёная трава, приосанились прибрежные луга,
Неописуемая нищета собрала ватагу удальцов, пусть они защищают местных мудрецов,
Орущих во всё воронье горло, что всей стране дыхание спёрло, в ответ – мат отборный
И юмор чёрный в речи топорной услышал народ непокорный, наглый и вздорный!
Как ему быть? Голову перед самодержцем склонить или по божьим законам жить?
Люди боязливо распивали пиво  собственного разлива на краю  глубокого обрыва,
Только орёл двуглавый с усмешкой лукавой низко пролетел над  водоёмом бездонным,
И криком монотонным и тошнотворным  пытался успокоить народ сумасбродный! 
Лучше плен, чем иммобилизация, пусть кратковременная прострация
Улучшит благополучие вконец обнищавшей нации, возможны любые комбинации,
Но лучше всего – вариации на народную тему, брошено в землю проросшее семя,
Видать время уже подошло, а на фронте всё сикось-накось пошло, коль погибнешь ты,
Вместе с тобой  в украинский чернозём уйдут сокровенные мечты, ты унесёшь разлуку,
Приморили суки, приморили, погубили террористы молодость мою! Где жил, там и живу,
На чём стоял, до сих пор стою, подпираю  сгорбленной спиной забор чужой,
Братва самодовольно, взорами сверкая, ищет, где же прячется дичь лесная?
Она лишь замечает едва заметный бег Ущербной Луна, а сподвижники Сатаны 
Не чувствуют за собой никакой вины! Собраны чемоданы, крепкие напитки охлаждены,
Огромные кабаны надежды полны, что не погибнут они на просторах свободолюбивой страны!
Пьяницы и отпетые алкаши едва выживали в тиши, там грехи видны вблизи, ты весь в грязи,
Жизнь не кажется тебе забавой, Боже правый, с усмешкой горькой и лукавой
Грешникам в след глядит, точно знает бог, что к ним смерть бежит, не чувствуя под собой ног,
Каков приход, таков и поп! Вот порог, и вот мой самый злостный порок,
Он спрятан в женский чулок, рот грешника закрыт на замок,
Не слышно топота солдатских сапог! Прохудились те сапоги,
Враги всё извели на чужом ратном пути, не напрасно,
Ситуация складывается прекрасно, ветер дует в открытое настежь окно,
На дворе темно и мухи не кусают, листья с деревьев наземь опадают,
Кружатся на холодном осеннем ветру, рано поутру солдатские сапоги
Изомнут опавшую и пожухлую листву! Не знаю, доживу ли я до дней тех,
Когда простой человек, заприметив грех, утихомирит собственный гнев,
Обстоятельства жизни презрев, попытается свой временный успех
Разделить на всех! Один – за всех и все – за одного! Хватит жить грешно,
Замысел высокий отбросил в сторону взгляд однобокий в сторону бытия,
Не побрезгую я ничем, уж лучше сдаться в плен, чем не жить, а тлеть
Премного лет! Уж лучше лагерь и тюрьма, чем рваная сума за спиной,
Чем идти следом за толпой и ждать тот миг роковой, когда зов небес
Возвестит, что прогресс идёт, интерес к нему растёт, бог знает наперёд,
Чей черёд уснуть мертвецким сном в краю чужом! Дуракам – не писан закон!
Лучше плен, чем самоизоляция, повседневная прострация, доведенная по сумасшествия,
Нищета и бедствие – вот их последствие!  Подразумевают одно, делают другое
Мокшанские изгои, они оберегают барские покои, оставляя жалкие осколки доли себе,
Один пишут, и ноль остаётся в голове! Битый час зверь лесной что-то говорит вразнобой,
Сперва он8 нечётко выговаривал слова, а когда по окраинам пошла: гулять людская молва,
Что питерская шпана со всех постов уйти должна!
Меняются времена, но прежними остаются нравы
Соседней державы, она жаждет славы за чужой счёт,
Уже который год силовики пресекают любой разброд!
 Дикую картину, прорезав косматую половину заледеневших гор наполовину,
Человеческий взор постоянно натыкается на всеобщую хулу и позор!
На древней руси никогда не братались кацапы и хохлы, у них давние счёты,
Не наши заботы, кто у них предатели, а кто бесшабашные идиоты,
Никто не останется без работы! Всех пристроят: кого в армию, кого в тюрьму,
Одни погибнут сразу, другие. Не подчинившись чужому приказу, уйдут по этапу
На Магадан, там медведи спадают в спячку, потянувшие мазу, соглашаются сразу
Добавить газу классовой борьбе, умрут все, кто-то на свободе, а кто в тюрьме!
Это не ведомо мне! Любопытно взглянуть назад, не оборачивая головы,
Отказавшись от своей семьи, и не оплатив долги, поросль младая, пробудившись от сна,
Читают старинные письмена, но когда перевёрнута ещё одна глава своего жития,
Тогда гора из столетнего пакового льда не даёт осознать до конца намерения Творца!
Ему принадлежат человеческие души и сердца, жизнь у нас одна. Другой не будет никогда!
Гудит тайга, звенят телеграфные провода, в остальном  - тишина, запустел отчий дом,
Холод гуляет в нём, никто не собирается исполнять закон, поставлена на кон  раком нация,
Рубикон не преодолён, его очертания не видны, последствия страшны для обитателей
Дикой и прогнившей насквозь страны! Правда воедино слита из темноты и света,
Неужто песня спета до конца, не у каждого храбреца в кармане останется хотя бы одна строка
Из наградного листка, вот-вот лопнет тончайшая струна, соединившая души и сердца
Из тьмы и света, спросить бы у неба: есть ли надежда на благоприятный исход?
Или сущность упряма, она пытается бежать прямо по ухабам и глубоким ямам,
Пока под ногами чувствуется земная твердь, ей на белом свете альтернативы нет!
Кто заживо из мёртвых воскрес, тяжело пережило очередной арест, и не ослеп до конца,
Тому обеспечена мудрость небесного Отца, пробудившись от летаргического сна,
Твоя душа захочет взлететь под небеса, и откажется наотрез на себе нести тяжкий крест!
Уж лучше совершить побег из необитаемых мест в одном неглиже,  зажав нательный крест в руке,
И бежать, не отрывая глаз  от синевы небес, то там, то здесь новый головорез
На тебя наводит прорезь автомата, ты уходишь от расплаты , остановившись у порога
Украинской хаты, чем богаты, тем и рады! Встревоженное сердце билось в груди,
Набекрень едва не свихнулись мозги, а впереди не видно ни зги! Много проблем у русни,
Не оплачены в банках долги, как резину не тяни, одна рухляди впереди!
Там, где отчий дом когда-то стоял, прижавшись к голым холмам,
Виден был златоглавый православный храм, слова молитвы текли по губам,
Рука державы сжимала кинжал с золотой оправой, лукавый лыжи навострил
В заоблачные дали, своих друзей предупредил, что не осталось ни мощи, ни сил
Для зловещей борьбы! Как не суди, как не ряди: все жилища пусты,
Рядом нет ни одной живой души! Не согреши и не убей, запечалились в памяти моей,
Она смутно видны на запёкшихся от крови устах, слюна, как пена, билась  всё время
В тесных берегах стареющей плоти, восставшие из тлена патриоты, выше облаков
Подняли на смех идиотов из когорты закоренелых врагов! Исход один: гибель среди руин!
Империя зла и лжи. Истина на поверхности стези не лежит, она молча зрит,
Как земля горит у врагов под ногами, они семенят по стезе мелкими шажками,
Из искры возгорится пламя!  Главный террорист пасмурный и бледный
Стоит на пороге дома своего и злобно ждёт часа своего!
«Не понимаю, почем не живу, а страдаю?» - промолвил он,
Гонимый толпой озверевших псов, он  готов в момент любой
Выступить перед толпой, доказывая людям свою правоту,
Всё это не приведёт к добру! Туман рассеется ближе к утру,
Я же горькую слезу с лица стряхну, удивлю мир святой
Своей первозданной простотой! Несутся облака наперегонки,
Если бы они могли снять с души нераскаянные грехи,
Но у них полномочий таких никогда не было, и нет!
Гаснет Фаворский свет, он сулит потомкам бесов жуткую смерть, 
Каждый может в преисподней сгореть, если он – объект суеты сует!
Бешенство страдания тащит грешников на аркане в туманную даль,
Нервы – не сталь, тот, кто уже давно отблистал, от классовой борьбы изрядно устал!
Луна одна бледна, но румяна, она едва выползла из сизого тумана, чтоб утром ранним
Сбежать от разочарований своих, иссяк родник тревог мирских, не желаю говорить о них!
Бес эту мысль настиг на распутье трёх дорог, посреди них стоит Всесильный Бог, один остолоп
Пристально зрит на беззвёздный небосвод, его взгляд достигает грозовых облаков,
Выше них – мерзкая темнота, нет ни дыма, ни огня, только онемевшая намедни душа
Былых надежд ещё полна! Душа не желает сидеть взаперти, она таится в глубине души,
Грешник остерегает её от забот мирских, когда пишет неразборчивым почерком свой стих!
Здесь для четверых свободного места мало, время для исповеди настало,
Солнце уже освещало незнакомую местность, здесь в почёте доброта, любовь и честность!
Промчался день, прошёл другой бес отвернулся спиной от суеты мирской,
Хотел уйти в запой, едва не зашёл в тупик, он там услышал зловещий крик,
Улетающих в чужие края красивейших птиц! Третий путник на коленях стоит,
К земле припавши ниц, он – один из тех убийц, чья вражда не знает границ,
Им вход в Рай давно уже закрыт, четвертый мужик на земле пластом лежит,
Он не спит и не дремлет, он чужие постулаты ни умом, ни нутром не приемлет!
Он исподтишка  готовится для последнего прыжка в огромную пропасть,
Над его головой раздался незнакомый возглас: «Ты можешь заживо пропасть,
Здесь твоя власть невелика, повернись лицом к истокам земного бытия,
Быть может, тогда жизнь твоя промолвит во тьме ночной, что жизнь и бес творят разбой!»
Отчаянье везде, нет покоя нигде, прожитых лет давно уже простыл едва заметный след,
Ты попал в кордебалет, изменился цвет твоего стареющего лица, тяжело признать.
Что громовой раскат тоже способен убивать и смерть на землю ниспослать!
Член на член менять – только время напрасно терять! Япона мать, какая походка,
Какая стать у местных прожжённых баб, они не могут ни сеять, ни жать,
Но им в любви опыта не занимать! У террористов  - истерика,
Во всём виновата – Америка, закрытая полемика достигла апогея,
Недолго меж собой спорили тридцать три пожилых еврея!
У них закончилась жизненная эпопея, брошенная на ветер реплика,
Была воспитана, не неврастеничка она, она однажды случаю поверила
И свои сокровенные тайны невзначай доверила, зачем? Всё – тлен!
Всё – суета, надоело пахать от звонка и до звонка! Ты судьбу клянёшь,
Потому что сам убог. Бог же правдив и строг! Взор безответный
Застрял неприметно в сутолоке мирской, он слышит крики за соседней стеной,
Его душа давно уже потеряла покой! Мысли летят вразнобой над перепутьем дорог,
Сатана не различал ни ночи, ни дня, он щадил себя, садился у огня,
Ему путь освещала едва трепещущаяся полдня восковая свеча!
Хватит валять дурака,  если сдохла тварь, туда ей дорога,
Погибших много, так что смотрите в оба, чтобы на безвестном пути
Свою смерть не найти! Расходятся пол тихой воде огромные круги,
Их волна прибивает к берегам полноводной реки, местные мужики
Умирают от тоски и скуки, им в толк не идут боевые науки,
Приморили суки, приморили , погубили молодость твою,
Пока живу, надеюсь, что однажды осмелюсь правду в лоб сказать, япона мать,
Россия – это замкнутый круг, где бесплатно тебе в руки суют тульский пряник
И башкирский кнут, куда не сунься, везде – беспутица, судьба моя, скромная
И неугомонная попутчица мне не соперница она, если же ты не баба и мужик,
И давно уже привык жить согласно божественным законам, то в мире оном
Этот слоган тяжело воспринимается, всякое в мирской жизни  случается,
Кто-то грешит и сразу кается, а кто-то наоборот удобного случая ждёт,
Дабы скрывать намерения свои до поры, до времени, пока не устранены все трения!
Гонения на свободолюбивую мысли до сих пор продолжаются,  они с места в карьер срываются,
Перед этим долго разминаются, грешат и каются, солёный пот струится с состарившегося лица,
У каждого подлеца есть в жизни своя непроторённая доселе тропа!
Бурно молодость кипела во мне, её не удалось продать по сходной цене,
Время пришло подумать о собственной седине, пока ты едешь на коне,
Тебе плевать, кого он будет топтать копытами, идёт война между элитами,
Пока ты жив и не мёртв, тебя изредка тревога трясёт за толстый зад,
Но взгляд зрит вперёд, тебе предстоит пройти немало вёрст,
Дабы крикнуть выродкам во время всенародной гульбы, что мы – не рабы!
Никому не дано уйти от собственной судьбы! Меняются эпохи,
От каждой остаются людям жалкие крохи, люди одинокие
Обивают властные пороги с болью и тревогой в душе наливают пузатые штофы,
В мире неоднозначном и жестоком потоки вранья и лжи не вторят искренней любви!
Господи, помилуй и спаси, мои мечты долго своего часа ждали, они изрядно устали,
Не дождавшись всеобщего скандала, ушли, не попрощавшись  на английский манер,
Им один хер, где, когда и с кем выяснять, как избежать скрытых преград? Дождь и град,
А затем снегопад дают ничтожный результат, к дороге в Ад приводит звериный джихад!
Чуждая мне власть заставляет свою пьянь идти наугад, ей бы ночь продержаться и день простоять,
На её пути старинный Киев Град, там было много утрат со стороны врага, лишившись сна,
Бандитская ватага пыталась подняться в атаку! *** ей в сраку, а не всенародную драку,
Сатану подсунул своим воякам очередную бяку! Во всём видна усталость от жизни,
Будет не лишним напомнить местным дуракам, что там и здесь словесная ересь
Попала в тончайшую сеть словоблудия, это лишь прелюдия, люди лишь его орудие
Для достижения могилизации бывшей братской нации, она в состоянии прострации
С презрением гордым отворачивает пьяные морды от своих же мёртвых, злой рок их постиг
После распития бутылки палёной водки на троих! Звучат последние аккорды сонаты,
Не все солдаты готовы пасть на поле рати, есть кандидаты божью кару от неба принять,
Для них сейчас последние аккорды звучат, следом за ними летят крики и злобный мат
Обычных работяг, за их спиной развивается трёхцветный стяг! Нервы у всех шалят!
Мысли пытаются по зелёной дубраве летать, им бы не попасть прямо в кромешный Ад!
Простые люди поговорят о безграмотных властях, потом скроются среди множества бумаг,
Они не замечают кромешный мрак в отсталой и обездоленной стране, неужто только мне
На собственном дворе неприятно сидеть в тишине? После мышиной возни враг господний
Решил спрятаться в преисподней, сменил нательное бельё, и ещё кое-что,
Над ним летает вороньё, метель  пытается засыпать снегом соловьиный помёт,
Время быстро идёт к одному финалу, отзвук запоздалый натыкается на взгляд усталый!
Послышался скрежет металла, Муза пегаса давно уже оседлала, теперь скачет на нём,
Делает за соседним углом ход конём, тих речной затон, там не звонит телефон.
По дорогам убитым без пол-литра самогона или спирта не пройти!
Неисповедимы Господние пути! Живы будем – не помрём,
Быть может, с Украины ноги как-то унесём, а дома нас обеспечат жильём!
Верности звезда  Отчизне  будет сиять до самой тризны, только бы рок капризный
Поперёк пути не встал, эдакий нахал плевать хотел на волчий оскал,
Его путь проходит по утёсам каменистым, с грохотом и свистом
На дыбы становится земля, пережить военную трагедию никак нельзя,
Если наблюдать втихаря из открытого настежь окна, где и когда кровавая рать прошла?
Выпить бы на коня двадцать капель коньяка, В СУМКЕ НЕТ ПОДХОДЯЩЕГО ПУЗЫРЬКА,
СКУКА И ТОСКА ДАВНО УЖЕ ЗАТМИЛИ ГРОЗОВЫЕ ОБЛАКА, ВРАГ НА ДОРОГУ НЕ ВЫШЕЛ,
ОН ЗОВА СОВЕСТИ НЕ УСЛЫШАЛ, ВЕСЬ ИЗНЕМОГ, ЕДВА НЕ УГОДИЛ В ХОЛОДНЫЙ ОСТРОГ,
ИСТОРЛАСЬ ДО ДЫР ПАРА СОЛДАТСКИХ САПОГ,  ВИДИТ ГОСПОД, ЧТО СКВОЗЬ ИСПУГАННЫЕ ОЧИ
ПРОХОДИТ ТЕМНОТА УКРАИНСКОЙ НОЧИ! НА ДВОРЕ ПРОМОЗГЛАЯ ОСЕНЬ, НА ГОЛОВЕ ПРОСЕДЬ!
Враг заблудился среди трёх сосен, что-то языком треплет, природа его доводов не приемлет!
К сожаленью ты – не бог, сам ходишь без хромовых сапог, выглядишь, как лох или идиот,
Кинешь взгляд на высокий соседний порог, тут же нарушается творческий слог,
Попробуешь ещё раз, тебя тут же пнут ногою в левый пах, потом дадут под зад,
Чтобы ты шёл злодейскую страну от вечного врага защищать! Преисподняя и ад
Перед тобой раскрыты настежь, ты едва не плачешь, ты шёл за счастьем,
Но спьяну попал в очередную передрягу, тебе выдали маленькую бумагу, что ты
Не смог дождаться счастья от рока и судьбы! Увы, наверно, твоё горе безмерно?
Зайти бы в еврейскую таверну на окраине дальнего села, но вечерняя звезда
Ещё на горизонте не взошла! Тебе бы оседлать строптивого коня,
Только он бы спас тебя от дыма, смрада и огня! Стеная и крича из последних сил,
Ты возомнил из себя местного богача, под ногами стремглав вздыбилась земля,
Пришла пора:  бежать, чтобы здесь не стать изгоем, ты вынужден заняться разбоем,
Выходить придётся с боев из окружения, словами  любви и дальнейшего забвения
Тебя одарит проведение! Оно не прислушивается к чужим мольбам, стыд и срам
Бьют по ушам, почто ты ходишь по разбитым дорогам и выглядишь нищим иль убогим?
За дальним отрогом таких, как ты ходит много, нега и истома давно ушли из отчего дома!
Без цели по степи блуждали, что-то очень долго искали, но не нашли,
Сбившись с проторённой намедни стези, в чёрный лес зашли! Там токуют глухари и поют щеглы,
Бес долго глумился над своими людьми, этот лютый зверь не боялся значимых потерь
В живой силе, когда молоды мы были, то верили в себя, мимо пробежала прыткая судьба,
Не затронув потного чела! Любовь прошла, нет ни отчизны, ни семьи,
Под ногами чужая пядь земли, спились все поводыри, куда не посмотри, 
Везде кретины одни и те ж! Любой их жест принимался в штыки, бабы и мужики
Жаждали виселицы для главы мафии, подготовлены звучные эпитафии,
Сделаны чудные фотографии, пришло время пустить его в расход,
Холодный пот уже, который год простужает народ, мысли бегут вразброд, кто в лес по дрова,
А кое-кто заметает пурга, жизнь такова, что к делу не пришьёшь весомые слова, врагам труба!
Любой ханжа орал бы: «Спасите меня от рук старого козла!» Молодость прошла,
Исчезла страсть, нынче яблоку негде упасть, ночь бы продержаться и день простоять,
Чтобы ближе к тризне стать! Опять дважды два - четыре, только в загробном мире
Лично ты сможешь отрешиться от мирской суеты, не делай понты на безлюдном месте,
Дело совести и чести осталось в странном детстве навсегда, кружится седая голова,
 Язык пытается подобрать нужные слова, их поглотила вечная мерзлота раз и навсегда!
Чесночный запах исчез в пожухлых травах, ты поражён в правах, тебя обуял извечный страх,
Путь Млечный завис над головой, Господи, что происходит со мной? Забудь о тьме ночной,
Белая женская грудь воспылала страстью, к великому несчастью страшное ненастье
С озверевшей пастью пыталось прорваться к всевластью! До сих пор здесь бушуют страсти,
Местные власти прячутся от толпы где-то там вдалеке, зажав нательные кресты в одной руке!
Лучше сдача в плен, чем жизнь без перемен. Холопам трудно подняться с колен, а зачем?
Один хрен судьба нам дарит разлуку, только душа ходит по замкнутому кругу,
Но всюду натыкается на одно и то, что уже давно в небытие ушло,
Кинешь взгляд за порог, поднимешь собственный окорок,
А от открытых настежь ворот по скользкой стезе ступает тяжело
Обесчещено войной Добро! С помощью его ты бы мог недруга сразить,
Его не сможешь никогда уже полюбить, над ним, простым скитальцем,
Смазавшим свои пятки смальцем, я бы мог сжалиться, мне не пристало зря печалиться!
Тот, кто посеет ветер, пожнёт бурю, всякое может, случиться сдури, лицо нахмурив,
Слегка глаза прищурив, бывалый грешник под пули не подставляет  людей здешних,
У каждого на груди серебряный крестик, сжимаются сроки  осуждения кровавой войны,
Когда приспешники Сатаны смотрит на бренный мир каждый со своей стороны,
Её истоки непонятны даже для пророков, никто не желает жить в мире убогом!
Край, забытый богом, был во много схож с Дальним Востоком!  Власти всех гребут на фронт,
В основном, голытьбу, не объясняя, что и почему, простой люд таращится в темноту,
Хотя ущербному уму не дано понять классовую борьбу,
От Москвы до самых до окраин человек проходит, как хозяин,
Но барин – не он, только штопаный гандон смотрит на мышиную возню за окном,
Маленький гном привык идти напролом! Его люди обзывают ***лом,
Ему не писан закон!  На всё воля Господняя, умри ты сегодня,
А я – завтра, от весомого факта до фарта рукой подать,
Ни встать, ни взять, тут же пнут солдатским сапогом  в зад, попытаешься сбежать,
Вернут назад, тебе нечего в своё оправдание царствующей династии сказать!
Цивилизации капут, жуть творится вокруг, мерзкий испуг давит на хилую грудь,
Искажена суть бытия, петляет стезя среди дикого бурьяна, с неё сойти нельзя!
Как людям быть? Умереть или жить? Сесть на десять лет по новой статье,
Или открыто сказать судье, что жители все виновны в этой войне!
Каждый может оказаться на скамье подсудимых, рок неутомимый
Не смотрит на женщин любимых, он проходит мимо них, судьбы каприз
Спокойно наблюдает из-за кулис, кто же первым споткнётся?
Подле кого снаряд разорвётся, тот домой уже никогда не вернётся!
По воле безграмотного полководца смог над южной окраиной завис,
Слышен крик: «Борись  до конца, на всё воля Творца,
Ему одному принадлежат наши души и сердца!» Зачем огород городит,
Когда он от Фаворского света сокрыт, мерзкий быт забвением грозит
Немало лет, гаснет свет в прихожей, чуть попозже жизнь продолжится в том же ключе,
Не мне судить: сможет ли русский народ все передряги судьбы спокойно пережить?
Вопрос открыт, не оплачен кредит, кто оградит грешное нутро от злодеяния того,
Что перечеркнуло всё, что было в тяжких бореньях обретено? Если ничего не вышло,
Ты сам раскачиваешь судьбоносное коромысло, пусть оно расстанется с мыслью о том,
Что здесь – полный дурдом, следом за арестом, начнутся протесты, уже лагерной вышке
Стоять безусые резервисты, они с криком и свистом со стороны глядят
На вечерний арестантский променад, нужен талант, чтобы такую публику
В армию брать! Как знать, по ком уже колокола звонят? Им нечего выбирать,
За них командиры будут решать, кем и когда дыры затыкать в этом потешном мире?
Крики и уличный мат не дают святости не жить, а хотя бы существовать хоть  кое-как!
Придёт время убивать чужих солдат, возьму в руки автомат, пусть день плохо прожит,
Тот, кто от армии косит, не все буквы произносит, говорят, что у него порок сердца,
Он за взятку смог от армии отвертеться, *** всем в сраку, не пойдут молодые солдаты
На старом и ржавом танке в лобовую атаку! Сколько не гони солдат на убой,
Их не спрячешь за ржавой бронёй! Везде в любой стороне одна болтовня,
Один ****ёж, беги Иван – дурак туда, стреляй сюда, а на нет – суда нет!
Вот и весь ответ старого быдла, кровавая битва все тоски и запятые расставила по своим местам,
Никто не верит своим глазам: техника превратилась в хлам, солдаты прячутся по кустам,
Чутко прислушиваются к чужим голосам, специфический говор уменьшает кацапский гонор,
Чёрный ворон вьётся над украинскими степями, а в православном храме селяне и горожане
Богу отдают свои грехи частями! За дальним косогором во времени скором  исчезнет тьма,
Мокша сошла с ума, время на одном месте застыло, беда подобралась с тыла!
Что было, прошло, былое время назад уже не вернёт никто, надоело роптать
И ногами кацапов пинать! Облака, повисшие над нами, неприличными словами
Жонглируют высокими именами, прикрыв рот ослабевшей рекой, ты ловишь ушами
На стезе степной отзвук битвы роковой, она связана с роком и судьбой тонкой бичевой,
Народ простой давно уже поёт врагам «За упокой», долго не размышляй,
Не мучайся и не страдай до утра, голь мудрости лишена! О времена! О нравы!
Смотри в оба, нет ничего страшнее гроба, пусть ревность, зависть и злоба
Не уйдут от мести Бога, у Него соглядатаев много, его желание – свято,
Ни мольба, ни злато не смогут воскресить погибшего солдата!
Пусть честной народ скорбел, оставшись не у дел, он же так хотел:
Уйти на фронт, ни во имя офицерской чести, дружбы или ночных утех,
Трезвый разум пронзил холодный и наглый смех! Только отец вспоминает в ночи о сыне,
Его деревянный дом едва покоится на огромной и бескрайней равнине, рядом опалённый пень,
Исчезла ночная тень, прежним остался покосившийся плетень, ветер разносит исписанные листы,
Надежды пусты, но мы же не рабы, не рабы мы! Сверкнёт третье око,
Оно увидит множество пороков, Бог смотрит на них однобоко,
Что ему взять с авторского слога? Автор нищ, как беглый принц,
Он сидит на мели, слеза капает на край почерневшей от горя земли,
А внутри не видно ни зги! Господь, быть может, услышит речь мою,
И приобщит плоть мою к Фаворскому огню, я же не устану повторять,
Что в степи широкой небосвод высокий зрит в туманную даль,
На плечи старого инока наброшена старенькая женская шаль!
Пыль летит, как дым, он извечно гоним грехом земным,
И легкораним, а над ним давно уже летает сизокрылый херувим!
Он – непобедим! Жизнь, как сон прошла, любовь была, потом ушла,
Не затронув ни сердца, ни чела! Вокруг осталась одна пустота:
Ни травы, ни куста, ни усохшего деревца! Вот и жизнь прошла,
Только безвестный, наглый и честный аноним , он же нижегородский гражданин ,
Один стоит на перепутье безвестных дорог и задаёт себе наивный вопрос:
Почему я не смог спокойно пережить смертельный холод? Нищета и голод
Изменили собственный голос, твой довод был надвое расколот роком и судьбой,
В траве густой кто-то следит за тобой! Кусты вдалеке затрещали, мирные люди хвост поджали,
Они вспоминали каменные скрижали и чтили заповеди Творца, жару сменили холода!
Одинокий луч бежал по сыпучим пескам и огромным камням, он ушёл недалеко,
Ему одиноко, на душе плохо, дышится тяжело! Молчание – золото, из-за него
Немощное тело надвое расколото, от него в сторону отошло всё,
Что непосильным трудом когда-то было обретено!
г. Ржищев
23 сентября 2022г.
13: 30