Сага о Степанове-64. Шевелюшки из Индии

Трюм индийского сухогруза
был набит доверху серыми мешками с мукой,
но когда хлебный инспектор Иван Францевич
велел Степанову присмотреться,
тот не поверил своим глазам —
мешки, кишмя кишащие неведомыми существами,
шевелились, как живые.

Американские партнёры их министерства,
а попросту говоря, чиновничьи сыновья и внуки,
обосновавшиеся в Штатах,
подсунули любимой Родине хлебопекарную муку,
заражённую существами,
которых в народе ласково прозвали «шевелюшками».

Шесть тысяч тонн отравленной индийской муки,
закупленной «новыми русскими американцами»
для России за звонкую полновесную монету,
теперь было опасно отдавать даже на корм скоту.
Однако получателю предписывалось
перегрузить с судна в вагоны,
доставить в городишко, где жил Степанов,
выгрузить из вагонов в склад,
просеять, пересыпать и запустить в производство.

Но главный хлебный инспектор Дальнего Востока,
эмоциональный добрый дядька
с морщинистым красным лицом,
израсходовав весь свой богатый матерный запас,
прямо там, на борту судна,
показал Степанову увесистую дулю
и с ненавистью прошипел,
припомнив таможенника Верещагина:
— Передай своим жуликам — а вот хрен им!
Не пущу! Мне за державу обидно!

Схема безумной сделки была проста и безотказна —
заражённую муку «жулики»
купили в Индии за центы,
а России впарили за полновесные доллары.
Тогда, в девяносто седьмом,
выбирать не приходилось,
госрезерв в области давно скушали,
запасов было внатяг,
денег из бюджета не предвиделось —
словом, выбора у губернатора не было.

Ситуация была вполне обычная для того времени,
все наживались тогда, кто как мог,
поэтому вопрос с «шевелюшками»
начали активно «утрясать» наверху,
несчастный хлебный инспектор
запил горькую у себя в гостиничном номере,
прекрасно понимая, что не сегодня-завтра
его московское начальство обязательно скурвится.

Зимой в порту Находка делать совершенно нечего,
буквально через пару дней пребывания
все восторги у командировочных стихают,
с моря тянет холодом,
пейзаж быстро приедается,
водка перестаёт влезать уже на третьи сутки,
а проигрывать раз за разом
в казино гостиницы «Находка»
становится как-то неинтересно.

Они просидели тогда в Находке почти месяц,
сначала ждали сухогруз,
потом ответа из Москвы.
Но тут грянули морозы,
и спасительное решение нашлось само собой —
при низких температурах
«шевелюшки» начали массово гибнуть.
Теперь оставалось просеять муку,
но тут требовалось дело техники
и вмешательство рабочей силы,
но по счастью, и того, и другого
было в области в избытке.

Шесть тысяч тонн, восемьдесят пять вагонов,
месяц бессонных дней и ночей,
проведённых на морозе,
под бледным светом фонарей,
скрежет и грохот транспортёров —
описывать этот ад, пожалуй, никакой нужды нет,
в России напрасный труд дело привычное…

А летом снова позвонили из Москвы,
сообщили об очередной партии муки,
и Степанов опять помчаися в Находку,
предвкушая новое «веселье» —
видимо, так же считал и его директор,
потащивший туда обоих заместителей,
две «Волги», четверых водителей,
жену и родного брата.

Пока судно болталось на рейде,
счастливый Семён Дмитриевич
бродил босиком по берегу моря
посреди удивлённой Находки,
тщательно собирая морскую капусту,
выброшенную волнами на берег,
в грязный мешок из-под картошки.
Потом собранный «урожай моря»
они втроём, с женой и братом,
приволокли на кухню гостиничного ресторана,
требуя приготовить им экзотические деликатесы.

— Откуда эти дебилы приехали? —
в смятении спросил Степанова охранник. —
У нас это говно вонючее даже бичи не собирают…

Более весёлого путешествия
у Степанова ещё не случалось,
с утра он занимал удобное место,
с хохотом наблюдая издалека
за эксцентрическими похождениями
этих трёх смешных персонажей,
бегавших друг за другом,
словно герои старых французских кинокомедий,
то и дело ссорившихся, ругавшихся,
выкидывавших нелепые штуки,
и боялся только одного —
не дай Бог, кто-нибудь подумает,
что он с этими придурками заодно.

Кто бы сомневался,
что мука снова будет с «мясом»!
Судно немедленно закрыли на карантин,
но хитроумный хлебный инспектор
на этот раз как следует подготовился,
вынул московское предписание,
согласно которому мука отныне
подлежала выгрузке в регионах
с более холодной температурой,
и через пару дней сухогруз взял курс на Магадан.

Говорят, что на оголодавшей Колыме
свалившейся с неба индийской муке были так рады,
что даже сеять её толком не стали —
а вот поди, слетай-ка, проверь…


На фото - Порт Находка зимой. Трюм с мешками.