Д. Часть третья. Глава первая. 4

     Утро вторника застало Дорофею в плохом расположении духа. Резкие перепады настроения, сопровождавшие её во всё время беременности, в последние недели особенно участились. Она встала в семь часов, успела позавтракать, сделать гимнастику, привести себя в порядок, почитать литературу для будущих мам, и теперь не находила себе места. Герман уехал на работу, и в доме стало до обидного пусто и скучно. Промаявшись некоторое время, Дорофея решила, что так больше продолжаться не может и нужно куда-нибудь выйти. Неожиданно ей пришла в голову мысль съездить в гости к Драгуновым. В самом деле, тут совсем недалеко, каких-то пятнадцать минут на машине, а у Дианы ей всегда буду рады. Конечно, Джона, как обычно, нет дома, в этом смысле он совершенно как Герман, но что с того? Без него даже лучше. Когда он сидит в одной с тобой комнате, чувствуешь себя не в своей тарелке. Джон такой большой, что, кажется, занимает всё пространство. И потом, с ним никогда не знаешь, о чём говорить. Не об интоксикации же и о выборе коляски! А в этом их бизнесе она решительно ничего не понимает. Вот и сидишь с ним, воды в рот набрав, пока не войдёт Диана и не разрядит атмосферу.
     Впрочем, и с самой Дианой у них не слишком ладилось с тех пор, как Дорофея забеременела. Тут ведь как в поговорке о сытом и голодном, трудно друг друга уразуметь. Дорофею озадачивала та лёгкость, с которой Диана обходила вопрос материнства. "Мне ещё рано думать об этом, - бросила она как-то походя. - Успеется". Дорофея открыла было рот, чтобы возразить, но сумела сдержаться, поняв, насколько это будет нетактичным. Впрочем, сдерживайся-не сдерживайся, а факты - вещь упорная. Тридцать четыре года - не тот возраст, когда можно столь беспечно отмахиваться от вопроса о детях. Конечно, Дорофея и сама не планировала рожать лет этак до двадцати восьми-двадцати девяти, и всё случившееся с ней следовало признать несчастным случаем, но тридцать четыре - это всё-таки тридцать четыре. Тут уже или пан или пропал, а Диане, кажется, совершенно всё равно. Возможно, какие-то проблемы по гинекологической части, думала иногда Дорофея, тогда это ещё объяснимо. Но даже если они есть, Диана никогда ни полсловечком о них не обмолвилась. Если же всё в порядке, то... то не знаешь, что и думать. Дорофее случалось встречаться и с чайлд-фри (эти встречи она старалась побыстрее забыть), но на них изящная хозяйка коттеджа Джона никак не походила. В общем, тут была загадка, над которой предстояло ещё поломать голову. Но - потом, после, когда вся эта морока с беременностью будет уже позади.
     Пока что ей просто нужно было чем-то заполнить время, тугое, медленно шедшее время, от количества которого она иногда, казалось, сходила с ума. Поэтому, не без труда вместившись в свою маленькую британскую машинку (Герман уверял, что ради нескольких месяцев нет смысла покупать новую, ведь в случае чего он всегда может подвезти её на своём "лэндкрузере"), Дорофея направилась к Драгуновым. Она не стала предварительно звонить, потому что знала: в столь ранний час Диана обязательно будет дома. К тому же хотелось сделать подруге небольшой сюрприз. Подруге... Нет, тут она несколько преувеличила, это надо признать. На звание подруги Дианы ей пока претендовать рано. Они знакомы около двух лет, однако отношения их пока трудно назвать дружескими. Есть у Дианы такая черта, за которую трудно перейти, и не то чтобы она очень стремилась это сделать, но всё-таки любопытно, что там скрывается. Дорофея была уверена, что даже Джону не позволено заходить на эту территорию, по крайней мере, он не производил впечатление человека, которого следовало бы туда пускать. Это можно было поставить Диане в упрёк, слишком уж она закрытая, при всей своей внешней приветливости. Но, возможно, когда-нибудь этот лёд удастся сломать.
     Впрочем, когда строго одетая горничная провела Дорофею в гостиную дома Драгуновых, там будущую мать ждал неприятный сюрприз: на одном из многочисленных креслиц, расположившись вполне по-хозяйски, сидела Дарина и листала какую-то толстую книгу. Эта неожиданная встреча отнюдь не воодушевила беременную. Дарина всегда вызывала у неё стойкую и необъяснимую неприязнь, которая теперь, когда Дорофея была в положении, особенно усилилась. 
     - Дарина Алексеевна! – не без труда вспомнила она отчество. – Какая… как приятно встретить вас здесь. А я вот, знаете, ехала мимо и решила навестить… хорошую подругу.
     То была шпилька, которую Дорофея не отказала себе в удовольствии запустить. Дружба Дианы с Дариной казалась ей вычурной и надуманной. Они знают друг друга с университета – допустим. Но разве это причина поддерживать отношения? У неё тоже в институте было немало подружек, и где все они теперь? Люди взрослеют, у них меняются интересы и предпочтения, это естественно и неизбежно. Конечно, когда вы похожи и ваши вкусы совпадают, можно оставаться друзьями долгие годы. Только вот что общего может быть у этих двоих? Диана – богатая, независимая, утончённая, живущая в роскошном коттедже, и серая мышка, которая неизвестно чем зарабатывает себе на жизнь. Дорофея не верила в дружбу между представителями разных социальных слоёв. Рано или поздно такие люди расходятся, и это вполне естественно. Если же Дарину всё ещё принимают здесь, значит, есть какая-то более веская причина, чем учёба в одном вузе. И именно эта мысль не позволяла Дорофее быть невежливой, чего бы ей очень хотелось.
     Дарина прикрыла книгу, заложив её указательным пальцем, и поглядела на вошедшую поверх маленьких очочков для чтения.
     – Доброе утро, Дорофея Аполлоновна, - строгим тоном сказала она, и от строгости этой вычурное отчество прозвучало как-то особенно насмешливо. – Должна заметить, вы ранняя пташка.
     Дорофея скорчила вежливую гримасу, которая должна была означать: “Да будет вам, о чём тут говорить”, – но вышло нечто неловкое и некрасивое. “Господи, я веду себя глупо, - подумала она. – Надо что-то сказать, завязать разговор. И почему я стою, словно мне нужно её разрешение, чтобы сесть?”
     Как будто угадав её мысли, Дарина заметила:
     - Что же вы стоите, вам это вредно. Будьте как дома, вы ведь не в учреждение пришли, а к хорошей подруге. Диана скоро выйдет, она приводит себя в порядок. Только недавно встала.
     Дорофея тяжело опустилась на мягкий диван, стараясь не потерять равновесия и не завалиться набок. Сейчас она казалась себе смешной и до неприличия неуклюжей. Тем более в глазах этой подтянутой стройной особы, которая, несомненно, про себя посмеивается над ней. “Ну и пусть, - решила Дорофея, - пусть думает что хочет. Сама-то она не рожала и не может понять моих ощущений. А морщить нос и иронизировать все горазды. Посмотрю я на тебя в сорок пять, голубушка! Диану мне жалко, а вот тебя – совсем нет. Расселась тут, как у себя дома!”
     Она постаралась изобразить приветливую улыбку и выпалила первое, что пришло в голову:
     - Это действительно вредно! Знаете, я тут недавно прочитала…
     Она запнулась и досадливо умолкла. “Ну зачем ты это говоришь? – пронеслась быстрая, как ласка, мысль. – Им всем нет никакого дела до твоей беременности”. “Ну и что? – немедленно возразил её внутренний чертёнок. – Им нет, а тебе есть. Назло им говори об интоксикации, о рвоте, о мигренях. Посмотрим, посмеют ли они тебя прервать!”
     Но Дарина опередила её.
     - Кстати, насчёт чтения, - сказала она, показывая Дорофее обложку книги, которую держала в руках. – Я сейчас читаю «Атлант расправил плечи». Знаете?
     - Н-нет… - неуверенно протянула раздосадованная Дорофея. – Это из русской классики?
     - Отнюдь, - улыбнулась Дарина, - отнюдь не из русской. Кстати, роман любопытный, рекомендую.
     - О чём? – без всякого интереса осведомилась беременная, наконец нашедшая на диване место, которое позволяло ей сохранять равновесие.
     - О творчестве, о творческих людях в современном мире, о той роли, что они играют в судьбах всего человечества. Очень, знаете, необычно написано, и интересные взгляды высказываются.
     - Да… наверное, - пробормотала Дорофея. – Я в последнее время… мало читаю… такую литературу. Всё некогда.
     – Почему же? – удивлённо подняла брови Дарина. – Я думала, у вас сейчас даже больше свободного времени, чем раньше.
     “Ты думала! - злобно огрызнулась про себя будущая мать. – Ничего подобного ты не думала. Только ищешь, чем бы меня уколоть”.
     – Больше свободного времени? – переспросила она, собираясь с мыслями. – Да боже упаси! Если бы вы только знали, сколько у меня забот! Мне нужно следить за своим питанием, за моционом, за психологическим фоном. Каждый день я собираю кучу информации о вынашивании и родах. Подыскиваю товары для своего малыша. Общаюсь на форуме молодых мам. Вы и представить не можете, как я занята!
     - Нда… – процедила её собеседница, снова раскрывая книгу. – Признаться, я действительно плохо себе представляю ваш распорядок дня. Но не могу не порадоваться, что сегодня у вас, наконец, появилось свободное время, чтобы навестить Диану. Уверена, она будет очень рада.
     “Да чтоб ей провалиться на этом самом месте, - мысленно выругалась Дорофея, но тут же одёрнула себя. – Спокойней, спокойней, ты же знаешь, тебе нельзя нервничать. Эта стерва не стоит того, чтобы из-за неё переживать. Будь хладнокровна и держись достойно”.
     – Я тоже уверена, что Диана будет рада меня видеть, - сказала она вслух. – А вот, кстати, и она.
     И действительно, как раз в этот момент хозяйка дома, одетая в лёгкое открытое платье, вошла в гостиную.
     - Дорочка! - воскликнула она, изобразив на лице искреннее удивление. - Вот не ожидала так не ожидала! Ты решила сделать мне сюрприз?
     - Да, я... я подумала, что ты... что ты всё равно дома, и... - Дорофея покраснела и отвела взгляд.
     - Что ж, очень мило с твоей стороны. Нет-нет, не вставай, не надо, я сама к тебе подойду! Дай я тебя обниму, моя хорошая! - и Диана осторожно, стараясь не стереть помаду, приложилась щекой к щеке беременной. - Осторожно, осторожно, а то я такая неуклюжая. Вот так, а теперь скажи, чего ты хочешь? Минеральной воды, соку, может быть, чаю? Я всё время забываю, можно ли тебе чай.
     - Чай можно, только не крепкий, - живо отреагировала Дорофея, обрадовавшись смене темы. - Но лучше, наверное, всё-таки воды... Или сока... Да-да, я хочу апельсинового сока. Свежевыжатого, если можно.
     - Хорошо, а тебе, Даря?
     По лицу Дарины пробежала тень недовольства. Подобное уменьшительное обращение ей явно не нравилось. Но поправлять Диану было делом бесполезным.
     - Спасибо, мне ничего не надо, - ответила она, сосредоточенно глядя в книгу. - Мне и так хорошо, правда. Так что не беспокойся.
     - Как хочешь, - пожала плечами хозяйка и, взяв с журнального столика маленький серебряный колокольчик, переливчато позвонила. - Будьте добры, стакан свежевыжатого апельсинового сока и каких-нибудь орешков на закуску, - обратилась она к незамедлительно явившейся горничной. - Честно говоря, я немного голодна, хотя час ещё ранний, но если вы не хотите...
     Обе гостьи отрицательно покачали головой.
     - Что ж, тогда обойдусь орешками, - Диана кивнула горничной, и та бесшумно испарилась. - Знаешь, Дора, я тебе завидую белой завистью.
     - Это почему же? - удивилась Дорофея.
     - В твоём сегодняшнем положении ты можешь совершенно не беспокоиться о полноте. Даже если позволить себя что-нибудь лишнее, это никак не отразится на твоей фигуре. А я вот никак не могу разобраться со своей диетой. Всё время тянет на сладкое и мучное. За этот месяц снова плюс два кило, можете себе представить?
     Дорофея решительно мотнула головой.
     - На самом деле всё совсем не так. Для ребёнка нужна особая диета, и сладкое я ем очень осторожно. Только натуральное, мёд, ягоды, фрукты. Герман очень об этом заботится, он просто помешан на моём рационе.
Дарина тихонько фыркнула - достаточно, впрочем, громко, чтобы можно было расслышать.
     - Мужчины порою совершенные дети, - заметила она, перелистывая страницу. - Мне иногда кажется, что они вообще не взрослеют. Взять хотя бы моего отца. Ему уже под шестьдесят, но знали бы вы, какую чушь он иногда несёт!
     - Даря! - укоризненно заметила Диана.
     - Ну а что такого, - пожала плечами её университетская подруга. - Почему я не могу говорить прямо? Если кто-то несёт чушь, будь даже это твой отец, почему нужно этого не замечать? И такая, знаете, инфантильная чушь, что даже тошно становится.
     - Вы, кажется, не слишком в хороших отношениях с родителями, - сказала Дорофея, постаравшись придать своему голосу как можно больше ехидства.
     Дарина повернулась к ней и смерила холодным взглядом своих серых глаз.
     - Да, - ответила она, - вы правы, Дорофея Аполлоновна. Я считаю, что возраст не является достаточным основанием для уважения. Уважение нужно заслужить своими поступками. А мои родители... впрочем, сейчас не время и не место говорить о них.
     В этот момент вошла горничная, держа на подносе стакан сока и пиалу с орешками.
     - Благодарю вас, - бодро произнесла Диана. - Ну вот и твой коктейль, Дорочка. Надеюсь, малышу понравится.
     И она с очаровательнейшей улыбкой протянула Дорофее её апельсиновый сок. Дарина презрительно передёрнула плечами и перелистнула книгу. "Могли бы и не мешать мне читать", - говорила она всем своим видом.
     – Спасибо, - округло произнесла беременная, быстро размякшая от столь обходительного обращения. – Витамины ему сейчас и правда очень необходимы. – И, желая найти тему для разговора, которая могла быть интересна и Диане тоже, сказала первое, что ей пришло в голову: – А что вы думаете об этой новой Сашиной знакомой? Довольно странная женщина, вы не находите?