Цель творения Бога

Цель творения Бога - отдать Себя людям...
Чтоб они были благословенны Его Знанием и
Видением, чтобы они радовались среди народа
Его детей.

Обезьяна Бога тоже хочет заполучить себе народ,
но делает это путём хищения, потому что он вор.

Бог как Отец... продиктовал Евангелисту Любви и Света...
"Всё через Него начало быть"(Ин.1:3). И с этого момента
разъярённый Архангел становится убийцей,хищником, вором,совершая святотатство.

Глава 245
 Посещение Назарета. (Отрывок из поэмы Марии Валторта)

   И Иисус в тягостном молчании, прерываемом лишь двумя или тремя одобрительными голосами, грустно опустив голову, выходит из Назаретской синагоги.
  11 За Ним следуют апостолы. Позади всех – сыновья Алфея. И глаза их совсем не напоминают глаза кроткого ягненка… Они сурово глядят на враждебную толпу, а Иуда Фаддей решительно останавливается перед своим братом Симоном и заявляет тому: «Я думал, мой брат честнее, и у него более твердый характер».
   Симон молча опускает голову. Но второй брат, поддержанный другими назарянами, говорит: «Как тебе не стыдно оскорблять своего старшего брата!»
   «Нет, мне стыдно за вас. За всех вас. Этот Назарет для Мессии – не просто мачеха, а порочная мачеха. Поэтому послушайте мое предсказание. Вы будете плакать такими слезами, что наполнится родник, но этого не хватит, чтобы смыть из книги истории подлинное имя этого города и ваше имя. Знаете, какое? „Глупость“. Прощайте».
   Иаков прощается более пространно, с пожеланием им света мудрости. И они выходят вместе с Алфеем сыном Сары и двумя юношами, которые при ясном рассмотрении оказываются двумя погонщиками, теми, что сопровождали ослов, задействованных, чтобы отправиться навстречу умирающей Иоанне, жене Хузы[4].
[4] См. 102. 5–8.
   12Народ, оставшийся в замешательстве, бормочет: «Но откуда же у Него такая мудрость?»
   «И как это Он творит чудеса? Потому как творить-то Он их творит. Об этом говорит вся Палестина».
   «Разве Он не сын Иосифа-плотника? Мы все Его видели в кузнечной мастерской в Назарете, как Он делал столы и кровати и подгонял колеса и замки. Он даже не ходил в школу, и лишь Его Мать была Его Наставницей».
   «Это безобразие, которое порицал и наш отец», – говорит Иосиф Алфеев.
   «Но твои братья тоже получили образование у Марии жены Иосифа».
   «Эх, мой отец был слабоволен перед своей женой…» – опять отвечает Иосиф.
   «Значит, и брат твоего отца – тоже?»
   «Тоже».
   «А Он действительно сын плотника?»
   «А ты не видишь?»
   «О, многие похожи друг на друга! Я думаю, что Он называется, но не является таковым».
   «Где же тогда Иисус, сын Иосифа?»
   «Ты допускаешь, что Его Мать могла не узнать Его?»
  «Здесь находятся Его братья и Его сестры, и все называют Его своим родственником. Вы двое, разве не так?»
   Двое старших сыновей Алфея согласно кивают.
  «Значит Он стал безумным или бесноватым, поскольку то, что Он говорит, не может исходить от простого ремесленника».
   «Не надо было слушать Его. Его так называемое учение – это безумие и одержимость» …
  13… Иисус остановился на площади и ждет Алфея сына Сары, который с кем-то разговаривает. И пока Он ждет, один из тех погонщиков, что задержался у дверей синагоги, рассказывает Ему о клевете, которая там произносилась.
   «Не горюй об этом. Обычно пророк не в чести у своего отечества и в своем доме. Человек настолько глуп, что считает: чтобы быть пророком, нужно быть чуть ли не ино природным существом. А сограждане и домашние лучше всех знают и помнят о человеческой природе своего земляка и родственника. Но все равно истина восторжествует. А теперь Я с тобой прощаюсь. Мир да пребудет с тобой».
   «Спасибо, Учитель, что исцелил мою мать».
   «Ты заслуживал этого, так как сумел поверить. Моя сила здесь бездейственна, потому что здесь нет веры. Пойдемте, друзья. Завтра на рассвете выступаем».