Глава первая

DON’T YOU THINK, YOU’RE FALLING?

    То, что его отец, профессор семиотики, преподающий в Мильборнском университете, сошел с ума, Рекс осознал не сразу. Поначалу парень, погруженный в свою личную драму, развернувшуюся на фоне вспыхнувщей в Эвропе войны, полагал, что his father, взбалмошный, слегка инфантильный мужчина лестидесяти лет, чрезмерно увлекся греческими мифами, и его россказни о том, что по Эмбле шастает древняя богиня, чье пробуждение якобы сулит апокалипсис - не более, чем сказка, которую Дарингтон-старший сочинил, дабы слегка развеять напряжение, в которое погрузился мир, наблюдая за war between Ratuoweia and Eluossia. Политические обозреватели в мятых костюмах вещали со своих платформ о необходимости объединиться, чтобы дать отпор обезумевшему диктатору, решившему расширить свою державу, напав на соседнее государство, однаок правительство Гомерики, еще недавно призывавшее вводить санкции против Элозии, растеряло свою уверенность, и многие считали, что занявший пост президента СШГ старик попросту боится, что спятивший злодей, уверенный в своей правоте, активирует ядерные боеголовки, и вся планета будет уничтожена задолго до того, как Солнце, сбросив оболочку, поглотит половину системы, а Луна, отброшенная гравитационным воздействием, превратится в блуждающий по Вечной Тропе осколок каменистой породы.
    Люди, еще не до конца осознавшие, что происходит на самом деле, наивно верили: рано или поздно конфликт утихнет. Рекс, будучи оптимистом, склонялся к мысли, что сия вакханалия не может тянуться до бесконечности, и его крайне смутило, когда Клиффорд Дарингтон, ворвавшись в его жилище в воскресенье утром, заявил срывающимся от волнения голосом, что жесть, происходящая на севере Эвропы - знамение грядущего судного дня, который наступит спутся девять дней после ядерного взрыва, последствия которого губительно повлияют на всех обитателей планеты.
    - Ее нужно усыпить немедленно, - размахивая папкой с распечатанными фотографиями, вопил профессор, и молодой человек, наблюдая за тем, как наливается кровью лицо отца, пордумал о том, что столь бурный всплеск эмоций может грозить пожилому мистеру Дарингтону инсультом. Father, сколько Рекс себя помнил, являлся чрезвычайно увлеченным любимым делом человеком, не заметивщим даже того, что жена, устав от вечно погруженного в свои исследования супруга, оставила его и начала новую жизнь. С матерью fellow поддерживал теплые отношения и не осуждал за то, что она не стала приносить себя в жертву дади сохранения видимости дружной семьи. Более того, Рекс отлично понимал Адалин, которая, пленясь острым умом очаровательного мужчины, вышла за него замуж, веря, что сможет изменить фанатичного профессора и акцентировать его внимание на подрастающем наследнике, однако Клиффорд продолжал отдавать всего себя обожаемой семиотике, так что, разочарованная своим выбором женщина, не дожидаясь, когда сыну исполнится хотя бы шестнадцать, собрала свои манатки и покинула захламленную квартиру Дарингтона.
    Разведясь с профессором, Адалин, вернув себе девичью фамилию, превратилась в мисс Корриган и съехалась со знаменитой в Аодалии портретисткой Лиллиан Эверетт. Дамы обосновались в уютном коттедже на побережье Пангейского океана и, нашедший общий язык с обаятельной художницей, Рекс неимоверно гордился тем фактом, что у него теперь две матери. Мечтавшая о ребенке Лиллиан баловала мальчишку так, что Адалин шутила, что она на фоне мисс Эверетт выглядит как злая мегера. Дарингтон-младший, не особо ладивший с придурковатым отцом, проводил много времени в новом доме матери и ее любовницы и дефицита внимания не испытывал: тетушка Лилли покупала своему любимцу все, что пожелает его душа, а мисс Корриган, счастливая оттого, что her son прекрасно ладит с love of her life, не могла нарадоваться на царящую in happy little house идиллию.
    Справив совершеннолетие, молодой человек покинул отчий дом, всерьез опасаясь, что расстанется со своей кукушечкой, если продлжит делит жидплощадь с sick moron, которым, положа руку на сердце, являлся Клиффорд, сутки напролет сидящий за своей вычислительной машиной. Адалин надеялась, что парень пойдет по ее стопам и станет офтальмологом, однако Рекс, разделявший тягу матери к медицине, закончив колледж, поступил в институт и готовился стать хирургом-ортопедом. Вот уже второй год он проходил интернатуру под руководством Максимилиана Дитрикса, которым безмерно восхищался и - это был большой секрет - являлся любовником этого импозантного мужчины.
    Еще при первой встрече молодой человек заметил, с каким интересом смотрел на него мистер Дитрикс, и когда после шумного корпоратива они уединились в его кабинете, Рекс, выслушав сбивчивый монолог Макса, толковавшего о том, что не может тать ему ничего, кроме регулярного секса, опустился на колени и, расстегнув ширинку, с вожделением уставился на нескромных разхмеров половой орган своего кумира. С тех пор, как их ладони соприкоснулись в приветственном рукопожатии, он не раз грезил о том, как будет выгибаться и стонать под боссом, и вот теперь, когда постыдная мечта осуществилась, и они занимались этим так, как он хотел, в позе doggy style, парень решил просто плыть по течению, не изводя себя мыслями о том, что Максимилиан женат и у него подрастает дочь, чья фотография фисти на стене.
    Заключенная в серебрянную рамку, златокудрая Марлена загадочно улыбалась, взирая на то, как мистер Дитрикс, широко расставив ноги, сначала толкается в призывано распахнутый рот рыжеволосого юноши, а затем, сменив локацию и разработав девственное отверстие дрожащего от похоти любовника, медленно погружает блестящий от обильно нанесенного вазелина член в интерна, а тот, ерзая, опирается ладонями о ковер и, хотя перед его глазами располагалось стекло, за которым раскинулась чудеснейшая панорама вечернего города, молодой человек не замечал ничего. Замутненный взгляд Рекса скользил по мерцающим разноцветным огонькам, а сам парень целиком и полностью сосредоточился на собственных ощущениях.
    До разрядки осталась ничтожная малость, когда в дверь кабинета постучались, и Макс, прикрыв ладонью нижнюю половину лица хнычущего от нетепрения любовника, хрипло спросил у побеспокоившей их секретарши, в чем дело. Слыша, как в прямо в спину колотится сердце прижимающегося к нему сзади босса, молодой человек принялся тихонько вращать бедрами, стараясь не производит шума, и когда надоедливая Морисса  наконец ушла, мистер Дитрикс, легоньку куснув юношу за мочку уха, прошептал:
    - Ах ты, любишь пошалить, дрянной мальчишка!
    Они трахались четырежды в неделю и Дарингтон не задавался вопросом, почему любовник пресекает на корню его попытки слиться в поцелуе. Максимилиан не тратил ни секунды на прелюдии, и хотя Рекс чувствовал, что его используют, он не желал прекращать все это. Дитрикс, по крайней мере, не выпендривался и не давал ложных надежд, как ушлые мальчики из «Финдера», с которыми у молодого человека ничего не складывалось по той причине, что все его потенциальные партнеры видели в нем лишь смазливого красавчика и вместо того, чтобы узнать Рекса получше, порывались затащить его в тесный номер ближайшего мотеля. Разочарованный таким к себе отношением, парень решил, что лучше будет подчтилкой для женатого мужчины, чем позволит себя оприходовать малознакомому качку из приложения для знакомств, чей пенис, без сомнения, частый гость в сомнительного рода отверстиях, а кажущийся на первый взгляд примерным семьянином мистер Дитрикс не выглядит как придурок, от которого можно подцепить болячку, предедающуюся половым путем.
    Усадив нервно потирающего морщинистый лоб Клиффорда за барную стойку, молодой человек безуспешно пытался напоить Дарингтона-старшего успокаивающим отваром. Профессор, отпихнув от себя руку сына, протягивающего огромную кружку липового чая, принялся раскладывать по поверхности треугольного стола, за которым Рекс расслаблялся, зависая в Интернете. Вытряхнув из желтой папки последние листы, пожилой господин с торжествующей ухмылкой повернулся к молодому человеку.
    - По моим прогнозам, Артемида должна была дремать в теле этой девушки еще девять лет, но я уверен: она вспомнила, кем является, а значит, end of world может наступить на следующей неделе. Этого нельзя допустить!
    Парень, еще не до конца проснувшийся, подошел к мистеру Дарингтону и, встав за плечом отца, бросил мимолетный взгляд на изображение юной прелестницы с фарфоровой кожей, каштановыми волосами, собранными в строгий узел и надменными, излучающими обжигающий холод глазами. Если бы Рекс не был геем, он восхитился бы красотой этой барышни и, даже несмотря на ориентацию, юноша не мог не признать: young woman выглядела настолько потрясающе, что было сложно поверить в ее существование. Внешность незнакомки, одновременно притягивая к себе словно магнитом, и в жестких, острых как лезвие бритвы радужках застыло обещание мучительной смерти, о которой будет умолять лбой, обрушивший на себя ее гнев. Девушка словно предупреждала: не приближайся, если хочешь остаться в живых.
    - Ты тоже заметил это, верно? - взбудораженно запричитал Клиффорд. - Она излучает опасность…
    Схватившись за грудь, перенервничавший мужчина грузно осел на пол, протяжно дыша и, оказав первую помощь, Дарингтон-младший вызвал скорую. Поглаживая по щеке впившегося в рукав его пижамы отца, Рекс с сожалением подумал о том, что his father окончательно спятил, потому что никто, пребывая в здравом рассудке, не станет преследовать девушку, уверяя, что та - реинкарнация греческой богини, прославившейся непомерной жестокостью.
    Профессор Дарингтон, перенесший сложную операцию, лежал в своей палате, когда небо на западе озарила мощная вспышка. Чокнутый элозийский диктатор сдержал свое обещание, из-за чего в атмосферу были выброшены миллиарды частичек пыли, которые, образовав гигантское облако, окутавшее планету, перекрыли доступ солнечных лучей к поверхности Эмблы, в результате чего начали вымирать растения и живые организмы.