Гвоздики

               

      Он сидел у раскрытого окна. Его затуманенный взор машинально падал на старый раскидистый клен с пожелтевшими листьями, одиноко и гордо возвышавшийся во дворе его дома. Худое удлиненное матовое лицо его изображало полную обреченность, стеклянные серые глаза были как всегда полуоткрыты. Руки неподвижно лежали на подлокотниках обветшалого кресла, и ничто вокруг не нарушало мертвую тишину, разве что редкие глухие звуки проезжающих мимо дома автомобилей.
 
      Сколько времени он проводил неподвижно в своем кресле сказать трудно, да он и сам не замечал. Это бывало почти каждый день и обычно ближе к вечеру. После утомительного и бессмысленного рабочего дня его тело отдыхало. Постепенно снисходило умиротворение, а вместе с ним приходили и далекие картины детства. То ему мерещились моменты радостных прогулок с друзьями по аллеям когда-то цветущего, но уже давно заброшенного, вишневого сада в родовой усадьбе его родителей; то он вновь переживал наслаждения и мучительные разочарования первой любви. Но ничто не вызывало в нем такого восторженно пленительного, манящего и зовущего ощущения блаженства, как та небольшая картина в простенькой рамке, которая висела на стене возле окна, как раз напротив его кресла. На картине крупными толстыми мазками были изображены недавно распустившиеся гвоздики. Это был небольшой букет бело красных гвоздик с зелеными бутонами на черном фоне. Казалось, гвоздики еще дышали, как бы продолжая свой светлый вольный жизненный путь на природе в тиши ласкающего их сада.
 
      У него всегда было впечатление, что их недавно сорвали и еще не успели подобрать им подходящую «оправу» в виде какой-нибудь старинной вазы. Искоса падающий на картину мягкий вечерний свет, томно высвечивал рвущиеся к жизни и будто заигрывающие со смертью тонкие лепестки бело красных гвоздик. Вокруг витал особенный неповторимый дух свободной молодой жизни.
 
      Когда то давно «Гвоздики» висели в его светлой просторной еще холостяцкой спальне. Они были единственными немыми свидетелями безумных ночей любви его молодости.  Но потом он постарел,  остался один и его дом уже не посещали любимые им женщины. Понемногу он перестал замечать чарующую силу распахнутых для любви бело красных гвоздик. Он как будто забыл о них. Каждое утро, нехотя открывая глаза, он уже не ощущал тот зовущий аромат, который обволакивал его спальню в былые лучшие времена.

      Порой на него что-то накатывало, и среди скучных будней ему хотелось еще хоть в самой малой степени почувствовать отголосок далеких счастливых минут. Тогда он вспоминал о гвоздиках. Что он только не предпринимал, чтобы вернуть когда-то захлестывающие его былые эмоции! Он неоднократно перевешивал картину, подолгу пристально рассматривал ее с различных ракурсов, и даже как-то поменял старинную раму на более простую, надеясь оживить для себя магическую силу пленительных красок. Но гвоздики  не оживали. Он терпеливо ожидал: ему не хотелось с ними расставаться. Он надеялся на чудо, но оно не случилось. В конце концов, после долгих колебаний он отправил картину в загашник, где хранились такие же мертвые полотна, давно не вызывающие у него никаких воспоминаний. Он думал: «…вот и гвоздики отслужили свой век, впрочем, как и я …».
 
      Теперь его любимые «Гвоздики» оказались в низком темном подвале в стопке таких же брошенных и ненужных картин и провели там несколько лет, пока он не получил загадочное письмо в старинном голубом пахнущем нежными духами конверте. В письме было несколько скупых строк:
«Дорогой мой! Когда Вы прочтете это короткое послание, меня уже не будет в живых, но я хочу, чтобы Вы знали: вся моя жизнь - это колющие мое больное воображение ваши красно белые вечно молодые гвоздики…».
 
      В памяти его вдруг всплыли нежные тонкие руки юной «пастельной» девчушки; одурманивающие безумные ночи их страстной любви; нескончаемые разговоры ни о чем, и все затмевающий дух красно белых гвоздик, единственных  свидетелей их вне земной жизни…

      Прочтя письмо, он стремительно встал, кое-как добрел до подвала, и, найдя среди «неживых» полотен свои «Гвоздики», определил их на прежнее место около окна. Затем с измученной улыбкой водрузился в свое любимое кресло, закрыл глаза, и постепенно в его памяти стали оживать чарующие мгновения прошедшей жизни.
      Сердце трепетно стучало, тихая ласковая музыка разливалась в душе, а пожелтевшие листья старого клена напевали ему свою убаюкивающую колыбельную…
Так он прожил последний день своей жизни…

                Сентябрь
                2013года