Глава третья

C’EST SAMEDI SOIR, LA LUNE BRILLE DANS LE NOIR

    За считанные дни до того, как прогремел чудовищный взрыв, моментально превративший теплый аодалийский сентябрь в удушливую, пропитанную ядовитым смогом ядерную зиму, укутавшую Эмблу в чернильно-фиолетовый кокон, препятствующий проникновению живительного ультрафиолета у поверхности планеты, я, разгуливая по торгово-развлекательному центру, ощутила странный холодок, сквозящий вдоль затылка. Причин не дверять своей интуиции я не видела, ибо меня она никогда не подводила, посему, замерев возле стеллажа с крупами я, оперевшись о тележку, постаралась сделать вид, что неимоверно заинтересована составом кукурузной муки, вертя в руках прямоугольную пачку с пестрыми буквами, идущими по диагонали от нижнего левого угла в верхний правый.
    Слегка повернув голову, я боковым зрением уловила в соседнем отделе знакомый силуэт. Сутулый, худощавый, напоминающий богомола мужчина в старомодном линялом костюме уже попадался мне на глаза в библиотеке, куда я заходила на прошлой неделе, чтобы сдать трагедии Эсхила, которые регулярно перечитывала, восторгаясь возвышенной манерой повествования древнегреческого драматурга. Of course, можно было подумать, что наши столкновения носят сугубо случайный характер, если предположить, что мы проживаем в одном районе, однако то, как старательно отворачивался от меня сей господин и как нервно теребили висящие на соплях поговицыпиджака его длинные, усыпанные старческими пигментными пятнами пальцы с псориазными обломками ногтей, становилось понятно, что this strange man является сталкером, преследующим молоденьких прелестниц, чтобы, зажав свою жертву в темной подворотне, лишить ее чести ужаснейшим образом.
    Начитавшись новостей о том, что в нашей стране от рук насильников погибает более двадцати процентов женщин и детей я, преисполнившись праведным негодованием, уже представила, как дам отпор гнусному извращенцу, набросившись на него с кулаками и выбив всю дурь, копошашуюся в черепной коробке этого господина, однако здравомыслие меня не покинуло, посему, не исключая того, что у меня разилась паранойя, я решила проверить, действительно ли данный субъект представляет для меня угрозу.
    Расплатившись на кассе я, нацепив на нос солнцезащитные очки, отправилась вверх по улице. От гипермаркета до жилого комплекса, в котором я арендовала квартиру с видом на покрытые лесом горы, было минут десять быстрым шагом. Задержавшись у витрины бутика «Беллуччи», внутри которой на всеобщее обозрение выставили три манекена, облаченных в своеобразные наряды свободного кроя я, притворившись, что поправляю потекший макияж, достала из кармана пудреницу и, вытянув конечность с крошечным овалом зеркала под нужным углом, смогла лицезреть застывшего у фонарного столба  старикашку, который таращился на меня так, будто я была врагом народа number one. Памятью на лица я обладала отменной и вряд ли судьба сталкивала меня с этим типом, по непонятной причине решившем преследовать Урсулу Торн. Пускать все на самотек мне не хотелось, that’s why я, замешкавшись на долю секунды, свернула в проулок, заканчивающийся тупиком и, аккуратно прислонив сумки с продуктами и ридикюль у кирпичной стены, обмотала костяшки пальцев стальной цепью, которую носила на талии на манер пояска и, заслышав боязливый перестук по сырому после утреннего дождя асфальту, выскочила из укрытия и, не церемонясь, нанесла подонку несколько сокрушительных ударов в живот.
    Издав пронзительный крик, будто схваченный за уши дикий кролик, мой преследователь повалился на колени. Согнувшись, мужчина обхватил себя за плечи, неумело блокируя атаку, а я, распалившись не на шутку, заехала мыском туфель по ребрам, прежде чем, успокоившись, отступить назад, с презрением рассматривая дегенерата, возомнившего себя неуязвимым героем дебильных комиксов для подростков. Рой странных мыслей закружился в моей голове, мешая сосредоточиться, и, надавив ладонью на основание шеи, я облокотилась о водосточную трубу. Почему я вдруг стала размышлять как небожитель, чье могущество и власть несопоставимы с правами простых смертных? Легкий дискомфорт в области затылка прозрачно намекал на инородность of this thoughts, которые мне не принадлежали, - их словно вложил in my mind кто-то извне, поскольку признавать себя шизофреничкой с расщепленным сознанием я желанием не горела.
    Списав странные ощущения на выброс адреналина, я безмолвно наблюдала за тем, как мистер Икс, натужно кашляя, принимает вертикальное положение. Разговаривать с мерзавцем мне совершенно не хотелось: если кто из нас и должен начать беседу, то точно не я. Окажись Урса на месте подозрительного дядечки, она бы первым делом потрудилась объяснить, какого хрена затеяна столь глупая игра в сыщика, а затем принесла бы извинения за неподобающее поведение.
    - Вы уже вспомнили, кем являетесь, так ведь? - прошамкал этот кретин, избегая смотреть на меня, будто я аки Медуза Горгона имела бечценный дар убивать взглядом. - Прошу вас, доверьтесь мне! Я хочу всех спасти…
    - А при чем здесь я, уважаемый? - процедила я, выделив последнее слово так, чтобы собеседнику стало понятно: это сарказм. - Начнете утверждать, что я - элозийская шпионка, планирующая устроить армагеддон в Аодалии, чтобы показать всем величие засевшего в Мосскау психопата?
    - О, если бы, - морщинистое лицо чудака скривилось, словно ему под язык брызнули лимонную кислоту. - Благодаря специальной компьютерной программе, которую создал один из моих учеников, мне удалось выяснить, что…
    На бейджике под нагрудным карманом  чокнутого дуралея, плетущего ерунду о том, что я - не та, за кого себя выдаю, значилось «профессор Клиффорд Дарингтон». Потеряв нить повествования сразу, как только он начал пересказывать мифы и легенды, которые, как правило, проходят в старших классах я, убежденная, что у дядечки потекла крыша, расслабленно выдохнула и, подхватив свою ношу (пакеты из переработанной бумаги успели слегка намокнуть от влаги) и, не переминув пригрозить Клифоорду, что накатаю на него жалобу, если он встанет у меня на пути еще раз, двинулась к выходу из «аппендикса», в глубине которого располагался бак для пищевых отходов. Кажется, я насквозь пропиталась запахом разлагающихся помидоров и гнилых бананов. Надеюсь, часика через три аппетит и хорошее настроение вернется ко мне и, забыв о сумасшедшем Дарингтоне, считающем меня богиней, чье пробуждение ознаменует конец света, я приготовлю, как и планировала, лосося на гриле, а после, смыв с себя все тревоги, лягу на диванчик, включив старую комедию с Гвиневрой Ланкастер. Несмотря на то, что актрисой эта девушка пробыла недолго и умерла совсем молодой, я запомнила ее как разноплановую лицедейку, способную воплотить на большом экране самые разные образы.
    - I am not sick! - прокричал мне в спину неугомонный профессор, и его звенящий отчаянием голос заставил редких прохожих, идущих впереди меня, вздрогнуть и обернуться, выпучив круглве от недоумения eyes на возмутителя спокойствия. - Вот увидите, вкоро все покатится в тартарары!
    - Слушай сюда, ублюдок, мать твою, - разъярилась я, и остатки самообладания, плескавшееся внутри меня совсем недавно, испарились, уступив место праведному гневу. - Я вырежу и съем твою печень, если ты еще раз скажешь подобную чушь.
    Прижимая к груди окончательно размякшие мешки, готовые вот-вот развалиться на части, я размеренным шагом направилась в сторону «Полигимнии», срседствующей с небоскребами, также названными в честь нимф. Изначально я собиралась заселиться в «Каллиопу», но предоставленные на выбор апартаменты мне по душе не пришлись по той причине, что их окна выходили на юг, а мне вместо неоновых огней of night city нравилось наблюдать за колышущимися от ветра деревьями, так что просторная квартира на восьмом этаже в недавно отстроенной башне, с обращенным на север фасадом подходила мне идеально, и моя лучшая подруга, Иванна Лэнгдон ждала, когда объявят о заселении в находящуюся в центре «Уранию», чтобы мы, живя буквально в метре друг от друга, могли чаще видеться, потому как хлопоты взрослой жизни и заполненные до отказа будни сводили наше общение к минимуму, и веселились мы не так часто, как нам того хотелось. С Иванной мы, между прочим, знакомы чуть ли не с пеленок и даже поступили в один и тот же колледж, хотя мое стремление стать реставратором мебели Лэнгдон не разделяла и планировала поскорей выйти замуж и стать хранительницей очага, сидя дома и поджидая любимого с работы.
    Рефлексировать по поводу странной фразы про печень, которую я бросила в Клиффорда напоследок, сил у меня не осталось. Стремясь поскорее забыть about this crazy piece of shit, я (como siempre) проигнорировала автоматически распахнувшиеся створки лифта и взлетела по ступенькам на свой этаж, минуя лестничные пролеты с небывалой скоростью. В отличие от женственной подруги я в детстве и отрочестве заработала репутацию пацанки, учавствуя в различного рода соревнованиях и доводя нашего учителя по физкультуре до экстаза тем, что обгоняла даже Дирка Вандербильда, проносясь по стадиону словно ветер. Спорт, стоило признать, был моей отдушиной и каждое утро я выходила на пробежку вовсе не для того, чтобы сжечь лишние калории. В отличие от Иванны, обладающей бюстом третьего размера и набирающей лишний вес, по ее словам, буквально от всего, не особо парилась по поводу своей фигуры, принимая целлюлит на ляжках как данность. Мне и в голову не приходило вставать перед зеркалом в исподнем, высматривая недостатки собственного тела. Лэнгдон как-то обронила, что мне было бы неплохо поработать над характером, ибо, to her mind, Урсула Торн, лишенная женского обаяния, абсолютно не умела кокетничать, и это, выражалась она, «просто катастрофа». Мы с подругой по-разному смотрели на жизнь, и, привыкшая к ее ворчанию, я попрускала нотации о том, что I must be nice and gentle мимо ушей. Чьей бы то ни было супругой и счастливой матерью большого семейства я себя не видела; I think, занятие любовью и размножение - далеко не единственное призвание человечества, и вполне можно прожить happy life without sex.
    В тот субботний вечер, сидя в полумраке с бокалом холодного фруктового чая я, любуясь серебрящимися под луной верхушками гор, даже не подозревала о том, что профессор Дарингтон окажется прав, и совсем скоро часть населения этой планеты будет погребена под руинами, а оставшиеся в живых будут погибать в страшных муках от недостатка кислорода и солнечного света.