Погрешность 9 процентов

Сегодня выходной и я пригласил Эльвиру Сергеевну в ресторан поужинать. Мы славно поработали, надо бы и славненько отдохнуть. Эльвира Сергеевна сделала притворно-удивлённое лицо и, конечно же, согласилась. Неподалёку от нашего офиса был небольшой, приличный кабачок «У Блума», я иногда заглядывал туда. Хозяин кабачка Федя Лях по кличке Блум, был моим приятелем. Я как-то помог ему в одном щекотливом дельце, и теперь Федя был всегда рад меня видеть. Мы заняли мой любимый столик под кипарисом. Эльвира Сергеевна была очень эффектна в вечернем, тёмно-синем платье, с пышной причёской и грамотно наложенным макияжем. Сына Сергея она попросила сегодня переночевать у друга Сани. Я разгадал её план, и мне стало весело. Ну, что ж, всё к этому и шло. Ох, женщины, женщины, с вами хреново, а без вас ещё хуже. Как говорила моя бывшая: «Бурый, ты не создан для любви». Не для семьи, а именно для любви. Надо же, как возвышенно. Я перестал с ней спать сразу же, как только узнал о её шашнях с одним «поползнем ушастым». Через месяц она, обвиняя во всём меня, собрала манатки и свинтила к нему. С тех пор я на бабах не заморачивался. Найду какую-нибудь, одноразовую. «Погадаю» ей, посетую на житейскую неустроенность и, почти всегда, она моя. Месяца два поиграем и, в разбег – не сошлись характерами. С Эльвирой Сергеевной всё по-другому. Даже не включая седьмое чувство, можно определить, что с ней может получиться, гораздо серьёзней, чем с другими. Ну что ж, чему быть того не миновать. Официант Костик принёс шашлыков, зелень, ей хорошего вина, мне минералки (спиртные напитки не пью вообще), зажёг свечи и, кивнув в сторону Эльвиры Сергеевны, показал мне большой палец. Подхалим. Я поманил его и шепнул на ухо:
- Костюш, ты на той неделе кошелёк потерял, с чужими деньгами? -
Он распахнул глаза и неуверенно кивнул. – Ну, так вот, я сон сегодня видел, вещий. Ты его, будто нашёл. Знаешь где?
Он вопросительно свёл брови.
- В чуланчике, у тебя дома. Когда ты плащ вешал на крючок, лопатник из кармана выпал и в старый галош попал. Поэтому ты его не нашёл. Поищи получше.
Он грустно усмехнулся, кивнул и пошёл работать. Не поверил. Ничего, проверит. Пусть это ему будет маленький подарок от меня, за то, что оценил Эльвиру Сергеевну. Но, судя по взглядам других мужчин, Эльвиру Сергеевну оценил не только Костик. Она выпила, раскраснелась, стала более раскованной. Я рассказывал ей какую-то чушь. Она громко смеялась. Блин, а ведь она чертовски красива, как я раньше не замечал, придурок. Заиграла музыка. К нашему столику подошёл, интелегентного вида, мужчина. Он вежливо пригласил Эльвиру Сергеевну на танец. Я не возражал. Кто я ей такой? Я почувствовал вдруг, что начинаю почему-то злиться. Захотелось, вдруг, встать и демонстративно уйти. Но я быстро взял себя в руки. Ревность? Только этого мне не хватало. Детский сад какой-то. Танец закончился. Интелегент проводил Эльвиру Сергеевну к нашему столику, галантно поцеловал ей руку, раскланялся со мной и удалился за свой столик. Я посмотрел на неё. И то, что я увидел, мне понравилось. Она не сравнивала нас, как это обычно делала моя бывшая. Потанцевала и всё. А я-то паникёр. А ещё суперсыщик.
Мы заканчивали ужин. Я видел, как Эльвира Сергеевна хочет мне «что-то» сказать, но никак не решается. Поэтому взял инициативу в свои руки:
- Эльвира Сергеевна, Мы уже столько работаем вместе, а я о вас почти ничего не знаю, (на самом деле я знал о ней всё). Предлагаю поехать ко мне в гости. Покажу вам берлогу старого холостяка. Сергей вас не потеряет?
Вышло довольно пошловатенько и бесцеремонно. Но Эльвира Сергеевна, не поморщившись, ответила:
- У меня встречное предложение. Постольку поскольку, я недолюбливаю берлоги, поедем лучше ко мне. А Серёжа сегодня пошёл к товарищу. У него и заночует.
Теперь у ней получилось двусмысленно. Я взял её за руку, и мы расхохотались. Я позвал Костика, попросил принести шампанское и тортик в пакете (возьмём с собой), рассчитался и, вдруг, увидел моего друга, майора Зудова. Он шёл к нашему столику, и я понял – выходной кончился. Блин, Зуделло. Вечно он не вовремя. Однако Ваську это нисколько не смущало. Он подошёл, поздоровался и плюхнулся на свободный стул:
- Прошу прощения, Бура. Знаю – выходной у тебя, братка. Но у меня выхода нет. Помоги. Времени в обрез, понимаешь?
- Ты же знаешь, Вася, я по фотографиям не работаю. Погрешность девять процентов.
- Попробуй, Никодим. Девяносто один процент тоже очень хороший результат. Очень тебя прошу.
- Ладно. Давай попробуем. За результат не ручаюсь, сразу говорю.
- В общем так. Девушка. Две недели, как пропала. Четырнадцать лет.
- Не одна?
- Она третья.
- В какой они секте?
- Не секта, а эти, как их? А! Готы. Первые две пропали ещё раньше, но о них не заявляли. Семейки у них ещё те. По моему там даже обрадовались их исчезновению. Типа – самим жрать нечего. Уроды. Но я до них ещё доберусь. Другое дело – третья.
- Всё понятно. Из благополучной семьи. Мода на «готику». И т. д…. Давай фотку.
Зуделло достал фотографию, и через стол протянул мне. Я взглянул на неё и меня «вставило». Вот баран, чучело, влюблённый дебил. Да нет, этого просто не может быть. Так вот в чём дело. Ну, теперь всё понятно. Я протянул фото Ваську:
- Твои где?
- На улице. Ждут.
- Передай им срочно. Улица Вересковая, дом 35. Частный дом. Там подвал. – Васька повторял за мной в сотовый телефон слово в слово. – Ещё. Подвал или в гараже, или в самом доме (погрешность девять процентов). Пусть пулей летят туда. Сразу вызывайте скорую. Она либо вскрыла вены, либо собирается. Грёбаная погрешность, точно не вижу. Скорее! А ты, Вася, подожди меня.
Зуделло не стал ни о чём расспрашивать. Он отправил своих, вызвал скорую, и уставился на меня. Я повернулся к своей спутнице:
- Эльвира Сергеевна, голубушка, простите ради Бога. Подождите немного. Сейчас у нас с Василием Егорычем небольшое дельце. Пошли, Зуделло.
Мы вылезли из-за стола, он следовал за мной следом. Я подошёл к интелегенту, танцевавшему с Эльвирой Сергеевной:
- Здорово, плесень!
Он не успел ничего ответить. Я всёк ему в точило, с такой силой, что передние зубы у него хрустнули, а сам он отлетел, вместе со стулом, метра на четыре. Я подскочил к нему и начал пинать, вкладывая всю злость в каждый удар. Я бил его за то, что он силой удерживал в своём подвале трёх молоденьких девчушек. Насиловал их и снимал на камеру. Я бил его за то, что эта гнида танцевала с Эльвирой Сергеевной. За то, что когда я почувствовал злость при его приближении, сразу не разгадал её причин, а приписал всё ревности. Васька не останавливал меня. Он знал – если я кого бью, то так надо. Блум, выскочивший из конторки узнал меня и жестом остановил охранника, направляющегося ко мне. Он начал ходить между столиками, успокаивая посетителей. Мол, ничего страшного. Кино снимаем. Оставайтесь на местах. Наконец я остановился и кивнул Ваське:
- Надевай браслеты.
Тот сгреб интелегента за шкворень, поставил его согнутого на ноги, взял на столике горсть салфеток, зажал ему рожу, что бы кровь не капала на пол. И без браслетов поволок его к выходу. Уже на улице он спросил:
- Что сейчас было? Может, объяснишь?
- Легко. Знаешь, где живёт этот субчик? Пиши адрес. Вересковая. Дом 35.
- Ты хочешь сказать?
- Вот именно. Это тот самый пидрон, которого вы ищете. Он заманивал молоденьких девчонок под видом Магистра, якобы для совершения тайных обрядов. Сам насиловал их и снимал на камеру. Твои ребята всё найдут.
- Почему же ты его сразу не распознал?
- Чёрт его знает. Наверное, чувство влюблённости, заглушило все рецепторы. Говорят же, что любовь слепа.
 - А ты у нас наконец-то влюбился? Ну что ж, поздравляю. Эльвира Сергеевна хорошая женщина. Совет вам, да любовь.
Он заломил руки интелегенту, и защёлкнул наручники.
Когда я вернулся, посетители поглядывали на меня с опаской. Я услышал, как один мужик говорил другому вполголоса:
- А ведь я тоже хотел её на танец пригласить. Хорошо, что не пригласил. Интересно, что бы он со мной сделал?
Эльвира Сергеевна поднялась мне навстречу. В глазах у неё застыла тревога:
- Никодим Бардендахилович, это вы из-за меня?
Я утвердительно кивнул головой. Потом приблизился к ней и прошептал на ушко:
- Эльвира Сергеевна, давайте выпьем минералки на брудершафт.
Она согласилась. Мы выпили. Потом я очень нежно поцеловал её  и, глядя прямо в глаза, спросил:
- Теперь на «ты»?
- На «ты» – согласилась она.
 
Мы начали целоваться с ней прямо в прихожей. Как одержимые, срывая одежду, друг с друга. Её страсть передавалась мне и наоборот. Давненько я не испытывал такого чувства. Мы, какими-то рывками, перемещались к спальне. Она «терзала» меня с яростью изголодавшейся тигрицы. Наконец мы добрались до цели, как вдруг…. Ну почему я не отключил этот проклятый мобильник? Он верещал на все голоса, возмущаясь, какого хрена к нему никто не подходит. Немного придя в себя, шепнув ей «Прости, я сейчас», я взял трубу. Голос Зудова окончательно привёл меня в чувство:
- Слушай, Бура, ты меня извини, и всё такое, но мы с тобой вклепались, по самые помидоры. В общем так. Девчонок нашли, тут ты молодец. С ними сейчас психолог работает. Но этот твой, ну, который избитый. Он вообще никаким боком туда не относится. Иронию судьбы смотрел? Так вот. Этот проживает по этому же адресу, только не в нашем городе. Прикинь. И на плёнке не он. Хоть лица не видно, но понятно, что не он. И девчонки его не опознали. Вот она твоя погрешность - девять процентов. Сейчас наши перед ним извиняются. Моли Бога, что бы он в суд не подал. Короче криндец. Пойду сейчас выпускать. Тоже надо бы извиниться. И за тебя тоже. Чёрт! А ты и не пьёшь. На состояние аффекта тоже не спишешь.
- Погоди – прервал я друга – ты можешь дать ему трубку. Я сам извинюсь.
- Да он с тобой и разговаривать не будет.
- Просто. Дай ему трубку.
Через некоторое время я услышал в телефоне сопение, потом хриплый голос, шепеляво произнёс:
- Да. Слушшаю.
- Передай трубку милиционеру.
- Алло, Бура, ты спятил? – Взял телефон Васька.
- Не выпускай его никуда, не извиняйся и жди меня. Всё.
Я повернулся к Эльвире:
- Элечка, родная. Ты всё слышала. Я должен срочно ехать. Понимаешь? Прости меня, пожалуйста. Я обязательно вернусь.
Она как-то неопределённо махнула рукой:
- Делай, как знаешь.
Я обнял её, поцеловал в губы и ринулся одеваться.
 
 
Дежурный Паша пожал мне руку:
- Здорово. Ну и наворотил ты делов. Зудов сейчас как на сковородке.
- Ладно, не горюй. Где он?
- На второй этаж поднимись. В своём кабинете.
- Это уёбище с ним?
- С ним. Права человека отстаивает.
- Сейчас будет отстаивать права педофила.
Я поднялся на второй этаж, и потихоньку заглянул в кабинет Васьки.
Ну, так и есть. Как я и предполагал. Майор Зудов сидел за своим столом и извинялся перед … стулом, стоящим напротив, а эта тварь стояла рядом и ухмылялась разбитыми губами. Я толкнул дверь и вошёл:
- Что, глаза умеем отводить, господин гипнотизёр?
Он, поняв, что его раскрыли, растопырил руки и кинулся на меня. Ну, не идиот ли? Пока друг Зуделло тряс головой, приходя в себя, я демонстрировал чудеса рукопашного боя, вбивая это в пол.
 
Вот такие дела, брат Вася. Почти беспроигрышный вариант. Поддельный паспорт прописан в нашем городе, по точно такому же адресу, что и в его родном городе. Там он показывает «наш» паспорт, а здесь – тот. Всё – гость, ошибочка вышла, извините, пожалуйста. Тем более, неплохо владея гипнозом, ему не составляло труда внушить какую угодно внешность. На кассете один человек, а арестовали совсем другого. Каюсь, он и меня чуть вокруг пальца не обвёл, а тут ещё любовь маленько ослабила. Вот и результат. Кстати, я единственный, кто видел его под настоящей личиной.
- Да кто бы сомневался. Ведь ты у нас Суперсыщик – Никодим Бурый – Васька говорил без издёвки, от чистого сердца – а любовь, это и есть твоя погрешность девять процентов. Кстати, как там твоя любовь?
- Не знаю. Обиделась, наверное.
- Так лети к ней.
- Нет. Не сегодня.
- Ну, тогда прости, братка. Вечно я мешаю тебе личную жизнь наладить.
- Да, всё нормально. Ну, вспыхнула страсть. Ну, угасла. Теперь-то чего горевать? Главное, упыря этого взяли. Ладно, давай, я до дому. Если что – звони.
И мы крепко пожали друг другу руки.