Земля живых и мёртвых

      
 (О книге «Земля» М. Ю. Елизарова)

 Собираясь рассказать о книге Михаила Юрьевича Елизарова «Земля», я не буду кричать подобно Некрасову: «Новый Гоголь родился!», потому что Елизаров далеко не новичок в писательском деле, он один из сильнейших современных российских писателей и оценен по достоинству читателями. Но сравнение с Гоголем напрашивается. Есть в книге городок «ортодоксальный», паренёк простодушный, «панночка-ведьма», нечистой силы с избытком, души живые и мёртвые, а также активная торговля последними. Присутствует в книге и сочувствие пресловутому «маленькому человеку», а также фольклор, но весьма своеобразный.
   Ценность книги в том, что это именно Роман, написанный в традициях классического русского реалистического, психологического романа, а не «текст», не фэнтези, не пульпфикшен. И повествуется в книге о нашей российской совсем недавней жизни (основные события происходят зимой 2006-2007), действуют в ней узнаваемые герои, верится, что такие люди где-то в нашей стране существуют.
  Пространство книги напоминает нидерландскую живопись шестнадцатого века, картины Брейгеля, где множество фигур второго плана, каждая не случайна и достойна рассматривания. Появляющиеся в тексте многочисленные эпизодические фигуры, изображены умело, с любовью, и запоминаются, даже если появляются в тексте на короткое время. Автору, стоящему за героем-рассказчиком, интересны эти люди, пусть самые незначительные и маргинальные, этот интерес вызывает уважение, передаётся читателю. Многостраничный том читать не скучно, повествование увлекает. Стоит заметить также, что в романе, посвящённом мрачной похоронной теме, нет «чернухи» и  тягучей унылости.  На встрече с читателями автор сказал, что тема похорон и всего, что с ними связано, выбрана им для романа по причине малой её освещённости в русской литературе.
  Заголовок «Земля», рождает массу ассоциаций, не буду их перечислять. Автору удалось создать свой, и в то же время наш, мир, изобразить часть родной земли, со своими пейзажами, населением, любовью, ревностью, философией, мистикой, бизнесом, интригами, борьбой интересов, красками, запахами. Кстати, разнообразные запахи, появляющиеся в книге, являются немаловажной частью повествования. Имеется в книге и подзаголовок «Землекоп», говорящий о том, что данный роман - только первая часть, задуманной автором дилогии или трилогии, что повествование будет продолжено.
  Роман объёмен, 782 страницы, и многослоен по содержанию: история семьи героя, его взросление, служба в армии, любовь первая и роковая, взаимоотношения с родственниками, любимой, другими людьми, трудовая деятельность, производственные подробности и тайны, вопросы философии.
  Повествование начинается простой и лаконичной фразой: «Родился я в городе Суслов, ныне Алабьевск» (названия городов вымышленные), и дальше рассказ ведётся от первого лица главного героя, Владимира Кротышева. Композиция книги незамысловато-линейная.
На первых 120-ти страницах время идёт быстро, читатель узнаёт родителях героя, детстве, юности, службе в армии, далее время повествования замедляется, и следующие события происходят в течение трёх зимних месяцев.
  Володя Кротышев - мальчик в очках, из интеллигентной семьи: отец кандидат наук, дедушка – ветеран труда, бабушка - дама в платьях с кружевными воротничками, в их квартире висят картины прапрадеда в позолоченных рамах. В жизни главного героя время от времени происходят знаковые события: в детском саду он приглашён инициативной девочкой играть в кладбище, хоронить разных жучков, в летнем лагере он участвует в ночной вылазке на настоящее кладбище, на одной из картин прапрадедушки изображёна могила и надгробие. Судьба неоднократно напоминает ему о бренности всего сущего.
 Из-за неуживчивого характера отца, кое-как закончив школу, Володя всей душой стремится продолжить образование, поступить в институт, но, срезавшись на экзаменах, попадает в армию, в стройбат. «Кто служил в стройбате, тот смеётся в драке». После двух лет занятий земляными работами, он становится, профессиональным землекопом, человеком с железными мускулами и пальцедробительным рукопожатием. И вот наступает долгожданный «дембель», и герой снова стремится к получению высшего образования, но тут появляется сводный брат Никита, старше на двадцать лет, бывший бандит, а ныне бизнесмен, владелец мастерской по изготовлению надгробий, и его подруга, которая не только красавица, но и умница, закончила МГЛУ, московский лингвистический университет, напичкана разными знаниями, и поражает своей красотой и эрудицией простодушного Володю.
  Алина, так зовут подругу брата, «избыточно хороша <…> томно-липкий её, тянущийся взгляд опутывал, точно паучья секреция». И вот, достаточно взмаха длиннющих ресниц, манящего взгляда, прикосновения руки, слова «приезжай», и герой, ведомый робкой мечтой о красавице, вместо университета, отправляется к брату, в подмосковный Загорск, где поневоле втягивается в постижение всех разнообразных видов деятельности, связанной с захоронением умерших, оказывается посвящённым во многие тонкости  полукриминального похоронного бизнеса, с нечестной конкуренцией, интригами, подкупом, перехватыванием покойников, «мёртвого золота», как цинично называет их один из бизнесменов.
  Стыдясь своей недостаточной образованности, Володя приобретает учебник философии, в котором более-менее понятными для него оказались только слова Шопенгауэра: «Сущность мира лишена рационального начала. Неудивительно, что подобный мир являет собой арену бесконечных ужасов и страданий». 
  Любовь, как известно, чувство иррациональное. Это чувство и является в дальнейшем двигателем сюжета. Володя переживает первую любовь, (случайный сексуальный опыт во время службы в армии, не в счёт). И вот он любит, сперва «безмолвно, безнадежно», как в романах 19-го века, потом, когда мечты обладания любимой сбываются, со всем молодым пылом и страстью. Я тебя люблю – говорит он ей. Она отвечает, что её нельзя любить, потому что она – мёртвая. 
   На Алине, как говорят в народе, «пробы негде ставить», причём в прямом смысле, – она покрыта татуировками с ног до головы, что и обнаруживает герой, увидев её обнажённой. Тематика татуировок: посмертие, например, прозекторский шов через весь живот, лупоглазый зелёный червячок из мультфильма «Труп невесты», философские изречения на английском, курьёзы вроде «кота Шрёдингера» и тому подобное. Можно сказать, что, покрыв себя мрачными картинками, она превратила своё тело в постмодернистский арт-объект. 
  Во время последующих встреч и общения образованная Алина, учившаяся в университете, где, очевидно, уделяли много внимания изучению западной философии, посвящает наивного Володю в теории Мартина Хайдеггера, рассказывает о его сочинении «Бытие и время», знакомит с понятиями: «бытие-к-смерти», «неаутентичный» и «аутентичный дазайн», с неким «бытием-в-смерти», которое сама придумала, и со многими другими знаниями, постижение которых и сделало её «мёртвой».
( Для справки: Мартин Хайдеггер был поклонником Гитлера, состоял в созданной им Национал-социалистической рабочей партии.)
Старательный Володя даже записывает эти сведения в отдельную тетрадочку.  «Но конкретно Алинино «смертование» представляло из себя непроходящее праздное уныние, осложнённое навязчивой потребностью трахаться и мучить. И, разумеется, учить смерти – также истово, как иные учат жизни. И не её вина, что она была инструктором плавания, который кое-как нахватался техник брасса, кроля, но сам до дрожи боится воды». Алина сосредоточена на удовлетворении своих индивидуалистических, эгоистичных потребностей, и к Володе она относится без сочувствия, как к удовлетворителю своих желаний, её «отчуждённость и холодность» проявляются в книге неоднократно.
   Два полюса, которые создают напряжение книги: живой Володя и «мёртвая» Алина, представляют два мировоззрения: традиционное гуманистическое с верой в любовь и античеловечный, мертворожденный постмодерн, провозглашающий, как известно, «смерть» Бога, «смерть» субъекта, «смерть» автора.
  Признаюсь, я не являюсь знатоком философии. Поэтому приведу здесь слова более авторитетного человека Виктора Олеговича Пелевина из его книги «iPhuck 10». Он отзывается о подобных учениях весьма нелицеприятно: «Ненавижу эти возведённые на выгребных пустотах небоскрёбы духа. <…> Цепкий юный ум может освоить всех этих хайдеггеров и сартров. Но молодым, свежим и непредсказуемым после этого он не будет уже никогда. От него начнёт смердеть при каждом его взмахе».
  Алина, наполненная этой мертвящей мудростью, мечтает создать своё ритуальное агентство «Тихий дом», где всё будет по новейшим технологиям. «Никакого фальшивого сочувствия! Только ледяная дисциплинированная предупредительность! <…> В идеале получится не просто агентство, а элитный клуб! Универсальное место, где можно проводить всё свободное время – общаться, знакомиться, есть, пить и ежесекундно помнить о смерти!..» А ещё она надеется, что когда разрешат эвтаназию, там можно будет открыть эвтанатический зал. Представляет кладбище будущего с жидкокристаллическими мониторами вместо надгробий.  Она настаивает, чтобы Володя продолжал участвовать в похоронном деле. И он становится на некоторое время землекопом на кладбище, копщиком или «копарем».
    Я прочла в одной из рецензий на эту книгу, что герой её, Владимир Кротышев, ни холоден, ни горяч, что он не совершает никаких героических или злодейских поступков, не может называться положительным или отрицательным героем. С этим утверждением можно частично согласиться, но в книге, как и в жизни, всё сложнее. Действительно, Володя не совершает ничего однозначно героического и не является безоговорочно положительным. Он - стеснительный очкарик, старающийся казаться «своим» в полукриминальной среде похоронного бизнеса, куда затягивает его судьба-Алина. Но у него на всё естественные, понятные человеческие реакции,  в нём есть самое ценное человеческое качество – способность  сочувствовать другим людям, и это вызывает симпатию читателя. Он не может удержаться от слёз на бедных похоронах, где мать хоронит единственного сына. Он умеет драться, но не обижает тех, кто слабее, даже если это неприятный маргинал: «Вблизи алкаш выглядел ещё несчастней: немолодой, расхристанный, с пучками седой щетины на лице. <…> Когда я понял, что нас больше не видно, рывком поднял его на ноги. Отряхнул, нахлобучил сверху ондатру:
  - Не хулигань, отец, иди лучше домой…
  Он убито молчал. Порывшись, я нашёл мятую сотню и сунул ему в опухшую зябкую руку».
   Его любовь бескорыстна. Он покупает любимой дорогое кольцо и предлагает пожениться. Он привлекателен также своим трудолюбием, умеет работать, в работе он также честен, как в любви: становится в армии классным землекопом, и не тяготится этим; когда попадает на кладбище, то, выкопав первую могилу, удостаивается похвалы опытных копщиков. («Однако, вернувшись, Витя сказал, что новенький-то сделал не могилку, а «лялечку»! Юра сам сходил удостовериться и тоже не нашёл к чему придраться».) И даже к, выбранной старательно, лопате он относится с любовью, как скрипач к своему инструменту. Его слова: «Мне нравилось копать. Ведь результат всегда был честен». 
  Надо ещё обратить внимание на то, что «Земля» – не только любовный, но и производственный роман.Так на страницах, посвящённых службе героя в стройбате, читатель знакомится с  категориями грунта по степени сложности разработки и другими премудростями работы землекопа. Работа в мастерской по изготовлению надгробий тоже описана достаточно подробно: процесс замешивания раствора, заливки в форму, и так далее. Описаны работники мастерской, отношения между ними, никто не забыт, всё показано выразительно.
  Наиболее интересной мне показалась часть книги, где рассказывается о работе героя на кладбище. Например, как выбрать лопату, рассказано на четырёх страницах. Не обижены и люди, каждый «копарь» индивидуален, изображён с симпатией. А ещё на кладбище приходят странные люди, поклонники оккультизма, в поисках некой чёрной романтики. Но пересказывать это бесполезно: читайте книгу.
  Но кроме честных тружеников существуют в пространстве романа и персонажи разной степени непривлекательности, обещанная выше, «нечистая сила». Самый главный и ярчайший из них – заведующий ритуальной службой «Элизиум» одноногий Гапон (Гапоненко), неистощимый источник обсценного фольклора. К нему на работу настояниями Алины и поступает, уволенный с кладбища, герой уже в качестве охранника с весьма непредсказуемыми обязанностями. Гапон – бизнесмен, усвоивший все  писанные и неписанные правила капитализма: конкуренцию честную и нечестную, показуху, обман и развод клиентов на деньги.
  Володя, едва успев ознакомиться с новой службой, попадает в весьма неприятную историю и категорически отказывается от этой работы. Но не тут то было! На роскошном «майбахе» в Загорск приезжают два представителя высшей касты похоронного дела и соблазняют героя перспективами карьерного роста. А предварительно ведут с ним «танатологический дискурс» на 76 страниц о «телоцентричности», смерти и посмертии. Такие, например, разговоры:  «Представитель античности умирал в примордиальный макрокосм, участник авраамического проекта – в Бога, или, если хотите, в «слово» как метафизическую категорию. А современный индивид умирает сугубо в тело – микрокосм самого себя. Ещё при жизни он отказался от поиска метафизических смыслов и прочих духовных ценностей, обратил свой взор к телесному, как к единственно переживаемой реальности». То есть в современном обезбоженном мире нет ни ада ни рая, никакого загробного существования. Умерев, человек становится телом, формой без содержания. 
 Возможно, автор кое-где кажется излишне многословным, (книга издана в авторской редакции), но читатель скуки не испытывает благодаря великолепной образности и полифоничности текста. Роман, как уже было сказано выше, реалистический, но это реализм не плоский, однозначно копирующий действительность, а во многом магический. Тут снова припоминается Гоголь; правда, упомянутые в тексте, разнообразные гробы у Елизарова не летают, но некая мистика просвечивает сквозь обычные сцены и пейзажи. Так во время умного разговора с важными москвичами о природе смерти у героя начинаются оптические и обонятельные галлюцинации, он чувствует невыносимо неприятные, «адские», запахи. (Кстати, описанию разнообразных запахов уделено в книге много внимания, что придаёт тексту дополнительную художественность.) А, когда у него после душа закладывает одно ухо, оно приобретает необычную чуткость и слышит то, что не слышат окружающие. Освещение на зимней улице может вдруг менять цвет в зависимости от темы разговора. Так называемые, «биологические» часы, подаренные Володе ещё отцом, тоже играют в романе свою немаловажную магическую роль.
  Самым загадочным и не слишком правдоподобным персонажем является в книге некая Маша, младший медицинский сотрудник. Она такая же красавица писаная как и Алина: большие глаза и неимоверно длинные ресницы, её речь образна, она, в отличие от многих других персонажей, не употребляет обсценной лексики, и даже знает таких писателей как Кнут Гамсун и Густав Майринк. В разговоре с Володей она называет Гапона бандитом, рассказывает, как он беззастенчиво задирает цены на похоронные услуги и требует с родственников усопших деньги даже за то, что заведомо бесплатно. Такая честная и активно желающая справедливости девушка, закономерно, лишается работы и вынуждена ходить в старом потёртом пальто. Вот эту Машу, пожалуй, можно безоговорочно назвать положительной героиней. Она появляется в книге как антипод Алины. Вот, что говорит о ней Володя: «Я понимал, почему меня тянет к Маше. Она была красивой. И в ней не таилось ни смертной тоски, от которой грудь напоминает раздавленный, стонущий кусок мяса, ни боли, похожей на бесконечный товарняк, грохочущий по костям: ушла-ушла, ушла-ушла, ушла-ушла…
  Неприятно было признаться себе, что я боюсь Алины. На примере Никиты я видел, какой злой силой она обладает».
  Впрочем, Маша появляется в повествовании всего два раза, и теряется где-то в перспективе улиц зимнего Загорска. Героя же на последних страницах поджидает заплаканная Алина, но плачет она только о себе, жалея себя любимую: «Ревела потому, что всё, что я делаю, заранее бессмысленно и обречено на провал! Я даже не могу позволить себе собаку! <…> Никаких собак и детей!».
  В книге кроме описания внешних событий должна быть основная мысль, идея, пафос, то, что подвигло автора к творчеству, что он хочет поведать миру. Мыслей в романе много. Можно сказать, что это и философский роман. Всё повествование крутится вокруг идеи смерти и посмертия. «За смертной гранью бытия, / В полях небытия. / Кто буду – я или не я, / Иль только смерть ничья?»  Но всё-таки это книга о жизни, как в этой жизни оставаться людьми, живыми людьми. А также о жизненном выборе каждого человека.
  Маленькому Володе баба Тося, хозяйка дома, где в то время жила его семья, рассказала про Бога или «Боженьку», который умер на кресте, а потом воскрес. Мальчик поверил этому рассказу и поделился с отцом, тот сильно рассердился, отшлёпал сына, и заявил, что не позволит «развращать церковными бреднями ребёнка». Мир оказался обезбоженным. В таком мире, отошедшем от христианства, не случайно появляются оккультные, языческие верования, дикарское пристрастие к татуировкам. Так Алина рассказывает, что была одно время жрицей в храме последователей Алистера Кроули, английского оккультиста, чёрного мага и сатаниста, где проводили языческие ритуалы, путешествия по посмертию. (Сатанизм – идеология поклонения злу: насилию, растлению, убийству, самоубийству, характеризующаяся вседозволенностью, отсутствием сдерживающих начал, не разрешающих совершать преступления.) И хотя на фасаде кирпичного завода в городе Загорске красуется транспарант: «Русь святая, храни веру православную!», но мы находимся в проницаемом пространстве, слишком близко от западной Европы и не можем избежать её влияния. Там целенаправленно и последовательно вытесняется христианство, его мораль и традиции. Христианское мировоззрение заменяется языческим, неолиберальным, которое основано на культе силы, лишено сострадания. Неолиберализм – это новое варварство, потакание самым низменным инстинктам, освобождение от пола, семьи, морали, совести, от человеческого образа, в конечном счёте. Причём, подобные убеждения в последнее время насаждаются агрессивными диктаторскими методами. Но без Высшего, без иррациональности (помощь ближнему, альтруизм, любовь к родной земле, к детям и тому подобное), человечеству не выжить.
  В книге нет никакой дидактики, никакого морализаторства, но она показывает достаточно правдиво нашу совсем недавнюю жизнь, каждый читатель найдёт в ней что-то своё, интересное, например, она порадует ценителей обсценного фольклора или любителей эротических сцен, хотя, как сказано выше, не это в ней главное. Она не отвечает на вопросы, но при чтении не только радуешься художественности прозы, но задумываешься о вечных смыслах: «дьяволу служить или пророку»?
  Завершает книгу описание видеоролика, присланного Володе из ютуба неизвестным. В этом коротком, но многоплановом ролике звучит, в частности, негритянская песня о том как белые люди, открыв древнюю пыльную книгу, вызывали Сатану. «Они пели непонятные слова из книги, чёрной, как земля, чёрной, как плесень… Они смеялись и пели <…> Будто ветер  дохнул с гнилых болот и погасил свечи, йо-йо… И послышалось Его мерзкое бормотание… Им предстал Сатана, красный, как гнев, красный, как кровь, с перепончатыми крылами, хвостом, как двуострый шип, йо-йо… Он разорвал на клочки mademoiselle Анабель, белую, как снег, massa Уильяма, белого, как луна, massa Джорджа, белого, как бумага, йо-йо…» Такой вот многозначительной метафорой завершается книга.
   Финал книги открытый. Последует ли продолжение? Или получится как у автора «Мёртвых душ»? Михаил Юрьевич «Землекопа» писал четыре года. Так что будем ждать следующую книгу.

Светлана Хромичева