Волшебная флейта для театра кабуки

Неоконченное либретто.
(Хроники Междувластья)

21 октября 2011, 21:19:02

совместно с chumanew Еленой
https://xatai.livejournal.com/20434.html



"Все, что происходит, происходит определенным образом."
Ю-сунь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

chumanew
Лилия Борисовна пила со дня смерти мужа. Пила упорно, целеустремленно, по-черному. Вот как выпила первую рюмку на поминках, так и не остановилась. В пьяном угаре не раз возникала мысль перерезать вены, но останавливало беспокойство за Ниночку. Пусть дочка доучится, встанет на ноги, начнет зарабатывать сама, чтобы не зависела от маминых денег, тогда, может быть...может быть... а может и не быть, солнышко Ниночка выйдет замуж, нарожает внуков, дети - радость, они вытянут, вернут к жизни.


xatai
Гена вытер со лба пот и отшвырнул грабли. Солнце перевалило за крышу хозяйского особняка. "Скоро Нина придет" - сладко зещемило в груди. Она пройдет по этим ступенькам, присядет погладить Барсика и скажет: "Ну, Геннадий, смотритель тюльпанов, что доброго в наших палестинах?"
А я ей: "Вам бы, донна Нина, все бы подшучивать надо мной." А она откроет рюкзак, достанет пачку "Мальборо" - вот тебе. От зайца. Эх скорее бы, уже...

chumanew
Сделав очередной глоток прямо из горлышка, Лилия Борисовна привычно поморщилась и, не повышая голоса, позвала:
-Гена, зайди.
Гена Папанин, личный секретарь, умница с героической фамилией, нелепой внешностью и шутовскими манерами, возник на пороге:
-Ну-ка, Гена, подь сюды и берися за труды! Рви из темечка волосья, те, которые седы!
-Смени пластинку. Я "Федота-стрельца" уже наизусть знаю. На Некрасова бы перешел, что ли, больше под настроение... Пора встречать Ниночку, через полчаса заканчиваются лекции, пока доедешь по пробкам... Давай, вперед!

Полковник Зарин дослушал сообщение и с каменным лицом аккуратно положил трубку защищенного от прослушки телефона. Настроение было - грохнуть трубкой по аппарату, расколотить его к чертям собачьим, но полковник никогда не срывался на неодушевленных предметах. Берег вещи. Он придвинул к себе блокнот и по выработанной годами привычке начал чертить в нем кружочки и квадратики, обозначавшие объекты и ситуации. Полковник принципиально пользовался только бумажными носителями информации, справедливо полагая, что считать информацию с электронных, даже не подключенных к сети, при нынешнем уровне развития средств шпионажа не в пример легче.
Значит, профессор Лютик, этот наивный гений, все-таки довел до ума свою разработку. В домашней лаборатории. Кустарными средствами. При помощи, так сказать, петли и палки. Сконструировал свой сопространственный трансфокатор, аппарат, позволяющий неограниченно выкачивать энергию из межзвездного пространства и сосредоточивать ее в определенной точке, при желании высвобождать мгновенно и в полном объеме. Источник бесплатной энергии, в случае необходимости - оружие огромной разрушительной силы, не оставляющее неприятных последствий в виде радиоактивного излучения.

А потом взял и умер! Сердечный приступ, Скорая не успела! Черт, черт и черт! Идиот, если бы ты согласился работать в Бодунах-2, врач был бы рядом через минуту! Хороший врач, не чета полупьяным фельдшерам из Скорой! Но ты, принципиальный наш, не захотел работать в шарашке. Не 37 год, сказал ты, соловей в клетке не поет, сказал ты, обязательное условие - ехать с семьей - невыполнимо в принципе, сказал ты, у жены успешный бизнес (бабий бизнес, батюшки светы! Модельное агентство, которое мадам Лютик не может бросить на произвол судьбы, потому что беспокоится за девочек, видите ли, она боится, чтобы с ними не поступили жестоко, да подумаешь, а чего девочки ждали от модельного бизнеса?), дочь учится в университете на дневном, зачем ей переходить на заочное, сказал ты. Дурак, и фамилия твоя дурацкая, Лютики-цветочки, взял бы фамилию жены, куда пристойнее звучало бы, но нет, ты не захотел фамилию из анекдотов, эстетическое чувство не позволило. Жениться на мадемуазель Рабинович, значит, позволило, а взять вполне благозвучную, пусть и часто звучащую в анекдотах фамилию, значит, не позволило. Ну хорошо, обозначим круглого идиота кружком. А вот квадратик, приборчик твой. Нарисуем двойные линии, ибо он нам пока недоступен, его надо выцарапать у семьи, можно, конечно, было бы устроить обыск, причем так, что комар носа не подточил бы, но агенты докладывают, что внешний вид этого устройства никак не наводит на мысли о его назначении. Что твои последние слова были "Никто никогда не догадается". Как оно выглядит? Как веник? Как тумбочка прикроватная? Как микроскоп? Поди знай, знает только жена, стерва, как же на нее надавить? Выкрасть и поить до упора, пока не проболтается? Пятьдесят на пятьдесят, а тут верняк нужен. Полковник нажал на кнопку связи с референтом, дверь открылась почти мгновенно, и смуглый, подтянутый лейтенант Стас Мокшин, залихватски прищелкнув каблуками, вытянулся по стойке "смирно". Ох, привычно подумал полковник, не бледная немочь Вася Мокшин был твоим папой, там явно рядом находился кто-то горячих южных кровей, а впрочем, какая разница, кто накапал, мне не с папашей работать, а Стас незаменим в щекотливых ситуациях, умница, исполнительный и жесткий, люблю!
-Значит так. Возьмешь фотографию Нины Лютик, пару помощников по своему выбору, поедешь к университету, встретишь девочку, аккуратненько запихнешь в машину, привезешь сюда, поселишь на ближнем хуторе. Ничего не объяснять, вообще работать молча. Никакого физического воздействия, но надавить морально, так, чтобы испугалась. На истерики внимания не обращать. Пусть поварится в собственном соку. Вопросы есть?
-Никак нет, товарищ полковник! Разрешите выполнять?
-Выполняй.

-Лилия Борисовна! Лилия Бори...
-Очень громко, Гена. Кто это с тобой?
-Нина! Лилия Борисовна, Нина!
-Не очень похоже на Нину. Что?! Где Нина?! Что с ней?!
-Я не успел, я ничего не смог сделать, я не успел добежать...
-Подробнее и без истерик.
-Я, как обычно, припарковался ближе к углу, Нина же всегда с подружками выходит, пока поговорят, пока попрощаются... Этот уже там был, сидел на ступеньках, я сначала и внимания не обратил... Нина вышла. Вдруг подкатила черная Волга с тонированными стеклами, оттуда вышли...двое...прыснули ей в лицо из баллончика и в машину! Я побежал, а этот вдруг подорвался, прыгнул к машине, схватился руками за дверцу, кричит:"Нина! Нина!", дверцу закрыть не дает. Ну, тут оттуда кулак вылетает, прямо ему в нос, он и сел на тротуар, а Волга уехала. Куда они ее? Что с ней сделают? В милицию я заявил, конечно, а этого загрузил к себе и привез, он явно знаком с Ниной, может, что и знает?
-Как они выглядели? Те, кто украл Нину?
-Как...как люди в черном. Даже очки черные. Все черное...
-Ясно. Зарин, сволочь! Его работа. Не бойся за Нину, с ней ничего плохого не сделают, наоборот, будут беречь, как зеницу ока. Им не Нина нужна, я знаю, что им нужно. Боже мой, бедная девочка, как же тебе страшно сейчас... Надо выручать ее! Гена, надо ее оттуда вытаскивать любой ценой! Милиция тут бесполезна. Что же делать? Что?... А вы, молодой человек, идите в ванную и смойте с лица кровь. Не люблю вида крови. Потом поговорим.
...Ну вот, совсем другое дело. Вы знакомы с моей дочерью?
-С Ниной? Да.
-Как к вам прикажете обращаться?
-Саша.
-Просто Саша? Или есть что-то еще? Фамилия, профессия, место учебы?
-Александр Томский, саксофонист, играю в джазе в кафе "Висячие сады".
-Так вы духовик? Это удача. Ладно, потом объясню. Вы хороший музыкант? Только честно!
-Странные вопросы Вы задаете. У Вас дочь украли, а Вы интересуетесь моей квалификацией.
-Это важно. Ну?
-Не самый плохой. Товарищи даже прозвали меня "Принц Саксофона". Мои импровизации люди специально приезжают послушать через весь город.
-А почему только Принц?
-А потому, что Король Саксофона был один, и другого такого пока нет.
-Что у вас с Ниной? Я должна знать.
-У нас с Ниной ничего. Я хотел ее пригласить в кафе, у нас новая программа... она любит джаз... а я люблю ее. Я никогда ей не признавался, поверьте!
-Любишь... мальчик, милый, помоги, если любишь! Ради любви своей помоги!

-Помочь? Да я...но как?
-Видите ли, Нину украли, чтобы использовать, как средство давления на меня. А от меня им нужна одна разработка моего покойного мужа. Про шарашку в Бодунах-2 слыхали что-нибудь?
-Так, краем уха. Оборонка?
-Она, проклятая. Руководители проекта хотели, чтобы Сергей Семенович...мой муж...работал у них, но по ряду причин он вынужден был отказаться. Тогда ему перекрыли кислород. Уволили с работы, никуда не брали, организовали выступления в прессе...знаете, как это делается. Создали невыносимую атмосферу, несовместимую с жизнью! А у него было слабое сердце. И много идей. Он продолжал работать дома, сконструировал вот этот прибор.
-Но это же...флейта?
-Выглядит, как флейта. На ней даже можно играть. Вы умеете играть на флейте?
-Не очень хорошо. На саксофоне лучше.
-Но все-таки умеете. Вы согласны помочь вернуть Нину?
-Да я жизнь за нее отдам!
-Гена, карту. Вот Бодуны, а здесь, на карте не обозначено, Бодуны-2. Вот так примерно тоже их территория. Охраняется, естественно, шлагбаумы на шоссе, караульные наряды в лесу. Но вы пройдете. Пройдете ведь, да? Пройдите пожалуйста, я вас очень прошу!
-Пройду.
-Нина где-то там. Я не могу знать, где ее держат, найдите ее, уведите оттуда, прошу вас! Ей там плохо, очень плохо! Она ведь мамина и папина любимая девочка, ее только любили, ее никогда не обижали, понимаете?...Да что я говорю, пьяная дура, конечно понимаете. Гена пойдет с вами. Да, Гена? Ты не откажешься? Знаю, что не откажешься. А вы, Саша, возьмите...гм...флейту, вот так пальцы и так...нет, не убирать! Хорошо. А теперь сыграйте три ноты - до, ре, ми. Это пароль. Теперь прибор будет подчиняться вам и больше никому. Если вам придется...нет, не убить кого-то, не убивайте, не пачкайтесь, вам еще жить, но напугать, остановить... направьте флейту немного в сторону, чтобы человека не задело, и дуньте. Просто дуньте. О нет! Здесь не надо! Зачем разрушать дом? Ну вот и все. Идите, Саша. Верните мне мою дочь!
-Я...обещаю.
-Саша, Саша... По-моему, вас невозможно не полюбить... я надеюсь, что Ниночка вас оценит.
-Прощайте, Лилия Борисовна.
-Нет. Не прощайте. До свидания!

xatai
На дорожке, ведущей к дому, показалась коренастая фигура. С головы пришельца ниспадал перьевой убор индейского вождя, на ногах были надеты, расшитые бисером, мокасины, а в руках посверкивал томагавк.
Обладатель странного наряда был хорошо известен постоянным обитателям усадьбы. Это был папа Гены. Его необычное поведение в обществе, было следствием черепно-мозговой травмы, полученной при выполнении особо опасного задания прежнего правительства. С момента удара, он чувствовал себя вождем великого племени краснорожих, ущемляемого в правах действующим законодательством.
Вместе с обостренным чувством справедливости, следствием травмы стало сверхестественное обоняние. Это качество обеспечивало папе Гены безбедное существование. Он работал экспертом на ликеро-водочном комбинате и в областном Управлении по борьбе с наркотиками.
Остановитесь! - произнес папа Гены. - Безумцы!
Все посмотрели на него и остановились. С мнением Папы Гены привыкли считаться. Лилия Борисовна, превозносила его, как покойная имератрица Распутина.
-Генку не пущу. Сопливый еще супротив властей хвост подымать. Куды двух сопливых супротив властей гоните? Сам с ним пойду, недоумки.


chumanew
Лилия Борисовна бросила на Гену слегка растерянный взгляд:
-Геночка, раз папа сказал...
Геннадий упрямо уставился в землю:
-Все равно пойду. Ради Ниночки... Не с вами, отдельно, один, но из виду вас терять не буду, если что - я рядом. Папа, не возражай! Мало ли что может случиться? Считайте меня разведротой. Обстановку оценить, подсказать чего... посоветовать. Сам же всегда говорил, что у меня аналитический склад ума и нестандартные оценки. Да и чем больше человек будет искать Нину, тем скорее найдем.
-Нестандартные, вишь ты. Советчик, тудыть твою... А попадесьси? Возьмут тя за зябры, как крутиться будешь?
-Пап, одиночку вычислить труднее, чем группу, скорее уж вас с Сашкой за зябры возьмут.
-Нас-то? Нас. Хе-хе. Без пальцев и останутся!
-Папа, я решил. Знаешь, я все-таки чувствую свою вину, Нину украли на моих глазах, а я ничем не помог. Вину надо искупать.
-А и то. Ох и молод ты еще! И глуп. Хоть и склад ума твоего аналитический... Лады, иди уж, не лезь только в пекло, Богом прошу. В пекло я уж сам как-нибудь, а от тебя - только советы! Только оценки твои...нестандартные...умник ты мой...иди, благословляю.

xatai
Пани Нина рассеянно смотрела из окна, на лужайку перед коттеджем. После плотного, с претензией на изысканность, обеда, мысли плавно скользили по событиям последних часов.
Эти милые люди, явно не желали сделать ей ничего неприятного. Все были очень любезны. Некоторые даже слишком... Ее взгляд упал на охранницу, которая прохаживалась внизу вальяжно крутя на пальце револьвер, и поглядывая из-под ковбойской шляпы на ее окна. Девушка была старше лет на пять, вся в коже и татуировках. Пани Нина была широких взглядов, но не любила в отношении себя никакого насилия. Возможно, в другой обстановке... для расширения кругозора... Но использовать служебное положение?!
Хотя здесь и прикольно, свалю из принципа - решила она.


chumanew
Мужчины разделились еще в электричке. Саша и Вождь (как про себя он сразу стал называть Гениного папу) вышли в Бодунах, а Геннадий решил проехать до следующей станции и зайти с другой стороны. Кажется, папа вздохнул с облегчением. Караулы в лесу миновали на удивление легко, патрульные нисколько не скрывались, громко хрустели ветками, разговаривали, курили и явно были нацелены на то, чтобы заворачивать назад заблудившихся грибников. На небольшой полянке Вождь покрутил носом, пробормотал:"Жильем пахнет" и беззвучно канул в кусты, где, благодаря индейскому наряду, немедленно слился с окружающей природой. Саша еще немного потоптался по полянке, потом пошел дальше один. Вскоре сквозь редкие деревья проглянули первые строения, а потом как-то внезапно перед Сашей возник весь поселок. А ничего живут, подумал Саша, коттеджи элитные, все в зелени, перед каждым домиком цветник, фонари через 20 метров, вон даже тротуары плиткой вымощены. Два здания в центре, одно явно административное, второе - ого, какая громадина, окна во всю стену, это, кажется, и есть тот самый научно-исследовательский институт со всеми полагающимися лабораториями, в котором отказался работать покойный Сергей Семенович. А вон там и библиотека, и что-то вроде дома культуры, рядом детский сад, детишки гуляют на травке, где-то наверняка есть и школа - чего ж тут было не работать, свежий воздух, все условия? Похоже, не в условиях дело, условиями вас покупают, голубчики, а вы и продаетесь задешево! О, а это что? Типичный гаражный кооператив! Ну да, гаражи, да много, а почему машины держат не дома? Хотя в этом есть своя логика, зачем смешивать запах цветов с запахом бензинового выхлопа? Идти-то сюда от любого коттеджа минут пять, не больше, все рядом. Так, а что теперь? А теперь, друг милый, джазмен ты мой, будем импровизировать. Кто я? А музыкант, фанат Моцарта, отправился на природу на флейте поиграть, зарядиться вдохновением от деревьев с кустиками, шел по лесу, шел и вот пришел. И выхожу на улицу поселка, сажусь вон на ту лавочку и начинаю играть на флейте, а у подходящего народа потихоньку интересуюсь, где тут что, кто и почем. Может быть, что-то удастся выяснить. И Саша, на ходу доставая из футляра флейту и припоминая темы из "Волшебной флейты" Моцарта, зашагал к поселку.

Вождь вышел к одиноко стоящему коттеджу, засел в кустах и снова покрутил носом. Пахло качественной едой, слегка женским потом, явно от охранницы ("Мыться надо, курва!"- мрачно подумал Вождь)и любимыми духами Нины. Это я удачно вышел, подумал Вождь, и решил еще немного понаблюдать. Оглядывая окрестности, он не успел рассмотреть в лицо высокого, стройного мужчину в военной форме, подошедшего к двери, услышал только, как он рявкнул охраннице:"Слилась!" и та исчезла. Мужчина вошел в дом и плотно закрыл за собой дверь. Вождь бесшумно подкрался к окну и стал слушать.

Нина все еще смотрела в окно, и вдруг ясно почувствовала присутствие другого человека. Она оглянулась. На нее масляными глазами смотрел атлетически сложенный красавец кавказского типа.
-Дэвушка, а дэвушка! - Стас утрировал кавказский акцент, но Нина этого не поняла, ей стало страшно.
-Сэйчас мы с тобой пойдэм в сауна. Хочэшь в сауна? Раздэнэмся, попаримся, вина выпьэм. Много выпьэм!
-Пошел вон, хам! - собрав остатки мужества, почти не дрожащим голосом воскликнула Нина.
-Зачэм пошоль вон? Зачэм ругаэшься? Тэбэ со мной харашо будэт! Адын раз папробуй, да!
И вдруг наигранный кавказский акцент куда-то пропал без остатка, и на чистейшем русском, без малейшего признака искажений, мнимый кавказец пробормотал:"Это что еще за?..." и пулей вылетел вон.
Выскочив на крыльцо, Стас остолбенел: прямо ему в глаза смотрел крепкий мужик типично славянской внешности, с голубыми глазами, одетый в национальный индейский костюм, с томагавком и даже в головном уборе из перьев.
-Етит твою! - выразительно произнес мужик. -Черножопый! Понаехали, суки! - и сделал какое-то неуловимое движение держащей томагавк рукой, в результате которого томагавк описал сложную кривую и пришел в соприкосновение с темечком Стаса. Стас осел на землю. Вождь сплюнул, открыл дверь коттеджа и позвал:
-Нина! Дочка! Выходи, не бойся!
Нина выбежала из коттеджа, повисла на шее вождя и зарыдала:
-Федор Никитич! Миленький! Уведите меня отсюда, пожалуйста!
-А и пойдем. Только быстро. Побежим.
Задыхаясь от бега, Нина спросила:
-Федор Никитич, у вас мобильник с собой? А то у меня отобрали. Маме нужно позвонить!
-И позвонишь. Только позже, когда уж совсем безопасно это будет. Некогда сейчас звонить-то, мобильник возьми, пусть у тебя будет, мама твоя у меня Белой Лилией прозывается.
Нина даже остановилась.
-Моя мама - Белая Лилия?
-Да, Нинок, твоя мама - самая настоящая Белая Лилия - серьезно сказал Вождь.

xatai
Пока Нина безопасно пребывает в могучих руках папы Гены, позволим себе расслабиться и обратить взор в небезынтересное прошлое нашей панночки. Отец был для нее существо гипотетическое. По словам матушки, он умер при родах, от сердечного приступа. Матушка с содраганием вспоминала, как при первом ниночкином крике, почувствовала холодеющую руку мужа.
Безоблачное детство проходило в трепетной заботе трех незамужних тетушек. Тети Веруси, тети Нади и тети Любы или Лю, имя которой, в таком виде, Нина научилась произносить первым. Тетки были тройняшки, и на шестнадцать лет моложе матери. К великому прискорбию, баба Соня, во время своей поздней беременности принимала ЛСД, только полученный в американских лабораториях, и не успевшим еще показать свое хищное жало широкой общественности.
В итоге, худо ли - хорошо ли, тетя Веруся родилась немой, тетя Надя слепой, а Лю глухой. Кроме тетушек, наперстником и постоянным спутником в детских забавах был Гена, дворовый мальчик, больший ее тремя годками. Салочки и пятнашки, со временем, сменило совместное музицирование и пение дуэтом моцартовских и росинниевских арий. Они втайне называли друг друга доном и донной.
Однажды папа Гены, эпизодически возникавший в их жизни, появился на тропинке, идущей из самого дальнего уголка огромного запущенного сада.
-Идите-ка сюда лоботрясы, смотрите, что я вам подарю. Он вынул из карманов штанов, два чудесных колокольчика, один побольше, а другой поменьше. Когда дети стали звонить в колокольчики, то казалось, что маленький, нежный колокольчик поет - Донна Нина... Донна Нина... А большой вторит ему Гена дон, Гена дон. Это так понравилось детям, что они тут же повесили колокольчики себе на шею и поклялись, никогда с ними не разлучаться. У Гены был маленький, а у Нины большой.
Донна Нина... Донна Нина... Гена дон, Гена дон.


chumanew
Злющий Стас втолкнул в кабинет полковника Зарина сразу троих: Нину, Вождя и Сашу.
-Разрешите доложить, товарищ полковник?
-Что у тебя с головой?
-Да вот этот...индеец...томагавком ударил. Этим вот.
-Лейтенант Мокшин! Уведомляю вас о неполном служебном соответствии! Пока в устной форме. С вашей подготовкой пропустить удар...стыдно, лейтенант!
-Есть, товарищ полковник!
-Хотя погодите.- полковник внимательно вгляделся в лицо "индейца". - Какая встреча! Не ожидал, Федор Никитич, не ожидал увидеть вас еще раз. Лейтенант, отставить неполное служебное! Ты, парень, просто не знаешь, с кем тебя судьба свела. А свела она тебя с живой легендой, с самим Федором Никитичем Папаниным, подполковником войск специального назначения. Против его ударов нет приема. Как против лома, ха-ха! Как вы их взяли, лейтенант?
-Объемные датчики показали примерное местонахождение девушки и...гм...Федора Никитича, а потом мы сориентировались по звуку, у девушки подвеска в виде колокольчика, она ее сняла и положила в карман, но и в кармане он на бегу позвякивал.
-Вот так, голуби мои. Сизокрылые. Вы всерьез думали, что раз наши патрули вас пропустили, то и заметить вас никто не смог? У нас тут все окрестности датчиками утыканы. А патрули так, для виду, ну и грибников отпугивать. А третий что за фрукт?
-Музыкант. Корчил из себя лоха ушастого, сидел на лавочке, играл на флейте, попутно расспрашивал наших, что это за место, где тут что находится да где бы ему переночевать. Проник в зону вместе с Папаниным, потом разошлись.
-Ясно. Больше никого посторонних в зоне не обнаружено?
-Был сигнал с датчика на северной стороне, но единственный, больше сигналов оттуда не поступало. То ли был кто, но в болоте увяз, там серьезная трясина, то ли сбой. Дежурная группа вышла для проверки.
-Так. Девушку вернуть на место, мужчин...какой у нас кабинет сейчас свободен?
-Четвертый, товарищ полковник.
-В четвертый кабинет под усиленную охрану. Пусть проконтролируют, чтобы они друг с другом не общались. Молча пусть сидят! Все.



xatai
Лиза поняла, что, вот сейчас, ее обидели по-настоящему. За долгие годы трудного детства, она приучила себя к безразличию и стала нечувствительна к боли. Физической и душевной. Своей и чужой.
Все свои татуировки она терпела без анестезии, как настоящий якудзу. И вот, защитная оболочка не устояла и прорвалась под напором потока феромонов, устремившимся к этому небесному созданию, пришедшему сюда из другого измерения.
Внешний мир оглушительно обрушился на Лизу, нестерпимо полоснув по всем оголенным нервным окончаниям. Мозг захлебнулся в потоке нейронов, спешащих сообщить о ярчайших красках, невообразимых созвучиях и тончайших ароматах окружающего пространства.
Но платой за причастие стала ответственность и страх потерять обретенное. Ладно Стас... Дешевый холуй... Ты и вся ваша свора скоро помянете Мону Лизу. Зловещая улыбка искривила ее бледные губы...


chumanew
И вдруг... "Донна Нина...Донна Нина..." явственно донеслось до ее слуха. Лиза замерла. "Донна Нина...Донна Нина..." звучало неподалеку. В ярости Лиза изо всех сил ударила себя по щеке. "Донна Нина..." Нет, надо проверить, что это за чудеса в решете, решила Лиза и направилась в сторону, откуда доносился чарующий звенящий голос.

Нина сидела в темной комнате и думала, что лучше всего ей сейчас было бы умереть. Не так, как она в детстве представляла себе смерть отца, не исчезнуть на время, чтобы потом появиться, а умереть по-настоящему. Насовсем. Безвозвратно. Вот только как? Перерезать вены? Нечем. Даже стакана не оставили. Разодрать шторы и повеситься? Гадкая смерть, да и охранница увидит, как она снимает шторы, пресечет, и вообще Нина, вспоминая взгляд охранницы, очень не хотела, чтобы она входила в дом. За окном послышался слабый шорох, и с детства знакомый, родной голос прошептал:"Нина! Это я, Гена! Сейчас я тебя вытащу!" - "Геночка! Ты где?" - "Я на крыше. Вытащу тебя сюда через окно" - "Здесь только форточка открывается, остальное заблокировано, и стекло небьющееся, я проверяла" - "Высунь руки в форточку. Я подхвачу. Помнишь, как в детстве, если голова пройдет, то пройдет и все остальное" - "Гена, зайчик, я же не в детстве, я сейчас, сам понимаешь..." - "Не понимаю. Руки давай!" - "Дурень! Таз не пройдет!" - "Ну ты бы еще и мыло с мочалкой взяла! Шутка. Ты ж у нас тоненькая. Пройдет." Нина протянула руки наружу повыше и почувствовала, как ее тащат вверх. Все получилось, как и предсказывал Гена, практически без задержек, ну разве что чуть-чуть, не в детстве все-таки, в самом деле. Гена поднял Нину на крышу и прошептал:"Сейчас я спущу тебя на крышу веранды, а оттуда ты уже сама, по столбику, ага?", - Нина бесшумно (откуда только сноровка взялась?) спрыгнула на землю одновременно с Геной, он твердо взял ее за руку и сказал:"Пойдем медленно, чтобы не привлекать внимания" - "А где эта... татуированная?" - Ты про сторожа? Она сейчас рыщет по кустам, я там свой колокольчик на осинку подвесил, она услышала звон и пошла разбираться" - "На осинке долго звенеть будет. А мой отобрали" - "Я свой сам, считай, отдал. Вот мы и расстались со своими колокольчиками" - "Ничего, мы всегда будем о них помнить" - "Всегда. Пойдем отсюда" - "Нет, надо выручать твоего папу и Сашу" - "Ты знаешь, где они?" - "В том здании, ну которое так похоже на отделение милиции, в центре. А как ты сюда добрался вообще?" - "Зашел с другой стороны. Там в лесу патрули, но они очень странно себя ведут, такое впечатление, что они специально шумят, привлекают к себе внимание, разговаривают громко и непрерывно, я послушал - они повторяются. Снова и снова повторяют одни и те же слова. Для чего? Это не охрана, сама понимаешь. Значит, там другая охрана, скорее всего, на деревья налепили датчиков. Я и пополз. Помнишь, как в детстве, в саду? Чтобы и травинка не шелохнулась? Полз до самого поселка, а тут как раз стемнело, я и пошел. Нашел единственный коттедж под охраной. Привязал колокольчик..." - "Гена, ты умница!" - "Ну я же давно говорю, что слова "Гена" и "гений" однокоренные".

Вождя и Сашу отвели в кабинет №4. Вместе с ними туда вошли трое угрюмых охранников с автоматами и уселись, блокируя дверь и окно. Вождь огляделся и пробормотал:
-Ох и жрать же хочется...
-Молчать. - сказал один из охранников и шевельнул автоматным стволом.
-И пить. И страшно мне. Охти мне, страшно-то как! Расстреляют нас, Сашка, как пить дать расстреляют! Утром выведут в чисто поле и... Вот эти и расстреляют. И пожрать не дадут, зачем, все равно помирать нам с тобой.
Охранники расслабились и перестали обращать внимание на бормотание Вождя, а тот продолжал сольное выступление:
-Я-то ладно, я свое пожил, а ты, Сашка, молодой еще совсем, щенок мокроносый, ох ты ж, жаль какая! Жить бы тебе и жить, гулять, музыку играть, любить, а ты смертушку безвременную как раз и нашел на голову свою глупую...
И вдруг Саше показалось, что Вождь развернул огромный веер из собственных рук и ног, двое охранников прилегли в неудобных позах и затихли, третий оказался крепким орешком. Оставшись без автомата, он принял бой почти на равных, ухитрялся парировать удары Вождя и оставался на ногах. Саша собрался было помочь Вождю, но получил походя удар локтем в селезенку, зашипел и отпрянул в сторону. Наконец Вождю удалось загнать его в угол, но охранник продолжал успешно обороняться и там. Вождь, не прекращая атак, крикнул:
-Сашка! Щенок мокроносый, а ну дуй отсюда, пока я его держу!
И Сашка дунул. У него хватило ума не прорываться мимо обязательного дежурного на выходе, он прикинул, что здешние ментозавры вряд ли запирают туалет, и рванул туда. Действительно, дверь туалета стояла нараспашку, но окно было зарешечено. Сашка в ярости врезал по решетке ногой. Решетка зашаталась. Он ударил еще раз, и еще, и штыри, на которых крепилась решетка, вышли из стены. "Везде халтурят!" - ухмыльнулся Сашка, аккуратно снял решетку, вылез в окно и угодил прямо в объятия Гены с Ниной. "Ходу, ходу!" - выкрикнул Гена и потащил Сашку за собой. "Там же твой папа!" - заупрямился Сашка. "Папа крутой! Он выберется!" - твердо сказал Гена и повел всю тройку к ближайшей стене темного леса.


Ребята миновали гаражи и побежали по полю, как вдруг бег их оборвал резкий окрик:"Стоять!" Со стороны леса показалась цепочка людей в военной форме с автоматами наизготовку. Беглецы молча остановились. Деваться было некуда.
-Приплыли - обреченно прошептал Гена.
Автоматчики подошли ближе. Один из них, явно командир, приказал:
-Девчонку не трогать. Этих кончить здесь.
-Во приплыли-то... - снова пробормотал Гена.
Один из автоматчиков, издеваясь, предложил:
-Эй, музыкант, может сыграешь чего напоследок?
Сашка достал флейту.
-Сыграю. Сымпровизирую, я неплохой импровизатор.
Нина в ужасе зашептала:
-Саша, ты что, действительно собрался для них играть?
-Я хочу поимпровизировать на темы оперы Моцарта "Волшебная флейта". Ребята, я, честное слово, не знаю, как это будет, уши на всякий случай заткните.
Автоматчики заржали:
-А нам тоже, что ли, уши затыкать, или как?
-Это дело хозяйское - сказал Сашка, наставил флейту на гаражи и, отчаянно молясь, чтобы никто из автовладельцев в этот поздний час не задержался в гараже, чтобы потрепать своего четырехколесного коня по железной холке, изо всех сил дунул в отверстие. Земля содрогнулась, что-то тяжело ухнуло, а потом наступила такая абсолютная, невозможная тишина, что Сашке показалось, что он оглох. Потом ему показалось, что остановилось время. Потом - что остановилось сердце. А потом гаражи начали рассыпаться в прах. Со стен сыпалась тончайшая пыль, стекала на землю, повисала в воздухе, стены истончались, становились прозрачными, и сквозь них стали видны автомобили, тоже рассыпавшиеся в пыль. Потом начали рваться бензобаки, и Сашка понял, что вовсе не оглох. В ночное небо взлетали факелы горящего бензина, а потом в небо ударил тугой фонтан воды, похоже, на территории гаражей находился пожарный гидрант, и его постигла общая участь. В каком-то экстатическом восторге Сашка заорал:
-А-а, урроды! Привет от тети Моти! Вот вам импровизация! Моцарт, Вольфганг Амадей, опера "Волшебная флейта, акт последний! Испытание огнем! Испытание водой!
И еще кое-что орал Сашка, но это не всякая бумага стерпит. И увидев, как на фоне огненной вспышки промелькнула коренастая фигура в головном уборе из перьев, Сашка повернулся к сбившимся в кучку автоматчикам, наставил на них флейту, широко улыбнулся и объявил:
-Рихард Вагнер. Опера "Валькирия", акт третий. Импровизация на тему Полета валькирий.
Автоматчиков как ветром сдуло.

-Ну вот и все, кажется. Пошли отсюда.
-Саша... Ты действительно мог бы выстрелить в людей? - спросила Нина. Саша молчал.
-Саша...
-Я за него.
-Саша!
-Что "Саша"? Двадцать четыре года уже как Саша! Эти твои люди расстреляли бы нас за милую душу и не почесались бы! Выстрелить... Откуда я знаю, мог бы или не мог бы? И вообще, может там был всего один заряд, я же не знаю, как проверить. Я даже не знал, как оно подействует. Жуткая штука. Руки так и чешутся выкинуть к чертовой матери, но полагается вернуть.
-Саша.
-Ну чего опять "Саша"-то?
-Ты так материшься... Художественно. За тобой записывать надо. Можно тебя попросить об одной вещи?
-Конечно, и не об одной!
-Ты не мог бы мне все это записать на листочке?
-Что записать?
-Ну... все эти выражения.
-Да я и не помню, что я там орал. Я вообще-то не сторонник крепких выражений, так, знаю несколько слов...
-Это называется "несколько слов"?
-Это называется "импровизация".
-Тогда ты король импровизаций.
-На моцартовские темы тоже очень удачная импровизация получилась, - вмешался Гена. -Тебе пора уже из принцев в короли переходить.
-Ну что ты, король один...
-Да слышала я твоего Армстронга, - перебила Нина - Ничего такого особенного. И тебя тоже слышала. Ты лучше. У меня есть уши, поверь!
-Куды претесь, мелюзга? - раздался голос Вождя. - В полный-то рост? А ну лечь на землю и по-пластунски!
-Папа! - обрадовался Гена. -Все нормально? А где твой томагавк?
-У лейтенантика этого, чернявого. Пусть забирает в утешение. Обидел я его крепко.
-Этого мерзавца еще не так надо было обидеть! - возмутилась Нина.
-Не делом обидел. Словами. Словами оно куда больнее. Так что пусть играется парень с моей вещью, может, что мое к нему от нее и перейдет. Глядишь и поумнеет. Все, разговоры закончили! Ползком, вперед!
И закопченные и слегка промокшие четверо авантюристов плюхнулись на пузо и поползли сквозь лес, откуда пахло свежестью и доносились тревожные выкрики караульных.


xatai
А в это время, с противополжной стороны Земного шара, можно было наблюдать за стремительным приближением Луны, сошедшей со своей орбиты, вследствие чудовищного катаклизма.

Последующие действия происходят в виду приближающейся Селены, которая сремительно крадет у неба пространство, доступное взгляду. Все описываемое, это обрывочные мысли, роящиеся в головах персонажей, и пространные экскурсы в их прошлое и генеалогию. Такой подход делает и нас участниками происходящего, ведь и мы, летописующие, обречены погибнуть в катаклизме, предоставив потомкам гадать о превратностях развития человеческой цивилизации.
...Мир замер в оцепенении. Тишину нарушает только горячий шепот молящихся. Уже различим Луноход, застрявший в кратере Моря Надежды. Вот уже произнесена историческая фраза Федора Никитича к Лилии Борисовне: "Лелик, все пропало..." И тут Лизу осенило. Сделав гигантский прыжок, она слета, вложив себя самое в удар, долбанула Сашу в спину. Флейта выпрыгнула из его, конвульсивно разжавшейся руки и взметнулась вверх, как бы спеша на встречу к приближающемуся светилу. Лиза, в падении подхватила ее и дунула с другой стороны, той, которой не касались Сашины губы... Вмиг, все живое пронзила вибрация энергетического всплеска. Приближающийся монстр окутался ореолом синего пламени и начал замедлять свое смертоносное движение. Потом остановился и, словно передумав и махнув рукой на начатое дело, стал удаляться...
Через считанные минуты, когда Луна обрела привычные размеры и заняла свое место на вековой орбите, все облегченно вздохнули...
Или не так... Луна, получившая 3-ю комическую скорость покинула пределы Солнечной системы. С ее исчезновением, прекратились все человеческие религии, которые неразрывно с ней связаны. (Люди не могли энать когда поститься, а когда надевать праздничный камзол.) Из праздников остались только Новый Год и Новый День. Прекратились войны и сумасшествия.
Нина оценила подвиг Лизы, и они неразлучно пошли по жизни, держась за руки. Их отношений не коснулось ничего извращенного. Они потом вышли замуж. Нина за Сашу, а Лиза за Гену. А папа Гены, наконец, предложил руку и сердце Лилии Борисовне.


chumanew
Лилия Борисовна остановила машину немного не доезжая до столба с цифрой 40. Лес заканчивался в 500 метрах от этого места, дальше нужно было или ломать ноги по ночному полю, или выходить на шоссе и ловить попутку до города. Лилия Борисовна слышала взрывы и видела зарево пожара, это означало, что Саша все-таки использовал флейту, но чем это закончилось и закончилось ли, она не знала. Лилия Борисовна всю сознательную жизнь считала себя атеисткой, но сейчас она все шептала и шептала какие-то сбивчивые молитвы всем богам, каких только смогла припомнить. Наконец она разглядела в темноте четыре фигуры, которые шли по шоссе, не скрываясь. Она дважды мигнула фарами. Кто-то из парней, неузнанный ею, замахал руками, все бросились к машине, Лилия Борисовна выскочила им навстречу:
-Ниночка! Девочка моя! Ну вот и все, все позади, все хорошо! - обнимая Нину, бормотала она. Потом обернулась к тактично стоящим поодаль мужчинам:
-У всех все в порядке? Садитесь в машину.
-Мама - засмеялась Нина, - да мы все грязные, как чушки, мы по лесу километра три ползли, мы тебе всю машину изгадим!
-Кто-то отменил услуги автомойки? - заломила бровь Лилия Борисовна. - Ну надо же, везде успеют! А я и не знала. Ладно, шутки в сторону, садитесь. Будет серьезный разговор.
-Ой, мам, ну нам сейчас только до серьезных разговоров... - заныла Нина, но под взглядом матери осеклась и первая полезла в салон. Молодые-стройные уместились на заднем сидении, Федор Никитич сел впереди. Немного помолчав и собравшись с духом, Лилия Борисовна резко выдохнула, будто собираясь нырнуть в холодную воду, и начала:
-Нина. Я никогда никому этого не говорила. Мой муж ничего не знал, даже не догадывался. В общем, доченька, твой настоящий отец Федор Никитич.
-Да? - растерянно произнесла Нина - А...
-А Гена твой брат по отцу.
Повисло молчание. Потом Гена тоскливо выдавил:
-Привет, сестренка.
-Братик... А как же...
-А так же. Папа, а ты что молчишь?
Федор Никитич не издал ни звука.
-Федя? - в тревоге обернулась к нему Лилия Борисовна. -Что с тобой?
-Да он спит! - хихикнул Саша. - Нормальное солдатское поведение, если в службе возникла пауза, а пожрать не дают, значит надо поспать!
-Ох, что же это я? - всполошилась Лилия Борисовна - там, на заднем сидении, большой пакет с бутербродами и две бутылки воды!
-А, значит вот на чем я сижу...
-Все передавил? Или что-то осталось?
-Мальчики, какая нам разница, давленые бутерброды или не давленые? Дайте мне этой смеси побольше, мне без разницы!
-Правильно, все равно в желудке все перемешается, ты просто отдели всем по куску!
-Меня не забудьте! - проснулся Федор Никитич.
-Мама! Так это что же получается? Получается, что моя настоящая фамилия не Лютик, а Папанина?
Федор Никитич кашлянул.
-Да, Федя, я все рассказала. Хватит скрывать, доиграемся в тайны мадридского двора, ты же прекрасно видел, к чему у них с Геннадием дело идет!
-Видел. Боялся, и... боялся я, Белая Лилия!
-А теперь можно ничего не бояться. А оказывается вы...ты не просто так меня всегда дочкой называл? Так что там насчет фамилии?
-Если зашла речь о фамилиях, то чем плоха фамилия Томская? Очень аристократично звучит, по-моему. - не выдержал Саша.
-Саша... я пока не готова, я не могу так сразу тебе ответить. Давай подождем немного?
-Что ж, подождем. А помнишь, в "Пиковой даме"? - и Саша несильным, но приятным баритоном пропел:"Графиня много лет назад в Париже красавицей слыла. Вся молодежь по ней с ума сходила..."
-Да, Саша, спой нам что-нибудь веселое!
-Я лучше сымпровизирую.
-Не надо! - в один голос закричали все.


xatai
-Остановите машину.
-Что?
-Остановите машину, я выхожу.
-Это почему?
-Я вам нужен был, чтобы в дудку вашу дунуть. Все, дунул. Теперь разрешите откланяться.
-Вот тебе и на ...
-Импровизации им мои не нравятся... Аристократы хреновы... Да вам до джаза дорасти еще. Думаете я не понял ничего? За лоха держите? Ну не кончал я косерваторий и школ музыкальных, ну не знаю нот ваших, так разве ж в этом дело... Выпустите меня.
-Да пусть лабух катится. Мы его с помойки в люди выводим, понимаешь... Обсуждаем, тут, как к приличной семье присовокупить... А этот дурик, вишь, намеки всякие делает, да лекции нам про джаз втуляет. Останавливай БМВ, Лилия.
-Счастливого пути.
-Счастливо оставаться.

Попутного ветра вам в ж... !

Лиза медленно приходила в себя. Тело ныло в затекших суставах. Затылок горел огнем и говорил - Ко мне не прикасаться! Подняться удалось с помощью сосны, в продожении ствола которой, как под прицелом, находилась полная луна.
Значит не получилось с 3-ей космической... Значит рано еще орала перековывать... Или мечи? Хорошо еще, что шоссе за деревьями просматривается, а то бы до утра круги нарезать...

-Бедная девочка, в себя пришла...
-А этот, здоровый гад, подкрался сзади, аки тать в нощи, и пистолетом по кумполу...
-У этих людей нет табу...

Лиза поморщилась - что за бред... Слова отпечатывались в мозгу. Но это были не ее мысли. На ветке соседнего дерева сидела птичка. Она крутила головкой и поглядывала на Лизу то одним то другим глазом.
Поведение птички, неуловимо коррелировало с поступающей информацией и Лиза, как-то легко приняла, что понимает птичьи размышления. Наверное сказывались пережитые видения апокалипсиса, по сравнению с которыми, происходящее было сущей безделицей.
Но почему она слышит только одно существо? Кругом полно всякого... Возможно дело в расстоянии и направлении помыслов. Милая птичка... Теперь понятно, что Стас просчитал меня... Что ж, назад дороги нет...
Тут, ее внимание привлек металлический отблеск немигающего змеиного глаза, в опасной близости от нового друга. Лиза хотела закричать и как-то испугать птичку. Но прежде ее действий, птичка повернула головку в нужное направление и упорхнула...
Лиза поняла, почему ей никогда не удавалось прихлопнуть надоедливую муху, как бы медленно и осторожно она не подводила длань к ее тельцу... Информация о намерениях быстрее скорости света достигала жертвы. Главное не концентрироваться на желаниях, сделала свой вывод Лиза и нетвердо шагнула в сторону шоссе...

Да, друг Горацио, есть еще многое, непознанное нами. К сожалению, эти открытия происходят не вследствие глубоких размышлений, а после физического воздействия. Так во всех фильмах, герои получают новые трансцендентные возможности не после морской прогулки, а в результате аварий и катастроф.
Так было и с Ньютоном, и с Федором Никитьевичем... Я всегда проникаюсь почтением к человеку с забинтованной головой или фингалом под глазом. Может уже сейчас стал возможен новый прорыв в познании человечеством законов мироздания...
Старинная поговорка - За одного битого, двух небитых дают, обретает новый смысл. Воистину бездонна народная мудрость...


chumanew
Прошло полгода. Саша за это время так ни разу и не виделся с Ниной. Сам не хотел. Как отрезало.

Джаз-группа "Караван" отыграла программу, потом ребята исполнили несколько композиций по заявкам посетителей кафе, уже за наличные, что их всегда радовало, и засобирались по домам. К укладывающему саксофон в футляр Саше подошел метрдотель:
-Саша, одна дама очень хотела бы послушать твои импровизации. Сказала, очень просит. Заплатит, сколько скажешь.
-Очень просит, говоришь? Ашотик, я уже сегодня так наимпровизировался, что мозга за мозгу заехала. Ничего хоть дама-то?
-Ну как тебе сказать... Не в моем вкусе. Но ты же знаешь, что нет такой дамы, которая хоть кому-нибудь не нравилась бы. Да вон она сидит.
Саша вгляделся в знакомое лицо.
-Для нее не буду!
Ашот, видимо, понял его по-своему:
-Ну какая тебе разница, как выглядит заказчица? Не подводи заведение, не огорчай клиентку. Да, она просила поимпровизировать на темы Моцарта и Вагнера, неужели тебе самому неинтересно?
Вагнера тебе, со злостью подумал Саша. Сейчас будет тебе и Вагнер, и белка, и свисток. Но, беря инструмент в руки, Саша вдруг понял, что нельзя сводить личные счеты, коверкая музыку, что не будет ни белки, ни свистка, а будет Вагнер и будет серьезная и честная работа.
-Для дамы бесплатно! - сказал Саша.
-Оп-оп-оп! - зачастил гитарист Юра. - В таком случае мы отваливаем!
-Пока! - в голове Саши уже звучала торжественная и чистая музыка Молитвы Риенци, и это было то, что надо, и он начал играть, а когда тема иссякла, он подумал, что немного либестода еще никому не повредило, и сыграл импровизацию на тему Смерти Изольды, а потом развел руками и сказал, что больше не способен взять ни одной ноты. Какие-то парни заныли было, но завсегдатаи зашикали на них и объяснили, что если Томский говорит, что не может больше играть, значит играть он действительно не может, и парни утихли, и Саша начал укладывать саксофон в футляр уже окончательно.
-Разве это был Моцарт? - воткнулся в сашину спину низкий голос Лизы.
-Нет, это был Вагнер, - не оборачиваясь ответил Саша.
-Вагнер? А разве Вагнер такой?
-Вагнер разный. И такой бывает тоже. А ты что думала?
-А я думала, что Вагнер - это обязательно какой-то жуткий грохот, - растерянно произнесла Лиза. - Но я в классической музыке не разбираюсь вообще-то.
Саша наконец обернулся.
-А что у тебя с волосами?
-Здесь будем разговаривать?
-А мы что, собираемся разговаривать? Давай, свисти своим труподелам, что нашла негодяя, пусть берут тепленького!
-Я сюда поесть зашла и музыку послушать. А ты и правда хорошо играешь. И музыка у Вагнера такая красивая... Надо же, как я с ним ошиблась...
-А ты не только с Вагнером ошиблась, ты и с работой ошиблась, и с имиджем тоже.
-Я там больше не работаю.
-Ну надо же! Вот так просто взяла и ушла?
-Комиссовали после сильного сотряса. Уволили в запас с прекрасной характеристикой и таким медицинским заключением, что меня теперь и уборщицей взять вряд ли кто захочет.
-А ты иди в салон тату, будешь живой рекламой!
-Туда и пойду, только не рекламой, подучусь немного, буду сама татуировки делать.
-Клиента только в процессе не придуши! - сорвалось у Саши, и тут ему стало стыдно, ну разве можно так разговаривать с девушкой? Желая сгладить неловкость, он спросил:
-Ты решила отращивать волосы?
-В госпитале за полгода сами отросли, я не стала стричь, пусть вырастут подлиннее, буду хвост завязывать.
-А пока можно было бы сделать что-нибудь этакое...
-Да откуда я знаю, что с ними делают?! - взъярилась Лиза. - Я не умею!
-Извини. Я тоже не знаю. Но девушки всегда ведь придумывают...
-А я не девушка! Я тупой качок!
Саша совсем смутился. Они молча вышли из кафе и остановились. Внезапно Лиза спросила:
-А ты не знаешь, где можно взять записи Вагнера? Мне хочется послушать. Восполнить пробелы в образовании.
-Можно у меня. Пошли, я в двух кварталах отсюда хату снимаю.

Саша и Лиза подошли к дому, в котором Саша снимал квартиру.
-Тебе и правда не очень лениво будет вынести мне диски?
-Нет, не очень.
-Хорошо. Тогда я прямо сегодня ночью и начну слушать, спать совершенно не хочется. Если можно, дай мне ту, которую ты первой играл? Такая красивая!
-А что вторая? Тебе меньше понравилась?
-Очень понравилась! Очень! Но... она ведь была вторая... если будет можно, я потом ее возьму.
-Знаешь, мне тоже совсем не хочется спать. Пойдем ко мне, послушаем вместе. Такая ночь! Как раз для Вагнера.
-Так, дружок, на всякий случай предупреждаю...
-Не трать слов. Я не подлец и не сексуальный маньяк. Я тебя действительно зову слушать музыку!
-Ну да, музыку слушать. Одна я вряд ли сумею включить проигрыватель. И диски все перепорчу. Пойду я, пожалуй!
-Подожди. Это немецкая опера. Ее поют на немецком языке. Ты хорошо знаешь немецкий?
-Совсем не знаю.
-Значит, тебе нужен человек, который объяснил бы, о чем там поют. С сюжетом бы познакомил. Растолковал кое-какие тонкости. Я знаю, что ты меня по стенке размажешь, если я что-нибудь себе позволю. Все, идем!
В квартире Саша внезапно спохватился:
-Слушай, у меня ведь "Риенци" только на аудио, на видео нет. А "Тристан и Изольда", ну та, вторая, есть, потрясающая постановка, прекрасное исполнение! Может быть все-таки начнем с нее?
-У тебя есть оперы на видео? - изумилась Лиза.
-Не корчи из себя тупого качка! Конечно есть! Опера - это спектакль, его видеть тоже нужно, не только слышать!
-Я почему-то думала, что опера - это такая редкость... что она мало кому интересна... вот и не записывают на видео. Ну что ж, давай своего Тристана с Изольдой.
-Даю. А с нервами у тебя как?
-После сотрясения? Неважно вообще-то.
-Ну тогда готовься ко второму сотрясению.

-Тварь! Сволочь! - рыдала Лиза, уткнувшись носом в диван. - И ты еще ее музыку играл? Сдохнуть ей, и то мало! Сама бы удавила, собственными руками!
-Лиза, Лиза... - Саша неловко топтался рядом со стаканом воды.
-Да как она посмела не приехать?! Оставила его подыхать, как собаку, под кустом! На голых камнях! В крови! Ему все врут, все время!
-Лиза! А ну заткни фонтан и заткнись сама! - как ни странно, грубый окрик подействовал, Лиза замолчала и только продолжала изредка тихонько всхлипывать.
-Понимаешь, это нетрадиционная постановка. По Вагнеру Изольда приехала, Тристан увидел ее и умер, она тоже умерла. Получилось, как они и хотели, соединиться в смерти, это ведь прекрасно.
-Да, если нельзя быть вместе, то нужно соединиться в смерти.
-Ну вот, ты понимаешь. Но тут у режиссера такая концепция... ты знаешь, что такое концепция?
-Тупой качок мало-мало понимай человечий язык.
-Вот, ты уже шутишь. Значит, скоро придешь в норму.
-Уже почти пришла. Кажется, я начинаю понимать, что такое Вагнер.
-А что такое Моцарт?
-Откуда? Мне никто никогда не объяснял, что такое Моцарт.
-Если хочешь, я объясню. И дам послушать.
-А можно?
-Смешно. Там, в той зоне, ты казалась такой грубой, даже жестокой, и вдруг так мило стесняешься... Конечно можно! Я с радостью! Я так люблю Моцарта, у него чудесная музыка, будет прекрасно, если я смогу донести его музыку еще до кого-то!
-Донеси до меня. Мне всю жизнь не хватало красоты. Но сначала Вагнер!
-Вагнер так Вагнер. А есть еще и Верди, и Чайковский, и Россини, и...
-Жизни не хватит.
-Зато музыки на всю жизнь хватит. Значит, завтра у меня в это же время?
-В какое "это"? В 6 утра?
-Ох. Действительно, 6 утра. Если хочешь, подходи к кафе к 12 ночи. Или лучше отоспимся, отдохнем, а послезавтра днем приходи ко мне.
-Днем я пойду устраиваться на работу. Лучше в полночь, я приду.
-Я-то отдохну днем, у меня работа вечерняя, а как же ты?
-Потом решим. Я не ломаю твоих планов?
-Нет никаких планов.
-Ну как же, а та девушка, Нина?
-Нина? А что Нина? Я не из их стаи, меня просто наняли. На флейте поиграть. Использовали, как подопытного кролика.
-Да-а? Так у нас с тобой много общего?
-Ну да, мы с тобой одной крови, ты и я.
-Как в "Маугли"?
-Как в "Маугли".

xatai
Зарин закурил и, щурясь от дыма, вернулся к созерцанию фотографии. Пятеро студентов, из ушедшего черно-белого века, продолжали улыбаться ему. А Папаня постарел... Хотя, есть еще порох. Лайла обнимала несуществующего Симона, а Зорро несуществующую Свету.
Да, Федор всегда обходил любого. Куда им с Сенькой было тягаться. Но девчонки выбрали синиц. И правильно, как казалось тогда, сделали. Журавль взмахнул широченными крыльями и растаял в небе. А когда появился снова, Света, в тот же день, ушла к нему. Навсегда.
Зарин встал от стола и прошелся по кабинету, размять, затекшие от сидения, мышцы спины и ног. Он принял ее уход легко, как освобождение от измучившей его ревности и постоянных попыток доказывать свою состоятельность. Они остались друзьями, когда родился Генка, он стал его крестным.
Гром прогремел через три года, на юбилее Лютого. Света, случайно, увидела их... И не пережила. И Сеня не пережил...
Ну ладно, нужно делать дело, господа. Ничего никому нельзя поручить... Придется самому.


chumanew
Лилия Борисовна и Федор Никитич шли по запорошенному снегом саду. Федор Никитич был чисто выбрит, аккуратно причесан, одет в элегантное пальто, от переносицы вниз до кончика носа была проведена толстая белая полоса - Вождь вышел на тропу войны.
-Не стоило этого делать, Белая Лилия! Невозможно перехитрить государство! Если начать играть с ним в кошки-мышки, оно тебя просто раздавит. А Зарин - это государство.
-Оно меня уже давит. С того самого дня, как вы с ребятами вытащили Нину, и я решила, что все закончилось. Я больше не в силах выносить это давление. Двадцать первого у Ниночки последний экзамен, двадцать второго они с Геной улетают в Милан, билеты на самолет уже у меня, билеты в Ла Скала заказаны, их только выкупить. Уберу детей отсюда и...
-Ты действительно всерьез считаешь, что их не достанут в Милане?
-Нину ведь больше не трогали! Взялись за меня. Сначала отняли агентство. Девочки все разбежались... ну и правильно, не тот владелец, с которым можно серьезно работать. Потом началась эта непонятная история с заблокированным счетом. Все в порядке, деньги есть, снять невозможно. Знаешь... я продала почти все украшения, не было денег на продукты. Нина ничего не знает. Потом дали дышать, но сразу же позвонили и очень вежливо попросили передать разработку Сергея Семеновича этому их... институту. Я отказала. Неувязка с банком повторилась на следующий же день, но в этот раз затянулась ненадолго, всего на неделю. А я хитрая. Хитрая старая самка, которой надо защищать детеныша от хищников. Я успела снять со счета кое-что. И кое-что проверила, оказалось, что деньги снять нельзя, но положить их на счет можно. Тебе не смешно? Мне было очень смешно. Потом вдруг появился этот якобы законный хозяин дома! С документами, подтверждающими право собственности. Федя, если не решить вопрос окончательно и бесповоротно, нас с Ниной голыми пустят по миру! Я буду драться. Вот только детей отсюда уберу подальше. И флейту я им не отдам! Я понимаю, для чего она им нужна. Никоим образом не как источник энергии, разве что пригрозить кому-то из наших зажравшихся олигархов. Поставить его на четыре кости, чтобы был сговорчивее. Нет, только и исключительно как оружие! Сергей мне говорил, что если накопить достаточное количество энергии, то этой флейтой можно будет планеты сшибать с орбит.
-Боишься, что и вправду начнут сшибать?
-Очень боюсь. Надо обязательно предупредить этого мальчика, музыканта, Сашу. Пусть тоже лучше уедет.

Джаз-группа "Караван" собралась в фойе кафе "Висячие сады" без пятнадцати минут десять. Ребята немного погрелись с мороза и отправились в зал подключать аппаратуру. Саша, которому ничего не требовалось подключать, остался в фойе покурить. Задумавшись, он ничего вокруг не замечал, но внезапно ощутил прикосновение руки к своему плечу. Он обернулся.
-Лилия Борисовна? Здравствуйте. Никогда бы не подумал, что вы ходите в такие места.
-Чем плохо место?
-Не для крутых. Публика у нас самая незамысловатая. Кухня, правда, хорошая, но простая, без особых изысков. Из алкогольных напитков только пиво.
-И лучший в городе джаз. Я пришла сказать вам...
-Знаете, мне почему-то кажется, что нам не о чем говорить. Извините за грубое поведение тогда, в машине, у меня был стресс, я себя не контролировал. Мне пора работать.
-Погодите одну минуту! Уезжайте, Саша! Уезжайте прямо сейчас! Вы в опасности!
-Вот так вот прямо сейчас развернуться и уйти? У нас сейчас выступление!
-Да, развернуться и уйти! Исчезнуть на пару недель! Обойдутся пока без вас!
-Интересно девки пляшут. Во-первых, я не могу подвести ребят. Во-вторых, у меня в полночь встреча...
-Как? - ахнула Лилия Борисовна - Они добрались уже и до вас? Идемте немедленно! Я на машине, довезу вас до аэропорта, сядете в первый же самолет...
-Может быть, вам водички? У меня встреча с дамой. Первый акт...
Лилия Борисовна густо покраснела.
-..."Зигфрида". Мы с дамой, видите ли, оперы вместе слушаем.
-Давно? Кто эта дама?
-Неважно и неважно. На оба вопроса. Извините, мне действительно пора.
-Саша...
-Я никуда не уеду.
"Особенно после такого интригующего вступления" - думал Саша, взбегая по лестнице.

xatai
Девки доплясали и задерживаться в кафе не было резону. Лилия вышла на морозный воздух улицы, упрятав лицо в горжетку.
Неожиданно кто-то тронул ее сзади за плечо. Лилия резко повернулась.
-Привет Лайла.
-Я не узнаю Вас в гриме.
-А так? Мужчина приподнял очки, с зеркалными линзами.
Лилия слукавила. Только два человека, из ныне живущих, могли к ней так обратиться. Папаня и Зорро.
Ох, Зорик... Сколько лет, сколько зим. Не признала, теперь богатым будешь...

chumanew
Федору Никитичу никак не спалось. Он все ворочался с боку на бок, потом понял, что все равно не уснет, встал, натянул спортивный костюм, сел к открытой форточке, закурил и стал ждать. Звонок в дверь его почти не удивил. "Звериное у меня все-таки чутье", - усмехнулся он и пошел открывать. На пороге стояла Лилия Борисовна.
-Привет, Лайла.
-Сегодня меня один раз уже так называли.
-Этот?
-Этот. Пойдем прогуляемся, погода прекрасная.
Они вышли в сад.
-Встреча для передачи трансфокатора назначена на двадцать пятое января. Помоги мне, пожалуйста!
-Постараюсь, Ночь.
-Не называй меня так, я же просила! Я не Царица Ночи, я никому не желаю зла! И именно поэтому нужно решить, как уничтожить этот проклятый трансфокатор!
-Сама как думаешь?
-Я не могу разобраться в конструкции. Слишком высокий уровень... не мой. Может быть, попробуем вместе поработать с документацией?
-Я все-таки не физик... в отличие от тебя. А ты всегда была умной девочкой.
-А глупым мальчикам из военного училища, которые так нравились умным девочкам с физмата, математику преподавали на уровне таблицы умножения, да?
-Больше на уровне простых действий - сложение, вычитание. А физику - на уровне третьего закона Ньютона. Всякому действию существует противодействие.
-Тогда давай подумаем вместе, как применить третий закон Ньютона к нашим обстоятельствам.
-И чтобы и волки были сыты, и овцы целы? Так не бывает, милая. Ладно, ты меня озадачила, буду думать. Где будем смотреть документацию?
-Как где? - растерялась Лилия Борисовна - В кабинете Сергея, конечно!
-Он прослушивается.
-Почему ты решил?...
-Потому что знаю. Потому что такого крупного ученого, отказавшегося работать на оборону и занимающегося изобретательством дома, не могли оставить без надзора.
-Знаешь что? А давай закатимся на какую-нибудь турбазу! Как в молодости, помнишь? Пусть Зорро думает, что мы ради этого и спровадили детей! Что мне хочется расслабиться, встряхнуться, как говорится, пуститься во все тяжкие перед таким ответственным шагом, как передача нового оружия нашим доблестным воякам. Может сработать?
-Детский сад, Лайла, детский сад. Больше, чем на сутки, не рассчитывай. А может быть и меньше, там увидим.
-Значит, надо понять, как можно уничтожить флейту, за сутки. Не в костер же ее кидать, в самом деле.
-Это точно.

Два часа ночи. Лиза с Сашей только что закончили просмотр первого действия "Зигфрида". Великолепный Зигфрид, излучая бешеную энергию, разрубил наковальню и радостно устремился в лес, хитрый злобный Миме, демонстративно держась за флягу с отравой, поспешил за ним. На экране застыло изображение аплодирующего зала.
-Больше всего люблю живые записи - сказал Саша. - Будто сам на спектакле побывал.
Лиза молча покусывала ноготь.
-Ну как тебе "Зигфрид"?
-Здорово. Не ожидала после "Валькирии" такой радостной музыки. А Зигфрид твой плохо кончит.
-Почему?
-Скотина он. Тупой, капризный эгоист. Если ему не встретится кто-нибудь и не поможет стать лучше... Не Вотан! Вотан всем все всегда портит.
-Встретится. Послезавтра. Не буду ничего заранее рассказывать, сама все увидишь и услышишь.
Саша и Лиза решили слушать оперы по одному действию в день, Лиза шла на работу в салон тату к десяти часам утра и должна была хорошо отдохнуть, чтобы не дрожали руки.
-Значит, тебе не нравится Зигфрид? А нам на музлитературе внушали, что он лучезарный герой.
-Это Зигфрид-то лучезарный?
-И солнечный.
-Вот прямо такими словами? - фыркнула Лиза - А собственное мнение иметь разрешалось?
-Это сколько угодно, но не выходя за пределы солнечного и лучезарного.
-Понимаю. Тебе он тоже не слишком нравится.
-Ну, характер героя - это одно, а партия, музыка - совсем другое.
-А кто мне все время говорит, что опера - это спектакль? В спектакле мы тоже можем восхищаться актером, играющим подлеца, но это не значит, что мы восхищаемся подлецом.
-Принимаю аналогию. Все, пора разбегаться. Я провожу тебя.
-Опять ты мне предлагаешь проводить. Сам-то как потом домой пойдешь? Меня рядом не будет, защитить некому, если что.
-Да кому нужен бедный музыкант? На меня никогда не нападают. Я не привлекаю хулиганов. Ну пожалуйста, разреши проводить тебя, я прошу, мне очень этого хочется.
-Ну... если хочется, тогда разрешаю. По пути еще поговорим о музыке.
-Конечно!



chumanew
Саша взялся за ручку входной двери, чтобы галантно распахнуть ее перед выходящей Лизой, и тут в дверь тихо постучали. Саша машинально дернул ручку. Дверь распахнулась, на пороге стоял полковник Зарин.
-У вас звонок не работает... Сержант Елецкая?!
-Что?! Сержант Елецкая?! - вытаращил глаза Саша и прислонился к стене в приступе неудержимого хохота.
-Саша! Я действительно уволена вчистую! Я больше не сержант! Я гражданское лицо! Я там больше не служу! - кричала Лиза, но Саша ее не слушал. Он ржал, некрасиво хрюкая и вытирая слезы, и никак не мог произнести ни слова. Зарину это быстро надоело, и он скомандовал:
-А ну прекратить, что это вы тут комедию устраиваете!
-А это не я, это вы тут комедию устраиваете! Мало того, что я Томский, а она Лиза, так она еще и Елецкая! Чекалинский ждет внизу? А вас, полковник, не Германом кличут случайно?
Теперь уже вытаращил глаза Зарин.
-Это вы о чем?
-Это я о "Пиковой даме"! В полный рост! Лизонька, у Чайковского есть опера "Пиковая дама", там так героев зовут. Лиза, Герман, Елецкий - жених Лизы, Томский - друг Германа. Мы потом ее обязательно послушаем.
-Нну... считайте, что Лиза вышла замуж за своего жениха, - глупо сострил Зарин. - У меня к вам, молодой человек, есть серьезный разговор. Вы пригласите меня в комнату или будем говорить здесь?
-А почему вы считаете, что мы вообще будем говорить? Я после нашей первой встречи совершенно не испытываю желания с вами разговаривать.
-Моя служба...
-И опасна, и трудна, знаем, слыхали. Не валите на службу! Службу каждый себе выбирает по душе. Мой отец тоже, знаете, служил в армии. В отставку ушел майором. До упора месил с солдатами слякоть на полигоне. Всегда был порядочным человеком, таким и остался!
-Если вы ожидаете извинений...
-Да ничего я не ожидаю! Ладно, пошли в комнату. Я так и знал, что эта бодяга так просто не кончится.

Они втроем вошли в комнату. Саша, очень благодарный Лизе за то, что она не ушла и не оставила его наедине с Зариным, не предлагая садиться, сказал:
-Слушаю вас внимательно.
-Час поздний, так что обойдемся без долгих вступлений. На днях мне передадут сопространственный трансфокатор, аппарат, имеющий вид флейты, тот самый, которым вы так удачно воспользовались летом. Наши ученые немедленно начнут с ним работать, и для этого мне нужны вы.
-Вам нужен подопытный кролик?
-Не надо,Александр, - поморщился Зарин, - подопытных кроликов нам привезут по заявке столько, сколько понадобится.
-Тогда зачем вам я?
Полковник вынул из кармана диктофон с, по-видимому, заранее перемотанной до нужного места записью, нажал кнопку, и слегка искаженный динамиком, но вполне узнаваемый голос Лилии Борисовны произнес:"Это пароль. Теперь прибор будет подчиняться вам и больше никому".
-Я полагаю, что перенастроить прибор удастся достаточно быстро, но пока они разберутся в документации, пока все изучат, пройдет какое-то время, а оно дорого. Для начала работы придется воспользоваться вашими услугами.
-А если я откажусь?
-А если сержант...э-э-э... Елизавета Викторовна вас очень попросит? Она хорошо знает наши возможности воздействия на строптивых частных лиц, у нее есть некоторый опыт.
-Не пачкайте Елизавету Викторовну. Я и сам все понял. Я согласен.
-Саша...
-Все! Проехали. Что значит "достаточно быстро"?
-Ну-у... вероятно, от нескольких дней до месяца.
-Значит, месяц? У меня ведь работа.
-А вы завтра после выступления скажите вашему руководителю...кто там у вас старший7
-Андрюха Коробов.
-Скажите Андрею Вениаминовичу, что вам срочно нужен месяц на устройство личных дел, что вы можете поиграть дня три, пока они найдут вам замену на этот месяц, что через месяц вы обязательно вернетесь... да и где они еще найдут такого саксофониста? Вам непременно пойдут навстречу!
-Значит, три дня?
-Три дня. Двадцать четвертого я позвоню вам на мобильный. Номер, как вы, вероятно, понимаете, мне известен. Не буду вас больше задерживать, до встречи!
-Привет Чекалинскому! - не выдержал Саша. Полковник вышел, не отреагировав.
-Ты согласился! Ты сошел с ума!
-Нет, Лиза. Просто у меня появилась мысль.
-Ага, и ты ее думаешь!
-Думаю. Значит, Лилию Борисовну все-таки вынудили отдать разработку. Она сегодня была в кафе, подходила ко мне и буквально умоляла уехать. Знала, что говорила. К тому же наш Андрюха действительно Вениаминович, и я не могу допустить, чтобы с кем-то из ребят что-нибудь случилось.
-Понимаю. Саша...
-Да?
-Если ты не... нет, не так. Может быть, ты позволишь мне... черт! Не могу найти слова!
-Ты хочешь остаться у меня?
-Хочу.
-Слава богу! Я уж боялся, что мы никогда... В общем, я так рад... Я бы сам не решился предложить!
-Ты действительно рад? Ну держись!
-Сама держись! Я не просто рад! Я счастлив!

xatai
Расстались под утро. Лиза вышла в морозные сумерки смущенно улыбаясь своим, разбегающимся в разные стороны, мыслям. Проходя лесопарком, она почувствовала чье-то неотступное присутствие.
Она остановилась и стала всматриваться в пространства между черными стволами. От одного из деревьев отделилась фигура человека и стала быстро приближаться.
-Привет коллега.
-Какая я тебе коллега, чуть калекой не оставил. Думал пришиб? А я вот она, живая пока.
-Ну ладно, кто старое помянет... Стас скривил губы в вынужденной улыбке. Тогда у меня не было выбора. Да и сейчас, пожалуй...
-Что-то еще?
-Угу. Твоя помощь нужна Родине.
-Пошел ты...
-Не, я серьезно... Не верим мы им, что так легко дали себя уговорить, ты уже в курсе, наверное, насчет той штуковины. В общем, надо подстраховаться. Ты у них, сейчас, не на подозрении, должно получиться...
-С радостным визгом.
Стас улыбнулся.
-Ну что ж... Неожиданно, резким движением, он крепко обнял ее сзади, сковав свободу рук и впился зубами в пульсирующую на шее артерию. Лизу парализовал потусторонний страх. Тело пронзила стремительная, тянущая жилы, боль, и ее сознание погрузилось во мрак...

Первое, что она увидела придя в себя, было склоненное над ней, печальное лицо Стаса. Она почувствовала прилив нежных чувств к нему.
-Что это было?
-Поцелуй Вечности. Теперь мы больше, чем брат и сестра... Мы теперь одно. Ты можешь подарить этот Поцелуй один раз, единственному, предназначенному тебе человеку. Я знаю кто получит твой Поцелуй. Не медли. Вот адрес. Твой Зов научит тебя всему.
Лиза поднялась. В голове была ясность цели и предчувствие огромного близкого счастья...


chumanew
Лилия Борисовна и Федор Никитич вторые сутки безвылазно сидели в домике на турбазе, называвшейся скромно и без претензий "У озера". Консервы и воду они взяли с собой, еду готовили, не покидая домика, хотя до столовой и было не больше 500 метров, но боязнь, что в их отсутствие кто-то может войти в домик и оставить пару "клопов", пересилила желание вкусно поесть. Флейту, техническую документацию и теоретические выкладки Сергея Семеновича Лилия Борисовна прятала в хитром тайнике на чердаке дома, изрядно загаженном голубями и заваленном всяким старьем, аккуратно подклеив и подмотав скотчем второе дно в и без того обмотанной скотчем по причине преклонного возраста пластмассовой корзине со старыми игрушками Нины. "Вопрос времени" - покачал головой Федор Никитич, увидев тайник. "Конечно" - согласилась Лилия Борисовна. Теперь они углубились в изучение записей профессора Лютика, флейта лежала рядом, на столе.
Лилия Борисовна оторвала глаза от бумаг одновременно с Федором Никитичем.
-Я все правильно понимаю?
-А я?
-Сопространственный трансфокатор не аккумулирует энергию. Сопрягаясь с космическим пространством, он находит ее источник и фокусирует ее в требуемой точке. Это не накопитель, это передатчик. Проводник энергии! В самом приборе нет ни эрга!
-Я тоже это понял.
-Значит?...
-Значит, ее действительно можно смело бросать в огонь. Выброса энергии не будет. На всякий случай можно обезопасить себя, разомкнув цепь, например, вот здесь... или здесь... неважно.
Федор Никитич ловко разобрал флейту, обнажил ее электронную начинку и, подцепив кончиком ножа тонкий проводок, выдернул его из схемы. "И еще для верности" - пробормотал он, вырезая дорожку платы.
-Сеня Лютый был гением. Жаль только, родился лет на сто раньше, чем надо бы. Давай сюда бумаги.
И Федор Никитич стал бросать в горящий камин плоды труда гения, постепенно, по одному листочку, тщательно следя, чтобы ни единого несгоревшего кусочка бумаги не осталось в камине.


xatai
Лиза сидела в глубоком кресле, поджав ноги под себя, и рассеянно перелистывала журнал Приусадебное хозяйство. Пламя камина бликовало на картинах и лице Нины, с нежностью глядевшей на бывшего своего тюремщика.
-Они, наверное, уже ее уничтожили... Задумчиво произесла Лиза и улыбнулась, повернувшись к Нине.
-Плохо ты знаешь мою маму, сладко потянулась Нина. Флейту можно у нее отобрать, только с ее жизнью. Или моей... Папаня у нее тоже на подозрении. Не верит она этим спасителям отечества. Вообще никому не верит... С этой штукой она не ведется... Захочет и президентом нарисуется. Да что там президентом... Миром править будет. Она разработку сама, без папы, до конечного результата доводила. В голове у нее Флейта, а все эти бумажки для лохов... Это свое модельное бюро, она для парней из Силиконовой Долины открывала. Девочки там были со степенью не ниже бакалавра. Умели разговорчик поддержать... Пол-Калифорнии к нашим гейшам переездило. Да не по разу... Один, Билл Поуху, каждое лето, как на Канары, в наши палестины повадился. Академик хренов... Папа со Светланой, мамой Гены, очень боялись ее амбиций. Ей казалось, что они нарочно затягивают разработку. Может и права была... У кого теперь узнаешь...


chumanew
"Сейчас. Сейчас", - стучало в голове Лизы, - вот она повернула голову... прыгнуть. Просто прыгнуть". Но она не прыгнула, потому что в памяти всплыло имя: Брюнхильда. Прекрасная валькирия, дочь Вотана, принявшая частицу человеческой души от Зигмунда, пошедшая против воли отца, покаранная им, но не сдавшаяся до последнего. "Брюнхильда - это я", - вдруг подумалось Лизе. - "Это я всегда слушала приказы и выполняла их, не раздумывая. Это у меня не было души, а может быть и была, но глубоко спрятанная. Это мне Саша-Зигмунд отдал частицу своей души, научил любить музыку и верить людям. Да пошел ты к дьяволу, Стас! Я человек, я мыслящее существо, а не зомби! Я не хочу уродовать Нину и не буду!".
На лбу Лизы выступил пот, она боролась с собой из последних сил, пытаясь вспомнить хоть маленький отрывок из дуэта Зигмунда и Брюнхильды, и сначала все никак не могла вспомнить, а потом вдруг вспомнила почти целиком, и дуэт зазвучал в ее голове, зазвучал на немецком языке, которого она не знала, а теперь хотела бы выучить, и она немного удивилась, как это возможно - вспомнить такой длинный отрывок из оперы, которую слышала один раз, да еще и на чужом языке, но потом поняла, что музыка Вагнера стала ее помощницей, что подсознание ее противилось Зову, и сознание пришло на помощь, подняв на поверхность действенное лекарство от дьявольского наваждения. Дослушав дуэт, не слышимый Нине, и отерев со лба пот, Лиза поднялась и сказала:
-Извини, Нина, я должна срочно уйти.
И выскочила за дверь, на ходу натягивая куртку.

Лиза пришла в себя, и первое, что она ощутила, был холод. Застыло все тело, казалось, оно покрылось инеем. Не открывая глаз, Лиза подняла руку и ощупала шею. Кожа была гладкой, ровной, никаких следов укуса, даже под пальцами нисколько не болело.
-Смотри, Колян, она вроде проснулась, шевелится! - послышался незнакомый голос. Лиза открыла глаза. Они сидела на скамейке в парке, а рядом подпрыгивали на морозе двое парней в спортивных костюмах, явно вышедших в парк на утреннюю пробежку.
-Накурятся всякой дряни, а мы из-за них мерзни тут, - проворчал один из парней. -Ну что, подруга, крутая была трава?
-Ну все, испытание окончено, вон хмелеуборочная на подходе. Эй! Сюда! - замахал руками второй.
-Вы что, вызвали милицию? - спросила Лиза.
-А надо было оставить тебя замерзать насмерть? Ничего, сейчас на машинке покатаешься, а завтра будешь, как огурчик, еще спасибо нам скажешь! - И парни трусцой побежали по аллее.
Из хмелевозки вылез низкорослый милиционер с прыщавым лицом. Оглядев Лизу с ног до головы, он гнусаво произнес:
-Давай, пошла! Не тащить же тебя.
-Я не пьяная и не обкуренная. Я потеряла сознание. Это последствия черепно-мозговой травмы. У меня есть медицинское заключение.
-А я те чо, доктор? Полезай в машину, в трезвяке разберутся!
Лиза родилась не вчера и прекрасно понимала, на сколько времени может затянуться этот разбор. Рабочий день терять не хотелось. Она предприняла еще одну попытку:
-Послушайте, вы же видите, что я в норме. Немного ослабла, но сейчас это пройдет. Мне на работу нужно.
-Ага, всем вам на работу нужно! - заржал милиционер. - Двигай ножками к машине, чучундра!
Лиза встала, подошла к милиционеру и сделала неуловимое движение бедром, от которого плюгавый страж порядка отлетел в сугроб и начал беспорядочно трепыхать там руками и ногами, пытаясь найти бессовестно ускользающую точку опоры. Лиза мягкой, кошачьей походкой двинулась к хмелевозке, на ходу демонстративно разминая руки.
-Ну ты чего, ты чего? - завопил шофер, запер дверцу кабины и стал лихорадочно крутить ручку, поднимая стекло. - Терминатер! Я ж тебе ничего, ну и ты мне ничего! Ну и вот! - стекло наконец поднялось. Лиза приветливо улыбнулась шоферу и помахала ему рукой, от чего он сжался в комочек и сполз с сиденья поближе к педалям, так что глаза его испуганно мигали где-то на уровне руля. Вторая дверца кабины была открыта, стекло приопущено.
-Молодец, хорошо спрятался! - громко сказала Лиза и пошла побыстрее, чтобы согреться ходьбой. До начала рабочего дня оставалось еще полчаса, был реальный шанс успеть. Воспоминания о Поцелуе Вечности Лиза загнала как можно глубже и строго-настрого запретила им высовывать хоть кончик носа.


xatai
Генерал Уилкинз смачно затянулся толстенной гаванской сигарой и закинул ноги на стол. Официальная часть награждения закончилась и можно было расслабиться.
Боб Гадд, командир Морских Котиков, с порозовевшим лицом, сидел напротив, и время от времени скашивал взгляд на свою грудь, где посверкивала и позвякивала Медаль Почета 1-ой степени. Руками, он небрежно поигрывал конвертом, с полисом владения виллой на канарских островах, оформленным на его имя.
Уилкинз был доволен. Вышедший из-под контроля агент бин Ладен больше не будет доставлять ему неприятности.
-Если бы Вы дали мне Поуху, сэр, я привез бы его живым, с объяснительной запиской всех своих действий, повлекших гибель больших человеческих жертв.
-А потом бы мы десять лет его судили и не знали бы, что с ним делать. А потом обменяли бы на какого-нибудь лоха. Нет уж, умер Максим...
-И хрен с ним, сэр.
-Точно. А с Поуху, Вам майор, скоро придется поработать в другом месте. Он ведет дело, о новом супероружии, пожилой мадам Рабинович. Все было основано, исключительно, на его интуиции. Разработка не проходит по их государственным спецслужбам, и у нас нет ни чертежей, ни какой другой информации. Кое-кто, в Конгрессе, хотел прикрыть это дело, как необоснованное и капиталоемкое, но я дал Поуху свободу действий. И я был прав. Наши спутники, недавно засекли аномальный выброс нейтрино, в районе Бодунов-2, и мне есть, что сказать Президенту.

chumanew
Мобильник запел голосом Доротеи Рошманн в кармане Сашиной куртки, когда они с Лизой входили в его квартиру.
-Да... А как же, понял, кто бы еще в такую поздноту... Да, освободился... На месяц, как договаривались... Сейчас? Давайте лучше утром, мне же надо отдохнуть... То есть как поднимаетесь?! Саша отключил мобильный, сунул Лизе ключи и зашептал:
-Дуй в комнату, полезай в шкаф! Когда я уйду, выждешь до утра, потом выйдешь, запрешь квартиру! Вернусь - позвоню! Да быстрее ты!..
-Никуда. Я. Не. Пойду. - раздельно произнесла Лиза. - Тебя не отпустят. Найдут способ задержать. Ты свидетель. Думаешь, они ограничатся подпиской о неразглашении того, что ты увидишь внутри их лабораторий? Я с тобой.
В дверь постучали.
-Все, поздно, поезд ушел, открывай уже.
Саша стоял столбом и во все глаза смотрел на Лизу. Тогда она открыла сама, криво улыбнулась Стасу с Зариным и твердо сказала:
-Я еду с ним.
-Естественно, Елизавета Викторовна, мы без вас уезжать и не собирались, вы будете нужны господину Томскому для поддержания духа, - издевательским тоном проговорил Стас.
-Тогда мы отберем записи, которые будем слушать для поддержания духа.
-Ну что с вами, меломанами, поделаешь. Пять минут!
Запихивая дрожащими руками диски в пакет, Саша обреченно шептал:
-Ну зачем, дурочка, зачем?.. Сама себя... За что?.. Я не хочу...
-А ну не бзди! Тебя не спрашивают! Мне лучше быть там.
-Но почему?..
-Знаю.
Тут и пакет заполнился, и они вышли в морозную ночь, а на улице стоял армейский грузовик с брезентовым верхом и надписью "ЛЮДИ", и Стас полез в кузов, а Лиза с Сашей сели в кабину. За руль уселся сам Зарин.
-Немного покатаемся, - сказал он.
Грузовик выехал из города не в направлении Бодунов, а вовсе в противоположном, и покатил по шоссе, выхватывая светом фар дорожные указатели. Минут через сорок мелькнула табличка "Турбаза "У озера" - 12 км".
-Купаться едем, - философским тоном заметил Саша. Зарин немного помолчал, потом сказал:
-Мы едем к месту передачи трансфокатора. Вам, Александр, предстоит осмотреть аппарат и удостоверить его подлинность. Вы единственный, кто держал его в руках, вы же даже играли на нем?
-У гаражей-то? Еще как играл!
-Не ерничайте. Вы играли на "флейте" на улице в Бодунах. Вы же профессиональный музыкант, так что не могли не заметить какие-то мелкие особенности, признаки, характерные именно для этого инструмента. Вы согласились работать для нас? Вот и начнете прямо сейчас.
-Прямо сейчас я хочу спать.
-Не верю.
-Станиславский, блин.
-Заткнитесь!
-Нервы, нервы... У полковников тоже есть нервы, а, Лиза?
Лиза промолчала. Промолчал и Зарин, Саша еще немного поерзал на сидении и тоже успокоился.
Грузовик остановился на шоссе, чуть-чуть не доезжая до турбазы, Зарин скомандовал:"Выходим", Саша с Лизой вылезли из кабины, а из кузова на снег посыпались автоматчики во главе со Стасом и построились в шеренгу. Полковник обратился к солдатам:
-Повторяю задачу. Окружить известный вам дом, из леса не выходить, караулить и наблюдать, посторонних к дому не пропускать. В случае непредусмотренного развития событий действовать строго по моей команде. В дом идем я, лейтенант Мокшин и этот человек - полковник указал на Сашу. - Сержант Кибко!
-Я! - выступил вперед один из автоматчиков.
-Девушка остается под вашу личную ответственность. Глаз не спускать! От себя не отпускать ни на шаг! В случае чего разрешаю оказать физическое воздействие.
-Лиз, ну ты уж не доводи до физического-то, слушайся дядю, он знает, что говорит - улыбнулся Лизе Саша.
-Задача ясна? Приступить к выполнению!
И группа двинулась в ночной лес по направлению к турбазе.


xatai
Ну кто Вам, Ада Эдемовна, Билл Поуху? Родственник какой, что ли... Что вы его покрываете? Лейтенант службы безопасности устало откинулся на спинку стула.
-Я не понимаю о чем Вы? Ада пригнула абажур лампы к столу, чтобы свет не бил в глаза.
-Все Вы понимаете, просто не хотите нам помогать. Последние два года, Поуху, приезжая в Калининград, общался исключительно с Вами. Как Вы это объясните?
-А почему Вас это удивляет? Я, все-таки, кандидат наук, да и большая лекторская практика... Мы, почти, ровесники... Возможно, ему просто было интереснее со мною, чем с другими девушками. Потом, Лиля платила в соответствии со степенью, а он, вроде, академик... Так что, при взаимной симпатии, можно сказать.
-Ох, Ада Эдемовна, Ада Эдемовна, что же Вас, при Вашем-то положении на дополнительный заработок потянуло?
Ада Петрова медленно распрямила спину, так же медлено устроила свои прекрасные ноги в положение "одну почти не видно, зато другую видно почти всю" и вонзила в молокососа бандерилью презрительно насмешливого взгляда.
Пауза затянулась. Парень, как радар, сканировал пространство - глаза, нога, тетрадь... глаза, нога тетрадь...
-Ну а Вам как, неужто зарплаты хватало? Или не было предложений?

На выходе, Ада улыбнулась дежурному офицеру. Тот шутливо отдал честь. Да, добрались до Билла... Хотя, вряд ли у них есть что-то, кроме подозрений, а то разговор был бы другой...


chumanew
Солдаты бесшумно взяли в кольцо стоящий немного на отшибе домик и залегли в снегу. В домике уютно светилось окошко, словно приглашая зайти внутрь и отдохнуть. Полковник Зарин, Стас и Саша медленно пошли к домику. "Это хорошо, что Лиза осталась с солдатами, это хорошо", - думал Саша. -"И диски в машине есть, полный пакет. Хотя я не помню, что туда насовал. А чего бы не насовал, у меня плохого нет, будут ей оперы." Саша был спокоен и отрешен. Отстранен от и приподнят над. "Я Лоэнгрин", - думал он, -"я уплываю. Меня здесь больше не увидят. Просто не увидят, и все. А я буду в Монсальвате". Тем временем они дошли до домика, и Зарин резко постучал в дверь. "Не стоило бы так громко..." - подумал Саша, дверь открылась и они вошли.
-Привет, Лайла, - небрежно бросил Зарин. - Мое почтение, Папаня.
-Вы?
-А вы думали, что за вами не проследили? Передача действующей модели трансфокатора назначена была на двадцать пятое января. Уже - Зарин глянул на командирские часы - почти полтора часа, как двадцать пятое. Так что не будем откладывать, раз уж мы здесь. Это он? - Зарин кивнул на лежащую на столе флейту. - Ну разумеется, он. А где документация?
-Вон она, - Лилия Борисовна махнула рукой в сторону горящего камина, - черная и пушистая.
-Сожгли, что ли? Хорошо, где копии?
-Какие копии?
-Ну Ла-айла, - укоризненно протянул Зарин. - Я никогда не поверю, что такая умная и практичная женщина, как ты, не сняла с документов копии. Вероятно, и не один экземпляр. Так где копии?
Лилия Борисовна расхохоталась:
-Боже мой, Зорро, ты ребенок в погонах! Нет никаких копий, и не было никогда! По-твоему, умный и практичный человек - это тот, кто жаждет покончить с собой? Мне в этом мире еще жить! Дочери моей жить! Будущим внукам! Остальным семи миллиардам людей! Передавать военным подобную разработку все равно, что подносить спичку к бочке с порохом. Хотя от взрыва пороха эффект, конечно, жалок и незначителен по сравнению... ладно. Обойдемся без патетики. Как бы мне ни хотелось, чтобы наука двинулась вперед, но такую цену я платить не согласна. Документация уничтожена. Все.
-Хм. Вижу, что ты говоришь правду. Ну что же, я тоже обойдусь без патетики. У нас в институте немало умных, подкованных в теории людей, которые восстановят и документы, и формулы по действующей модели. Им только толчок дай, а уж они... Господин Томский! Прошу вас взять аппарат, внимательно его рассмотреть и дать заключение: этим ли изделием вы пользовались летом в спецзоне Бодуны-2?
Саша взял со стола флейту и начал вертеть перед глазами так и этак, делая вид, что внимательно в нее всматривается, хотя уже по тому, как флейта легла в руку, он понял - "изделие" то самое. Федор Никитич следил за его манипуляциями, Лилия Борисовна опустила глаза, Стас торжествовал, полковник изображал статую Командора.
-Господа офицеры! Вас жестоко надули, - небрежным тоном сказал наконец Саша. - Это не та флейта. Ту я очень хорошо запомнил, уж поверьте. А эта... скорее всего, обычный музыкальный инструмент. У нее и вес меньше. - Саша покачал флейту в руке. - Фигня, господа! Ну ее к черту! - и швырнул флейту в пылающий зев камина.
-Так. - угрожающим тоном произнес Зарин. -Где трансфокатор?
В камине затрещало, потянуло нештатным запахом.
-Хотя... - все так же небрежно продолжал Саша, - кажется, я немного ошибся. Это была она. И сейчас мы с вами поучаствуем в хорошеньком фейерверке...смертнички.

-Идиот! - завопил Стас, бросаясь к двери. Полковник выскочил молча. Несясь большими скачками по поляне, он сорвал с пояса коммуникатор и, не экономя дыхания, заорал:
-Всем отходить! Бегом! Сейчас рванет!
Саша обернулся и увидел две пары глаз, в упор уставившихся на него. Он видел только глаза, не различая лиц из-за бушевавшей в нем адреналиновой бури. Лилия Борисовна смотрела с восторженным ужасом, Федор Никитич - с огромным уважением.
-Как вы догадались? - выдохнула Лилия Борисовна.
-Догадался? О чем?
-Что это безопасно.
-Безопасно что?
-Уничтожить флейту любым из возможных способов абсолютно безопасно. Она не накапливает в себе энергию, она только ее передает. Это просто проводник, по которому энергия из космического пространства переходит в выбранную оператором точку. Медная проволочка. Проволочку можно бросить в огонь, ударить молотком, разломать на кусочки...
-А я не догадался.
-Так ты, парень, выходит, себя подорвал?
-Ну да. Себя. И...вас тоже.
Федор Никитич коротко хохотнул, встал и дружески хлопнул Сашу по плечу. Саше показалось, что на плечо ему упал как минимум рельс.

Лиза не доставляла никаких хлопот сержанту Кибко, держалась рядом, а когда он занял свою позицию и лег в снег, легла в полуметре и лежала, как полагается в засаде, молча и неподвижно. Вдруг настроенная на командирскую волну рация сержанта взорвалась криком;"Всем отходить! Бегом! Сейчас рванет!" Кибко вскочил на ноги, Лиза тоже, но побежала она не к дороге, а к домику.
-Стой! Дура! Тебе приказано! - кричал Кибко, но Лиза словно его не слышала, она уже выскочила на поляну и побежала быстрее, страх мешал Кибко броситься вдогонку, но отпустить беглянку просто так мешал приказ, и Кибко, от ужаса не вполне сознавая, что же он делает, поднял пистолет и выстрелил Лизе в спину. Девушка покатилась в снег, Кибко повернулся и кинулся к дороге.

В домике услышали одинокий выстрел.
-Оба-на, - удивился Саша, - застрелился кто-то от страха, что ли?
Свет в комнате не давал возможности ничего разглядеть снаружи через окно. Саша вышел за дверь. На освещенной луной полянке неподвижно лежала какая-то, как ему сначала показалось, темная кучка. Резкий толчок в плечо отбросил Сашу в сторону. К кучке, как на крыльях, летел Федор Никитич. Наклонился, потрогал рукой, пробормотал:
-Ах ты ж...
И Саша понял. Подбежал к Лизе, отвел с лица волосы, с которыми Лиза так и не узнала, что делают девушки, и услышал тихое:
-Не...трогай...больно...
А Федор Никитич подхватил Лизу на руки, внес в дом, где умная и практичная Лилия Борисовна уже рвала на длинные полосы простыню. Рана оказалась сквозной и очень страшно выглядящей. Федор Никитич сложил два куска простыни наподобие тампонов, крепко прибинтовал их к ранам и скомандовал:
-Быстро в машину. Я за руль.

Лизу положили на заднее сидение, Саша сел к ней и согревал в своих руках ее холодные пальцы.
Папаня, мастерски орудуя рулем, говорил командным тоном, четко и отрывисто:
-Огнестрел. Из больницы обязательно сообщат в милицию. Ментов в наши дела впутывать нет резона. Идея такая: Саша и Лиза - друзья наших детей, приехали нас навестить. Мы с Лайлой - любовники, спровадили детей за границу, а сами - на турбазу. Лиза вышла проветриться, гуляла по поляне, откуда стреляли - не знаем и не пытались искать... М-мать твою!
Федор Никитич затормозил так резко, что машину развернуло. Дорогу перегораживал армейский грузовик. Из кабины вылезла знакомая фигура и направилась к машине Лилии Борисовны. Федор Никитич опустил стекло:
-С дороги!
-Мы забираем девочку, - сказал Зарин.
-Х... вы забираете, а не девочку, - зло ответил Саша.
-Для ее же пользы. У нас хорошие врачи. Очень хорошие.
-Зорро, вы на своей дубчалке часа три до Бодунов тащиться будете. Растрясете девочку, она истечет кровью, вы ее не довезете до хороших врачей. Ты, полкан, и так обосрался по уши с флейтой, а тут еще и свежий труп зачем-то приволок. У тебя ведь тоже начальство есть, а оно неудачников не любит.
-Ага, - встрял Саша, - был Зорро, стал Зеро.
-Если ты, тупица, армейский долбодятел, заберешь Лизу, - поставила точку Лилия Борисовна - мы натравим на вас журналистов и правозащитников. Всем рты не заткнете, не то время. Пропусти нас!
И Зарин пропустил их.
Федор Никитич показал настоящий класс вождения, машина летела, будто и дорога не была скользкой, и света было достаточно, и все равно пальцы Лизы, сначала судорожна цеплявшиеся за Сашины руки, слабели так быстро... До больницы Скорой Помощи ее довезли уже без сознания, врач в приемном покое не стал тратить время на расспросы, а сразу вызвонил дежурную хирургическую бригаду, и Лизу покатили прямиком в операционную. Саша не отставал от каталки, а потом больше полутора часов сидел в коридорчике перед операционной и ждал. К нему подсел было молодой утомленный парень в штатском, представившийся лейтенантом милиции, фамилию Саша забыл мгновенно, задавал какие-то вопросы, Саша на все отвечал:"Ага, ага...", тогда лейтенант махнул рукой и ушел, сказав напоследок что-то насчет повестки. И Саша снова ждал и приказывал себе надеяться. А потом раздвинулись двери, и пожилой хирург вышел в коридор, на ходу снимая маску.
-Как она? - привстал Саша.
-Крови много потеряла, но организм крепкий, жить будет.
-Спасибо... Господи боже, спасибо, доктор!
-Она под наркозом все уговаривала какого-то Зигфрида не быть идиотом. Это не вы Зигфрид?
-Нет, не я. - блаженно заулыбался Саша. - Я Александр. А Зигфрид - это у Вагнера.
-Какого еще Вагнера? - не понял хирург.
-А это, Лев Львович, наверное, один из тех братьев Вагнеров, которые детективы писали, - пояснила медсестра, выносящая из операционной небрежно прикрытый коричневой салфеткой подносик с какими-то ужасными блестящими штуковинами, Саша глянул одним глазом, и ему стало нехорошо, и он не стал ликвидировать пробелы в образовании человека, который только что вернул жизнь Лизе. Потом он проводил каталку до отделения реанимации, но внутрь его не впустили, объяснили, что у них все абсолютно стерильно, посетители не допускаются, вот переведут больную в палату - тогда милости просим, и повернули носом к выходу. Саша вышел на крыльцо и удивился: было еще темно и безлюдно. Ночь не кончилась. "А ведь кердык коллекции" - вдруг подумал он, впрочем, без особых эмоций. -"Столько лет собирал. Не помню даже, что я положил в тот пакет. Ничего, сейчас вернусь, спать не хочется, какой тут спать, сделаю ревизию, оценю ущерб, и начну работать над восстановлением. Что-то скачаю, что-то придется заказывать на амазонах", - он полез в карман за сигаретами.
-Миу! - послышалось откуда-то снизу. Саша опустил глаза. У его ног сидел крохотный серый котенок и смотрел на Сашу несчастными глазами.
-Что, малыш, не пускают? Сейчас я тебе помогу, - Саша подхватил котенка под пузико и вернулся в вестибюль больницы.
-Нельзя! Нельзя! - замахала на него руками вахтерша. - С кошками нельзя! У нас больница, у нас стерильно!
-А я думал, это ваш. Он на крылечке сидел.
-Нет, нам строго запрещено пускать животных. Это не наш. Подкинул кто-нибудь, наверное.

Саше внезапно стало до боли жалко беспомощное существо, неспособное себя защитить, обреченное умирать от холода.
-Ну что ж, зато у меня не стерильно, - запихивая котенка за пазуху, сказал он и вышел в не кончившуюся ночь.
-Если ты кошка, быть тебе Флейтой. Если кот... ну не знаю, буду думать.
-Миу!
Автобусы еще не ходили, Саша махнул рукой зеленому огоньку такси и расслабился на заднем сидении. Котенок пригрелся под курткой и притих, соглашаясь быть Флейтой, чертом, дьяволом, лишь бы отнесли в тепло и кормили досыта.
Поднимаясь по лестнице, Саша говорил котенку:
-Знаешь, я решил, если ты кот, то будешь Зигфридом. Дадим Лизавете Викторовне шанс воспитать Зигфрида не идиотом? Эх ты, полосатик... - Саша осекся. На площадке третьего этажа стоял аккуратно прислоненный к входной двери его квартиры пакет с дисками.
-Какое офигенное благородство! - сказал Саша в пустой лестничный проем.- Если вы еще и не поменяли мне оперы на попсу, я вообще начну думать, что в вас есть что-то человеческое!
Саша представил, как Зарин и Стас методично вынимают коробочки с дисками из пакета, открывают их, достают диски с записями классической музыки, вместо них вставляют в коробочки диски с попсой, закрывают коробочки, откладывают в сторону, лезут в пакет за новыми... Саша захихикал и вошел в дом.



ГЛАВА ВТОРАЯ

"Всему происходящему можно найти объяснение."
Ю-сунь

Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго:
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу...

А.С. Пушкин "Евг. Онегин"


chumanew
Роза Макаровна уложила наконец детей спать и вышла в гостиную. В свои 35 Роза смотрелась на 40 с гаком, фигура была безнадежно испорчена частыми родами, цвет лица - бессонными ночами над очередной колыбелькой, половина когда-то густых волос вылезла. "Умный волос покидает глупую голову" - язвил Алик, муж Розы. Собственно, в чем-то он был прав, во всяком случае насчет головы. Роза потерла ноющую поясницу. "Ну почему, стоит мне забеременеть, как этот кобель тут же пускается в загул? Или наоборот, стоит Альке пуститься в загул, как я тут же беременею? Восемь детей, через полгода будет девять. Можно подсчитать все загулы. Может быть, стоит остановиться уже?" - подумала Роза, непонятно о чем, то ли о загулах, то ли о детях. Тихий посторонний звук прервал ее размышления. Она наклонилась и заглянула под стол. Устроив голову на хвосте Тявы, как на подушке, под столом спал Димка. Тява смотрел трагическими глазами, но дисциплинированно молчал и не шевелился, понимал, что негоже тревожить сон ребенка. "Ну вот ведь не зря же мне показалось, что какая-то кроватка пуста!" - подумала Роза, осторожно подняла Димку на руки и отнесла в спальню, где дружно сопело носами все остальное воинство.


xatai
Зоя терпеливо дождалась минуты, когда квартиру наполнил храп матери. Густой с присвистом, он был предвестником свободы. Осторжно, чтобы скрипом половиц не разбудить мелюзгу, она прошмыгнула в сад. Там, когда уже казалось, что яхта легла на курс и впереди только море, ветер и счастье, случилась непредвиденная задержка.
Альберт Вивальдиевич, обычно в этот час, занятый преферансом с Зинаидой Марковной, вышел подышать воздухом. Он присел на скамейку и задумчиво посасывал трубку, поглядывая на занавешенные окна сторожки Алика. Зоя попридержала вороных. Встреча с хозяином не входила в ее планы. То что раньше рассматривалось, как вариант, теперь начисто отметалось.
Да разве можно рядом поставить этого, лысеющего ловеласа, с подтянутым и галантным господином Фигувару, который с Адой, уже полчаса ждет ее в "Висячих садах". Сколько ей, как дуре стоять здесь, в тени тополя? "Моя Сузуки, моя жизнь! Небо предопределило нас друг другу." Ну, Сузуки, банзай! - и она сиганула через забор.


chumanew
Зойка возвращалась домой в половине четвертого утра, уже вовсю светало, энергичный дворник шоркал метлой по тротуару, собирая в кучки упавшие за ночь "носики" кленов. Хоть ты и свидетель, но кто ж тебя спрашивать будет, думала Зойка, перепрыгивая кучки "носиков". Хотелось поддать "носики" ногой, хотелось раздеться и валяться голой на траве, еще хотелось забраться в темный тихий уголок и сидеть неподвижно, закрыв глаза - все хотелось одновременно. Все тело горело и внутри и снаружи. Нет, Зойка вообще-то считала себя вполне опытной девочкой, ей уже приходилось целоваться с одноклассниками, правда, после этого всегда хотелось вытереть губы, но что поделаешь, у всех так, девчонки рассказывали. Но тут... "Ну почему мне всего 16 лет?" - с тоской думала она. - "Было бы 18, можно было бы спокойно расписаться и никого не спрашивать. Фигувару говорит, что у них в Японии в 16 лет уже можно замуж без согласия родителей. Что были бы мы в Японии, уже поженились бы. Что он готов ждать два года, чтобы не конфликтовать с нашими законами. Ну, по крайней мере один, пока я закончу школу. Еще целый год учиться... как долго..." С занятой этими и подобными мыслями головой, не замечая ничего вокруг, Зоя перелезла через забор в сад и угодила в чьи-то крепкие руки.
-Ага. Вот это у нас кто. А я-то все думаю, кто тут по ночам шастает? - приятный баритон Альберта Вивальдиевича от неожиданности резанул барабанные перепонки, - Вот, решил дождаться. Дождался. Требую объяснений.
Зойка дернулась было бежать, но Альберт Вивальдиевич держал крепко. Тогда она задрала нос и сказала:
-Ничего я вам объяснять не обязана. Я имею право гулять когда хочу.
-Вообще-то для имеющих право есть калитка. Во-он там, перед парадным входом. Два десятка шагов по дорожке - и мы у цели. Ключ потеряла? Возьми у Зинаиды Марковны запасной. А через забор обычно сигают права не имеющие.
-Вы что?... - задохнулась Зоя, - Вы подумали, что я... что я...
-Я подумал, что мать не разрешала тебе уходить из дома ночью одной. Для твоей же безопасности. Ты прекрасно знаешь, на что может нарваться девчонка твоих лет на ночной улице, особенно если она такая симпатичная, - строго сказал Альберт Вивальдиевич, потом смягчил тон, - На свидание бегала?
-Маме только не говорите, - в свою очередь смягчилась строптивая Зойка, - пожалуйста.
-Маме не скажу, так уж и быть. Но глаз с тебя не спущу, имей в виду!
-По какому праву?
-Мы заговорили о правах? - преувеличенно удивился Альберт Вивальдиевич, помаленьку ведущий Зойку к сторожке. - По праву старшего, соплявка! По праву работодателя твоих родителей, отвечающего не только за их заработок, но и за их спокойствие! По праву... а ну дуй домой и ложись спать! Еще раз такой побег увижу - шкуру с задницы спущу! Собственноручно! Все усвоила?
Зойка вдруг поняла, что нигде и ничего у нее почему-то больше не горит, что ей совестно перед этим очень серьезным и очень занятым человеком, который был вынужден просидеть всю ночь в саду, чтобы дождаться ее, и спать не ложился, а с утра ему опять придется работать, и рабочий день у него не нормированный, а как он устает, видят все, и она не стала снова задирать нос, а кротко ответила:
-Да, я поняла, извините.
И пошла спать.

xatai
Мистер Фигувару, сбросив халат, решительно шагнул под разящие струи холодного душа. Жизнь опять повернулась к нему своей светлой стороной.
Он больше не вспоминал о поражении на чемпионате Те-квон-до. Снова, как и два года назад в Киото, в финальной схватке, он уступил неувядаемому Федору Папанину. Конечно, дома и татами помогает, но ему, два года назад, не помог... Тогда он разделил второе место с Биллом Поуху, а Федора несли по извилистым улочкам Киото в аэропорт на руках...
Сузуки заставила его забыть обо всем. Даже о том, как его унизили, вручив Золотую Нунчаку, только потому, что победитель не явился на награждение. И он улыбался и кланялся, принимая ее, только потому, что Федор прислал к нему в номер записку, спрятанную в экибану из орхидей. "Дорогой Ямамото! Умолляю вложить в ножны твой Кинжал для Совершения Священного Обряда Харакири и принять Золотую Нунчаку. Мы оба знаем, что заслуженная победа ушла от тебя после моего запрещенного приема, неизвестного невежде-судье. Надеюсь на скорую встречу за чашечкой сакэ."
Какая судьбоносная предусмотрительность двигала Поуху, давшего ему рекомендательное письмо к госпоже Аде, с наслаждением думал потомок самураев, подставляя лицо бодрящей влаге. Жизнь могла бессмысленно утечь коту под хвост, если бы Зоя, в тот вечер, не пришла проконсультироваться перед контрольной по физике. "Очень способна." - похвалила тогда учитель Ада, и ему почему-то было приятно.


chumanew
Кириллку раздирали противоречивые мысли. Кадетский корпус - это, конечно, круто, и еще как! Все пацаны посдыхают от зависти, особенно Игореха, которого в корпус этот не приняли из-за слабой физической подготовки. Но с другой стороны, жить придется в разлуке с братьями и сестрами, а Кириллка любил их всех. Теперь возможность видеться с семьей будет предоставляться даже не каждый выходной. С третьей стороны, за мамину юбку всю жизнь не продержишься, когда вырастешь, все равно придется где-то работать и, по всей вероятности, жить отдельно, и видеться со своими тоже не каждый выходной, так почему бы не начать привыкать к неизбежному уже сейчас? С четвертой стороны, Альберт Вивальдиевич, который и отвел Кириллку в приемную комиссию, говорил, что образование в корпусе дают очень хорошее, лучше, чем в обычной школе, и в любом институте после корпуса учиться будет не в пример легче, если уж все-таки Кириллке не захочется посвятить жизнь армии. С пятой... В общем, сторон было так много, что Кириллка в них в конце концов запутался и отправился привести смятенную белобрысую голову в хотя бы относительный порядок к Зинаиде Марковне, всегда относившейся к нему с нежностью.
Зинаида Марковна раскладывала какой-то сложный пасьянс. На лице ее снова был отпечаток грусти, уже который день с него не сходивший. Но, увидев Кириллку, она улыбнулась и смешала карты.
-А, наш будущий офицер! Заходи, заходи, тебе здесь всегда рады! С чем пожаловал?
Кириллка застеснялся. Ему показалось неправильным вываливать на явно чем-то обеспокоенную Зинаиду Марковну свои детские сомнения. Ну в самом деле, занятия начнутся только в сентябре, еще много времени, все лето впереди, он еще успеет поговорить о себе, а пока ему захотелось немного развлечь расстроенную, но скрывающую это женщину. Он потянулся к гитаре, украшенной пыльным бантом (и зачем этот бант? Мешает только) и сказал:
-Можно, я вам спою?
-О, новая песня! - восхитилась Зинаида Марковна. - На чьи слова?
-Борис Заходер. "Энтличек-пентличек".
Кириллка уверенно взял пару аккордов и ломающимся голосом запел:

Энтличек-пентличек,
Корорбочка спичек,
Уселась на яблоню
Стайка синичек...

и допел бы до конца, но тут в комнату вошла Зоя.
-Здравствуйте, Зинаида Марковна. А, Кирилл, и ты здесь? Опять мучаешь человеку уши?
-Что ты, Зоя, у него чудесные песни! Я их очень люблю. Он талантливый композитор, у него определенно есть чувство стиля, его мелодия всегда подчеркивает смысл текста, а тексты он отыскивает необыкновенно интересные. Его бы не в кадеты, а в... ну ладно, этот вопрос, я думаю, мы еще решим. Талант следует развивать. Жаль было бы лишиться второго Шаинского. А ты, Зоя, что хотела?
-Я обещала маме помочь по дому, она неважно себя чувствует, голова кружится (Зинаида Марковна поджала губы), а у вас пора поменять шторы.
-Шторы. Ну, раз обещала, меняй. А Кириллка нам с тобой споет свою новую песню.
Кириллка чувствовал, что у этого диалога есть какой-то подтекст, но не мог понять, какой. Петь ему из-за этого совершенно расхотелось, он насупился и принялся хаотично дергать струны гитары.
-Кирилл! - прикрикнула Зоя. - Что за дурные манеры! Прекрати издеваться!
Кирилл со вздохом прекратил издеваться, намотал на себя наподобие тоги только что снятую штору и принял позу римского патриция, оскорбляемого в Сенате идеологическими противниками. Зинаида Марковна прыснула в кулак. Кирилл подумал, что в общем-то достиг цели, хотя и другими средствами, развлек Зинаиду Марковну. В этот момент в дверь постучали. Кирилл, торопясь, стал стаскивать с себя облачение, запутался в шторе, начал дергать ткань, в дверь постучали вторично.
-Чудовище! - прошипела Зоя и втолкнула брата в большой стенной шкаф, где было достаточно места для пятерых таких Кириллов. - Сиди тихо, не возись там!


Дверь распахнулась, в комнату вошел Альберт Вивальдиевич.
-Почему ты не отвечаешь на стук? Неужели я не имею права войти в комнату собственной жены?
-Имеешь. Ты в этом доме имеешь право войти куда угодно, не только в комнату собственной жены.
Альберт побагровел. Зоя почувствовала, что назревает скандал, но в шкафу сидел Кириллка, которому совершенно необязательно было становиться свидетелем семейной ссоры, поэтому она продолжала возиться со шторами, лихорадочно придумывая выход из положения. Альберт Вивальдиевич обернулся к ней:
-Зоя, выйди пожалуйста.
-Но я...
-Потом закончишь. Сейчас выйди.
Пришлось выйти.
Альберт принялся ходить по комнате, открыл дверцу книжного шкафа, несколько секунд смотрел невидящими глазами на книги, потом закрыл дверцу, подошел к серванту, повторил манипуляции.
-Эта твоя привычка дергать мебель!
-Тебя раздражают мои привычки?
-Некоторые раздражают.
-И какие же?
-Вот это дергание. И твоя лень.
-Моя...что?
-Лень!
Альберт дернул ручку дверцы стенного шкафа. Дверца не поддалась. Он повертел торчащий в замке ключ, снова подергал. Дверца стояла, как вкопанная. Зинаида Марковна представила себе, как Кириллка изо всех сил тянет ее на себя изнутри, и подумала, что зря это он, вышел бы спокойно в своей шторе, никто бы ему и слова не сказал, чего испугался парнишка? Альберт снова подергал дверцу.
-Не открывается.
-Да, замок заклинило, я просила Антоныча зайти посмотреть, но он пока занят в саду.
-Сам посмотрю! Только принесу инструменты.
-Беда, коль пироги начнет печи сапожник...
-А это мы сейчас посмотрим, сапожник я или не сапожник! - Альберт вышел за дверь.
В комнату влетела Зойка.
-Кирилл! Пошли отсюда!
Кириллка вылез из шкафа, Зойка одним движением сдернула с него штору, скомкала в руках. За дверью послышались шаги Альберта Вивальдиевича.
-В окно!

Кирилл, не раздумывая, выпрыгнул в окно. Вошел Альберт Вивальдиевич со слесарским чемоданчиком.
-Зоя? Я же просил!
-А я вот... штору забыла, - и Зойка прошмыгнула мимо Альберта из комнаты.
Альберт Вивалдьдиевич раскрыл чемоданчик, нерешительно в нем покопался, выбрал отвертку помощнее.
-Ты бы еще топор принес. Надежный инструмент, открывает любую дверь.
Альберт раздраженно дернул плечом, снова проверил дверцу - она открылась легко. Он нажал ручку - язычок замка ходил свободно.
-Само исправилось. Наверное, что-то попало в замок, а потом само выскочило, - пробормотал он.
-Тебя испугалось, скорее всего, - ангельским голосом пропела Зинаида Марковна.
Альберт бросил отвертку в чемоданчик.
-Что ты имела в виду, когда говорила про лень? Это я-то ленив? Да я вкалываю, как ломовая лошадь! Сосчитай по пальцам мои выходные с начала года!
-Не переводи разговор на выигрышную для тебя тему. Я имела в виду не работу. Я имела в виду, что, когда муж желает развлечься на стороне, он делает это не по месту жительства. Не ленится поискать где-нибудь подальше, не на глазах у жены!
-Ах вот ты о чем.
-Именно.
-Тогда почему ее дети по всему дому тебя не раздражают?
-В чем виноваты дети? У нее прекрасные дети, умные, талантливые. Ты знаешь, что Кирилл сочиняет музыку?
-Слышал краем уха. Что такого особенного может сочинить двенадцатилетний мальчик?
-Может. А ты его хочешь заставить маршировать в строю!
-Это профессия. Это хлебная карточка! Он будет устроен в жизни. И чем военная служба помешает ему продолжать бренчать на гитаре?
-Военная служба отнимает у офицера все время, включая личное. Бренчать это не помешает, а вот всерьез сочинять он уже не сможет. Ты ведь не слышал ни одной его песни! Ему нельзя бросать музыкальную школу, а после нее надо продолжить образование в консерватории!
-Я даю ему профессию, приносящую стабильный заработок!
-Ты губишь талант. Забери его документы из корпуса.
-Да ты понимаешь, что говоришь? Если бы не я, не мое имя... да кто бы взял в кадетский корпус такого слабенького и малорослого? Я же не могу потерять лицо!
-А, ну да, твое лицо важнее всего. Конечно. То, что ты испортишь парню жизнь, не столь уж и важно.
-Я не настроен продолжать этот разговор.
-Естественно. Я и не ожидала, что ты настолько смел, чтобы его продолжить.
-Ты еще и в трусости меня обвиняешь?
-А что же это еще, как не обыкновенная трусость? Налетел, сунул мальчишку куда попало, теперь боишься потерять лицо, вызволяя его оттуда, куда его сунул, и где ему не место! А может быть, все еще проще, с глаз долой - из сердца вон?
-Ты... как смеешь? - Альберт не нашел, что бы такого обидного сказать еще, и выбежал из комнаты, забыв чемоданчик с инструментом.
-Смею, дружок, смею. И разговор наш не окончен, - в пустоту сказала Зинаида Марковна.


xatai
-А, Варя, проходи... Давно в дверях стоишь? Мы, тут, заболтались совсем, ничего вокруг не замечаем.
-Здравствуйте, Зинаида Марковна. Я на минуточку.
-На минуточку...
-Мама хотела пригласить Вас вечером в "Висячие Сады", а у Вас мобильник не отвечает.
-Батарейка наверное... Как у мамы дела? Я слышала Женя приезжал?
-Да, дядя Женя был как-то пару дней, я его даже не видела. Мамин дедушка жаловался, что погром у них учинил... Так вот из-за него и весь сыр-бор. Невесту будет представлять. Женя женится на Жанне. Закрытый показ в "Висячих Садах". Междусобойчик, только для своих...
-Это какая Жанна? Я ее знаю, или московская штучка?
-Знаете, мэрова дочка. В нашей школе училась, на три года старше меня. Привет Зю.
-Привет, Барби. Я теперь Сузуки.
-Альберт Вивальдиевич подарил? Какой цвет?
-Да нет, потом расскажу. А может и покажу... Приходи вечером, Кириллка приехал, потусуемся.
-Да, он мне писал...
-Что вы там шушукаетесь?
-Барби просит мою заколку, она свою потеряла.
-Заколку...


chumanew
Альберт Вивальдиевич почти бежал по лестнице, кипя от бешенства. Выскочил в холл. Нет, нельзя так, подумал он, слишком много глаз. Он не должен выглядеть недостойно. Успокаивая нервы, Альберт сделал пару глубоких вдохов.
-Насяльника...
Боже, только этого недоставало!
-Алихан Антонович, я не покажусь слишком капризным, если попрошу вас никогда больше не повторять при мне цитаты из этого идиотского шоу?
-Извините, пошутил неудачно. Не расстраивайтесь, я его все равно вычислю.
Алихан Антонович Рощин, сын узбечки Зухры и русского Антона, вырос в России, ни разу в жизни не был в Узбекистане и нормально владел русским языком.
-Кого? - не понял Альберт.
-Да этого чертенка, что потоптал левкои.
-Как это потоптал?
-Ну как. Выпрыгнул из окна на клумбу. Половины левкоев как не бывало. Это кто-то из моих, точно вам говорю! Мелкий и белобрысый, значит или Кирюха, или Вадька. Олежек нет, Олежек темненький. Или Тамарка. Ничего, вечером выясню, уши оборву.
-Если вы оборвете ребенку уши, Зинаида Марковна вас не простит. Лучше заставьте виновника заново посадить цветы.
-А вот это нет. Не из того места у них у всех руки растут. Ну что за напасть такая - физики-математики есть, Димон мелкий стишки уже рифмует, музыкант есть, а цветовода ни одного. Так что цветочки я лучше сам.
"И этот туда же" - думал Альберт, проходя холл, - "Не сказал, офицер есть, сказал - музыкант. Может и правда я поспешил с кадетским корпусом?"
Мысли его оборвал сигнал домофона, укрепленного при калитке. Альберт нажал клавишу.
-Эй, хозяева, гостей принимаете? - знакомый, почти родной голос успокоил растрепанные нервы.
-Милости прошу! - Альберт надавил кнопку, открывающую калитку, и вышел на крыльцо. По дорожке к дому уже шли три человека, двое давно и хорошо знакомых, один совершенно неизвестный, да еще и азиатской наружности.
-Лиля, красавица, все молодеешь! - Альберт галантно поцеловал ручку Лилии Борисовне. На первом курсе он, как и все остальные ребята, был влюблен в Лилю Рабинович, которая пренебрегла и спортсменами, и стройными красавцами, и вышла замуж за этого хилого гения Сеньку Лютого. - Здравствуй, Федор. - мужчины крепко пожали друг другу руки.
-Разреши представить тебе моего злейшего друга, господина Ямамото Фигувару. Равный противник на татами, приятнейший человек в общении. Завернул на чашечку сакэ в наши края.
-Альберт Вивальдиевич. Лучше просто Альберт.
-Альберт-сан, - вежливо поклонился Ямамото.
Хозяин и гости вошли в холл. Одновременно из внутренней двери туда же с другой стороны вошла Зоя.
-Сузуки-сан?
-Яма-сан?
-Я знаю эту девочку!

Три одновременных возгласа слились в нечто вроде хаотического шума, тем не менее все всё поняли. Понял и Альберт, по тому, как заулыбался Ямамото, каким огнем засветились глаза Зои, к кому девочка бегала той ночью на свидание. С этим тоже предстояло разобраться, а пока...
-Позвольте представить вам Зою Рощину, в будущем доктора математических наук. В весьма недалеком будущем, уверен.
-А меня уверяли, что у нее большие способности к физике, - сказала Лилия Борисовна. - С ней регулярно занималась одна из моих сотрудниц, говорила, девочка безусловно талантлива.
-Ой, что вы, это все Ада Эдемовна, она очень доходчиво объясняет, вот у меня и получается, - бестолково засуетилась Зоя.
-Уважаемая Ада-сан и познакомила нас с Сузуки-сан. Прошу вас, Сузуки-сан, если вам не трудно, покажите мне этот прекрасный сад, который я вижу через окна, - тщательно выговаривая чужие слова и кланяясь, попросил Фигувара. - Пусть старые друзья побудут без чужих.
Парочка чинно удалилась в сад. Альберт проводил из злым взглядом. Японцу он не верил ни на грош.
-Собственно, Альберт, мы не просто так зашли. Мы по делу. Мы с Федором... мы долго думали... никак не могли решиться, но вот решились. Через две недели, двадцать пятого июня, у нас свадьба. Будут только свои, только верные друзья и родственники, к тому же двадцать пятое суббота, выходной день, так что вы с Зиной не отвертитесь.
-Это когда же у меня была последняя выходная суббота? - зачесал в затылке Альберт.
-Ничего, освободишься, - веско произнес Федор Никитич. - Ох и любим же мы с Лилей двадцать пятые числа... - он улыбнулся загадочно. Лилия Борисовна тоже заулыбалась, они переглянулись, и Альберт понял, что с двадцать пятым числом у них связаны какие-то особые воспоминания, но уточнять не стал. Личное пусть остается личным.
-Поздравляю! От всей души поздравляю! Давно пора было. Где свадьба-то? В "Висячих садах"? - спросил он.
Лилия Борисовна и Федор Никитич заулыбались еще пуще.
-Не угадал. Нельзя нам в "Садах" свадьбу праздновать. Мы у них крадем их главную приманку, саксофониста Томского.
-Томский будет играть на вашей свадьбе?
-Томский будет свидетелем на нашей свадьбе. Ему и без саксофона забот хватит.


xatai
Лиза шла по лесной тропинке, аукаясь с Ниной и посматривая под широкие лапы елей. Кузовок был наполовину наполнен осенними дарами леса, своим незванным гостям. Девушки встретились на развилке и дальше зашагали вместе, держась за руки, смеясь и дурачась. Лесная сырость бодрила и кружила голову обилием запахов.
Вдруг дорожка выскочила на опушку. В середине поляны стоял резной терем, а вокруг толпился разномастный народ. Тут были цыгане с медведем, гусары в ментиках, разряженные дамы легкого и строгого поведения, крестьяне с серпами и рабочие с колхозницами.
Из толпы вышла девушка в кокошнике и длинном сарафане и поплыла к опешившим грибникам. В руках, на белом рушнике возлежал золотистый каравай, на котором стоял стакан с прозрачной жидкостью. Весь народ кинулся к новоприбывшим, обтекая девушку в кокошнике с обеих сторон. Началась суматоха и толкотня. Лизу оттеснили в сторону, и она, в толпе, потеряла Нину из виду. Цыгане, под гитару, грянули:

Пани Нина, дорогая,
К нам приехала сюда...

Лизу втолкнули, через маленькую дверь, в тесное помещение, которое оказалось домашней банькой. Следом, в парное марево, ввалился парень восточной наружности, с обнаженным торсом, сплошняком покрытым татуировками. Парень закрыл дверку на хилый крючок и стал стягивать, со стоящей, как в столбняке, Лизы, верхнюю и нижнюю одежду. Когда снимать стало нечего, он достал из кармана бутылочку. полил ладонь, и начал втирать в Лизу жидкость, приговаривая: "Нехорошо девушке быть в мужской одежде. Не к добру это."
С изумлением, Лиза увидела, там где прошелся азиат, причудливый узор ее татуировки уступил место белоснежно-матовой девичьей коже. Когда синих пятен не осталось на теле, он поцокал языком, повалил Лизу на лавку и прошелся по спине березовым веничком, придав коже розоватый оттенок. Ну вот, теперь совсем гут, проговорил он, вытерев Лизу насухо и облачив ее в длинную льняную ночную рубашку. Затем, он выскочил за дверь, вернулся с собольим полушубком, и накинув его Лизе на плечи, вывел на дорожку к терему.

В светелке пир шел горой. На почетном месте жениха и невесты сидели Томский и Нина. Они были растеряны и почти ничего не ели от разнообразнейших явств, которыми обносили гостей мулаты в ливреях. В стороне от длинного дубового стола с пировавшими гостями, на низкой скамеечке, сидел Стас и перебирал струны гусель. Голова, с темными, круглыми очками-блюдечками, была закинута назад, как у Гомера или Баяна (интересно, подумала Лиза, почему они оба были слепыми, может чтобы не спросили: "Погоди, а ты нам не врешь? Ну-ка в глаза смотри!").
Когда мулат проходил мимо Стаса, он поманил его пальцем, и взял с подноса баранью ногу, не обращая внимания на капли жира, стекающие на одежду, гусли и толстый персидский ковер. Смачно оторвав зубами поджаристую корочку, он приподнял очки на лоб и подмигнул Лизе.
Вдруг по зале пробежал шепот: "Пора... Пора...". Стас перенес гусли с колен на пол, положил на них баранью ногу и встал, вытирая ладони о штаны. Затем, с улыбкой подошел к молодым, взмахом рук, приглашая их выйти от стола. Когда они, ничего не понимающие, стояли, переминаясь с ноги на ногу, он потихоньку начал подталкивать их к дверям, над которыми на красном кумаче, большими веселыми буквами, было намалевано: "Совет да Любовь!". Стас распанул двери, втолкнул туда молодоженов и с треском захлопнул перед их, обернувшимися к нему, лицами.
Наступила звенящая, подвесками огромной люстры, тишина. И тут, сверкнула молния, громыхнула небесная мортира, и тьма покрыла ненавистную Лизе, комнату. Через секунду, люстра вновь вспыхнула, высветив в дверном проеме растерянную фигуру Томского: "Ее нигде нет!". Стас, вынув из кармана огромную, как у Шерлока Холмса, лупу, начал ползать перед дверью, осматривая пол и косяк. От стола поднялась женщина в черном платье с флейтой в правой руке. Она подошла к Томскому, и после слов "не уберег", стала методично бить его флейтой по голове. Когда Томский не выдержал и убежал за дверь, в комнату из которой вышел, женщина
подошла к человеку в костюме индейца, и также методично, стала бить флейтой по голове его, приговаривая при каждом ударе: "балбес... балбес... балбес...". По лицу человека текли слезы, размывая нарисованные красные и белые полосы, а дрожащие губы шептали: "Все пропало, Лелик, все пропало...".
Внезапно женщина прекратила избиение и отшвырнула флейту. Она взяла со стола каравай со стаканом и подошла к Лизе.
-Вы моя последняя надежда, сказала она, становясь на колени, - Сейчас все зависит от Вас.
-Но я не смогу. У меня нет сил. Я хочу спать. - глаза Лизы метались по окружающим ее лицам.
К ней приблизился знакомый татуированный азиат. Решительными движениями, он снял с Лизы полушубок и ночную рубашку. Достал из кармана бутылочку, очень похожую на ту, что использовал давеча, и начал притирания. По мере продвижения его руки на теле проступали знакомые очертания. Лиза почувствовала прилив сил и молодецкую удаль. Она отстранила азиата, надела ночную рубашку и полушубок, застегнув его на все пуговицы и подошла ко все еще склоненной женщине. Взяв с каравая стакан, она, на одном дыхании, осушила его. Потом оторвала от каравая ломоть. "Я верну Вам дочь", сказала она невнятно, пережевывая хлеб. Закончив есть, она стряхнула крошки с соболиного меха и вышла в ненастную осеннюю полночь.


chumanew
-Ух ты! Круто!
-А то!
-Какая ты счастливая, Зоя! Настоящий японец, потомок самураев, харакири, бусидо и все такое!...
-И чемпион мира.
-Да, и чемпион мира... Хотя, знаешь, эти чемпионы... За ними девчонки только так бегают, толпами, не хуже, чем за звездами эстрады. Ты поосторожней с этим.
-Да ты что! Он знаешь какой благородный! Он говорит, что у него должно было быть второе место, а первое по праву должен был получить российский спортсмен, но он отказался от титула. Наш земляк, кстати. Они с Альбертом Вивальдиевичем и Зинаидой Марковной чуть ли не со школы дружат. Они вместе сюда пришли.
-Второе место в мире тоже круто. Да, повезло же тебе...
Подружки шептались на кухне домика Алихана Антоновича, Варя охала и ахала, переживая Зоину любовь, как свою собственную.
-Такое раз в жизни бывает, и то не у каждого.
-Да, раз в жизни... Знаешь, Барби, я не понимаю, почему Альберт Вивальдиевич на него таким зверем смотрит. Как на личного врага. Как будто убить хочет.
-Может, тебе просто показалось?
-Да нет же! Так глянул... Я аж испугалась.
-Ну, японец все-таки...
-Что ты, Альберт Вивальдиевич не расист! Тут что-то другое, а что, я не знаю.
-Хм. А вдруг Альберт Вивальдиевич, видный бизнесимен, не чуждающийся политики, очарованный твоей красотой и умом, сам имеет на тебя виды?
-Шуточки у тебя, однако... Он мне в отцы годится, если не в деды.
-В деды? Ха-ха! Сколько ему, лет пятьдесят?
-Ну да, около того.
-Это ж каким шустрым надо быть, чтобы в полтинник стать уже дедом!
-Да ну тебя! Не смешно.
-А ты сама спроси!
-Как?
-Просто подойди и спроси.
-С ума ты сошла? Вот так просто подойти и спросить? А он мне скажет что-нибудь вроде "Не суй свой нос" или "Мне некогда". Он же занят постоянно. Я и время не выберу, когда можно поговорить.
-Пошли ему письмо на почту. Пусть ответит в письменном виде, когда ему будет удобно.
-А это не наглость?
-Все друг другу пишут! Я Лукьяненко написала, он мне ответил! Представляешь, сам Лукьяненко! Не сравнивай с провинциальным бизнесменом.
-И что ты ему написала?
-Ну... что мне нравятся его книги, что я их все прочла, и когда он напишет что-нибудь еще.
-И когда?
-Ну... он ответил, что в планах кое-что есть, но выйдет не скоро.
-Ага, у знаменитых писателей есть пресс-секретари или кто-то еще, которые на такие письма и отвечают. Неужели ты думаешь, что он действительно на все письма поклонников отвечает сам?
-Ну и что! Нафиг же никто никого не шлет! Напиши! Ольга в испанское археологическое общество писала, тоже ответили! Пошли, пошли, сейчас в ворде помозгуем, а потом отправим! Адрес знаешь?
-Знаю. А что писать?
-Ну ты прямо как не родная! "Что писать?" Например: "Альберт Вивальдиевич, вы неадекватны! Я чувствую себя оскорбленной! Вызываю вас на дуэль. Выбор оружия вы, как джентльмен, обязаны предоставить даме. Я выбираю огнетушители!" И дуэль на огнетушителях! Всё в пене! Альберт в пене! Стирает пену с лица:"А чё Косой? Чё всегда Косой-то?" Как в "Джентльменах удачи", когда в него верблюд плюнул!... - и Варя зашлась смехом.
-Ладно, кончай прикалываться, пошли.

Девочки вошли в комнату, где стоял компьютер. Роза Макаровна сидела на диванчике и смотрела внутрь себя. Зоя включила компьютер.
-Только когда будете играть, не включайте звук, а то у меня от этих ваших игрушек голова болит, - томно сказала Роза Макаровна.
-Нет, теть Роз, мы не играть, мы в ворде хотим поработать. Это тихо.
-Как это в ворде? Вы мне тут сейчас вируса занесете своим вордом, все испортите! Компьютер работать не будет!
-Как это... вируса? - не поняла Варя. Опытная Зоя молчала.
-Ну я уж не знаю как они туда попадают, но попадают же как-то! Вон парни весной всего-то кино посмотрели, а вирус в компьютер попал! А вы - в ворде! Нет уж, никаких вордов!
-Мам, не бойся, мы создадим отдельную папку, если вирус и будет, то из папки он никуда ведь не денется, в ней и останется. А папку мы потом удалим. Вместе с вирусом.
Варины глаза совершенно вылезли на лоб. Зоя толкнула ее локтем, Варя поморгала, возвращая глаза на место.
-Папку я вам сама создам! А то как бы чего не вышло.
Роза Макаровна села к компьютеру и уставилась на монитор.
-Ну?
-Мам, щелкни мышкой.
-По какой картинке?
-Не по картинке. Просто щелкни.
-Два раза?
-Один.
-Ну? Ничего нет!
-Правой клавишей.
-А правой по какой картинке?
-Не надо по картинке. Щелкни, где свободно. Вон, по ромашкам щелкни.
-И что будет?
-Виииирус! Прямо на ромаааашке! - застонала Варя, хватаясь за голову и раскачиваясь из стороны в сторону.
-Ладно, мам, мы лучше действительно не будем сегодня работать в ворде, дай-ка я выключу, - Зоя ловко вынула мышку из вялых пальцев Розы Макаровны, выключила компьютер, подхватила Варю под руку и вытащила из дома.
-А то опять вилку из розетки выдернет, как в прошлый раз, - со вздохом сказала она. - Комп от нее уже орет.
-Заповедник непуганых идиотов, - прошептала Варя. - Дайте Красную Книгу!
-Ты уж молчи в школе, ладно?
-Само собой.
-Можно попросить Зинаиду Марковну. Когда Красная Книга становится совсем уж большой и красной, я прошу ее, она всегда пускает.
-И через плечо не заглядывает?
-Никогда.
-Ну что ж, попытка не пытка, как говаривал Лаврентий Палыч. Пошли, толкнемся.

Зоя постучала в дверь.
-Да-да, войдите!
Девочки вошли и замерли на пороге. Зинаида Марковна сидела на диване рядом с гостьей, приходившей вместе с господином Фигувару, они о чем-то увлеченно сплетничали. Лилия Борисовна, вспомнила Зоя, Ада Эдемовна называла ее Лилия Борисовна.
-И тут облом, - прошептала Варя.
-Что же вы остановились? Заходите!
-Нет, спасибо, мы как-нибудь в другой раз, - Зоя повернулась было, чтобы выйти.
-Зоя, что случилось?
-Ничего, все в порядке, так, мелочи.
-Ты чем-то расстроена, я же вижу.
-Да ничего страшного, просто надо немного поработать в ворде, а дома с компьютером проблема.
-Та же самая?
-Ага.
-Проходите, садитесь, работайте.
-Мы помешаем.
-Нисколько, если не будете драться и ронять монитор на пол.
Девочки заулыбались и сели к компьютеру.
-Когда закончите, не выключайте, я хотела показать Лилии Борисовне фотографии.
Зоя с Варей справились минут за пять, хором сказали:"Спасибо большое!" и убежали.
-Ну вот, сейчас я тебе покажу Иришку и внуков.
-Скучаешь по ней?
-Еще бы! Иногда даже плачу. Если бы не дети нашего садовника, не знаю, что бы со мной было. У него чудесные дети! Моя отдушина.
Зинаида Марковна подошла к компьютеру.
-Растяпы! Папку не удалили. Сейчас я ее...
-А может быть посмотрим, что их так взволновало?
-Чужой документ? Это некрасиво.
-Какие пустяки! Они еще совсем дети, что там может быть серьезного? Черновик признания в любви к однокласснику, который все равно никогда не будет чистовиком? Давай посмотрим! Мы им не скажем.
-Ох, Лиля, ты сама такой ребенок! Ну ладно, посмотрим.
Зинаида Марковна открыла папку и с изумлением прочитала короткий текст:
"Уважаемый Альберт Вивальдиевич! Убедительно прошу Вас ответить на мое письмо. Мне это очень важно. Не могли бы Вы объяснить, почему Вы так настроены против господина Ямамото Фигувару? Заранее спасибо. Зоя."
-Ничего не понимаю. Какой Фигувару? При чем тут Зоя?
-А, это тот японский спортсмен, который приходил к вам вместе с нами в воскресенье. Ты тогда плохо себя чувствовала и не смогла выйти к нам. Да мы и были-то всего минут пятнадцать-двадцать, ушли почти сразу. Альберт и двух слов с Фигувару не сказал, почему Зоя решила, что он вообще как-то настроен? Может быть, догоним их и поговорим?
-И ты сможешь сказать девочке, что читала ее письмо?
-Пожалуй, нет. Хм, он называл ее Сузуки-сан. Они знакомы через Аду, это моя бывшая сотрудница. Все-таки я попробую разговорить девочку, побеседую с ней о господине Фигувару, может быть, что-то и всплывет? - Лилия Борисовна решительно вышла за дверь.

Зоя и Варя спешили выйти в сад. Внезапно дверь кабинета Альберта Вивальдиевича открылась, он выглянул в коридор.
-Зоя! Что за странное письмо? Я работал с почтой, и вдруг...
-Альберт Вивальдиевич? Вы дома?
-Дома. - Альберт Вивальдиевич опустил голову, помолчал немного. - Ну что с тобой делать? Придется объясниться. Но... доверить это почте я не могу. Нужно поговорить с глазу на глаз, без посторонних, - он покосился на Варю. - Это долгий разговор. Может быть, мы встретимся сегодня в полночь у беседки в саду? Ты же у нас сова, - криво улыбнулся он.
-Да...хорошо. В полночь у беседки. Я приду, - твердо сказала Зоя.

-В полночь у беседки! - Лилия Борисовна поежилась. - Зина, ты что-нибудь вообще понимаешь?
-Вероятно, пойму в полночь, когда услышу их разговор.
-Да, наверное, тебе действительно лучше там быть. Тут явно какая-то нештатная ситуация, как говорит Федор.



chumanew
-А это?
-Блеск! Очень идет. Это берем. И наверное то, которое ты мерила первым. Ты в нем такая...нежная.
-У того платья спина открытая. Будет виден шрам.
-Самый краешек. Придаст загадочности и пикантности. Мужики вокруг тебя будут просто роиться.
-Зачем мне мужики? И зачем два платья, на одну свадьбу? Одного хватит.
Саша внутренне усмехнулся, Лиза никак не могла перебороть эти свои привычки, выработанные трудной жизнью и неженской профессией. Ну что за девушка, два платья ей уже много!
-Пусть будет. В июле начнется театральный фестиваль, надо будет сходить на пару-тройку спектаклей, будет на выход.
-А шрам? - с тоской проговорила Лиза.
-А мы купим вон тот шарфик, он по цвету подходит к платью, накинешь на плечи, и украшение, и шрам прикроет.
-Татуировки мои все прикроют! - зло сказала Лиза. - Шрам будет выглядеть, как деталь татушки. Берем это и все.
-Ладно, не хочешь - не надо. - Иногда с Лизой все-таки было трудновато.
Лиза и Саша купили платье и вышли на улицу. Саша подумал было, что все-таки следовало бы настоять на своем, первое платье ему очень нравилось, оно шло Лизе, даже ее татуировки выглядели, как украшение, но потом он вспомнил, что последняя бывает только у попа жинка, а в этот магазин вполне можно будет зайти еще раз, и тогда уже уговорить Лизу, разрисовав яркими красками свое впечатление от ее красоты, юности и интересного цвета лица, пока еще не вобравшего в себя краски после долгого и тяжелого лечения. А то и просто зайти, купить, принести домой и подарить. "Точно, так и сделаю!" - подумал Саша, - "от подарка не отвертится." И спросил:
-А что это ты вдруг вспомнила о своих татуировках?
-Может быть и не вспомнила бы, я их давно уже не замечаю, привыкла, они для меня, как собственная кожа. Но... сегодня мне приснился сон, в котором я увидела себя без них, увидела такой, какая я есть на самом деле. И мне захотелось от них избавиться.
-Что за сон? Расскажи!
Лиза промолчала.
-Ну расскажи! А я попробую его истолковать. Поработаю дедушкой Фрейдом.
-Дедушкой! - хихикнула Лиза, ее настроение понемногу начало улучшаться. Саша не забывал лекцию, которую прочел ему хирург Лев Львович перед Лизиной выпиской. "Лелеять, ни в коем случае не огорчать, избегать стрессов, только ровные, теплые отношения, стараться всеми способами поднимать ей настроение, хороший психологический климат лечит лучше всяких лекарств и процедур! Кот в доме - замечательно, кошки - врачи получше нас". Зигфрид рос, как на дрожжах, толстел, наглел и поражал своей изобретательностью в воровских делах, но обязанностей лекаря не забывал, стоило Лизе прилечь отдохнуть, как он ложился рядом, прижимался всем телом к месту ранения и заводил песню. "Дизель!" - смеялась Лиза. - "Мне от него и правда лучше становится". А еще Зигфрид оказался опероманом, но выборочно. Когда Саша с Лизой садились слушать оперу, Зигфрид укладывался на Лизиных коленях и дремал, пока его вдруг не заинтересовывал какой-то момент, то ли в музыке, то ли в сюжете, тогда он вскакивал, весь напрягался, как струна, даже начинал дрожать, уставившись на экран, и тихонько, нервно взмуркивал. Когда момент заканчивался, Зигфрид, немного потоптавшись и умяв себе место на коленях, ложился снова и, казалось, забывал о музыке. До следующего интересного момента.
-Так, я уже настроился! Давай сон!
Лиза рассказала о свадьбе в тереме, о флейте, исчезновении Нины и татуировках.

-Я все понял! - Саша наставил на Лизу указательный палец. - "И снится вещий сон Татьяне"! Или дивный, не помню уже. Ты готовилась! Прочитала "Евгения Онегина"! Прочитала?
-Прочитала. Даже не представляю себе, как из всего этого можно сделать оперу.
-Сегодня узнаешь. Все эти похищения, флейты, женщина в черном - это просто подсознание вытаскивает наружу нашу прошлогоднюю эпопею. А знаешь, что я тут подумал?
-Что?
-Что такие приключения очень сближают людей. Вот и Лилия Борисовна с Федором Никитичем женятся. И у меня с ними отношения наладились. И тебя приняли и полюбили. "Что я несу? Зачем лью воду? Ключевое слово было "женятся", ну надо ж было начать разводить турусы на колесах, уходить от темы!"
-Да, действительно, очень сближают, - Лиза, казалось, не чувствовала Сашиного смущения. - Я тоже об этом думала.
-Ну и вот... и Зигфрид...
-Ворюга этот Зигфрид! Опять сосиски спёр! Я скоро начну учить его отзываться на Ворюгу!
-Ага, учи! Учи, Лиза!
-Не поняла. - Лиза с сомнением уставилась на Сашу. - Что за пыл?
-Ну... я... это... насчет Зигфрида. Его надо учить...
-Опять ничего не поняла.
-Ты, я и Зигфрид.
-Знаешь, я привыкла к более четким формулировкам.
-Четким. Хорошо, вот тебе четкая формулировка: давай тоже поженимся!
-Ты что? Ты делаешь мне предложение?
-Делаю. Вот прямо здесь, на улице, и делаю. Хочешь, встану на колени посреди тротуара? Чтобы все, как в кино?
Лиза внимательно оглядела грязноватую тротуарную плитку.
-Не надо. Испачкаешься. Да и все равно не получится, как в кино, кольца-то у тебя нет.
-Хочешь кольцо? Дай мне полчаса!
-Не хочу. Ну его! Я и без кольца...
-Без кольца? Ты согласна?
-Спрашиваешь! - счастливо улыбнулась Лиза. - Конечно, согласна!

xatai
Лиза нашла Нину под окном спальни, с вывихнутой ногой и дрожащую от холода. Распахнув полушубок, Лиза прижала пропажу к себе, производя живительный теплообмен. "Что все это значит?" прошептала она Нине в порозовевшее ухо.
-Они мне объяснили, - зубы, не совсем согревшейся Нины, еще непроизвольно постукивали, - Гут снимает здесь "Руслана и Людмилу".
-До святого, значит, добрался...
-А Руслан, заметила, с Сашкой одно лицо?
-Ну, еще бы... Валить надо отсюда. Ты обопрись на меня, и потихоньку как сюда пришли, так и...
-Куда это вы, сладкие мои? - из кустов образовался Зарин, в шлеме, как у Ильи Муромца.
Девушки машинально отпрянули в сторону, но тут, как по волшебству, вокруг выросли 33 подчиненных Зарина, закованные в бронекольчуги и горящие как жар чешуей, в свете софитов.
-Майор Пупкин,- властно произнес Зарин, - Возьмите ковер-вертолет и препроводите задержанных на базу. Головой отвечаете.

Через считанные минуты, с соседней поляны поднялся в небо дивизионный ковровый бомбардировщик. Он медленно набирал высоту, разворачиваясь на восток. В неясном свете, вышедшей из облаков луны, внимательный взгляд мог разглядеть болтающуюся фигурку человека, намертво вцепившуюся в шасси гигантской саранчи.


chumanew
Варя пролезла в сад в половине двенадцатого. Возле беседки нахально светил яркий фонарь. С этим что-то надо было делать. Варя внимательно рассмотрела основание фонарного столбика, нашла небольшую дверцу, немного повозилась, открыла ее и уставилась на гроздь разноцветных проводов. Ничего-то я не понимаю в электротехнике, думала она, а ладно, не взрывное устройство, ничего страшного не будет. Варя потянула за один из проводков. После недолгого сопротивления он оборвался, в саду погасли все фонари. "Это называется последовательное соединение" - вспомнила Варя тему из физики.
-Барби? Ты что тут делаешь?
-Я... ничего... заколку ищу.
-Какую еще заколку?
-Ту, которую ты мне давала, помнишь? Я ее днем где-то здесь потеряла, когда мы к вам в дом шли.
-В темноте? Не пудри мне мозги! Ты пришла подслушивать! И не возражай! Это же нечестно, подслушивать чужие разговоры. Я от тебя не ожидала. Сейчас мы пойдем к нам, ты будешь сидеть в комнате и общаться с Кириллом, и дашь мне честное слово, что никуда не выйдешь, пока я не вернусь. Я тебе сама потом расскажу, как было, то, что можно слушать постороннему человеку. И не рассчитывай на большее. Пойдем, провожу, а то в темноте ноги переломаешь или клумбы помнешь. Что случилось с электричеством?
Варя очень хорошо знала, что случилось с электричеством, но Зое этого объяснять не стала.


Альберт Вивальдиевич подошел к беседке чуть раньше назначенного срока. Ему хотелось немного побыть одному перед серьезным разговором, собраться с мыслями, набраться храбрости. "Что случилось с электричеством, черти б его драли?" - спотыкаясь в темноте, думал он, а потом понял, что так даже лучше, что он не будет видеть Зоиных глаз, и сможет сказать ей все, не опасаясь прочесть на ее лице отвращение. Конечно, завтра он увидит это лицо и эти глаза, но то завтра, а сегодня...
На фоне светлой беседки, тех ее мест, которые не затянул плющ, угадывалась невысокая женская фигура.
-Здравствуй, Зоя.
Фигура слегка шевельнулась, но не издала ни звука.
-Да, молчи, так лучше. Мне многое надо тебе сказать. Признаться в... Не знаю, как и начать. Извини, Зоенька, я много говорю, и все не по делу, это потому, что я боюсь... А еще потому, что это не только моя тайна, и мне не давали права раскрывать ее, но наверное ее нельзя больше от тебя хранить, ты уже взрослая, ты все поймешь, ты должна знать.

Возвращаясь к беседке, Зоя издали услышала голос Альберта Вивальдиевича. Он, как ей показалось, с кем-то говорил, но ответов собеседника она не слышала. Репетирует, что ли, подумала Зоя, но потом разглядела рядом с Альбертом Вивальдиевичем второго человека. Как некстати, подумала она, подожду за беседкой, Альберт Вивальдиевич должен скоро спровадить этого человека, у нас же назначена встреча, он не будет долго с ним говорить. Зоя замерла, стараясь дышать потише, и невольно прислушалась.
-Зоя. Я принес тебе кое-что. Вот возьми. - послышался шелест бумажной упаковки. "Боже мой, он ведь думает, что это я! Он разговаривает с ним, как со мной! А это не я! Да кто это может быть?!"
-Посмотришь дома, - продолжал Альберт Вивальдиевич, - не обращай внимания на другой фасон одежды, на другую прическу... тогда так было модно. Это фотография моей мамы, когда она училась в десятом классе. Рассмотри повнимательнее, а потом... подойди к зеркалу. И ты увидишь то же лицо. Прости, Зоя, я был не в меру горяч, а твоя мама... она ведь была очень красивой женщиной. Она и сейчас красива, только ты, вероятно, этого не видишь.
-Я это вижу, - услышала Зоя голос Зинаиды Марковны. - Я внимательно рассмотрю фотографию моей покойной свекрови, это я обещаю.
-Зина?! Как ты?... А где Зоя?
-Вот она я, - Зоя вышла из-за беседки. - Извините, я подошла, когда вы уже разговаривали, и не хотела мешать. Думала, вы с кем-нибудь насчет электричества, или просто случайный разговор, что вы сейчас закончите, и можно будет подойти.
-Ты... черт... я теперь не знаю, что сказать...
-Я все слышала. Ничего не надо говорить. Получается, что я ваша дочь?
-Так получается.
-Так... а... тогда... мы что, все ваши дети?

Зинаида Марковна захохотала.
-Зина, пожалуйста... - застонал Альберт Вивальдиевич.
-Охх... пойду я, пожалуй. Зоенька, возьми фотографию, это твое.
-Зинаида Марковна! Прошу вас, не уходите! Пожалуйста! Господи, как неудобно-то...
-Бедная девочка. Хорошо, я останусь. Так почему ты решила, что вы все дети Альберта Вивальдиевича?
-Но он же... он же всех нас развивает. Кого в художку, кого в музыкалку, кого в спортивную секцию. Мне репетитора по физике оплачивал. Кириллку вон... я же знаю, что в кадетский корпус почти невозможно попасть. Школа должна направить. А ему такое направление никто бы не дал, он слабый, не тренированный, он ведь музыкант, а не спортсмен. И по математике хронический трояк.
-Три, - сказал Альберт Вивальдиевич.
-Что тереть?
-Число три. В сказках обычно спрашивают у трех случайных встречных. За последнюю неделю мне уже трое сказали, что Кирилл музыкант, и в корпусе ему не место.
-Я не...
-Завтра заберу его документы. Пусть продолжает заниматься музыкой. Трое против одного... не могут же все ошибаться! А что касается вашего развития... ну Зоя, ты ведь сама видишь, что твой... м-м-м... Алихан Антонович прекрасный, добрый человек, но как следует он умеет выращивать только цветы, уж никак не детей. И если он отвлекается от цветов, то только...
-Альберт. - Предостерегающим тоном сказала Зинаида Марковна.
-А, ну да. Это неважно.
-Да я и сама знаю. Не слепая, - насупилась Зоя. - Все равно не понимаю, для чего вам нужно участвовать в воспитании детей садовника?
-А ты не проводи резкую грань между сословиями! Не при крепостном праве живем! И я не помещик! - вспылил Альберт Вивальдиевич. - У меня есть моральный долг перед твоей матерью! Раз ваши родители... ну да бог с ними. Я обещал себе, что всем вам дам путевку в жизнь. Понимаешь? Всем, не разбирая, кто там чей.
Зоя перестала дышать. Кто там чей... все-таки только она, или еще кто-нибудь? Она не хотела задавать этот вопрос, но язык сработал как-то сам, независимо от ее воли.
-Пока одна ты.
-Пока?
-Тот твой братик... или сестренка, не известно еще... ребенок, который должен родиться под Новый год. И учти: облегчать вам жизнь и давать деньги я не собираюсь. Деньги... они имеют свойство кончаться. Я вам всем дам не рыбу, а сети, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Дам образование, специальность, возможность зарабатывать самим.
Зоя знала насчет рыбы и сетей и всегда соглашалась с такой постановкой вопроса. Но главное, ради чего и состоялась эта встреча, выяснено все-таки не было. И Зоя набралась храбрости:
-Альберт Вивальдиевич, все же я прошу вас, объясните мне, что вы имеете против господина Фигувару?
-Лично против господина Фигувару ничего. Но одна моя дочь живет за тридевять земель, и вижу я ее раз в год! Другая готова сорваться в Японию! Я вам что, бревно? Я тоже люблю своих детей и не желаю с ними расставаться!
-А дети твои, выходит, бревна? Или вещи? Твоя собственность? - сорвалась Зинаида Марковна. - Они не имеют права на любовь? На личную жизнь? Сети он даст! Может быть, иногда лучше дать не сети, а свободу?
Альберт Вивальдиевич молчал.
-В конце концов, Зое еще год учиться в школе. Потом обязательно продолжить образование, не годится зарывать талант в землю. Слышишь, Зоя, талант дается не каждому, и святой долг талантливого человека перед человечеством его развить и применить! А насчет того, кого тебе любить, ты решишь сама. Это твое право, на которое никто посягнуть не может. Я все сказала.
Альберт Вивальдиевич снова промолчал, а молчание, как известно, знак согласия.

-Госпожа Рабинович!
Этот мягкий, обволакивающий голос, этот немного картавый выговор невозможно было спутать ни с каким другим. Лилия Борисовна обернулась:
-Билли! Старый друг! Здравствуйте!
-Здравствуйте! - Билл Поуху взял Лилию Борисовну за руку с явным намерением ее поцеловать, но Лилия Борисовна слегка повернула руку, и попытка закончилась дружеским рукопожатием.
-Какими судьбами? Надолго в наши края?
-На несколько дней, засвидетельствовать почтение вам и тем из ваших девушек, которые здесь еще остались. Я искренне огорчен тем, что ваше агентство...
-Приказало долго жить? Я тоже огорчена. Но может быть, это и к лучшему? Да что это мы стоим посреди улицы? Давайте зайдем хотя бы вон в то кафе.
-Лучше в парк. В такую чудесную погоду посидеть на свежем воздухе гораздо приятнее, чем в душном кафе.
И в парке намного труднее подслушать разговор, мило улыбаясь Биллу, подумала Лилия Борисовна.
Они нашли свободную скамейку в уединенном месте под каштаном. Рядом по идее должен был бы приятно журчать фонтанчик, но, и это стало уже привычным, некто экономный отключил воду, и в фонтанчике было сухо, как в горле наутро после удавшегося праздника. Народу в будний день в парке было немного, свободные от работы горожане предпочитали отдыхать у моря, так что собеседникам никто не мешал.
-Почему вы считаете, что уничтожение агентства - к лучшему?
-Уничтожение? Сильное слово.
-А какое предпочитаете вы?
-Развал. Так, по-моему, будет правильнее.
-Развал. - Билл попробовал слово на вкус. - Разваливается то, что изжило себя.
-Именно. Эта затея изжила себя после смерти Сергея Семеновича. Он генерировал идеи, агентство разрабатывало их. Теперь генератора идей нет. А сами мы... не тот уровень, мы были подпоркой, помощниками, разнорабочими, мы делали черновую работу, как в любом творческом процессе, есть главный разработчик - и есть те, кто осуществляет его разработки, никакой гений не способен сделать своими руками все до мелочей. У нас был сильный коллектив, хорошая научная лаборатория, которая оказалась не способна порождать свои идеи, только работать над воплощением чужих. Девочки устраиваются понемногу, они умницы, не пропадут. И я тоже... не пропаду. Теперь уже не пропаду никогда. - Лилия Борисовна улыбнулась.
-Значит, ваша последняя разработка так и осталась незавершенной?
-Ах вот ради чего вы приехали. Была изготовлена действующая модель трансфокатора и испытана в...гм...приближенных к боевым условиях, после чего она была уничтожена. Также была уничтожена и вся документация по этой разработке.
-Кем?!
-Мной.
-Вы с ума сошли! - вырвалось у Билла. - Как можно уничтожать такие вещи?
-Именно такие вещи и нужно уничтожать, чтобы они не достались военным.
-Разве возможно уничтожить изобретение? Ход мысли не остановить, рано или поздно кто-то повторит его, и не испугается сотрудничества с военными. Скорее рано, чем поздно, - усмехнулся Билл, - хорошие идеи приходят в умные головы одновременно.
-Не остановить, конечно. Замедлить можно. Направить в другую сторону тоже можно, хотя это мне, пожалуй, недоступно. Уничтожение трансфокатора сильно замедлит ход научной мысли в этом направлении. Там была новая математика, некоторые формулы казались парадоксальными, я и половины не смогла понять. Надо иметь мозг Сергея Семеновича, надо мыслить точно такими же парадоксами, какими мыслил он, чтобы все это повторить. Талантливых математиков много, но каждый мыслит своими парадоксами, согласны?
Билл помолчал минуту, потом спросил:
-Это было страшное оружие?
-Страшное. Разрушительное, малогабаритное, не оставляющее после применения вредных для здоровья излучений. Один человек, вооруженный трансфокатором, способен нанести противнику урон не меньший, чем целая армия. И поэтому оно было очень соблазнительно. Поверьте, я все тщательно взвесила. Если бы была надежда использовать аппарат исключительно в мирных целях... Но у меня его начали требовать не энергетики, а военные. Это симптом, верно? Разрушать плоды труда гения вандализм, конечно, но пришлось стать вандалом, во имя человечества.

-Во имя... высокие слова! Видимо, вам мало пообещали?
-Фи, Билли. Недостойно оскорблять беззащитную женщину, портить ей настроение перед свадьбой.
-Ваша дочь выходит замуж?
-Я выхожу замуж. Ну неужели вы не понимаете? Мир и так напичкан массой разного оружия сверх предела! Зачем приближать эту массу к критической? Вы хотите, чтобы мир погиб?
-Зачем так ставить вопрос? В правительствах сидят не идиоты, они умеют предвидеть последствия. Ядерного оружия в мире не так уж и мало, но его ведь никто не применяет, оно служит сдерживающим фактором для не в меру агрессивных авантюристов.
-И для не идиотов в правительствах, которые хорошо понимают, что ударь они ядерной бомбой по авантюристам - и сразу же кто-то ударит по ним! Один сбой в программе! Только один сбой! И весь мир летит к чертям собачьим! И вы это прекрасно понимаете, и все равно рветесь создавать оружие помощнее и поубойнее! Все, хватит тратить слова. Трансфокатор уничтожен, теоретическое обоснование тоже, единственный человек, который прочел документы полностью - это я, а я вам уже сказала, что это новая математика, я не смогла в ней полностью разобраться, и ничем вам помочь в выполнении вашего секретного задания не могу. Квалификации не хватает. Мозги не те. Так что прощайте, друг Билли, вряд ли мы увидимся еще раз. Всего вам доброго.
-Знаете, Лилия Борисовна, я вас понял. Понял вашу мотивацию. Что ж... вы женщина, вы мать, и если я не ослышался, невеста. Чисто женская мотивация, надо сказать, но я и правда понял. Когда ваша свадьба?
-Двадцать пятого.
-О, какая жалость, я не смогу пробыть здесь до двадцать пятого числа, чтобы поздравить вас в день торжества! Мы можем увидеться еще раз? Послезавтра?
-Вы все-таки рассчитываете уговорить меня? Но я же сказала, что не поняла теорию до конца, так, общие положения, а вся суть именно в деталях.
-А я сказал, что понял и уважаю вашу мотивацию. Я не буду уговаривать вас сообщить мне то, что вы помните из теории. Давайте встретимся послезавтра в это же время на этом же месте. Мы оба остынем к этому времени. Я хочу достойно с вами попрощаться.
-Ну разве что достойно попрощаться. Хорошо, давайте встретимся.

Билл прошелся по ювелирным магазинам, но ничего подходящего там не увидел. Дорогие и традиционно безвкусные украшения были, но заинтересовать они могли исключительно величиной и огранкой драгоценных камней, а Биллу хотелось, чтобы подарок к свадьбе был оригинальным и запоминающимся, а не просто выглядел вложением денег. Уже почти отчаявшись, он заглянул в художественный салон, обаял юную продавщицу отдела украшений и убедил ее перекопать всю подсобку. Наконец девушка вынесла небольшую коробочку:
-Странно. Я была уверена, что моя напарница его продала, а оно лежит себе. Посмотрите, может быть это вам подойдет?
Билл заглянул в коробочку. На пурпурном бархате лежало ожерелье, выполненное из серебра в виде виноградной лозы. Из-под мастерски выкованных маленьких листочков застенчиво выглядывали янтарики-виноградинки. Лоза, казалось, дышала, она была живой, янтарь удивительно гармонично сочетался с серебром, это было настоящее произведение искусства.
-Сколько? - выдохнул Билл.
-Ну... - смущенно произнесла продавщица, - это оригинальное изделие, копий нет, у нас только один мастер делает такие, причем каждый раз это что-то новое, оно неповторимо... - и назвала цифру, порядком насмешившую Билла, утомленного мельканием нулей на ценниках ювелирных магазинов, но вслух смеяться он не стал, рассчитался молча. Кладя коробочку в фирменный пакет салона, девушка вдруг забеспокоилась:
-А, извините, сколько лет вашей даме? Это ожерелье тяжеловато для молодой женщины, оно исключительно красиво, конечно, но девушкам лучше носить что-то, оставляющее шею открытой.
Билл подумал, что лет этак 25 назад шею Лилии Борисовны ничем не надо было бы украшать, что любое украшение показалось бы недостойным этой шеи, но то 25 лет назад, может быть, 20, а сейчас... Он вздохнул и ответил:
-Не беспокойтесь, все в порядке. И дама не моя, и возраст как раз подходящий для тяжеловатых ожерелий. Спасибо.
И вышел, очень довольный собой и приобретенным подарком к свадьбе.


(Продолжения не будет)