Андрюха

 АНДРЮХА.
В Амстердам мы шли третий раз за контракт и все одно и то же – приемка топлива, масла, получение продуктов и снабжения. Продукты, как правило, привозят в обеденное время, ни раньше, ни позже, но хотя бы днем. Топливо же и масло могут привезти когда угодно, днем, вечером, ночью, точное время неизвестно, приходится ждать, сидя на пароходе и ни куда не вырваться. А стоишь, как обычно, не далеко от Централ Стэйшн(центральный ж/д вокзал), только  переехать на пароме канал и ты в центре города. Город сияет огнями, долетает гомон гуляющей толпы, и ты с грустью взираешь на этот праздник жизни.
Вот и в этот раз было уже семь вечера, когда к борту подошла баржа с топливом. С пришланговкой, подписанием документов и отшланговкой бункеровка заняла примерно часа полтора. Второй механик Андрюха, на чем свет стоит, ругал голландцев и погоду, которая к тому времени скурвилась и сеял мелкий осенний дождик, с порывами холодного ветра. Его мечта побывать на берегу, похоже, в очередной раз накрывалась медным тазом. Но старший механик, довольный, что все прошло хорошо и гладко, был добр и отпустил Андрюху на берег с легким сердцем.
Его настойчивые потуги взять меня с собой окончились ничем.
 - Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, - сказал я ему и идти в город отказался наотрез.
Андрюха метнулся в каюту, переоделся, закинул свой рюкзачок на плечи и был таков. Я еле успел пожелать ему удачи. Все шло как всегда, моряки бдили вахту, то и дело наливая чай, я смотрел в каюте фильм, дело близилось к ночи и вскоре я завалился спать.
Надо сказать, что поспать Андрюха любил, и я утром после завтрака частенько стучал ему в каюту и орал, что пора на работу, если на завтраке его не было. Вот и в этот раз на мой кивок в сторону стула Андрюхи, повар Вадик, улыбаясь сказал:
 - Дрыхнет.
А пришедший с вахты матрос Витюня добавил:
 - Хули, он только в семь утра заявился.
Я хотел идти его будить, но по пути меня перехватил стармех.
- Пусть до чая покемарит, - сказал он.
В десять утра в коферуме появился блудный сын Андрюха. Он щурился, как сытый кот и на подколки, которые на него сыпались, не отвечал. День прошел в работе, все как обычно, а к вечеру Андрюха поманил меня пальцем и мотнул головой в сторону своей каюты. На судне, надо сказать, был сухой закон и знаменитый  капитан Якобсон был всегда начеку и мог в каюту заглянуть в самый неожиданный момент. Поэтому каюта у Андрюхи была оборудована для распития спиртных напитков, как в шпионском романе, с тайниками в столе и под столом. Водка переливалась в пластиковые бутылки из-под минералки и крепилась к ножке стола, так, что ее не было видно. Рюмки прятались в выдвижном ящике стола, там же была и закуска. Включался фильм о прелестях женского тела и при малейшем движении за дверью, ящик задвигался, бутылка движением ноги уезжала за ножку стола, а кружки с чаем, пусть и холодным, всегда стояли под рукой. Я зашел, уселся на диван, и Андрей налил по первой. События я не торопил, по опыту зная, что он перипетии вояжа в город все-равно расскажет. Разговор шел, ни шатко, ни валко до третьей стопки, и тут его прорвало. Повествую от первого лица, то есть от рассказчика.
Сойдя с трапа и пройдя проходную завода, я ломанулся на паром и поспел как раз к отходящему. Переехал  канал и дальше спешить смысла не было, сам знаешь, «на сухую» живем давно, и я отправился искать винный магазин. Народу в городе, несмотря на непогоду, было много – настоящий Вавилон. Заглянув в сувенирную лавку, быстренько купил пару сувениров и пошел дальше. Винный я нашел ближе к площади, недалеко от музея мадам Тюссо, затоварился и решил прогуляться в сторону улицы Красных Фонарей. Дойдя до гостиницы «Грассхоперс», я увидел стайку девушек в количестве пять штук, они растерянно озирались, видно, не знали как пройти и куда. Услышав русскую речь, я спросил:
- Что стоим, кого ждем?
Они толпой бросились ко мне, одновременно говоря.
- Стоп! Стоп! Не все сразу! – сказал я, - По одной свои проблемы рассказывайте!
Они засмеялись:
- Для начала, давай, что ли познакомимся.
- Моряк, стоим на том берегу канала. Андреем кличут.
Они наперебой начали называть свои имена, но мне понравились Наталья-Натали и Леночка, остальных я и не запомнил. Пять подруг с Питера приехали встретить Рождество в Амстердаме, первый вечер вышли погулять и заблудились, хотели пойти посмотреть знаменитую Red Light Street.
- Я с вами – гид и экскурсовод, согласны?
- Да! – Хором закричали девчонки.
Мы направились в сторону улицы, где я любил бывать в пабе «Гиннес» возле церкви. Дождь не переставал, мы быстренько проскочили парочку улиц с телами в окнах,  ничего интересного для себя они не увидели , и мы заскочили в паб. Девчонкам я заказал виски для согревания души и тела, ибо и впрямь было мерзко на улице ,и мы продрогли, а тут играла музыка, бар был полон, в телевизоре мелькали картинки, но у меня было непаханое поле в лице пяти девчат, и я не отвлекался на всякую ерунду. После виски у девчонок разгорелись щечки, глаза заблестели и разговор потек живее.
За разговорами время летело чудовищно быстро, приближалась полночь, и я предложил девчонкам проводить их до гостиницы. Наталья с Леночкой подхватили меня под руки, и мы потопали в сторону гостиницы. Идти оказалось не очень далеко, минут через двадцать не спешной прогулки мы уже заходили внутрь. Разговора о том, что, «ты иди на судно», никто не заводил. Портье поднял глаза от конторки, выдал ключи и снова ушел в нирвану. Мы с Натали и Леночкой зашли в номер, двухместный, остальные девчонки убежали в другой, хотя я и говорил им, что надо бы продолжить праздник жизни. Наталья и Леночка переоделись, я вытащил из рюкзака бутылочку вискаря, у девушек нашлась закуска, и мы накатили еще по одной. Играла негромкая музыка, не мешая разговору, я поочередно приглашал девушек потанцевать, прощупывая прелести мягких, нежных девичьих тел. Порешительней оказалась Натали, мы, мол, взрослые люди и можем делать все, что захотим. С этими словами они отправили меня в душ, а сами сдвинули кровати, расправили постель и юркнули под одеяло, оставив мне местечко посредине. Я завалился между ними, обняв их и целуя по очереди. Мой «феникс» уверенно шел на подъем, чему девчата были необыкновенно рады. Девчонки оказались хорошими «казачками», они уверенно гарцевали на мне, временами заставляя вставать мой «феникс» из пепла, когда он немножко выходил из нужной формы. Виски и усталость начинали сказываться, сначала Леночка, а потом и Натусик прижались ко мне, обняв, и Морфей овладел ими мгновенно.
 Я, кажется, только прикрыл глаза, а будильник уже выдавал мелодию «пора-пора вершить великие дела». Пришлось вставать. Было шесть утра, солнышко сквозь, занавешенное шторой окно, пробило себе путь в виде узкой полоски от окна до кровати и я, позевывая, оделся. Леночка так и не проснулась, что бы проводить меня, видно немножечко перетрудилась, а Натали встала. Мы у дверей номера попрощались, я ее поцеловал, и тут она все испортила одной фразой: «а ты женат?» Очарование исчезло, я покинул номер, но перипетии ночи прокручивались у меня в голове.
На улице было пустынно, начали ходить трамваи, проезжали редкие такси, и водители притормаживали, приглашающее махали, мол, садись. Я отмахивался от них, как от назойливых мух и не спеша добрел до вокзала, сел на паром и в половине седьмого уже почивал в собственной кровати.
- Ну, Андрюха, не плохой выход в город у тебя получился, - сказал я.
Он засмеялся:
- Вот, зря не пошел, я же тебе говорил, пойдем, прогуляемся.
Мы еще посидели за бутылочкой и разошлись, ночью намечался выход в море.