Аппендицит

   Аппендицит.

Пришли мы в немецкий портовый городок  Штральзунд, и свободный от вахт народ повалил в город. Нам же "дед"(старший механик) дал работы - не расхлебать до вечера. Он был шустрым, худым, но жилистым, шило в попе, как говорят в народе. Любил выпить, в принципе был дядькой не плохим и не злобивым, единственное, что он не терпел это невыход  на вахту и опоздание на работу.
День близился к вечеру, уже позвали на вечерний чай, который на флоте обычно был в половине четвертого и тут меня скрутило. Дикая боль в правом боку мешала дышать, лоб покрылся испариной, и я не мог шагу ступить. Ребята подхватили меня под локотки и вознесли в лазарет, доктор утопал в город и вызвали скорую. Та оперативно прикатила, и я через полчаса лежал на больничной коечке.
 Пришел доктор, вылитый Чехов, бородка, небольшие очечки, я попытался ему объяснит на русско-немецком, где болит, он засмеялся и сказал -не парься, я учился в Союзе. Пощупав - потрогав меня, вынес вердикт, 2 дня под наблюдением полежать. Пресловутая немецкая пунктуальность, через 5 минут, видимо получив указание от доктора, пришла симпатичная немочка -медсестра, померить температуру. Я с готовностью предложил ей левую подмышку, но она отрицательно помотала головой и жестами показала, что надо повернуться и лечь животиком вниз, указала на термометр и на мою попу. Непривычный к таким методам измерения температуры и стесняясь красавицы, я завертел головой, не надо в попу, давай под подмышку! Спор длился уже долгонько и грозился затянуться. Немочка убежала жаловаться, вернувшись, согласно покачала головой и протянула термометр. Похоже, все обошлось, пришли к консенсусу. Тем временем  наступило время ужина ,и мне его не принесли. Поскольку я еще не был голоден, то и не сильно огорчился. Ко мне подсел седой пожилой немец, и мы с горем пополам нашли общий язык, помогали жесты и я, поднатужившись, вспоминал школьную программу, диалог велся довольно оживленно.
Выспавшись, я подумывал, что пора и честь знать и сваливать на судно. Принесли завтрак больным, меня обнесли снова, тут уж я заволновался, очень хотелось есть. « Больному с подозрением на аппендицит еда не положена», издевался доктор.
 В палате шла уборка и смена постельного белья у больных, две немочки шустро и сноровисто делали свою работу, подошла очередь и до меня. Я в своем больничном халатике чуть ниже пупка и без нижнего белья, попытался встать, прикрывая" причиндалы", подождать пока  койку застелют чистым (белье менялось каждый день). Немочки почему-то сильно  заволновались, одна из них припечатала меня крепеньким кулачком к одеялу, лежи мол, они взялись и перебросили на соседнюю коечку, застелили мою, опять так же шустро переложили обратно на свою койку, оказывается, ходить нельзя, надо лежать, жестами спросили, хочу ли я пи-пи и может принести "утку". Я краснел и качал головой,- не надо. Хихикая, немочки удалились, видимо прошел слух, что лежит в местной больничке русский морячок, и полдня немочки, симпатичные и не очень, проходили- пробегали через нашу палату, кося взглядом на моремана.
Подошло время обеда и потом ужина, еду  мне никто не нес. Форботтен-запрещено, сказала мне медсестра, сухая и высокая, как палка, с кожей, похожей на пергамент, она сменила на дежурстве симпатичную и смешливую немочку.
К следующему утру в животе урчало, сипело, подсасывало, есть хотелось до умопомрачения, но во время обхода мои мучения закончились, поступила команда на выписку. До Архангельска дойдешь, не умрешь, утешил на прощание доктор.
Стармех освободил меня от работы, и я болтался неприкаянным дня два, а потом взвыл и под мою ответственность доктор дал добро на легкие работы - стоять вахту. Следующие 5 дней прошли быстрее, народ развлекался, кто как мог, домино, шишбеш, показ кинофильмов и волейбол в трюме.
Перед приходом в Архангельск я получил радиограмму от жены, что она уехала к родителям. Обретя свободу и свободную хату, я пригласил  двух своих друзей к себе в гости. С горячительными напитками мы явно переборщили, поскольку проснулись часиков в 9утра ,а мне с 00-00 и до 8-00 нужно было на вахту. Земля стремительно уходила у меня из-под ног, стармех не простит, с судна спишут, визы лишат, прощай заграница - здравствуй каботаж. Миллион вариантов крутилось у меня в голове, но выхода не находилось. И тут мой взгляд зацепился  за знакомые очертания, из соседнего подъезда к машине скорой помощи выходил врач. Меня, как ветром выдуло из квартиры, и в течении пары секунд был уже возле машины. Врач выслушал мои объяснения, мол болит тут и я лежал 2 дня в Германии в больничке, потом открыл дверь, затолкал меня в машину и мы поехали. В первой городской попросили документ, я вытащил паспорт моряка, они хмыкнули и сказали, - этот пациент не к нам. Ну думаю пронесло, попрошу справочку, что обращался в больничку, принесу "деду" и "грозу" пронесет. Я ошибался и сильно.
Меня отвлекали разговорами о житье-бытье, а минут через пятнадцать пришли два добрых молодца, подхватили меня под руки, забрали паспорт, и вот я уже в своей родной моряцкой больничке, оформляют, палата номер шесть. На мое нытье, что мол нужно на судно и может отпустите, внимания никто не обращал. Утречком врач осмотрел меня, плотоядно усмехнулся и вскоре вернулся с каталкой и санитарами, меня споро уложили, запеленали ремнями и повезли в операционную. На мои робкие возражения, – постой, куда, не надо, давай поговорим, да у меня ничего не болит, молчание было ответом. Дебелая тетя в предбаннике операционной стянула с меня больничные штаны, побрила и помыла все, что нужно было помыть и побрить и запихнула каталку в операционную. Меня переложили на стол, анестезиолог спросил,- бывал  под наркозом? я понятия не имел, что это, он хмыкнул, одел  на меня какую-то штуковину, сказал, - дыши, я задышал и провалился в небытие.
Очнулся я от взгляда, напротив меня сидела зареванная жена. Язык  у меня не поворачивался и я прошепелявил, -  « Чего ревем и откуда ты?»-   «Друзья твои сообщили, они же и сторожили квартиру, поскольку осталась не закрытой», вытирая слезы, протянула мне зеркало, оттуда на меня глядела отвратительная рожа синюшного цвета. Время близилось к 10 утра и вскоре ввалился доктор с медсестрой, прямо с порога он весело рявкнул, койка стоял у дверей, -  «Чего лежим, кого ждем!?» и жене, - «Скидывайте его с койки, пусть расхаживается». Я спросил, был ли у меня аппендицит, он подмигнул мне, «План еще никто не отменял, но бинтов, ваты и ножниц у тебя в животе нет». Я блаженствовал, думал -недельку поваляюсь,  потом в отпуск,был уже май ,и скоро лето. И снова  я ошибался,   через три дня  я был на судне, и мы отправлялись с лесом на Кубу