Дождись своего!

               Мороз стоял нешуточный. Днём термометр показывал -30, насколько сейчас была превышена эта отметка, сказать трудно. К вечеру обычно температура снижается. А время было что ни на есть вечернее. Начало седьмого. Мила уже больше получаса ждала трамвай на остановке. Из-за мороза на линии произошла авария и движение остановилось. Автобусного маршрута рядом не было, а такси проезжали мимо, не останавливаясь, они уже везли подхваченных ранее пассажиров.
        Модные сапожки на высокой шпильке были только что красивы, но их меховая подкладка не спасала, ноги у Милы замёрзли в первую очередь. Ледяным панцирем они сковывали подошву, передавая холод по всему телу. Да и искусственная шубка особо не грела, не рассчитана она была изначально на сильный мороз. У Милы замёрзли даже губы, спроси что-нибудь в этот момент, вряд ли бы смогла ответить.
        Люди, ожидающие вместе с ней трамвай, выплясывали, пытаясь согреться. Иногда слышалось, как кто-то говорил: «А у вас щёки побелели, трите, а то отморозите». И человек, которому давали совет, сразу же яростно начинал тереть щёку, а заодно и нос. 
       «Если трамвай не подойдёт через пять минут, я превращусь в ледяную статую» - подумала в отчаянии Мила. Именно отчаяние заставило её выйти на проезжую часть дороги, чтобы попытаться остановить любую машину вплоть до самосвала. Возможно, сила отчаяния не осталась незамеченной небесной силой, потому что уже через минуту возле неё затормозил легковой автомобиль. Понимая, что водитель готов подвести её, не раздумывая дёрнула за ручку задней дверцы, а та со всего размаха ударила Милу чуть ниже глаза, потому что ей пришлось нагнуться, открывая её. Но она настолько была рада оказаться в тёплом салоне, что сразу боли не почувствовала. Видимо мороз ввёл анестезию в кожу лица. Еле согнув застывшие ноги, она неуклюже села на заднее сидение, и как только водитель тронулся с места, заметила, что она единственная пассажирка.
        - Спасибо, - проговорила Мила еле открывающимися губами, - если бы не вы, я, наверное, окоченела бы на остановке.
        - Не успели бы, трамвай ползёт за мной следом, но довезу я вас быстрее, чем он. Вам в первый микрорайон?
        - Да, в первый. Можно сразу у книжного магазина остановить машину, мне от него пару метров идти. Если, конечно, к вашему дому нужно проезжать мимо него.
        - Я - то, как раз из дома еду, в центре живу. День рождения у друга. Несмотря на погодные условия поздравить хочу. Не переживайте, довезу до подъезда. Вы уже достаточно намёрзлись.
        - Спасибо. Я вам заплачу.
        - Ну, уж, нет. Хотите доброе дело у меня отнять? Не получится. Тем более, что оно ещё и приятное. Не скучно будет в компании ехать.
        - Я говорить сейчас не очень-то могу, губы еле открываются. Наверное, ледяной корочкой покрылись, она сейчас оттаивать стала.
        Мила попробовала языком слизнуть, как ей казалось оттаивающий лёд, но почувствовала солоноватый привкус, так свойственный крови. Она знала его с детства. Не раз, получив в игре царапину, слизывала выступающую из ранки кровь, чтобы её остановить. И это помогало.
        - Включите, пожалуйста, свет, - попросила она водителя.
        - Да, конечно. Не включил раньше, потому что удобнее ехать было.
        В салоне замерцал свет и Мила, сняв перчатки, достала из сумочки зеркальце, чтобы посмотреть, что у неё с губой. Под глазом она увидела ранку, похожую на глубокую царапину, из которой сочилась кровь. Сразу поняла, что сама себя поранила дверцей.      
        - У вас ведь в машине аптечка есть. Может быть в ней найдётся что-нибудь для ранки, которую я сама себе нанесла дверцей, когда её открывала.
        Водитель резко затормозил, съехав на обочину. Остановив машину, он повернулся к Миле, и они впервые увидели друг друга.
        Водитель оказался молодым человеком, чуть постарше её, а может и ровесник. Миле недавно исполнилось двадцать. Мохнатая зимняя шапка не давала увидеть чётко лицо, волосы. Но даже так, было заметно, что внешне он очень привлекательный. Кого-то отдалённо напоминал. На артиста похож. Ну, да! На того самого из фильма «Человек -амфибия». Или ещё на кого-то. А может просто на знакомого. Надо же, такой молодой, а уже с машиной. Мало кто из её знакомых имел собственный автомобиль. Очереди на их получение были значительными, да и заработать на «Жигули» не каждая семья могла. У родителей Милы машины не было, но её это не беспокоило. Так жили большинство людей конца семидесятых годов двадцатого века. Но то, что иметь свой автомобиль удобно, сегодня она почувствовала в полной мере. Однако время на размышления у неё не было, да и рассматривать парня было как-то неловко.
        - Ты рассекла себе щёку, - обеспокоенно сказал водитель, - у меня в аптечке есть йод и пластырь. Попробую обработать ранку.
        - О, нет, только не йод, пожалуйста. Перекись есть? Её будет достаточно.
        - Да, имеется. Сейчас я всё приготовлю и, надеюсь, что до свадьбы заживёт.
        Он быстро достал из аптечки необходимые средства и попросил её пересесть. Мила всегда в такси садилась сзади, поэтому ей пришлось поменять место. Руки у парня были красивые, с длинными пальцами, их можно было назвать музыкальными. И опять она как будто уже видела их у кого-то. У кого? Не у артиста же из кино, она на такие детали при просмотре фильма внимания не обращала, за сюжетом следила.
        Водитель легко, почти безболезненно обработал Миле ранку и залепил её пластырем. Потом он завёл машину, и они поехали дальше.
        - Спасибо! Представляю, что подумают родители. В обморок, наверное, упадут от моего вида. Я ведь тоже из гостей возвращаюсь.
        - Ну что ты, Мила! Ты ведь красивая девушка, на таких не нападают хулиганы. Наоборот, почтут за честь защищать.
       - Мила? Вы знаете моё имя? Откуда? - Мила так же обратила внимание на то, что водитель в обращении заменил «вы» на «ты».
       - А мы ведь с тобой были когда-то знакомы. Не помнишь? А я вот тебя сразу узнал, не изменилась. Просто чуть повзрослела.
         Мила, уже не скрывая, пристально посмотрела в лицо водителя и … узнала! Да, это без сомнений был он, исчезнувший из её жизни, словно растворившийся одномоментно в пространстве, юноша со сказочным именем Руслан.
        - Да, теперь узнаю. Руслан! Надо же! Тогда, в лагере, мы были младше лет на шесть, да и в шапке меховой, закрывающей пол-лица мне трудно узнать тебя сегодняшнего.
        Руслан, после её слов, несмотря на то, что в такой мороз в машине особого тепла не было, снял шапку, и у Милы сомнений уже не оставалось.
      - Ты тогда уехал, не попрощавшись, не оставив возможности для связи в городе, поэтому меня очень долго мучили мысли, что я обидела тебя. Хотя не понимала чем.
        - У меня были на это свои причины. Сегодня я, скорее всего, повёл бы себя по-другому. Как ты живёшь сейчас? Я правильно понимаю, что не замужем?
        - Правильно. Учусь, о семье мне ещё думать рано. Сначала диплом нужно получить. А ты как живёшь?
        - Окончил университет, по распределению прислали в наш город, родителям на радость. Работаю на комбинате, веду юридические консультации.
        - Надо, же! Никогда бы не подумала, что юристом станешь. Ты же шахматистом отличным был!
        - Чем мы в детстве только не увлекались! Я и сейчас люблю за шахматной доской посидеть. Но Карповым стать не дано было. Так что оставил шахматы для хобби. Я, кстати, на день рождения к Владику еду. Его помнишь?
        -  К Владику? Он-то как раз после лагеря не потерялся, как ты. Мы же учились с ним в одной школе.
        - Он был в тебя влюблён. Очень.
        - Да, я об этом узнала. Накануне отъезда из лагеря. Но меня это совсем не волновало тогда.
        - Давай ему сюрприз сегодня устроим. Пойдёшь со мной вместе к нему на день рождения?
        - Ты шутишь? Без приглашения, с рассечённой щекой? Нет, как-нибудь без меня повеселитесь.
        - Зря, он тебе очень рад будет. Уверен.
        - Я не думаю. Дружбы у нас с ним не получилось. А ты оказывается наоборот, связь с ним не потерял.
        - Мы с Владом с детского сада дружить начали. После четвёртого класса родители его переехали, получив новую квартиру. Но мы с ним во Дворце пионеров встретились, оба на шахматную секцию записались. С тех пор не прекращали дружить. Вместе в университете учились, вместе в город вернулись после окончания. Теперь мы с ним ещё и коллеги, правда, он в нотариальном отделе работает.
        - Владик раньше меня закончил школу. Вы ведь с ним постарше были. Разошлись дорожки.
        - Так в жизни бывает часто. Если есть желание и возможности, то возобновить отношения несложно.
        - Я же сказала, мы с ним не стали друзьями. Возобновлять отношения с Владом у меня нет желания.
        - А со мной? Я могу с тобой ещё раз встретиться? Всё-таки есть, что вспомнить. Давай на выходных вместе в кафе сходим. 
        - Мне сейчас рану залечить надо. Думаю, что в ближайшее время вряд ли куда выйду. Студенческие каникулы заканчиваются в конце этой недели, но, надеюсь, что время для встречи мы всё же найдём. Мне интересно было бы вспомнить тот период нашего взрослого детства. По крайней мере у меня остались вопросы.
        - Дай мне свой номер телефона. Я позвоню через несколько дней. Надеюсь, что у тебя уже всё будет в порядке.
        Мила вырвала из блокнота листок и быстро записала свой номер телефона, а через несколько минут они уже подъехали к её дому. Расстались быстро, она спешила, и он не стал задерживать.
        Дома, как и предполагала Мила, родители были шокированы её видом. Мама сразу предположила худшее: нападение грабителей, порывалась позвонить в милицию. Отец предпочёл выслушать объяснение дочери и, поверив, что такое вполне возможно, сразу начал успокаивать жену. Потом она пила горячий чай, в деталях, красочно описывая родителям произошедшее. Рана ещё раз была обработана мамой, перед сном проверена ею же, и уже ночью Мила слышала, как она подходила к её кровати, вздыхая и оценивая состояние дочери.
         Утром глаз, под которым была ранка, открылся с трудом. Да ещё и синяк проявился. С таким видом из дома не выйдешь. Не захочешь объяснять любопытным, что сама себя дверкой автомобиля поранила. Ранка, скорее всего, исчезнет без следа, а вот синяк ещё будет менять свои цвета от тёмно-фиолетового до жёлто-синего. Больше всего Милу расстраивало то, что она не сможет из-за этого встретиться с Русланом. У неё действительно было о чём поговорить с ним. Та, давняя, уже не детская, но ещё и не взрослая история довольно долго не давала ей покоя. И теперь, когда она поблекла и перестала волновать нераскрытой интригой, снова напомнила о себе неожиданной встречей с Русланом.
        Мама, увидев утром под глазом у дочери всю эту красоту, горько сказала, что нужно было вчера медную монетку приложить. Жаль, что о синяке она как-то не подумала, больше сама ранка беспокоила. Тем не менее, во всей этой ситуации для родителей был определённый плюс. Дочка всё оставшееся от каникул время проведёт с ними, дома. Когда мама вышла из комнаты, Мила словно на киноплёнке, кадр за кадром стала прокручивать историю, героем которой, безусловно, был Руслан.
 
        Последнее лето уходящего детства. Мила сдала, причём успешно, экзамены за восьмой класс. В настроении преобладали эйфория и ощущение свободы. Она с радостью согласилась ехать в лагерь, который был для неё и раньше любимым местом отдыха, предвкушая встречу со старыми друзьями. По возрасту она должна была попасть в старший отряд, в котором больше возможностей, походов, да и массовки у костра проходили дольше на час, чем в младших отрядах. Кроме всего прочего девочка Зоя из её двора тоже отправлялась по путевке в этот же лагерь. Сразу сговорившись, что будут держаться друг друга, они в назначенный для заезда день отправились к месту сбора. Автобусов, детей, провожающих было, как на демонстрации. Зоя немного оробела, она ехала в первый раз. Но Мила чувствовала себя в этой атмосфере, как рыба в воде, и можно сказать, что взяла подружку под свою опеку. Они вместе сели в автобус, вместе распределились по приезду в один отряд. Даже кровати в палате выбрали рядом. Пионервожатый был ей знаком по прошлому году, и она радовалась, что всё так удачно складывается.
       Вечером их собрали для знакомства, после которого должен был начаться праздник и костёр. Каждый из ребят рассказывал о себе, чем увлекается, какой деятельностью хотел бы заниматься. Мальчишки в основном выбирали плавание, шахматы, футбол. Мила, как и большинство девочек старшего отряда, предпочла танцы. Зоя вместо танцев назвала шахматы, удивив этим признанием Милу. Вожатый составил список, чтобы передать его инструкторам. Ими обычно назначались старшеклассники, присланные из Дворца пионеров или студенты, отрабатывающие практику. Они питались в столовой вместе со всеми ребятами, а во всём остальном находились в привилегированном положении. Жили в отдельном корпусе, имели свободный распорядок дня, возможность выезжать на выходные в город. Когда не были заняты работой в секции или кружке свободно уходили на берег реки поплавать и позагорать. А самое главное у них не было дневного сна, нелюбимого большинством ребят. Хотя многие из них легко засыпали, но позже всё равно жалели время, потраченное на сон.
        Мила из опыта прошлогоднего сезона знала, что ребята старшего отряда, согласившиеся на добровольное дежурство в библиотеке, освобождаются от обязательного дневного сна. Они в это время приводят в порядок книги, журналы, подклеивают порванные страницы. И поскольку не все про это знали, то она успела одной из первых записаться на дежурство. По графику ей выпало три дня в каждой неделе отдежурить в читальном зале. Милу это очень даже устраивало. Тем более, что Зою она тоже записала, и они иногда должны были дежурить вместе.       
        А еще ей очень понравилось заниматься танцами с замечательным инструктором Венерой, которая таким образом отрабатывала летнюю педагогическую практику. Венера полностью оправдывала своё имя, была красива и загадочна. Девчонки из первого отряда не только с удовольствием репетировали с ней, но и наблюдали за её быстро развивающимся романом с физруком. Эта пара словно рассеивала в воздухе флюиды влюблённости. И девчонкам очень хотелось им подражать.
        Вечером, перед сном они шёпотом делились своими впечатлениями о мальчишках, кто и сколько раз уделил им внимания, как посмотрел, что сказал. Их симпатии чётко вырисовывали свои объекты. Мила вроде бы тоже была не против, как другие девочки рассказать о своих воздыхателях, но таковых не имелось. Все мальчишки были просто мальчишками, без малейшего намёка на то, что кто-то из них для неё особенный. С некоторыми ребятами её связывали более тёплые отношения, но они даже приблизительно не напоминали влюблённость. С её стороны, конечно. За мальчишек она ручаться не могла. Да, кто-то из них приглашал танцевать, кто-то рвал для неё черёмуху, кто-то был рад поиграть с ней в теннис, но выделить из них Мила никого не могла. И она решила, что очень отстаёт от других девчонок, которые создавали себе некие истории, отдалённо напоминающие роман Венеры с физруком. Однако переживать по этому поводу Мила не стала. Отдыхать в лагере ей нравилось, всегда было чем заняться.
        Зоя почти везде была вместе с ней, кроме того времени, когда уходила на занятия в шахматный кружок. Она рассказала подружке, что тренирует их команду Руслан, очень умный, серьёзный и требовательный инструктор. Он не отпускал с занятия раньше положенного времени, не позволял опаздывать и пропускать тренировки. Мила не любила настольные игры, в которых нужно долго и неподвижно сидеть за столом. Если игра требовала усидчивости, то она просто в неё не включалась. Мила даже сочувствовала подруге, что той вместе интересных репетиций с Венерой приходится долго и скучно сидеть за шахматным столом.      
        Однажды, когда она дежурила в читальном зале вместе с Зоей, туда зашли два инструктора. Одного из них Мила знала. Он учился в той же школе, что и она. Его звали Владик, и Мила считала его задавакой. Не потому, что его отец был директором крупного завода, который иногда оказывал школе шефскую помощь. Не потому, что он единственный, кто из отличников ездил на отдых в «Артек», и уж тем более не потому, что смотрел на тех, кто помладше свысока, так многие старшеклассники смотрят. А потому, что, приезжая на своём спортивном велосипеде вместе с другими ребятами в её двор, в отличие от них никогда никого из девчонок не прокатил. Просто наворачивал круги по двору. А ведь она знала о том, что его одноклассница, живущая в этом же дворе, была в него влюблена и тщетно ожидала от Влада приглашения прокатиться. Миле это очень не нравилось. Трудно что ли доставить радость человеку. Ведь другие ребята делали это с удовольствием. Даже создавалось впечатление, что они специально для этого приезжали к ним во двор. Ростки симпатий уже вовсю проявлялись в отношениях между мальчиками и девочками. И только Влад выпадал из общего настроя. Поэтому, как только он появлялся в их дворе на велосипеде, Мила уходила домой. Ей неприятно было смотреть на самовлюблённые виражи этого зазнайки.
        В лагере Владик был инструктором по шахматам, он работал с командой мальчиков. Несколько раз она пересекалась с ним в столовой, но спешила пройти мимо, тем более что и Влад не показывал вида, что они знают друг друга.
        Другой инструктор, пришедший вместе с ним, занимался с командой девочек. Он и был тем самым Русланом, о котором рассказывала Зоя. Внешне очень заметный: высокий, темноволосый, при этом с голубыми глазами и открытой, доброжелательной улыбкой. Такие юноши девочкам нравятся. И Мила не стала исключением. Ей даже показалось странным, что прежде они нигде не пересеклись с ним в лагере. Но ведь и время с начала сезона прошло мало, всего несколько дней.
         Они сразу, по-хозяйски прошли к столикам и, не обращая внимания на дежурных, как будто их здесь не было, стали негромко обсуждать какие-то свои дела. Миле это очень не понравилось.
         «Такой же задавака, как и Влад,- подумала она про Руслана,- мог бы Зое хоть слово сказать, всё-таки она в его команде».
        Если Миле было не комфортно, то она переключалась на что-нибудь другое, приятное. Находиться даже незначительное время в отрицательных эмоциях всячески избегала. Она ушла в соседнюю комнату, в которой всё было оборудовано для отдыха: стояли кресла, диван, телевизор, магнитофон, на столах расставлены принадлежности для рисования и настольные игры. Включив тихонько фоном музыку, Мила села в кресло, решив просто отдохнуть. Кассета была с мелодией, которую организаторы массовок использовали для проведения танцев. Мила сразу подумала о вечерней репетиции с Венерой и настроение само собой стало позитивным.
        Музыка не давала Миле возможности слышать, что происходит в соседней комнате, но она и не была из любопытных. Минут через десять в комнате появилась Зоя, которая не пошла сразу за подружкой, а продолжала перебирать журналы.
        - Завтра в соседнем лагере будут проходить кустовые соревнования по шахматам, хочешь пойти вместе с нами? Руслан набирает команду болельщиков. 
        Выйти за территорию лагеря, пройти несколько километров по тайге, куда их только обещали сводить в поход, для Милы означало приключение. Конечно, она сразу согласилась. Зоя обрадовалась и сказала, что можно позвать ещё кого-нибудь из отряда.
        Мила предполагала, что шахматисты серьёзные и скучные ребята, поэтому уговорила ещё двух девочек, тоже жаждущих приключений, включиться в отряд болельщиков, надеясь, что с ними будет веселее. Они даже успели написать несколько плакатов в поддержку команд, понимая, что на такого рода соревнованиях кричалки не проходят.
        На следующий день команды с инструкторами и болельщики вместе вышли за территорию лагеря, направляясь на соревнование.
       Если бы у Милы была возможность, то обязательно поставила бы этот день на повтор. Столько радостных эмоций она пережила в нём! Воспроизводить в памяти события, которые сами по себе незначительны, но при этом наполняли тебя восторгом, очень сложно. Смех без причины, просто от хорошего настроения. От того, что идут без взрослых. Инструктора не в счёт, они по возрасту не на много старше. Девчонки, которых Мила позвала с собой, были под стать ей, заводные и смешливые. Да, и шахматисты на поверку оказались совсем не такими скучными, как она думала раньше. Они тоже включились в общую атмосферу радости. Молча шёл только Влад, искоса бросая взгляды в её сторону, как показалось Миле, неодобрительные. А вот Руслан откликнулся и присоединился к общему настрою. Выяснилось, что у него замечательное чувство юмора, которое он применял к месту и ненавязчиво, не претендуя на ответную реакцию. Как-то само собой получилось, что уже через полчаса он шёл рядом с Милой, как будто знакомы они были уже давным-давно. Болтали ни о чём и в тоже время, им казалось, что не о пустяках. Останавливались, чтобы сорвать ягоды черёмухи, перепачкав при этом лица, жадно пили обжигающую холодом воду из родника и много, очень много смеялись. Просто так. От удовольствия.
        К моменту прихода в соседний лагерь Мила совсем забыла о том, что буквально вчера она посчитала Руслана таким же зазнайкой, каким казался ей Влад.
        Сами соревнования тоже не показались ей нудными, потому что Руслан попросил её помочь в оформлении протокола игры. Она ходила рядом с ним и делала записи интересных ходов, которые он ей диктовал.
        Первыми стали выигрывать девочки, потом подтянулись и мальчишки. Обе команды выиграли турнир, к огорчению хозяев лагеря и к радости победителей и их болельщиков.
        Обратная дорога была менее весёлой, всё-таки целый день, проведённый на эмоциях дал о себе знать, но по-прежнему тёплой и приятной.
        Они все шли вроде бы вместе, но рядом с Милой постоянно находился Руслан. Он предложил научить её играть в шахматы, чтобы она сумела почувствовать вкус этой сложной, но очень увлекательной игры. И Мила, неожиданно для себя согласилась. Договорились, что, когда она будет дежурить в читальном зале он придёт, и они начнут обучение.
        Вернулись в лагерь поздно вечером, довольные и победой, и замечательно проведённым днём. В столовой для них разогрели ужин, и быстро покушав, они ещё успели на просмотр фильма. Руслан в кинозале сел между ней и Зоей, но после сеанса под предлогом обговорить их будущее первое занятие, задержал Милу, и они до отбоя ещё погуляли по лагерю.
        С этого дня жизнь Милы в лагере очень изменилась. Вроде бы она не выпадала из основного для неё круга общения, но Руслан проявлялся в нём всё более значимо и настойчиво. Занятия шахматами серьёзными назвать было нельзя. Мила очень быстро поняла, что не добьётся в этой игре значительных результатов. Поэтому из сложной, вдумчивой игры перевела её в область шуточного, лёгкого времяпровождения. Руслан сначала не оставлял попытку добиться от своей ученицы результата, но очень быстро сам втянулся в заданный Милой настрой. Шахматы вскоре были отложены в сторону, они заменили их разговорами, иногда спорами на важные для них обоих темы. А вечерами просто гуляли, и Мила стала пренебрегать любимыми раньше репетициями с Венерой.
        И всё было бы хорошо, если бы не Влад. Он часто появлялся там, где они были вместе и всегда находил предлог, чтобы увести Руслана по каким-то своим делам. Мила с каждым разом всё больше и больше убеждалась, что он делает это специально. Причём назло именно ей. Видимо, думала она, он ещё во дворе уловил её неприязнь к себе и сейчас вымещал таким образом то ли обиду, то ли досаду, то ли просто демонстрировал, что она ему не нравится. Иначе понять его поведение было невозможно.
        В сложившейся обстановке Милу удивляло то, что Руслан как будто не замечал этого. Он всячески старался сдружить их, но они, как шарики пинг-понга отскакивали друг от друга.
        Только однажды им удалось довольно спокойно провести время втроём, когда обсуждали подготовку к финальной игре. Финал в этот раз должен был состояться в их лагере, и нужно было подготовить площадку и реквизит для него. Мила помогала составлять списки, оформлять стенд с информацией для участников и гостей. Влад в этот раз обошёлся без иронических реплик, наоборот даже больше, чем Руслан обращался к Миле по тому или иному поводу. И когда нужно было идти к директору лагеря с отчётом о подготовке, то Влад предпочёл остаться с Милой, попросив Руслана сходить без него. Оставшись вдвоём снова вёл себя с ней дружелюбно, без подколок. К возвращению Руслана они практически подготовили всё, что нужно было к финальной игре, которая должна была состояться уже через день. Казалось, что мир восторжествовал между ними. Но оказалось, что это только казалось.
         На следующий день Мила после завтрака уже была в пионерской комнате, где накануне они так дружно занимались подготовкой. Пришла не одна, а вместе с Зоей, которая, как участница соревнования хотела тоже внести свою лепту. Они ещё раз проверили готовность реквизита. А после, довольные тем, что всё в порядке, переключились на просмотр старых журналов. Приход Руслана обрадовал и оживил довольно скучное времяпровождение. Однако Зое не пришлось с ними долго побыть вместе. Руслан довольно строго направил её повторить определённые шахматные партии в специальном оборудованном для игры помещении. Зоя была всегда очень послушна, без возражений она их покинула.
        Миле было интересно с Русланом. Он очень легко строил беседу, всегда чувствовал, насколько та или иная тема увлечёт её. Они уже многое знали друг о друге, об увлечениях, прочитанных книгах, любимых фильмах. И если Мила не освоила шахматы, то ещё и потому, что разговаривать с Русланом на равных ей было комфортнее, чем находиться в роли ученицы. 
        После ухода Зои они какое-то время сидели молча, но не так, когда это состояние в тягость. Скорее наслаждаясь им совместно. Мила просто улыбалась, соответствуя своему настроению. Руслан, изредка бросая на неё взгляды, словно чего-то ждал. То ли от неё, то ли от самого себя. Они не успели сказать друг другу ни одного слова, как в комнату зашла Венера. Она поинтересовалась, почему Мила перестала приходить на репетиции. Веской причины для объяснения у Милы не было, но и не могла сказать при Руслане, что всё репетиционное время проводит с ним. Отговорилась тем, что вечером обязательно придёт. А зашедший следом за Венерой физрук освободил от дальнейшего разговора на эту тему. Они быстро ушли, оставив после себя незаметную глазами, но удивительным образом ощущаемую атмосферу, состоящую из растворённой в воздухе энергии влюблённости. Мила и Руслан попали под её воздействие.
        - Правда, Венера очень красивая? - спросила Мила, спустя несколько минут после их ухода.
        - Наверное, я не знаю.
        - Почему не знаешь, ведь это видно.
        - Я знаю только, что она хороший инструктор по танцам. А внешность? Да, симпатичная, по-другому не могу сказать.
        - А я могу сказать - красивая! Все девчонки из нашего отряда хотят на неё быть похожими.
        - Зачем? Не понимаю. И ты тоже?
        - Нет, мне она просто нравится. А похожей хочу быть на маму.
        - На маму, понятно. Вы же родные. А тебе совсем не нужно на кого-то походить, ты сама по себе красивая.
        Конечно, Миле, были приятны его слова, как были бы они приятны любой девочке от юноши, который ей симпатичен. Но она не знала, что сказать в ответ. Отнекиваться глупо, да и значит напрашиваться на продолжение комплимента. Согласиться нескромно. Сама задала вопрос, а теперь не знала, как от этой темы уйти. Они снова замолчали.
        - А Зоя завтра обязательно выиграет. Хотя она очень переживает, что может подвести команду, - наконец, Мила перевела разговор на актуальную тему.
        - Дай мне ручку, - неожиданно сказал Руслан.
        - Ручку? Пожалуйста, - Мила протянула ему ладонь.
        Руслан бережно дотронулся до её ладони при этом с улыбкой ответил:
        - Ручку, которой можно писать. И листочек. Ты же здесь лучше меня знаешь, где и что лежит. Или лучше вместо ручки подойдёт простой карандаш.
        - А, понятно, - Мила забрала свою ладонь и быстро принесла альбомный лист с карандашом.
        - Сейчас я тебе кое-что покажу.
        Руслан очень быстро стал рисовать на листе. Штрих за штрихом. Так обычно рисуют шаржи.
     - Смотри, узнаёшь?
     Он протянул ей рисунок. Мила сразу узнала себя. Детали лица были проявлены удивительно точно.
        - Ничего себе! Это я?! Здорово! Как это у тебя получилось?
        - Не так давно освоил этот вид рисования.
        - Я могу взять себе этот рисунок?
        - Я ещё лучше нарисую. Позже. Портрет. А это так. На скорую руку. Просто показал тебя тебе! Теперь видишь, что ты красивая?
        Но Мила не пошла в эту тему вновь. Теперь она могла и знала, как уйти от неё.
       - Я хочу, чтобы ты научил меня тоже. Это не шахматы. Здесь я буду стараться.
        Она потянулась за листочком. Руслан, улыбаясь, отодвинул его. Но Мила не сдавалась и продолжала попытку забрать свой портрет. Листочек упал на пол. Они одновременно нагнулись, чтобы его поднять, и в этот момент в комнату вошёл Влад. От неожиданности они отпрянули друг от друга, как будто их застали за чем-то недозволенным. Листок остался лежать на полу. Пауза, которая возникла следом, была нарушена Зоей. Она вернулась, чтобы сообщить, что справилась с заданием. Её приход чуть -чуть разрядил ситуацию.
        - Руслан, мне нужно с тобой поговорить наедине, - сказал Влад.
        Они вышли из комнаты на улицу. Мила тем временем подобрала с пола листок и показала его Зое. Та сразу узнала подругу и очень удивилась, что нарисовал её Руслан. Они ещё какое-то время поговорили о том, какой он талантливый. И в шахматы играет, и танцует отлично, а теперь ещё и художником оказался замечательным. Руслана и Влада не было около получаса. Вернулись они чересчур серьёзными. Руслан напомнил Зое во сколько нужно прийти завтра на соревнование. В сторону Милы он не смотрел и не позвал, как на кустовых соревнованиях, помочь вести протокол. После этого сразу ушёл. Влад вышел за ним следом.
        Мила не могла понять резкого изменения настроения Руслана. Как будто произошло что-то неприятное, и оно имело к ней отношение. Но стараясь не показывать свою обескураженность, позвала Зою на репетицию концерта. В этот день Мила больше нигде не пересеклась с Русланом. Он словно сквозь землю провалился.
       Утром после завтрака Мила несмотря на то, что Руслан не позвал её помогать, всё же пошла на финальную игру. Просто, как болельщица. Но странности продолжались. Руслан делал вид, что не замечает её. Это было обидно и непонятно. А самое главное то, что причины так себя вести с ней не было: они не ссорились. Более того, перед приходом Влада, Мила почувствовала со стороны Руслана не просто симпатию и дружеское отношение к себе, а другое чувство, трепетное и нежное. Оно было похоже на влюблённость. И вдруг такой резкий переход к равнодушию. Но подойти, спросить его об этом она не могла себе позволить. Ещё чего не хватало! Если захочет, сам подойдёт и всё объяснит. Ведь это не она, а он себя странно ведёт.
        Вскоре Зоя выиграла свою партию, и радостная подошла к Миле. Дальше они уже вместе стали следить за игрой. В итоге команда вышла на второе место, что тоже было неплохо, потому что у соперников были сильные игроки. Награждение прошло быстро, организаторы спешили закончить мероприятие до обеда: распорядок дня в лагере был незыблемым. Однако никто из ребят не роптал. Все знали, что вечером будет костёр.
        Мила, несмотря на испорченное настроение, всё же ждала вечернее мероприятие. Она надеялась, что Руслан подойдёт к ней и всё объяснит. Но ошиблась. Он исчез. Его не было у костра, не было и в корпусе, где жили инструктора. Там даже свет не горел. Мила прошлась по дорожкам лагеря, где они обычно вдвоём гуляли, но Руслан как сквозь землю провалился. И только на следующий день она узнала от Зои, что он уехал в город вместе с Владом. По её словам, Влад с родителями улетал на отдых к морю, а вот Руслан не сказал по какой причине уезжает. Новость сама по себе не была необычной. Инструктора нередко пользовались возможностью выехать в город, предоставленной им изначально, но в сложившейся ситуации, была воспринята Милой, как обескураживающая.
        Руслан вернулся в лагерь через неделю, накануне закрытия сезона. Мила уже не ждала его возвращения. Приняла его отъезд, как данность. Хотя интуитивно чувствовала, что эта история будет иметь своё продолжение.
        В тот день Мила дежурила в читальном зале, что ей всегда было в радость. Она перебирала журналы, когда в зал вошёл Руслан.
        - Привет! - сказал так, как будто они только вчера расстались.
        - Привет, - ответила Мила, как воспитанная девочка.
        В этот момент она испытала в душе необычное разнообразие чувств: удивление, волнение, радость и некоторую долю настороженности. Эти чувства не соперничали, не вытесняли друг друга, а как волны сменялись одно на другое. Мила, стараясь скрыть их бурление, продолжила листать журналы, хотя ничего уже в них не видела. Руслан взял журнал и тоже стал его листать. Молчание повисло над ними словно туча, которая могла вызвать грозу или, превратившись в лёгкое облако, уплыть в небесную даль.
        В читальный зал вошёл директор лагеря. Он поприветствовал Милу, а с Русланом поздоровался за руку, попросив составить список участников шахматного турнира для награждения. После его ухода Руслан подошёл к Миле с просьбой помочь ему. Мила, конечно, знала всех, кто принимал участие в соревнованиях, и прекрасно понимала, что Руслан тем более их всех помнит, но не отклонила просьбу. В этот момент пришла Зоя, и уже втроём они быстро написали фамилии шахматистов. Взяв список, Руслан ушёл, а Мила сразу же почувствовала спокойствие внутри себя. Она разговаривала с Русланом! И это было лучше, чем прежнее состояние неопределённости. Тем более, что через день все разъедутся, и оставлять неприятный осадок от сложившейся ситуации ей очень не хотелось. Однако она всё равно желала, чтобы Руслан объяснил своё непонятное, обидное для неё поведение.
        Через полчаса Руслан вернулся в читальный зал. Мила и Зоя в это время смотрели фильм по телевизору. Он постоял, словно раздумывая остаться или уйти, а потом, обращаясь к Миле, спросил, будет ли она на праздничном, прощальном вечере. Для Милы вопрос был странным, потому что этот вечер ждали все ребята, готовились к нему и любой вариант ответа кроме: «Да» не имело смысла рассматривать. Но, чтобы не оставлять вопрос без ответа, она подтвердила своё участие в празднике. Руслан после этого сразу ушёл, и до вечера они нигде даже случайно не увиделись.
        Прощальный лагерный вечер запомнился Миле, как сплетение радостных и грустных эмоций. В помещении столовой вожатые, воспитатели, инструктора, ребята из старшего отряда расположились за празднично оформленными фруктами и сладостями столиками. Концерт собственными силами, танцы, игры вовлекли всех участников в яркое действие. Руслан появился на вечере не сразу, с опозданием. Сел за столик с инструкторами, при этом выглядел не весёлым, как все присутствующие на празднике, а погружённым в свои мысли. В играх, танцах он не принимал никакого участия, что нельзя было сказать про Милу. Она участвовала во всём, в чём только могла. Получила большое количество призов, не пропустила ни одного танца.
         В игре под названием «Ромашка», в которой нужно было оторвать у цветка лепесток, прочитать вслух задание, а затем его выполнить, Миле дали симпатичную маленькую куклу с условием передать её кому-нибудь другому. Руслан сидел задумчиво-грустный, как будто находился на чужом празднике, так, что ей очень захотелось изменить его настроение. Ведь знала, каким он может быть весёлым и жизнерадостным! Без внутренних колебаний, искренне и с улыбкой она отдала этот приз ему. 
        Когда Мила радовалась, ей всегда необходимо было видеть рядом людей, которые находились бы с ней на одной волне. Она уже освободилась от неприятных эмоций, связанных с непонятным поведением Руслана. Этим жестом словно приглашала его сделать то же самое. Руслан, всё так же грустно, улыбнувшись ей в ответ, поблагодарил за подарок и посадил куклу на столе рядом с собой. Мила рассмеялась и незамедлительно включилась в новую игру, которую объявили в этот момент.
        Каждый участник мог написать и с почтальоном, в роли которого была прекрасная Венера, отправить послание любому, кто присутствовал на празднике. Мила получила несколько писем, тайных, с шуточными признаниями в любви, особо не придавая им значения, и не делая попытку определить авторов. Однако последнее из отданных ей писем отличалось от других. В нём содержалась информация. «Мила, ты должна знать, что тебя любит Влад». То, что письмо было написано не самим Владом было понятно уже потому, что его не было на празднике. Он так и не вернулся в лагерь после отъезда. Значит, написал кто-то другой. Кто? Для чего? Многие видели, что между ними были очень напряжённые отношения. Но письмо не походило на саркастическую шутку, от него шла энергия серьёзного послания. Сомнений по поводу достоверности того, что ей сообщили, не возникло.
        Присев за столик Мила оглядела зал, бурлящий праздничным настроением. Влад в лагере мало с кем общался. В основном с мальчишками, которые занимались с ним шахматными тренировками. Даже с огромной натяжкой вряд ли кто-то из них мог написать это письмо. Оставался Руслан, они были друзьями. Мила посмотрела в ту сторону, где он сидел, но его там уже не было, как и не было среди танцующих ребят. Он снова исчез. Весь задор и праздничный настрой, который проявлялся в ней ещё минуту назад резко перешёл в грустно-тревожные эмоции. Она затихла, и даже с облегчением услышала от ведущих заключительные, прощальные слова.
        Ребята расходились с праздника шумно, а вожатые уже не делали попытки угомонить их. Многие погрузились в сон только под утро. Мила же, как ни старалась, не смогла заснуть. Послевкусие, которое осталось у неё напоминало засахаренный миндаль. Сладость пережитых в лагере моментов переходила в ощутимую горечь. Слабая надежда, что утром она увидится с Русланом, и оставшееся между ними недопонимание будет развеяно, мало успокаивало, потому что гораздо громче звучал голос интуиции, утверждающий, что встреча не состоится. Интуиция победила.
        Утром, сразу после завтрака к лагерю подошли автобусы, и ребята стали рассаживаться в них. Вожатые следили, чтобы никто не забыл свои личные вещи, и эти организационные моменты сгладили грусть расставания. Уже сидя в автобусе рядом с Зоей, Мила увидела подошедшего к стоянке Руслана. Он как будто искал глазами кого-то, и по-прежнему был печален. К нему подошёл один из инструкторов, и Руслан направился с ним к предназначенному для них автобусу, которые стали один за другим выезжать за территорию лагеря. В одно мгновение из живого, бурлящего энергией ребят места, лагерь превратился в опустошённое и безликое пространство.
        С Русланом до вчерашней встречи Мила больше не виделась. Влад после каникул, встречаясь с ней и в школе, и во дворе старался наладить отношения, но Мила всячески ускользала, чётко давая понять, что в свой ближний круг запускать его не намерена.
   
        Руслан позвонил через три дня. Мила уже к этому времени выглядела довольно сносно: опухоли не было, синяк потерял свою цветовую гамму и при использовании хорошего тонального крема легко скрывался. Она накануне даже выходила в магазин и на прогулку с подружками. Мила чувствовала, что Руслан позвонит, сомнений на этот счёт у неё не было совсем, поэтому его звонок не принёс особого волнения. К тому же она точно знала, что он ей скажет. И не ошиблась. Узнав о здоровье и порадовавшись тому, что всё обошлось довольно быстро и без особых последствий, он сразу же предложил встретиться. Впереди были выходные, после которых Мила должна была вернуться в институт, поэтому она приняла приглашение, отклонив только место встречи: кафе. Без объяснений, просто сказала, что в кафе идти не хочет.
        - Но ведь на улице зима, ты же замёрзнешь быстро и убежишь домой.
        - Послушай, для сибиряков мороз ниже десяти градусов морозом не считается. Завтра по прогнозу он выше не поднимется. Очень хочется в парк, на лыжах покататься. Как-то у меня в эти каникулы не получилось туда выбраться.
       - Я, конечно, не фанат лыжного спорта, но ради тебя готов стать на лыжи, на коньки и даже на санках проехаться.
        - Здорово! Встречаемся завтра у входа в парк, в два часа дня.
        На этом она предпочла прекратить разговор, не видя смысла обсуждать по телефону то, о чём они смогут поговорить завтра.
        Мороз на следующий день был незначительный, всего каких-то градусов восемь, так что утепляться особо не потребовалось. А если замёрзнут, то в парке всегда можно было выпить горячего чая в неказистых внешне, но уютных, специально для лыжников оборудованных кафешках.
        Мила увидела Руслана сразу, он уже ждал её у входа в парк. В руках у него вместо лыж были розы. Он отдал их ей сразу, как только они встретились.
        - Спасибо, Руслан! Но ведь они же замёрзнут.
        - А мы оставим розы в машине, я специально подготовил то, чем можно утеплить их. Очень хотелось тебя порадовать цветами.
       Машина Руслана стояла недалеко от входа, они отнесли розы и вместе отправились в пункт проката, чтобы взять лыжи. К их радости, людей было немного и они, быстро выбрав подходящие по размеру лыжи, вышли наружу. Великолепный, белоснежный простор, словно чистый лист бумаги, отмеченный строчками проложенных лыжниками дорожек, звал присоединиться к нему и написать свой, может быть необыкновенный рассказ.
        - Куда двинемся, в каком направлении? Я здесь впервые. - Руслан оставил Миле возможность определить маршрут.
        - На гору, конечно! Обязательно нужно съехать с её крутого склона!
        И она первой направилась в сторону довольно высокой для этой местности горы, не ожидая ответа Руслана. Он пошёл следом.
        - Как получилось, что ты здесь впервые?
        - Ну, это ты рядом с парком живёшь, а мне сюда дорога неблизкая. В школьные годы летом куда-то всё время выезжал, зимой каток рядом был, я же сказал, что лыжами не увлекался.
        - Но ты нормально идёшь на них.
        - Не увлекался, совсем не значит, что не ходил. Приходилось с друзьями проводить время и на лыжных прогулках.
        - А у нас здесь уроки физкультуры иногда проходили, лыжные соревнования между классами, «Зарница». Именно здесь я впервые преодолела свой страх.
        - Какой?
        - Я очень боюсь высоты. На балкон, который находится выше пятого этажа, с опаской выхожу. Когда в восьмом классе нам дали задание съехать с горы я наотрез отказалась, рискуя получить двойку.
        - Но, судя по всему, ты все-таки съехала с неё.
        - Да, благодаря подруге. Она сказала, что не будет со мной дружить, если я не смогу победить в себе труса. И это подействовало. Она предложила попробовать сначала съехать с середины горы, не так высоко. Мы поднялись с ней туда, но я вдруг поняла, что это будет не менее страшно, чем с самой вершины. Уж если рисковать, то не стоит мелочиться! И уже сама, без уговоров поднялась наверх. Кстати, подниматься оказалось гораздо труднее, чем съезжать. А дальше я попала в живую очередь и вернуться каким-то другим способом уже не имела возможности. Безвыходное положение. Пришлось съезжать! Но компенсация за мой страх была в тысячу раз сильнее любого испытанного раньше восторга! Я словно ворвалась на невиданной скорости в другое пространство! Летела, и страха не чувствовала совсем! С меня слетела шапка, волосы, спрятанные под ней, стали развиваться, как мне показалось, увеличивая скорость. Ощущение полёта я запомнила на всю жизнь.
        - Да, красивая история. У нас с тобой будет сейчас возможность вдвоём испытать это чувство. Правда, я высоты не боюсь и с горы съезжал на Кавказе.
        - А я тоже была в горах, в Чугунаше. Горная Шория. Но все-таки первый опыт был самый важный.
        За разговором они незаметно подошли к горе. Очереди желающих съехать с неё не наблюдалось. Поднялись быстро и Руслан, улыбнувшись, сказал: «Хорошо, что ты рассказала мне эту историю. Я сейчас совсем иначе, чем мог бы изначально, буду воспринимать этот спуск». Мила улыбнулась ему в ответ и, не отвечая, первой рванула вниз! И опять то самое состояние восторга ожило в ней с прежней силой! С Русланом они съехали почти одновременно. Он, галантно пропустив её вперёд, тем не менее, не дал от себя оторваться.
        - Здорово! Поднимемся ещё раз?
        - Сколько захочешь! С тобой я могу съезжать с горы бесконечно. - с улыбкой ответил Миле Руслан.
        - Бесконечно не получится, но закрепить состояние нужно обязательно!
        Они съехали с горы ещё пару раз с неослабевающим ощущением радости и душевного единения. Руслан попал в зону влияния Милы и дальше следовал за ней легко, не комплексуя по поводу того, что стал ведомым. Мила, знакомая со всеми укромными уголками парка, с удовольствием открывала их для Руслана.
        - Видишь снегом заметённое чёртово колесо? Оно сейчас кажется пушистым и совсем безобидным, а однажды чуть не убило мою младшую сестрёнку.
        - Как это? Не понимаю…
        - Я выпросила разрешение у родителей сходить с ней на аттракционы, совершенно не предполагая, насколько это может быть опасным. Не карусели, а именно колесо. Я несколько раз с подружками каталась на нём. Конечно, дух захватывало на высоте несмотря на то, что к тому времени я уже преодолела свой страх. Но крепления казались надёжными, и угрозы мы не чувствовали. Нас привязали ремнями, колесо стало вращаться. Но при подъёме сестрёнка начала выскальзывать из-под ремня. Она была маленькой, и ремень неплотно её охватил. Не понимаю, как это не заметил служащий, позволив подняться. Это было так страшно. Я пыталась удержать её, но она продолжала всё больше и больше проваливаться между ремнём и сидением. Я начала очень громко и отчаянно кричать, чтобы остановили движение колеса, но меня не сразу услышали. То, что я пережила в этот момент трудно описать словами! Я держала её изо всех сил уже только за платье, когда внизу наконец меня услышали. Колесо было остановлено. Потом к нам поднялись рабочие и спустили вниз. Всю дорогу до дома я уговаривала сестрёнку не рассказывать об этом родителям, обещая в ответ всё, что она попросит. Так родители до сих пор и не знают об этом. Да и сестрёнка очень быстро забыла. Она не смогла оценить угрозу своей жизни так, как это прочувствовала я. После того случая я на аттракционы не ходила. Погулять рядом могу, а вот кататься отказываюсь, даже на самых безопасных.
        - Понимаю. В тебе просто не изжит тот страх. Хотя говорят, чтобы избавиться от него нужно обязательно пересилить себя и попробовать ещё раз.
        - Думаю, что я к тому же переросла подобного рода развлечения. Мне уже неинтересно.
        - А что тебе сейчас интересно?
        - Многое. Я увлекаюсь, загораюсь, погружаюсь в новое, неизведанное очень быстро.
        - Да, я помню, как ты в лагере начала учиться шахматам, но очень быстро остыла. И сейчас так же, загораешься, остываешь?
        - Ну, что ты, Руслан, учиться игре в шахматы я начала только из-за тебя. Хотелось лучше узнать, ты мне был интересен. Я сразу понимала, что шахматы – это не моё. Долгое, кропотливое занятие со мной не совмещается. Да и математическим складом ума не обладаю, я гуманитарий в чистом виде.
        - А я тогда думал, что плохо объясняю, но мне нравились твои эмоции, лёгкость с которой ты относилась к занятиям, превращая их в весёлое времяпровождение. Это совсем не сочеталось с шахматами, но я каждый день с нетерпением ожидал встречу с тобой.
        - И поэтому ты так неожиданно прекратил общение со мной?
        Они стояли в окружении засыпанных снегом хвойных деревьев, которые словно нечаянные свидетели, слушали о чём они говорят.
        - Ты не замёрзла? Может быть, продолжим разговор в кафе за чашкой чая? - неожиданно предложил Руслан.
        - Нет, я не замёрзла, наоборот мне сейчас даже жарко, словно пробежала на лыжах большой круг, как на уроках физкультуры. Ты не хочешь отвечать на мой вопрос?
        - На него двумя словами не ответишь. Хотелось бы в уютной обстановке, сидя напротив, чтобы видеть твои глаза, объяснить логику поступка меня тогдашнего.
        - Хорошо, принимаю твоё предложение,- не стала перечить Мила.
        Они довольно быстро вышли на лыжню, которая привела их в кафе. Там действительно было уютно, негромко играла музыка, посетителей было очень мало. Они прошли к столику в самом конце зала, чтобы чувствовать себя максимально уединённо. Официантка быстро принесла заказ и ушла, оставив их вдвоём. Чай был горячий, обжигающий, Мила не спешила его пить. Руслан вёл себя так же, как она. Они молча сидели напротив друг друга. Никто не спешил нарушить это уютное молчание.
        - Помнишь, как я рисовал твой портрет? - наконец произнёс Руслан. - Ты для меня и сейчас прежняя девчонка, чуть повзрослевшая, но всё равно прежняя. Твои эмоции остались такими же яркими, как и ты сама.
        - Да, я не только помню, как ты меня рисовал, но и сохранила этот рисунок. И когда он оказывается в поле моего внимания, то я сразу вспоминаю тот день, потому что именно тогда ты резко прекратил общение со мной.
       - Я был влюблён в тебя! Первый раз в жизни испытал это чувство. Мне всё время хотелось тебя видеть, разговаривать с тобой.
        - Руслан, это звучит странно. Ведь не я, а именно ты всё это прекратил в одно мгновение.
        - А ты не поняла сама, почему я это сделал?
        - Нет, я не стала использовать догадки и подключать своё воображение в разгадывание этой ситуации. Всё тайное рано или поздно становится явным. Вот и пришёл час, чтобы узнать ответ.
        - Ответ на самом деле очень прост. Ты же знаешь, что Влад мой друг. Дружба для меня всегда была важна и остаётся на сегодняшний день таковой.
         - А я, значит, помешала вам быть друзьями?
         - Влад был влюблён в тебя с восьмого класса. Специально приезжал в твой двор на велосипеде, звонил по телефону, изменяя голос, писал записки. Он и в лагерь инструктором поехал только из-за тебя, а меня уговорил за компанию. Но ты не обращала на него внимания. Он рассказал мне об этом в тот день, когда я нарисовал твой портрет. Понял, что, между нами, не просто дружеское общение. Влад взял с меня слово не мешать его сближению с тобой. Вы жили с ним рядом, учились в одной школе, он надеялся, что рано или поздно, но ты ответишь на его чувство. Тогда, в лагере, я сдержал своё слово. Ты даже представить себе не можешь, как это было трудно. Я ведь поэтому и уехал сразу из лагеря.
        - Боже мой, как благородно! А меня в расчёт почему не взяли? Или я была для вас переходящим знаменем?
        - Мила, я бы сейчас так не сделал. Но тогда думал, что друзья именно так и поступают.
        Повисла пауза. Мила взяла чашку чая и начала пить маленькими глотками. Она не смотрела на Руслана словно в один момент он стал ей неинтересен. Но молчание всё же нарушила первой сама.
         - Да, кстати, ещё один вопрос у меня остался к тебе. Записку с текстом «Мила, ты должна знать, что тебя любит Влад» прислал ты?
        - Да, он попросил меня об этом.
        - Какой же ты замечательный друг!
        Руслан почувствовал иронично-горький подтекст в словах Милы.
        - Он сказал, что доверяет мне сказать о его чувстве тебе потому что сам стесняется, не знает, как это сделать, а у нас с тобой прекрасные дружеские отношения. Меня ты выслушаешь. Просил выручить. Я не имел права подводить друга. Так считал тогда. Но и представить не мог, как тебе это скажу. Решил написать записку и передать тебе, когда будет удобно это сделать. После соревнования мы сразу уехали из лагеря. Влад с родителями должен был лететь на отдых к морю, а я просто не хотел оставаться. Обещание, которое дал Владу, превращало моё пребывание в лагере в тяжёлую муку. Однако желание увидеть тебя было очень сильное. Я приехал накануне закрытия сезона. Радость от встречи с тобой перемешивалась с необходимостью ограничивать общение и выполнить просьбу Влада. Как мог я это сделал. Хотя у вас всё равно не сложилось.
        - Понятно. Тайны, между нами, больше нет. Пьём чай и по домам?
        - Чай, конечно, выпить нужно, но давай не будем спешить домой? День солнечный, можно ещё погулять по парку.
        - Руслан, ты можешь остаться здесь, если тебе так хочется. Не переживай, я легко доберусь домой сама. Мне уже действительно пора. Нужно готовиться к отъезду и другие запланированные на сегодня дела требуют моего возвращения, как можно быстрее. Не обижайся, но мы сегодня провели вместе достаточно времени. И погода не подкачала. Я была рада встрече с тобой.
        - Ладно, но я хотел бы продолжить наше общение. Ты не против?
        - Конечно, Руслан. Я же буду возвращаться домой на каникулах. Думаю, ещё увидимся. Мой номер телефона у тебя теперь имеется.
        Мила первой встала и направилась к выходу. Руслан последовал за ней. Розы в машине не помёрзли, что их порадовало. По дороге к дому Милы они говорили уже на другие, не касающиеся прошлого темы. По настроению Руслана было очень заметно, как он расстроен быстрым расставанием, но будучи воспитанным и сдержанным человеком не проявил это в разговоре. И только, когда Мила, выйдя из машины дежурными фразами начала прощаться с ним, передавая розы, задержал её руку в своей руке.
        - Когда ты уезжаешь? Я мог бы тебя проводить.
        - В воскресенье утром. Провожать меня не нужно, я это не люблю, и даже родителям не позволяю ехать со мной на вокзал.
        - Мила, если ты захочешь, я приеду к тебе на любые выходные, - произнёс он с надеждой, глядя в её глаза.
        - К сожалению, в моей студенческой жизни понятие «выходной» практически отсутствует. Не могу обещать, Руслан, но встречу на летних каникулах не отклоняю - ответила Мила, улыбнувшись ему, и легонько высвободив свою руку, пошла к подъезду.
        Дома она сразу окунулась в запланированные дела и только перед сном пролистала словно страницы в книге, прошедшую встречу. Воспринимая себя с Русланом, как героев небольшого рассказа, попробовала сложить свои впечатления и представить финал этой истории. Сегодня, когда Мила уже взрослая девушка и её жизненный опыт был больше, чем у той, четырнадцатилетней девочки, ей это не составило труда. 
        Герой был положительный, симпатичный, для кого-то почти идеальный. В лагере Руслан понравился ей, был интересен, но погрузиться в состояние влюблённости Мила просто не успела. Обида, непонимание, а позже отсутствие встреч друг с другом, перечеркнули для неё возможность для перехода симпатии во влюблённость. Да, первое время она часто вспоминала Руслана. Если бы тогда он вернулся в её жизнь, то вполне возможно, что она даже не стала бы искать причины его непонятного поведения, легко перешагнула бы через обиду и продолжила бы общение с ним. В том возрасте Мила оценивала происходящие с ней события в основном через эмоции. Легко освобождалась от негативных, а когда на смену им приходили позитивные, камни обид в себе не несла. Сейчас к эмоциональному восприятию добавился опыт и открытые в жизни истины. Хотела бы она в сегодняшнем настоящем перейти вместе с Русланом в новую, теперь уже взрослую историю, основное чувство в которой будет любовь? Ответила коротким словом: «Нет».
        Она трепетно лелеяла в себе ожидание божественного и прекрасного чувства, о котором много читала, видела в фильмах, наблюдала в жизни. Да, она мечтала о любви! Верила в то, что несомненно встретит того единственного, кого назовёт любимым! Но в своей истории любви она не хотела видеть себя принесённой в жертву. Неважно, ради дружбы или по какой-то другой благородной причине. Любовь для неё является самой высшей ценностью. Пусть Руслан был всего лишь влюблён в неё в том периоде их совместной истории, но его отречение разрушило их отношения. Новая встреча показала, что он сохранил влюблённость к ней и готов идти за своим чувством. Однако сегодняшняя Мила не могла, да и не хотела следовать за тем, кто в самом начале предал своё чувство к ней. Из опыта других людей она уже знала, что предавший или отрекшийся однажды способен на повторение, если появится причина. А самое главное, Мила больше не чувствовала влечения к нему, не испытывала трепета и интереса к ожиданию встреч с ним, как в то лето уходящего детства. Все её эмоции и чувства остались в прошлом. Она же стремилась в будущее!
        За окном уже стояла ночь, но у Милы возникло непреодолимое желание выйти на улицу, чтобы посмотреть на звёзды, которые с раннего детства воспринимались ею, как союзники, и чьи небесные послания она умела принимать. Несмотря на то, что она уже уютно устроилась в кровати, встала и тихонечко, чтобы не разбудить близких, вышла на улицу. Мороз к ночи, как и неделю назад, усилился нешуточно. Парадоксально, но сейчас он не сковывал её своей злой волей, наоборот необъяснимая энергия наполнила её душу теплом, как будто защитила волшебным коконом. Небесный занавес был открыт и звёзды, как самая важная часть этой божественной декорации проявились в ней своим безукоризненным мерцанием, словно высвечивали наказ: «Дождись своего!»
        Она принимала эти нежнейшие волны света, и на душе становилось легко, ясно, без противоречий самой себе. Звёзды подтверждали верность её стремления.
        Вернувшись домой, без колебаний, хотя и с большой долей грусти, она мысленно поставила точку в рассказе, который мог, но теперь уже точно не будет её историей любви. Однако жизнь продолжается, и ей уже не терпелось начать новую историю, в которой всё будет так, как мечтается.