Текст в синей рамке

Планшет был ярко-синим. Планшет, любезно одолженный мне. Кем? Неважно, кем. Не переходим на личности.
Планшет был ярко-синим, и поэтому текст на листе бумаги оказывался в синей рамке.

«Путешествие в Крым», - такое название предполагалось первоначально. Но я всегда пишу о том, что вижу. Крыма я сейчас никакого не вижу, а вижу текст в синей рамке. К тому же, «Путешествие в Крым» - слишком претенциозно. А я против претенциозности.

Лето было дождливым. На редкость дождливое, оно зарядило так, что стало ясно: с летним отдыхом и маминым отпуском надо что-то делать.
Прошлым летом мы с мамой были в Дорохово с детским садом, где работала воспитательницей младшая сестра бабушки, Мария Владимировна. Я была в младшей группе, а мама – воспитательницей в старшей. Дорохово – место влажное, низкое, а уж этим летом…

И мы поехали на юг: в Евпаторию, где были знакомые. Для мамы Евпатория была светлым и прекрасным воспоминанием юности. А для меня это было первое путешествие на поезде по железной дороге.

Сколько помню себя, я физически, всем своим существом люблю железную дорогу, родным и близким ощущая всё связанное с ней. Запах: самый её запах, масляный, прогорклый и чуть-чуть металлический – тот самый запах креозота с примесью солярки и мазута, а зимой – горелого угля и опилок.  Звуки: стук и скрип колёс, лязг буферов и сцепок, свистки маневровых тепловозов на сортировочных станциях. А как увлекательно было в детстве рассматривать и считать вагоны проходящих мимо длиннющих товарных составов!

Паровозы в то время были уже большой редкостью, но их потомки, тепловозы и электровозы, казались мне похожими на огромных красивых и сильных животных с суровым и решительным выражением лиц и смелым взглядом фар.

Да, мой дед был железнодорожником. В Великую Отечественную – подполковником тяги. До войны и после неё занимал высокую и ответственную должность. Я понимаю всё это разумом, но моя любовь к железной дороге для меня с этим никак не связана. Моё отношение к ней – это моё личное отношение, только моё и ничьё больше.

А Крым? Путешествие в Крым – это и была железная дорога туда, она одна – чуть больше суток. Потом ещё немного – пешком, немного – на автобусе от Евпатории до Поповки, где, у одних и тех же хозяев: Марии Васильевны и Николая Кузьмича, мы с мамой останавливались пять лет подряд.

Так что всё путешествие делилось на три неравные части. Поезд – это была самая приятная часть пути. В автобусе, который приходилось брать штурмом, народу бывало битком, пешком идти было жарко и пыльно, зато самая долгая, самая длинная часть путешествия, - на поезде, - она была восхитительной, волшебной, полной сказочного очарования.
 
Конечно, теперь я понимаю, что так было только для меня. Для мамы существовали разного рода бытовые проблемы и сложности в большо-ом количестве, как они существуют всегда для всех мам. Но понимаю я это разумом, абстрактно, чисто умозрительно.

Никто не отнимет у меня тех моих детских впечатлений: вожделенной верхней полки в купе, полукруглого откидного сиденья в коридоре, в которое так хотелось высунуться, несмотря на все запреты. За окном после ночи был уже совсем другой пейзаж: с выжженной солнцем травой и пирамидальными тополями. А потом было море. Сначала -  далеко, узенькой голубой полоской, а потом уже совсем близко.

И так – пять лет подряд поезд мчался из лесов и полей в степи, к морю, и каждый раз это было открытием снова, а не повторением предыдущего. Может быть, потому, что каждый раз я становилась на год старше. Ведь год для ребёнка – это очень много.

С возрастом впечатлений от дороги прибавлялось: уже не только Тула, Курск и Орёл, но и Белгород, и Харьков, - ночные остановки поезда, - откладывались в памяти. Что-то от них: вокзальная суета, огни, бойкая торговля с перрона прямо в окна вагонов.

Начав со своих детских воспоминаний, я поняла, что должна восстановить весь старый маршрут поезда Москва – Евпатория, ведь теперь он стал совсем другим. Вот он, этот прежний маршрут:
Москва Курска – Тула 1 Курская – Орёл – Курск – Белгород – Харьков – Лозовая – Павлоград – Запорожье – Мелитополь – Джанкой – Саки – Евпатория.
Мучает меня то, что я не могу сказать, на каких участках пути состав вёл тепловоз, а на каких – электровоз; и где, в каком месте маршрута, поезд начинал ехать в обратную сторону. Не могу я вам этого сказать, хотя моя давняя память, цепкая память дошкольника, говорит мне, что и то, и другое было!

Самое интересное, что все мои детские впечатления относятся к путешествию туда, в Крым. Обратной дороги я как бы и не помню, по крайней мере, не могу припомнить ничего яркого, с нею связанного.

А дорога туда – она была каждый раз новой ещё и потому, что каждый раз к ней что-то прибавлялось. Поезд мчался, оттатакивая стыки рельс, уже не в степь и к морю, а к Цыпчику, удивительно умному цыплёнку, единственному из всех; и к собаке Кубику; и к Журке – ручному журавлю, который жил у хозяев, купался в огромном тазу, танцевал и провожал нас каждый раз, когда мы шли на море.
 
Поезд мчался к ракушкам, которые я ходила собирать по кромке воды, к мальвам в палисаднике, огромной шелковице, абрикосам и арбузам, из которых Николай Кузьмич всегда выбирал самые красные и сладкие для нас, собравшихся вечеров за столом во дворе. Остальные он отправлял поросёнку: «Це – Васе».
 
Поезд мчался к бабочкам: адмиралам с широкой красной полосой на крыльях, жёлтому махаону и красной ленточнице; и к бордовым блестящим жукам; и к острым колючкам, торчавшим из мельчайшего песка по дороге на пляж.
 
И к хозяйскому дому: мазанке с глиняным полом, где я бывала редко, а попадая туда, обязательно возвращалась с подарком, к большому неудовольствию мамы. Один такой подарок – фарфоровая фигурка школьницы в белом фартуке с букетом цветов, стоит за стеклом в шкафу до сих пор.

Я плачу сейчас, когда это пишу. Почему?
                …

В Крыму я не была больше двадцати лет. Последнее море, в котором я плавала, было Адриатическое. В Италии.
Желтоватый лист бумаги в синей рамке планшета вдруг напоминает мне тот пенопласт в море, с которым мама учила меня плавать…

И вот теперь я поняла одно: я всегда буду возвращаться туда. Нет, не так, и не только это! Я просто всё время, каждый миг своей жизни, не сознавая этого, мчусь на поезде по железной дороге туда, в Крым, в край своего счастливого детства. И буду мчаться всегда…