Виленский студент рус

Молодой шляхтич по имени Вацлав покинул отчий дом, чтобы учиться в Вильно. Поступил в университет и снял флигель в конце Торговой улицы, неподалёку от того места, где Вильня впадает в Вилию, в доме каноника.
Детей у каноника не было, а с товарищами студент не успел подружиться, да и недосуг было ему – всё время посвящал учёбе. Только по воскресеньям выходил погулять по городу, но нигде особо не задерживался.
Так прошло полгода. Как-то весной, гуляя по городу, решил Вацлав посмотреть Заречье. Перешёл каменный мост и пошёл куда глаза глядят безымянной улицей, размышляя о том, о сём.
Вдруг слышит: женский смех. Глядит, поверх каменного забора наблюдают за ним две насмешливые девушки. Смеются и переговариваются между собой. Заметили, что студент смотрит, - тут же исчезли. Постоял студент, ожидая, когда снова покажутся красавицы. Так и не дождавшись, отправился обратно.
В следующее воскресенье Вацлав снова отправился в Заречье. Перешёл мост и пошёл туда, где встретил девушек. Остановился перед забором, только поднял голову, глядит, а они уже там. Молодые, красивые, глядят на него и машут приветливо. Заговорил – ответили. И было что-то необычное в девушках, в словах, в манере говорить… Словно они неместные. А студенту это и нравится.
Поговорили они некоторое время, потом девушки попрощались и скрылись за забором, а Вацлав пошёл домой. Шёл и думал про девушек, и так гадал, и этак… Ничего не придумал, лёг спасть. А ночью приснилась ему белая лошадь. К чему? Непонятно.
Прошла неделя. Студент снова перешёл мост и пошёл к знакомому забору. Никого. Сколько ни ходил вдоль забора, сколько ни звал – никого. Чтож, вчерашней воды не догонишь, вздохнул Вацлав, да и пошёл домой.
В размышлениях о девушках он стал плохо спать, забросил учёбу, отощал и даже перестал следить за собой. Целыми днями лежал в постели, вспоминая милые лица, смех и голоса девушек… В таком отупении прошло ещё несколько дней.
В воскресенье студент снова отправился в Заречье. Пришёл, а девушки тут как тут. Заговорили как ни в чём не бывало. Спрашивал, где были, - молчат, отшучиваются. Уже хотел уйти, как смотрит, в стене отворилась незаметная калитка, и девушки стоят внизу, манят внутрь. Сами в старинных платьях, с разрезанными рукавами и стоячим воротом.
Зашёл внутрь, прошёл вслед за девушками через заросли шиповника и сирени и очутился в большом парке с широкими аллеями, садовыми павильонами и цветниками. Отправились гулять.
Шутили, смелись, потом стали бегать друг за другом. Весело было Вацлаву, легко и хорошо. Вдруг одна из девушек и говорит, неудобно, мол, бегать в верхнем платье и обуви, давай без них! А студент и не против, сбросил одежду и бежит вместе с девушками в одном исподнем… По аллеям, мимо каскадных прудов, мимо оранжереи, мимо парадного двора… И вот уже главный дом впереди!
Девушки в дом, он за ними! Бегают по комнатам, кричат, резвятся… Набегались, упали на ковры, лежат, отдыхают. Он и не заметил, как стал целоваться с девушками, а потом и сплелись телами, как муж с женой.
Долго ли, коротко, стало темнеть. Выглянул Вацлав в окно, чтобы посмотреть, в какой стороне дом, глядит, и ничего не понимает. Вроде и Вильня за окном, да другая. Улицы незнакомые и дома другие. Чудеса, да и только!
Девушки тоже поднялись: пора! Зажгла одна из девушек свечу и пошла вперёд, освещая путь по лестнице. Глядит студент, а тени у неё и нет. Смотрит на вторую – тоже самое. И запах чувствуется тяжёлый, словно ладана. Идёт он, торопится на свежий воздух, только бы в обморок не упасть…
Вышли в сад. Направились туда, где оставили одежду. Стали одеваться. Торопят Вацлава девушки, да он и сам рад уйти поскорее: больно уж странное место. Странное и чужое.
Проводили до калитки, хотел студент попрощаться, да куда там: обернулись через левое плечо и головами кивнули. Захлопнули калитку, и тишина. Только туман откуда-то наползает, того и гляди спрячет дорогу. Потом где-то собака завыла, и Вацлав поспешил домой.
На другой день снова пошёл к девушкам. Перешёл каменный мост, прошёл по улице, смотрит, а улицы-то и нет! Ни улицы, ни забора, ни дома. Даже следа не осталось, словно никогда и не было. Где он был, и куда всё исчезло – неведомо…