Глава одиннадцатая

NE T’ARRETE PAS

    Федерика, тяжко вздохнув, честно пыталась настроить себя на бумажную работу. Поступая в полицейскую академию, она полагала, что станет, подобно героиням детективных романов Гагаты Херстин, бегать по окрестностям Рондона, пытаясь вычислить коварного злодея, убившего, скажем, престарелую Бет Сарандон, чтобы заполучить свиток, в котором указано место, где спрятала свои сокровища легендарная сибанская пиратка Розетта Райердан, и лишь во время практики молодая женщина осознала, что никакой романтики в выбранной ею профессии нет, и большую часть работы занимает составление нудных докладов, в которых надлежит указать все в мельчайших подробностях, не упуская даже крошечной детали.
    Пробежавшись глазами по последнему предложению, мисс Роделла, сохранив текстовой документ, придвинула стакан с ледяным кофе и, сделав внушительный глоток, закинула руки за голову, разминая затекшую спину. Несмотря на то, что ей удалось довольно быстро дослужиться до комиссара и стать помощницей мистера Гальего, возглавлявшего отдел по борьбе с тяжкими преступлениями, сиедть за гудящим от старости компьютером она ненавидела и откладывала сие занятие на потом, из года в год получая от начальства выговор за то, что задерживает отчеты. На днях столицу Великой Бриттании сотрясла чудовищная новость о найденных в квартире на окраине Рондона трупах. Взявшийся за расследование инспектор Гальега напрасно пытался оградить crime scene от вездесущих журналистов, - буквально на следующий день о том, что в доме близ Маруанского парка неизвестный лишил жизни четырех мужчин, знала вся Эвропа.
    Федерика склонялась к мысли, что в их команде завелся стукач, сливающий информацию представителям so called «желтой прессы». Она и сама, по правле, была не шибко довольна зарплатой, которой едва хватало, чтобы свести концы с концами и подумывала о том, чтобы переключиться на преподавательскую деятельность, где сумма гонорара на порядок выше, однако сняхиваться с беспринцыпными, охочими до сенсации и искажающими реальность в угоду читателям журналюгами ей бы и в голову не пришло.
    Итак, общая картина, по мнению Роделлы, объясняла немногое и даже дотошный Гальего со скрипом признал отсутствие хоть каких-нибудь зацепок. Скорее всего, дело отправится в архив нераскрытым, и не видать ей н повышения, ни прибавки к более чем скромной зарплате. Единственный человек, потенциально видевший убийцу в лицо, находится за стенами психиатрической лечебницы в состоянии крайне невменяемом и врачи поставили их в известность, что речи о том, чтобы взять показания у запуганной Джинджер Свелл не может и быть.Если опираться на то, что поведала Лурдес Шаффер, родная сестра покойной матери бедняжки Свелл, ее племянница всегда была не от мира сего, шугаясь мужчин. словно прокаженных.
    - Когда мой любовник, иногда ночевсвший у нас, оставлял свою расческу  на полочке в ванной, Джинджер выбрасывала ее в помойное ведро, - всхлипывая, гундосила Лурдес. - Она была такой чистой и невинной девочкой. Мне даже страшно подумать, как все произошло и что именно она увидела…
    Увеличив громкость левого динамика, Федерика продолжила слушать запись разговора шефа с мисс Шаффер, рисуя ромбики в своем блокноте. Выходило, что Лурсдес, работавшая в агентстве по продаже недвижимости, отправилась в командировку на два дня в соседний Риверпуль, а вернувшись, обнаружила в жилище погром. В гостиной на узорчатом гобелене лежал с проломленной головой Эдуардо Бастианелли, ее возлюбленный, с которым Лурдес встречалась около года. Вокруг его головы ореолом застыло пятно крови с налипшими сверху осколками малахитовой вазы, которой мужчину огрели по затылку. На более крупных черепках были найдены отпечатки госпожи Шаффер, Джинджер и самого Эдуардо, так что душегуб, возможно, подготовился заранее и орудовал в перчатках. Или же, есди поставить под сомнение железное алиби Лурдес, которое подтвердил отправившийся с ней в Риверпуль коллега и работника железнодорожного вокзала, дамочка вполне могла в пылу ссоры огреть сердечного друга вазоном и сбежать. Тщедушная, похожая на мышонка Свелл, весящая от силы сорок килограммов при росте метр пятьдесят восемь, вряд ли сумела бы замахнуться предметом интерьера вместительностью в триста сорок унций.
    Бернард Броснан, сосед Джинджер и мисс Шаффер, живущий в апартаментах напротив, сидел, прислонившись спиной к стене коридора и производил впечатление крепко спящего человека, если бы не рукоять ножниц, торчащая из живота. Этот шалопай, сидевший на шее у своей престарелой матери, мнил себя великим критиком и ждал: когда главный редактор «Rondon’s Culture» пригласит его пригласит его вести рубрику в культовом еженедельнике. Львиную долю своего досуга молодой человек тратил на заигрывания с противоположным полом, а поскольку повадками джентельмена мистер Броснан не обладал, то часто попадал в «обезъянник» за хулиганство, поскольку далеко не каждая жительница Рондона, которых он бесцеремонно лапал, считала подобное поведение безобидным флиртом.
    Следующая жертва по имени Вирджил Стокер обнаружилась в ванной. Некто перерезал горло сорокалетнему сантехнику, пришедшему починить протекающий кран. Несчастный скончался моментально, как, впрочем, и любовник Лурдес, Эдуардо. Last dead man, задушенный висевшим на вешалке шелковым шарфиком от Корнель, принадлежавшим госпоже Шаффер, нашел последний приют за массивным диваном и потому его нашли не сразу. То был хозяин квартиры, которую арендовали Джинджер и ее тетушка и, вероятно, мужчина явился вместе с сантехником, обеспокоенный жалобами истеричной Лурдес, что ее не устраивает слабеющий напор воды.
    Истощенную, ничего не соображающую мисс Свелл нашли запертой в шкафу. Тараща водинистые глаза, девчонка лишь молчала, тыча указательным пальцем себе в подбородок, и консьерж, вызвавший скорую помощь, просив взгляд на sick eyes og this girl, набрал номер учреждения для душевнобольных. Джинджер, окончившая престижный Фоксфорд и по неозвученным никому соображениям устроившаяся работать в салон красоты манирюрщицей, со слов коллег, была до ужаса застенчивой, мало говорила и страшно пугалась, когда до нее невзначай дотрагивались. Федерика, уже имевшая опыт тесного общения с людьми, страдающими ментальными расстройствами, сделала вывод, что кажущаяся беспомощной и хрупкой госпожа Свелл вполне могла убить Бернарда, который, например, воравшись в квартиру, перерезал горло сантехнику, задушил пришедшего с ним хозяина апартаментов, а когда попытался изнасиловать Джинджер, та, обянная ужасом, пырнула его ножницами. И хотя на теле племянницы мисс Шаффер синяков и царапин обнаружено не было, Роделла чувствовала: this girl так или иначе замешана в преступлении. Страдающий манией величия Броснан, probably, вознамерился овладеть застенчивой соседкой и бесцеремонно вломился внутрь, - входная дверь болталась на соплях, а на правом плече Бернарда имелся свежий кровоподтек, который вполне мог быть получен во время проникновения, когда непризнанный гений, решил добиться благосклонности Джинджер любой ценой. Лишь мотивы появления in the flat Эдуардо в отсутствии любовницы ломали люгическую цепочку, выстроенную въедливой комиссаршей, постепенно теряющей уверенность в собственной правоте, к тому же черствый инспектор Гальего, выслушав устный доклад Федерики, рассмеялся в лицо своей подчиненной.
    - Ты видела крошку Свелл, мать? - расхохотался он, утирая взмокший от напряжения лоб. - Она даже десертным ножом и вилкой никогда не пользовалась, испытывая страх перед колюще-режущими предметами. В салоне красоты она была подмастерьем, занимаясь лишь покраской ногтей, потому что не могла пересилить себя и взять в руки относительно безобидные ножнички для резки кутикулы. Даже моей фантазии не хватит, чтобы представить эту хилую овечку вонзающей scissors в дряблый живот Броснана, к тому же никаких отпечатков на рукояти эксперты не обнаружили.
    - Она вполне могла вытереть предметы, которых касалась, - возразила Роделла, но начальник отправил ее восвояси, велев переслать ему отчеты за прошедший месяц и перестать молоть чепуху. Он явно симпатизировал Джинджер и даже не предполагал, что предположения, высказанные Федерикой, не так и далеки от истины. На самом деле именно little kitten Ginger killed four men. Первым распрощался со своей никчемной la vie скользкий Бастианелли, решивший, что выбрасывая его расческу, племянница Лурдес завлекает его в свои «сети». Дождавшись, когда любовница покинет Рондон, мужчина, имевший дубликат ключей от апартаментов, проник внутрь и, сев на диванчик, стал терпеливо дожидаться пробуждения юной прелестницы. Вышедшая из спальни Свелл, обнаружив курящего в living room Эдуардо, схватила тяжеленную вазу и огрела по голове.
    Когда Джинджер готовила завтрак, не особо тревожась о том, что в соседней комнате валяется труп, входная створка распахнулась вновь - то был мистер Утер, владелец снимаемого ею и тетушкой Шаффер жилья. Уверенный, что дома никого нет, он привел сантехника, надеясь устранить неполадку и был задушен налетевшей со спины мисс Свелл, чей разум был конкретно затуманен. Окончательно сошедшая с ума девчушка прирезала Стокера, а вечером расправилась с Бернардом, который пал на колени, лобзая ее запястья и уверяя, что хочет доставить Джильде удовольствие своим невероятно огромным «жезлом» длиной в двадцать семь сантиметров. Разумеется, Свелл, являющаяся, грубо говоря, пристанищем богини целомудрия, не совсем отдавала себе отчета в происходящем. Управляемая подсознательно жестокой Артемидой, ненавидящей мужчин, она внушила себе, что all fellows wanna fuck her и была готова переступить черту, лишь бы сохранить свою неприкосновенность.
    Стойкая неприязнь к лицам противоположного пола у Джинджер, по мнению Лурдес, могла возникнуть на почве вереницы ее довольно часто сменяющихся любовников, которые, конечно же, не могли не бросать на миловидную Свелл непрриличные взгляды. Если бы мисс Шаффер, взявшая под свою опеку слабовольную племянницу, вела себя благоразумнее и не водила ухажеров в дом, племянница, maybe, не пролила бы столько крови. Увернная в том, что в «Рондонской резне» есть и ее вина, Лурдес не должожила о своих умозаключениях ни мистеру Гальего, ни Федерике Роделле, и кожаная папка с надписью «MURDER-4261» отправилась в архив. Журналисты строили догадки, развлекая себя и жителей Великой Бриттании байками о том, что весь этот кошмар - месть замурованной в стенах подвала здания герцогини Маундер-Гамильтон, удостоившейся столь незавидной участи потому, что она, дескать, поедала на ужин внутренности девственниц, надеясь таким образом сохранить молодость и красоту.