Кто-нибудь ещё?

Копыта верного коня, казалось, ни разу не коснулись земли. Темп скачки с каждой секундой становился всё более бешеным. Узревший это действо человек подумал бы: «Ну и чудесный же скакун у князя Кирилла!» Хотя на самом деле вороной был обычным. Просто князь очень торопился.

Луна медленно поднималась из-за горизонта. Кирилл преодолел уже большую часть своего пути. Оставалась самая малость – проехать небольшой подлесок. Два верных дружинника еле поспевали за своим правителем, не смотря на то, что их скакуны были даже породистей княжеского вороного. Дорога, по которой ехали всадники, резко поворачивала вправо – к излучине реки. Князь с воинами свернул налево. Подлесок состоял сплошь из молодых берёзок и осин, плотно росших друг к другу. Кое-где попадались и непроходимые «стены» кустов вереска. Кирилл достал саблю, дабы было удобней пробираться сквозь эти колючие препятствия. За его спиной дружинники последовали примеру князя…

…Всего десять лет назад город N, а также Пинск, Туров и часть других городов входили в состав объединённого Турово-Пинского княжества. Центром являлся, конечно же, Туров. Именно там и восседал единый князь – властитель турово-пинских угодий. Со временем, из-за междоусобиц, N вышел из состава объединённых земель и стал самостоятельным княжеством. Когда Кириллу Всеволодовичу исполнилось четырнадцать лет, он стал третьим N-ским князем. И лучшим, чем предыдущие правители.

Тем временем междоусобицы в княжествах продолжались. Помимо всего стала нарастать борьба с боярами. Князья стремились оттеснить их от власти и всё меньше советовались с Боярской Думой. N эта проблема тоже не обошла стороной. Но она сейчас волновала Кирилла Всеволодовича меньше всего. Была беда и пострашнее…

Человек выпрыгнул из кустов неожиданно и, не смотря на то, что скорость у скакуна была приличная, вцепился в князя и, сбив, покатился с ним по земле. Ногой Кирилл отпихнул нападающего. Вскочил. Противник не замешкался и тоже резко поднялся с земли. Только теперь при свете луны князь хорошо сумел разглядеть нападающего. Человеком его можно было назвать с натяжкой: исхудалое полуголое тело, испещрённое гнойными язвами; покрывшаяся кровавой коркой кожа; безумные с закатившимися зрачками глаза; искажённый в какой-то страшной гримасе рот. Но, всё же, это был человек. Когда-то был…

Кирилл поудобнее перехватил саблю и кинулся на противника. Вольтом ушёл в сторону. Человек не успел ничего сообразить, а князь уже развернувшись, рубанул клинком сверху вбок по спине нападающего. Брызнула кровь. Князь успел прикрыться своим плащом, прежде чем капли попали на его тело. Человек рухнул в траву. И больше не поднялся.

Второй нападавший постарался пробраться к князю незаметно. Но дружинники не дремали. Стрелы, пущенные из луков, блеснули в свете луны и вонзились в тело человека. Было слышно, как треснула кроваво-гнойная корка. Затем противник упал навзничь.

Кирилл сорвал с плеч плащ, бросил его на траву. Потом стал стаскивать с себя кольчугу.

- Княже! Дык, как же так? Без брони нельзя. А вдруг стрела?! – один из дружинников попытался остановить князя.

- Лучше погибнуть в бою от стрел, чем стать таким. – Кирилл Всеволодович кивнул на трупы. Дружинники переглянулись. Более перечить не стали. Князь вскочил на вороного и рванул поводья. Скачка продолжилась.

Вскоре подлесок закончился. Князь и дружинники выехали на холм, пологая сторона которого снижалась к небольшому водоёму. Это был не пруд, но и озером водную гладь нельзя было назвать. Больше всего водоём походил на затон, которые строят рыбаки для ловли рыбы. Правда, рыбацкие артели сюда не ходили. Не знали про это место. Никто не знал. Поэтому князь и построил здесь на берегу водоёма дом, вроде охотничьего сруба. Так, на всякий случай. И как теперь, оказалось – строил не зря.

Князь и дружинники остановились рядом с коновязью. Судя по привязанным к ней четырём лошадям, Кирилла Всеволодовича уже ждали. Князь глубоко вдохнул. Теперь Совет был в сборе. Правитель N-ской земли спешился и привязал своего вороного к коновязи. Не оглядываясь на дружинников, зная, что они последуют за ним, Кирилл Всеволодович вошёл в дом. Точнее в сени. Довольно просторные для такого сруба, они имели особенность: входивший, не мог проникнуть внутрь не замеченным. Гостиная была расположена аккурат напротив двери в сени. Кирилл переступил порог.

В гостиной за неказистым столом, сделанным из грубо обтёсанных дубовых брусов, расположилось четыре человека. Пятый стоял чуть поодаль и, по-видимому, был охоронцем. Изредка подрагивая пламенем, на столе горела лучина.

Князь узнал всех сразу. По правую руку от него находился N-ский воевода по имени Бытник. Кирилл Всеволодович знал его очень хорошо – вместе охотились, вместе ходили на половцев.  Так что воеводе он доверял. Особенно в теперешнее время.
 
Слева за столом расположились два брата Алексеевича – Андрей и Руслан. Оба – боярские дети, ведавшие небольшими землями у берегов реки. Братья были некорыстолюбивы, с открытой душой, справно несли службу. Им князь тоже верил.

Но был здесь и ещё один человек, которому Кирилл Всеволодович в иное время никогда бы не доверился. Боярин Яжора. Постоянно себе на уме, он за короткие сроки разжился таким богатством, что позавидовал бы и сам князь. Честолюбивый, коварный, жадный боярин держался за свою жизнь, словно утопающий за последнюю соломинку. Он никогда и нигде не ходил без охраны (именно его охоронец стоял поодаль), но пуще всего боялся различных хворей, защищаясь от них всеми способами. Даже сегодня Яжора явился в рукавицах, закрывающих его длани. Кирилл Всеволодович лишь вздохнул: «Дорожит своим животом, когда судьба всего N в опасности». Но позвал он боярина не случайно. При всей своей дурной натуре, Яжора был человеком рассудительным и мог подсказать решение нежданно нахлынувшей беды.

- Кто-нибудь ещё? – князь не сел за стол. Остался стоять, обводя взглядом всех присутствующих.

- Пока только N, да пара деревень подле границ Полоцка, – ответил за всех воевода. – Разошлась не на шутку хворь. Скоро сморит всех – никого не останется, окромя бесноватых.

- Нашли того, кто заразу в город принёс? – князь нахмурил брови. Положение ухудшалось с каждой минутой.

На этот раз подал голос Руслан Алексеевич.

- Да нашли, княже. Прямо за городскими воротами и нашли. В канаве проточной, – он горько усмехнулся. – Подох. Знать от хвори той.

- Одни говорят, из-за моря чужестранец прибыл, - добавил Андрей. – Другие, мол, из княжества Литовского. Никто толком сказать ничего не может. Да и к чему это теперь…

Кирилл Всеволодович про себя согласился с братьями. Ни к чему было теперь гадать, откуда гость незваный  явился. Надо решать, как с бедой, им принесённой, справляться.

- Что с хворыми? – князь знал ответ, но хотел ещё раз убедиться.

- Да всё по-прежнему, – воевода покусывал ус. – Те кто недуг подхватил, на следующий день уже пластом в красном углу лежат. С виду – мертвее мёртвого. Ан нет! Подойдёшь к покойничку-то, а он как прыгнет на тебя! Да здоровущий, аки медведь! Либо огнём его, либо мечом токмо и успокоишь.

- Понятно… - протянул Кирилл Всеволодович.

- Да ещё не всё, княже, - Бытник положил ладони на столешницу. – Кровь у тех бесноватых странная. Если на тебя попадёт – пиши пропало. Через день, а то и меньше, сам таким же обернёшься.

- Да знаю, - князь всё-таки сел на стул. – А все ли заболевшие после смерти обертаются?

- Нет, не все, – вставил слово Андрей Алексеевич. – Помирают некоторые и с концами: не встают, на людей не набрасываются. А другие – словно звери бешеные носятся. И ежели ты рядом с хворым хоть немного побыл – на следующее утро гроб себе колоти.

- Безрадостные вести. – Кирилл Всеволодович бросил взгляд в сторону боярина. – Что думаешь, Яжора?

- Я… да… это… - вопрос, похоже, застал его врасплох.

Боярин засуетился, явно пытаясь вспомнить суть всего разговора, и вдруг, ни с того ни с сего, спрятал руки в рукава своего кафтана. «И рукавицы не снял! – подумал князь. – Странно как-то!»

- Да он опять какую-то наживу по дороге сюда умыкнул, княже! – Бытник поднялся со стула и направился к Яжоре.

Охоронец боярина попытался преградить дорогу воеводе, но тот одним взмахом руки отбросил его в сторону. Прислужник ударился о бревенчатую стену и обмяк.

- Ну, показывай, крысиная ты рожа, чего своровал?!

Боярин попытался было улизнуть со стула, но Бытник схватил его за руку, тем самым вытащив её из рукава кафтана. На пол упала рукавица. Все в комнате ахнули. Длань боярина покрывала кровавая корка с частыми рядами гнойных взбугрившихся язв и струпьев. Бытник выпучил глаза, а затем, схватив Яжору за грудки, рывком поднял с места.

- Что же ты это, паскудий сын, наделал?! Нас всех на верную гибель обрёк!

Яжора взвыл и вытащил из рукава кафтана другую руку, с зажатым в ней поясным ножом. Размахнувшись, боярин со всей силы вогнал клинок в шею воеводы. Бытник всхрапнул, отпустил Яжору и рухнул об пол, захлёбываясь кровью.

- Ну, сучье отродье! – Руслан вскочил из-за стола и потянул из ножен саблю. Яжора с криком кинулся на него, метясь вонзить нож прямо в сердце противника. Руслан вильнул в сторону и, рассекая клинком воздух, рубанул боярина поперёк шеи. Голова Яжоры, подскочив на добрые пару саженей, приземлилась аккурат на стол. Кровь брызнула во все стороны.
 
- Ну, вот и всё, – безрадостно произнёс Андрей, стирая со своего лица рубиново-красные капли. Он развернулся к Кириллу Всеволодовичу и продолжил: - Окончен Совет, княже. Нам ехать пора.

Князь встал со стула и обнажил свой клинок.

- Нет, братья мои ратные. Никто отсюда сегодня не уйдёт…

Дружинники за спиной правителя сработали мгновенно. Снова, как тогда в подлеске, блеснули наконечники стрел, и, будто хищные птицы, разрезали воздух. Руслан рухнул под стол. Из глазницы его торчала калёная смерть, ощетинившись оперением. Андрей оказался расторопнее брата. Он увернулся от летящей в него стрелы и прыгнул к Кириллу Всеволодовичу. Точнее туда, где он только что был. Андрей так и не успел понять, каким образом князь оказался совсем в другом месте – за его спиной. Снова брызнула кровь. Обезглавленный труп упал под ноги Кирилла Всеволодовича. Князь, не останавливаясь, метнулся к дружинникам. Его клинок распорол кольчугу и вошёл в живот одного ратника, разрывая внутренности, а затем, перерубил шею второго, пытавшегося выбежать из дома. Так и не пришедшему в себя охоронцу, сабля князя подарила вечный покой. Кирилл Всеволодович двинулся к столу, взял с него свечу и стал поджигать мох, торчащий между брёвен. Пламя ровно занялось. Князь обессилено сел на стул. Теперь он больше ничего не мог сделать. Неимоверно зачесалась левая ладонь. Князь бросил на неё взгляд. Появившиеся на руке покраснения говорили о самом худшем. Болезнь охватывала тело. Князь положил левую ладонь на стол, а правой занёс клинок. Сабля перерубила плоть, вены и кости чуть пониже локтя. Рука осталась лежать на столе. Кирилл Всеволодович поднял глаза к потолку. Огонь уже подтягивался туда. С треском он поедал дерево.

Крыша рухнула неожиданно быстро и, в образовавшемся проёме, показался… ковш экскаватора. Из кабины железного «монстра» высунулась вихрастая голова Федьки Воронцова.

- Зачем мы памятник старины-то разрушаем?

Вопрос, видно, предназначался прорабу, руководящему «строительно-разрушительными» работами

- Ты сам подумай. Ну, на кой, нам рядом с центром города этот подгоревший сарай! Через пару лет здесь будут высотки (в одной из которых ты, кстати, получишь квартиру)! На их фоне этот бревенчатый кособок смотреться явно не будет.

- Может быть. – Федька вдруг сделал серьёзное лицо и добавил. – А правду говорят, что там, мол, много лет назад погиб местный князь со своим Советом?
 
- Может и правда, – пробасил прораб. – Пёс его разберёт. Но мне ещё прабабка рассказывала (а ей её бабка и так все родственники до десятого колена), что болезнь у них тогда странная появилась. Вроде нашей сибирской язвы. Только страшнее намного. Ну, вот, князь и собрал здесь Совет, который решил бы, что делать с болезнью. Да только крыса была у них в стане. Боярин один.

Прораб снял с головы каску и протёр вспотевшую лысину.

- Он заражённый был. Так и им вирус передал. Короче, все помёрли. Да ещё хату чуть не спалили. Хорошо дождь сильнющий зарядил. С тех пор и стоит этот дом – ни людьми, ни временем не тронутый. Как заговорённый.

Федька слушал с открытым ртом. Прораб кинул на него взгляд и вдруг рявкнул:

- Чего варешку-то раззявил! Давай, работай!

Федька послушно убрался в кабину…

Прораб оказался прав. Через два года на месте старенького домика поднялись новенькие многоэтажки. И квартиру в них, Федька Воронцов тоже, как и сказал прораб, получил. На радостях отправился к друзьям обмывать новоселье. Запер тщательно дверь и ушёл…

Часы пробили полночь ровно в тот момент, когда входная дверь открылась. В полумраке коридора появилась фигура. За ней ещё две. Их уже ждали. За неказистым столом сидели четверо. Пятый стоял чуть поодаль. Фигура подвинулась к ним ближе и произнесла:

- Кто-нибудь ещё?