Рецепты здоровой пищи

Мясо.

Ты - то, что ты ешь. Золотой закон каждого чревоугодца, вступающий в силу после начала пищеварения.
Иго-го - промолвила лошадь с чокопая, и тебя унесло на деревянных колёсах прямо в конюшню. Конюшню твоей любви ли, судьбы ли, будущего ли или прошлого.
Ты - то, что ты ешь. Главное, на мой взгляд, в этом случае разобраться именно с мясом. Потому что эти парнокопытные, крылатые, рогатые или лохматые никто не знает куда унесут тебя на своих копытах.
Курица. По мнению диетологов, это наиболее рациональный , диетический продукт, выгодный для использования и удобный для применения. Курица, по критериям людей, обладает двумя окорочками, двумя крыльями, грудинкой, желудочками, сердцами, головами и пупками. Из неё делают все, а то что не сделали - сделать забыли. Этот общеобиходный продукт вышел для нас на уровень понимания мочалок для мытья посуды.
- курицу купила? - кудахтает Мама в телефоне.
При употреблении курицы, никогда не забывайте, что ее основной мозг весит не больше желудка котёнка. А значит, котята, куры и вы равны в мозговой активности. Курица не взлетает как утка, и вы с этой напомаженной приправами дрянью всегда будете смотреть на тех, кто выше, как она на уток.
К тому же, ко всему самому страшному, ее едят частями. Ее выдают по 250 гр на человека, и в случае, если тебе не показали ее целиком, ты даже не увидишь ее мечты.

Не то, что свиньи.
С детства кто то написал на заборе, что свининый интеллект равен человеческому. И мы поверили. А за верой «мы», стоит самая большая правда. Употребление свинины человеком положительно влияет на интеллект, приближая его хотя бы к свининому. Но, не забывайте, что у свиньи короткие ноги, которые могут убежать только от другой свиньи. Свинина - еда для мыслящих философов, которым не от кого бегать.

Не то, что бараны.

Бег барана в высокогорной полосе достигает скорости лошади с умением прятаться в горных расщелинах. Употребление барана в пищу подарит вам скорость мышления и жизни, с одним только условием - «гордый как баран».
В Индии я обожала мутонов. Это английские козы, завезённые королевой Англии как подарок. Козы размножились на индийских колючках как куры моей бабушки, и теперь это одно из самых распространённых мясных блюд страны.
В один прекрасный день я увидела убегающую козу.
Как убегает коза? Она, зная, что ее съедят, вырывается и видит траву. Трава для убегающей козы признак дальнейшей жизни без голода. Она наклоняется за травой в тот момент, когда из-за угла выбегает хозяин с поводком и бежит дальше, до следующей травы. Так они и бежали, пока я их видела.
С тех пор я разлюбила вкус мутона. Потому что в Индии они, как правило несчастны.

Не то, что рыба.

Рыба, является существом иномирным и поймать ее руками не возможно, т.e. при ее употреблении у вас не идентичный ни с кем мозг, и голыми руками вас не возьмут. До конца рыбьей жизни она абсолютно счастлива, абсолютно спокойна и абсолютна свободна. Ее память зависит от размера и момент окончания жизни она никогда не вспомнит. У употребления рыбы есть только одно условие - не режьте океан на дольки, по частям океан пожаинать невозможно.

Не то, что колбаса.

Одной палки колбасы одному человеку, при употреблении согласно нормам здорового питания хватит на месяц. Колбаса состоит из ничьих хрящей, ничьей кожи и ничьих мясных отбросов. Потому что отбросы всегда ничьи. И если вы не хотите получить мозг барана, бегущего за травой или ноги свиньи - ешьте то, что ничьё. Кружки колбасы обнуляют и создают новые пространства.



Макароны по-флотски.

Одно из самых распространённых  блюд в российском флоте. Настоящего рецепта не существует - пока что флот доедет до порта могут закончится все ингредиенты, даже макароны. Блюдо отличается от остальных варьированным составом и тем, что готовится, как правило, на флотилию с расчетом 1 стакан на лицо, каждой твари по паре или большому кораблю большое плаванье.
История создания блюда относится ко временам снаряжения больших кораблей к далеким берегам. Будь то берег надежды или Остров Святой Елены. В утверждённый рецепт входят:
А) макароны -  основа, скрывающая дно тарелки как истинные мысли. Форма макарон варьируется: в идеале ракушки мечты могут заменяться червячками удачи или звёздами разлуки. Сами макароны так же заменяются рисом или другими цельнозерновыми, способствующими усвоению начинки и продлевающими ее действие на организм.
Б) начинка (флот). С давних времён предпочтительно консервированное мясо. В одной каюте размещаются не менее 10 моряков. Удобно для применения неограниченным сроком годности и несгибаемой упаковкой. Такой же прочной как  устав и мечта доехать до дома, чтобы поесть нормальной еды.
А дома опять макароны..
 ; для тебя старалась. По флотски.
На этой фразе, как говорил Маяковский, любовная лодка разбивается о быт и моряк уходит в дальнее плаванье.


Яблоки.

На дороге лежало целое яблоко, по дороге шли два ежа, разделили его на половинки и унесли домой. Дома они дали ежатам половину от половины и у каждого осталось по четверти. Половину четверти ежи съели на ужин, а восьмая часть яблока осталась им на завтрак.

В доме моего детства росли яблони. Они старели вместе с жильцами. Хозяева дома резали яблоки на восьмушки, снимали с них кожуру, складывали в железную тарелку и смотрели последние известия. Каждый день последние. Яблоки были озимые, хранились в мешках в погребе, и последние известия не заканчивались. Теперь на месте яблок растёт орех.

 — Купи мне яблок.

— Да куда ж ты без яблок.

— Я без яблок смогу, а их без яблок со мной не будет.

 И они разрезают на восьмушки маленькие, желтые, червивые яблоки и ждут последних известий, а я объясняю на ежах ритм воьмушек и друг без друга мы уже не сможем.

 А потом ты идёшь по Тарусе, и на убранной, готовящейся к осени улице видишь двор засыпанный битыми яблоками и листвой. И из окна дома, из-за серых кружевных занавесок по телевизору передают новости. И ты думаешь – так выглядит старость, нет.. так выглядит память.

Хлеб.

Все началось в столовой. В ней на стене висела большая картина с золотой травой.
- Ты знаешь, что это за трава?
- Нет.
-Это рожь, из неё хлеб делают.
В столовой на завтрак давали белый хлеб. Квадраты сероватой буханки пахли всем и ничем. И ты кладешь пару кусочков в карман и идёшь кормить рыб. Рыбы собираются в круг, выпрыгивают из воды, пускают пузыри, дерутся. Для рыб хлеб только в столовой. Сами они туда не дойдут. А потом накупаешься с рыбами, приходишь к бабушке к обеду, и она тебе все тот же хлеб даёт, только с маслом, которое в столовой не съела. И ты уплетаешь его, безвкусный, холодный, а он пахнет рожью с картины и уже рыбами, которые с тобой ныряли. Уплетаешь и думаешь «все не зря».

- Платье купила, как 3 буханки хлеба стоит.
Это уже позже. До Ельцина в моем детстве большинство покупок измеряли буханками хлеба.
А пока бабушка делила прилавки на буханки, дед сушил сухари. Это «3 корочки» постлагерного режима. Но только зубы об них дедушка не ломал, потому что он их не ел, а только копил.

Потом было много хлеба: цельнозерновой для худеющих, обычный белый для колбасы. До того момента, пока не появились слойки сердечком. Их покупаешь по дороге на работу и делишься с голубями. Они прилетают по-одному или стаями и по их количеству и поведению ты смотришь как ;пройдёт твой день.
Перед моим долгим путешествием я долго кормила только одного рыжего, однолапого голубя, он раздулся как футбольный мяч, но не улетал.
- Да куда ж тебе столько?
А он все жрал.

Рядом с домом и институтом в Москве продавались чебуреки. Это была еда на все случаи жизни. Еда на обед, еда на большой ужин. Чебуреки это всегда Москва. И вот ты идёшь в тысячах километров от Москвы поздним грязным вечером, в стране, где все что «no spacey» это самообман рецепторов, и видишь чебуреки. Ты даже не спрашиваешь сколько стоит. А пока деньги достаёшь – этот чебурек уже соусом полили, на кусочки разрезали и зубочистки вставили. «No, no»! — но в этот момент английский всегда перестаёт быть интернациональным. Везде своя Москва. Все зависит из какой точки ты на неё смотришь и под каким соусом ешь.

А потом ты уже в Подмосковье покупаешь хлеб, а он вдруг рожью с картины пахнет в столовой где хлеб растёт. И идёшь кормить рыб, по привычке. Потому что рыбы сами в столовую не дойдут.

Комплексный обед.

 Блюдо непереваримое в моем восприятии с раннего возраста. Мне давали много советов: не ешь сладкое перед обедом, сначала съешь все невкусное из тарелок, котлету оставь на потом. Возьми булку на полдник. Но людское добросердечие до сих пор не помогло. Комплексный обед остаётся непонятой картиной, нарисованной поваром с подписью «Что делать?».
Во всём ассортименте этой картины из тарелок, наполненных горячей и для кого-то полезной едой, мой разум останавливается на салате, котлете и булке. Остальные блюда, к огромному огорчению, не идентифицируются мозгом. Я остаюсь вечной мученицей законов общепита среди сыто-выходящих, лояльно употребляющих все виды гарнира в прикуску с бульоном из супа. В этом празднике вкуса я непонятый обществом сумасброд, наивно спрашивающий себя - «почему котлет не две?», «почему каша и в супе, и на гарнире?», «зачем запивают суп компотом?», “и как, неужели никто кроме меня не хочет увидеть перед собой вместо всего этого изобилия просто жаренную курицу - большую, можно половину, ну или рыбу, но ни кем не разрезанную, ни с кем не разделённую?».
Эта большая проблема моего детства породила инфантильную доедательницу котлет за детьми в пионерском лагере и оставшихся куриных ног за матросами (после общего действия, разумеется). Это не вредность. У меня есть папа. И он к свежевыжатому соку вместе со всем остальным, к чему он не приучен с детства, не притронется по доброй воле. Это разум человека, который может вечно смотреть на искусство возрождения и не приемлет другой культуры. Это то, что ты или видишь, или не замечаешь. Я не замечаю кашу. Но жизнь, и ее смысл - взаимодействие с социумом в целях понимания окружающих, заставила найти пути к комплексному обеду.
Самый страшный, вульгарный, тот за который бьют, как мне сказали, бьют в армии - я ем начинку из супа.  Я не чванлива. Но откуда мне знать что это за жидкость и из чего она состоит? О супе будет отдельная глава. Но начинка с рациональным добавлением перца и других приправ становится хорошей тушеной капустой с грибами, картошкой с мясом. И блюдо, не заявленное в меню, всегда интересно.
Далее приступаем ко второму блюду. Всегда спасает котлета. Она создаёт настроение в общей безысходности каш и макарон. И пусть с подливой, пусть в виде заморских ракушек, пусть ты голодная, но как оно все во мне поместится. И как бы не объясняли мне предки даже изобразительным искусством с подписью - «рожь», как золото и достояние, бабушка, что это необходимость для мозга. При  взгляде на эту сваренную рожь, она остаётся на мне жировиками, вырастающими на коже по форме зерна. И если что то и не проходит , так это непонимание каши. Но это мое личное восприятие. Я знаю достойных любителей и знатоков гарниров , но в моем восприятии она всегда останется дополнением для тех, кто не наелся супом. Каши я употребляю редко, как ребёнок, смешав, добавив и присыпав все что можно, чтобы вкусовой и визуальный рецепторы не реагировали на блюдо как на кашу. Обман разума и вкуса в следствии большого голода.
Ну и котлеты. Оставив личную мечту о ведре котлет, как подарке на день рождения, из котлеты в столовой надо делать бургер. Из маленькой столовкой булки будет вылазить майонез, вторая порция салата будет падать на штаны и скатерть, но это скорее проблема общества, выделившего мне всего 150 гр.не лучшего фарша. И пусть кричат зоофилы, что животных не едят. Я животное, и ем я свой бургер как оно. С салатом из вчерашней колбасы, оставшейся с завтрака, залитым кетчупом и майонезом. Я съем их и три. И это та еда, которая отпечатывается в глазах - «съедобно». Инстинкт самосохранения подсказывает - ешь то, что любишь, потому что никто не сохранит тебя, кроме тебя самой. И первый закон фауны - ты это то, что ты ешь. Отказывая себе в радости вкусового восприятия, день ото дня можно стать несчастной, недовольной, осунуться и даже заболеть.
И если не есть то, что любишь. Может настать момент, когда любить больше будет нечего.


Пироги.

Искусство настоящего пирога заключается в умении прятать все, что вы любите в тесто. Прячьте форель, прячьте цветную капусту как евро в банке. Люди любят простых людей, а не тех, кто ест осьминога в кляре, большинству они не понятны. Ешьте пирожки.

Работая баристой, мне снился интересный сон - женщины, стоящие у прилавка и выбирающие пирожки, и комментирующий голос: «все из одного теста». Да, пирожки в городе из одного теста, и если работая менеджером среднего звена, вы будете приносить еду с собой и не есть в столовой расстегаи с ватрушками - вас уволят. Не потому что вы не поддержали общественный общепит, а потому что вы из другой муки. Это разделение бессознательно.

Честно. Начинка не имеет значения. Никакого. Имеет значение форма. Кто то поправляется от круглых, кто то от квадратных - эту эзотерику лучше проверять опытным путем на себе, она работает.

Чаще всего люди толстеют от излишеств, а не от пирогов. Пирог - это big tradition нашей страны, и ели их много веков, а поправляться стали от биг маков. Кладите в ваш пирог только то, что можете себе позволить, все остальное будет вылазить. Домашний пирог это большая часть вашей души, и автоматически вы становитесь тем, что едите.
Еще одна важная вещь. Пирог, это цемент вашего дома. Изучая систему продаж, я проверила, что любая большая покупка начинается с пирожков по 35. И если их нет на твоем прилавке, продаж можно не ждать. Это то, что должно быть всегда как в русской сказке пень с колодой.
Уходя в литературное творчество, у Кэрола пирожки были запрограммированы на действие. Эльфы дали хоббитам лепёшки, которые хранились долго, приятно пахли и давали сил.
Не забывайте, пирог - это тепло вашей бабушки, смешанное с уютом домашнего очага, умноженное на необходимость сытости и приравненное к ежедневной необходимости. Если пирожков нет дома - их покупают, здесь важно думать - с кем ты их ешь, чтобы не оказаться в одном аквариуме с другими видами, с непривычки попасть водоворот, а потом хрен выберешься. Пирожки, это большое искусство, в котором важно сначала думать, а потом есть.   И да прибудет с нами колобок.


Отварные яйца.

Книга о вкусной и здоровой пищи насчитывает не менее 50 рецептов яиц, подверженных разной термической обработке разными людьми.
Бутерброд с маслом и яйцом. Кучкование детей в нашей школе происходило в том числе по обеду на большой перемене. Часть детей покупала булочки, специально приготовленные мамой одной из учениц к 10:45. Кто то приносил с собой бутерброды с колбасой, сыром. У меня были отварные яйца, на хлебе с маслом. Мама умудрялась делать из одного яйца два бутерброда, как я учится в 2 школах как в одной. Они плохо пахли, но маме я об этом не говорила. бутерброд с маслом и яйцом остался вкусом моего детства.
Яичница. В Дели яйца продавались в большом гараже, открывающемся в 8 утра вместе с дедушкой, нарисовано сидящим круглым пятном на фоне белых яичных коробок, выставленных до потолка гаража. Выжженный на солнце дед прикидывался неанглоговорящим и был постоянен в своей серьезности. Его яйца не заканчивались, они казались вечными. На дверях висела табличка «1- 5 rup, 10 - 50 rup, 30 - 150 rup “. Eggs not have sale. Чаще всего я покупала по три. Яичницу мы добавляли в бургеры вместо мяса. Как посчитала моя соседка, себестоимость одного бургера составляла 6 рупий.
Яйца в смятку. Интернациональный  завтрак с вековой историей. Из Германии накануне пасхи я привезла две пары празднично-яичных подставок на ножках. Одну пару, хипстерскую, мы с братом разбили за год. Вторую пару, не распакованную, элегантную, родители выдали мне спустя 10 лет. Папа уже около 40 лет ест из когда то красной, пластмассовой.
Куриный суп. В детстве я купила двух цыплят. Не я, мама. После того, как на рынке меня не могли оттащить от картонной коробки с цыплятами.  Я ещё не понимала, что цыплята это куры, которые несутся. Они жили у нас, пока не оперились, а потом переехали к дедушке с бабушкой. Петух оказался бойцовым, в 7 лет он  клюнул меня в жопу в буквальном смысле. Его боялись все, держали на привязи как собаку, он пережил кур и деда. Из него сварили ненаваристый суп.
Отварные яйца. В автобус Катманду-Дели вошла женщина с цветом кожи индусов и европейским разрезом глаз, я подумала - русская, но она не отреагировала. Ночью на остановке, под дым костров, разожженных водителями, она рассказала, что таджичка работающая няней, как и я ездила продлевать  визу. Она говорила только на английском, и ела вареное яйцо руками как в плацкарте. На границе ее высадили с поддельной визой.

10 рецептов геркулеса.

- Кто будет держать ложку в левой руке, того буду кусать за правую. И Нина Алексеевна действительно кусает меня выше запястья, оставляя слюнявый след.Но и это не помогает, когда ложка с геркулесовой кашей не помещается в рот. Каша стекает по щекам на одежду, и совершенно все равно какая рука правая. 
Ровно полчаса с 8:30 до 9 ты рисуешь круг в тарелке большой алюминиевой ложкой, выдавливая оттуда тёплую геркулесовую жидкость. Ты и ещё 20 таких же слюнтяев.
Это геркулесовая медитация - мой первый рецепт человеческой социализации.

Самый простой завтрак в общежитии это геркулес, на упаковке которого написано, что он заваривается кипятком. Ты веришь этому как учебнику по эстетике, но геркулес не заваривается и Кант умер слишком давно. Ты добавляешь туда мамино сливовое варенье, так чтобы в конце завтрака в тарелке остались  только кости и геркулес.
- мам, я позавтракала. Геркулесом.                Второй рецепт социализации - довольствуйся необходимым.
До работы завтрак в кулинарии до 11. И до 10 ты сидишь со стаканом геркулеса, в котором все топинги на выбор как звёзды на небе, а потом засыпаешь на работе на пуфике. Потому что геркулес был прям как в детском саду.
Рецепт 3 - бери из прошлого только необходимое.
В индии две подружки-соседки. Просыпаются по будильнику в 9:00 и идут в пижамах размачивать геркулесовые хлопья. Две огромных тарелки друг напротив друга и четыре непроснувшихся глаза в них. И уже открытый рот, готовый к новому дню:
- Лен, геркулес будешь?
- Нет, я после него засыпаю. Рецепт  4: дружба по еде основана на ассоциациях из прошлого.
Вы в кафе. У вас первый романтический завтрак.
У него в тарелке геркулес с голубикой, а твои сырники не закрывают дно тарелки и она блестит как язва души.
Рецепт 5: на дне тарелки твоя состоятельность.
Завтрак бариста: Крамбл: запечённые геркулесовые хлопья с ягодами. Рецепт написан мелко. В нем очевидно, что надо копить на голубику. А дома пока с яблоками запечь, когда не надо будет ходить на работу утром.
Рецепт 6: мечтай.
Самоизоляция. Геркулес запекаешь в горшке с чесноком и подсолнечным маслом. Не только потому, что чеснок необходим против ковида, а потому что до сих пор сводит зубы от слив в общежитии.
Рецепт 7: постоянство в вариативности.
Ты запекаешь геркулесовые хлопья с мёдом, яблоками и орехами до золотой корки. Так, чтобы получился ломающийся корж.
- дайка я твой крамбол попробую.
И на следующий день, а потом и на год крамбл выходит из твоей головы, оставляя пустое место для творожной запеканки.
Рецепт 8: свободное пространство заполняется необходимостью.
- ален, я в обеденный перерыв геркулес ем. На ночь завариваю водой, а с утра на работу беру. Почитай, как полезно. - говорит мне мама, чья мама ела геркулес в хосписе.
- Почитаю, мам.
Рецепт 9: связь поколений основывается не на событийном ряде, а на привычках.
Рецепт 10: в моей тарелке геркулес, запечённый с хлопьями и малиной и только один вопрос: почему на упаковке русская женщина в поле, а не древнегреческий бог?

Общепит.

У меня есть железная дверь, проходя мимо которой я остро чувствую вкус тушеной капусты - с привкусом алюминиевой кастрюли и звоном алюминиевой ложки, запахом неизведанных приправ и с 1,5 кусочками мяса в тарелке. Это моя дверь, с нее начинается волшебное слово «Столовка».
Завтрак с 7:30 до 8:30, обед в 12 и так далее, и твой разум, не желудок, нет - урчит в предвкушении чуда повара. В общепитах на меню лучше не смотреть, это всегда подарок, твоя маленькая мечта, осуществление которой ты увидишь на подносе в чужой тарелке. Наши столовки начинаются с неосознанного возраста, после них довольно трудно перебороть комплекс манной каши на подбородке, но в следствии необходимости мы все равно там едим. Говоря грубо - в столовой отметят наше рождение и справят наши поминки. Есть люди, избегающие общепита, но нет тех, которые там не едят.
Да, я гурман-испытатель. Достижением которого стало выйти на автобусной остановке в поселении иноверцев, чтобы поесть тандырную самсу. Единожды, потому что вкус взглядов перекрыл вкус самсы. Бывают места, где контингент решает все и женщины, оказывается, едят не везде.
Столовые, как известно, бывают городскими и рабочими. Первые это удел одиноких женщин или занятых мужчин, вторые - плюс соцпакета. В силу обстоятельств я часто ела в столовой завода ракетных двигателей. Около ста человек, смотрящих на один и тот же плов, пришедшие туда, вероятно, со своими мыслями, на выходе становятся винтиком одной ракеты, единым разумом, пребывающим в одних обстоятельствах, залитых компотом. И только смотря на лучи солнца в окне - ты как бы начинаешь жизнь с нуля, ту, что была только что вытерта салфеткой с лица. Это не плохо, когда людей объединяет одна идея, когда нет - я ем по два салата, так разум отдаляется при необходимости. Столовые рабочие - это клуб знакомств и разделений по интересам, необходимость в сплочении социума и проверка желудка на прочность.
Столовые городские это культурная программа города, в которой может быть замечен даже самый некультурный человек. Это пристань одиночества, согревающая улыбками по фейсконтролю. Моим достижением в подобных местах стал торт, любовно утилизированный официантами в следствии неподдельной человеческой привязанности. Но для этого достижения необходим ни один год. В какой то момент столовые стали лицом районов, где каждый день 2 плетенки с вишней берет завотделом, и по  3 ватрушки тетя Нюра уборщица. И, насколько важен человеческий фактор, если в конце дня мы все будем учтены на ватрушки и самсу.
На мою тяжелую долю пришлась страсть к столовским пирожкам везде, где я их нахожу. Съесть их, для меня, как отметиться. И, начиная от московской плюшки, заканчивая индийской самосой, выпечка всегда будет лицом места - где в плюшке сахарная присыпка как реагент на льду, а перец самосы это купленное забвение. И если в обычной столовой за углом пирожки были резиновыми, не забудь добавить к ним улыбку продавца при слове «с грибами», и пойми, что ты просто была не местная. 
И в один прекрасный день, ты смотришь на тарелку домашних макарон и начинаешь скучать по самому простому утру, где по советской рецептуре прописаны макароны на завтрак, которые как хочешь так и ешь, смотря на которые ты часто думаешь, что день не задался не только у тебя, по не всегда чистому общепиту, потому что, кажется, именно в них, в этих макаронах и зарождается общественный разум.

Посвящение осьминогом.

Это было жаркое лето 2021 года. Июль. Я и еще несколько молодых людей работали воспитателями в детском лагере. Лагерь базировался на территории дома отдыха. И нашими постоянными наблюдателями были его работники: официанты, охранники и даже невидимые хозяева, живущие рядом.

Посередине территории был пруд - круглый, маленький, искусственный, наполненной рыбой. Пруд был достоянием лагеря. Днём дети и мы кормили рыб столовским хлебом, работники вылавливали себе обед, вечером он отражал звезды и становился маленьким круглым глазом неба на земле. И если у каждого участника произошедших событий спросить - что и как на самом деле происходило, то после трёхразового рациона, каждый из них вспомнит про пруд.
К сожалению, времени на романтические приключения в лагере было немного. И недостающий романтизм добавляли постоянные работники дома отдыха. Первым и последним, описанным в этой истории станет дядя Боря. Охранник. Счастливый человек, проживающий на нейтральной полосе прямо за забором.
Дядя Боря любил нас по-своему: за то, что носили сигареты из магазина, за то, что ему было кого охранять.
Однажды у хозяев случился день рождения и ему перепали осьминоги в стаканах. По-одному, он отлавливал нас и выдавал осьминога. Съели все, кроме Руслана. И уже без Руслана на следующей смене под огромной рыбой, нарисованной на стене, мы обсуждали злоключения мальчика по кличке Пётр Осётр.

свекольный пирог.


сначала ты варишь свеклу, но она слишком однообразна после терки, напоминает детский сад с нормой 150 гр.на обед, и ты добавляешь в неё много чеснока, «до слез». после этого салат стоит в холодильнике как непригодный и мешает. добавляешь в него яйцо и муку, чтобы больше не реветь, и, наверное, начинку. например, сыр. чтобы не стать  внутри красной как свекла.
ставишь в разогретую духовку на противень, смазанный подсолнечным маслом для загара. не забудь перевернуть пирог, так он получится не колхозного, а ровно морского солнечного цвета, а-ля египет 2 недели.
ешь через 10 минут. чтобы сыр ещё тянулся как в мультфильме про чипа и дейла. и не забудь на вторую половину положить паштет, холодные закуски согревают душу, а еда, не имеющая историй приносит пользу только костям.

300 блюд из лаваша.

Мало кто знает, а те, кто знает точно придумали, что лаваш - хлеб спустившийся к нам от древнегреческих богов в виде первого снега или пуха тополей. Он не остался лежать на земле, а попал в головы искусных поваров под названиями на многих языках, каждое из которых подразумевало - кожа Иеговы.
Кожа обрела свой цвет и текстуру в зависимости  от континента, где то потемнела, где то стала даже целлюлитной. И  в разнообразии блюд из лаваша мы потеряли тот исходный замысел господа: «напиши на коже своей, как на пергаменте, и будет исполнено задуманное». Шутка ли, но написанное сбывается.
Мы опошлили лаваш традиционной шаурмой, но не потеряли основу: шаурму едят на стройках больших домов, где вместе  с замыслом архитектора строятся мечты человека, руками только что державшими традиционный лаваш.
Мы состоим из теста: сдобного в тёплом доме, жаренного на вокзалах и тонкого как лист пергамента в мире, где жизнь только начинается.
Мы придумали миллион разных начинок, но ни разу не подумали, что рисунок кетчупом на лаваше это замысел свыше, переваренный кишечным трактом.
Мы потеряли традицию наполнения ничто многим, отдав шаурму 3 сорту пешеходов у киосков, забыв что общий замысел начинается с низов. Что внутри обычного листа бумаги может оказаться и сила, и воображение, и цели.
Мы недооценили шаурму, с презрением отдавая ее голодным студентам, забыв что именно в этом социуме зарождается будущее страны. Мы стали слишком избирательными к местам, забыв что начало каждой новой жизни идёт от лавочки в парке с шаурмой.
Грешно, на мой взгляд, есть лаваш без начинки, программируя собственную пустоту. Неверно заправлять лаваш одной и той же начинкой. И важно помнить, что каждый повар в душе неудачливый художник, который рисуя майонезом на лаваше, до чего только не додумается.

Хумус из фасоли.


Только единожды я была на самом ортодоксальном рынке Дели. Пахарандж. Все до одной женщины одеты в чёрные сари с закрытыми лицами, мужчины и дети полуголые сидят на земле, там же продаются товары. Там же бегают обезьяны, коровы, курицы и козы, которых не успели продать.
Я засыпаю размоченную фасоль в кастрюлю и варю около часа. Так чтобы, фасолины размягчились, и уже не были похожи как 2 капли воды друг на друга. Чтобы масса в кастрюле из определяемой формы стала единым целым.
На рынке было очень жарко. Я была необдуманно по европейски голая и на меня смотрели все. Даже убегающие козы. Не тыкали пальцем, не делали селфи, они смотрели.
Надо следить за фасолью. Она может подгореть. И тогда хумус будет испорчен.
На рынке я искала серебряного Ганеша, самого колоритного и не за дорого.
С детства я не любила фасоль, как и все бобовые. И никогда не думала, что полюблю.
Фасоль варится около часа. Она кипит в кастрюле, булькая как интонационный хинди, шумит песочным ветром тротуара. Когда она сварится, не забудьте оставить немного воды, она вам понадобится.
Далее, кладём фасоль в блендер и перемалываем с оставшейся водой.
На рынке продаётся все. Это то слово, которое нельзя перечислить. На тротуарах, прилавках картонных киосков, за стеклянными дверьми лавок лежит товар. Вокруг, прилипнув друг к другу стоят люди, покупатели, раскручиваются между прилавками как  фасолины в блендере.
В блендер я добавляю все возможные специи. которые есть.
Когда ты посещаешь подобного рода рынок, ты будто попадаешь в кругосветное путешествие. Из цветов, запахов, лиц, существ.
Не забудьте добавить перец, хумус должен быть острым. Очень острым. Его надо запомнить.
Минут через 15 мне стало страшно. В первый раз страшно от людского общества. «взгляды иголки и крошево слов». Россия? Нет, не слышали. Я села на тротуар и стала падать в обморок. Цвета и звуки стали огромными, большими, а земля неосязаемой. И помощи просить не у кого, потому что на тротуаре сидят все.
Фасоль должна получится густой. Не размазанной, а именно густой. Чтобы ложка стояла как в сметане.
Когда стало чуть получше, я увидела перед собой тележку с едой из которой ели все.
Еда за 20 рупий, в картонной тарелке, стоя плечом к плечу с женщинами в сари и закрытыми лицами.
Это была фасоль. Очень острая. С жаренной лепешкой. Ее едят руками, смотря в тарелку соседа, и ничего не боятся.
Химус  лучше добавлять как начинку, или есть с хлебом. Понемногу.
На этом рынке не было серебряных ганешей, но хумус из фасоли теперь моя необходимость.