Добрые дела

Мокрый снег разбивается о лицо, стекая под воротник. Глаза жмурятся от колючего ветра, а тело, согретое под теплой курткой, уже не съеживается от холодных ручейков воды, стекающих то по горлу, то по шее. Привыкло.

Люди, проходя мимо, тебя и не замечают. Также, как и я погружены в свои мысли. Это и понятно. А вот у меня свербит такая, что и стыдно кому-то признаться в ней: переполняет желание кому-то из них сделать доброе дело. Ведь нужно же было ухватиться за нее, а? Зачем, спрашивается? Тебе на душе плохо, это бывает. И
что? Если сделаешь кому-то что-то хорошее, легче станет?

Бабушка, нагнувшаяся у скамейки, пытается дотянуться до авоськи с булкой хлеба и пакетом молока. Подняв ее, заглянув внутрь, успокаиваюсь, хлеб лежит в кульке, влага к нему не пробралась.

Она, схватив его трясущейся рукой, не сводит с меня глаз.

- А вы, бабушка, где живете?

- Да вот мой подъезд на дом в пяти метрах от этой скамейки. – На первом этаже, в первой квартире, сынок, - будто вот-вот зарыдает.

«Да не отберу же я ваш пакет!» - чуть не сказал я, да вовремя остерегся.

Держа ее под руку, помогаю ей подняться по ступенькам к двери подъезда, потом, до квартиры. Открывает на звонок дверь дедушка, вздыхая, радостно смотрит то на меня, то на свою жену, воскликнув: «Думал, померла».

Подаю ему пакет с продуктами, извиняюсь, и тороплюсь на улицу.

Голубь, взметнувшийся между ног, пролетел перед самым моим лицом, окропив его и так мокрое, брызгами воды. Привел меня в себя. Ускоряю шаг, до дома еще полчаса ходьбы.

У светофора, который целый час держит у перехода через дорогу, накапливаются люди. Кто-то подтолкнул меня сзади, прямо под ноги. Испугался от неожиданности. Смотрю вниз, это малыш оказывается, тянется к машинке, своей игрушке, заехавшей под меня.

Фу! А его маме не до проблем своего ребенка, с кем-то увлеченно говорит по телефону. Подвожу к ней ее мальчика и вручаю его ручку. От неожиданности она вздрагивает и – поняв в чем дело, прижимает к себе своего сыночка.

Наконец-то «зеленый»! Спешу, сегодня хоккей, наши играют с «Торпедо». Через тридцать одну минуту.

- Дядя, а у вас пять рублей есть? – отвлекает от размышлений меня хор перекрывших дорогу малышей, стоящих у киоска.

- Нет! – отмахиваюсь от них, но что-то тут же остановило меня. Ведь и я когда-то был таким же пацаненком…

Возвращаюсь и заказываю на всех ребят по шоколадке. А они хотели жвачки.

- Не будете шоколада? – смотрю на них.

- Будем! – радостно закричали они.

А я уже тороплюсь, вспомнив, что жена просила, когда буду идти домой с работы, купить сливочного масла с хлебом. Магазин поглощает меня огромными очередями у касс. Как на зло. Но, куда деваться… С мыслью, что успею прийти домой только к концу первого тайма, не сильно тревожит. Хоть разыграются, войдут в раж, и все закипит на поле…

У самой кассы пропускаю вперед себя молодую парочку с близнецами, спящими в коляске. Как красиво смотрятся!

Выхожу на улицу. А о чем я думал? А, победят ли наши! Сейчас узнаем. Тороплюсь.
Плачущий навзрыд мальчишка лет десяти-двенадцати не вовремя попался под руку. У него проблема, порвалась ручка на рюкзаке, да и не только, а и замок. Учебники вместе со спортивной формой рассыпались на дороге. Видно с кем-то подрался. Ну, что поделаешь.

Успокаивая мальчишку засовываю его тетрадки и книжки в свою сумку с покупками, а в портфель – спортивную одежду.

- Где живешь?

- На Толстого десять, - сквозь слезы говорит он.

Блин, это еще квартал нужно пройти за моим домом…

- Ну пошли, помогу, - успокаиваю его.

Минут через двадцать останавливает нас его мама.

- Мишка, - кричит она, - ты, где гулял, а? Три часа, как должен был дома быть. Ах ты…

Ухватился за руку женщины, мол, чтобы не нервничала, отдаю ей сумку с портфелем и бегу домой. У магазина вспомнил, что так и не купил хлеба с маслом. Заскочил. В придачу еще и кофе купил. Пусть и второй тайм пропущу, под кофе это можно…
А о чем я думал? – пытаюсь вспомнить. А, наши же с «Торпедо» играют. А вдруг выиграют!