Изобретатели

Изобретатель парохода Фултон долго не мог никуда пристроить свое изобретение. Куда бы он ни обращался, всюду предложения построить корабль, движимый паром, встречали отказ. С трудом добившись аудиенции у Наполеона, он коротко изложил ему суть проблемы. Наполеон минуту посмотерел на чертежи и задумчиво ответил: "Каждый день мне предлагают проекты один фантастичнее другого". А на дворе как раз стоял 1805 год, и Наполеон был страсть как озабочен пощупать вымя старушке Англии, да вот через Ла Манш никак не мог перебраться с войском, и фултоновский проект, казалось бы, как нельзя вовремя подходил к его затеям. "Не далее как вчера, например, мне предложили посадить кавалерию на дельфинов." Прошло ровно десять лет, и Наполеона отвозили на остров Св. Елены. Мимо протарахтел один из первых пароходиков. "Что это," -- спросил низложенный император. Ему объяснили и не приминули напомнить ту давнюю историю. "Вот что значит за мелочами вовремя не углядеть великого". Любопытно, что в замечательной и вполне научной монографии на полном серьезе разбирается этот анекдот и приводится весомая аргументация, почему этого не могло быть: таким общепризнанным "фактом" успел стать рассказываемый случай

Физики и лирики! Кто из них работает на интуиции, а кто на голом расчете: иди и попробуй разберись. Эдгар По в качестве поэта утверждал, что стихи не сочиняются, а изобретаются и приводил в пример, как чисто логическим путем он создал своего "Ворона". С другой стороны Туполев, наш известный авиаконструктор, рассматривая проект, кажется, фюзеляжа, заметил разработчикам:
-- Вот эта деталь должна не выдержать и сломаться.
-- Но мы все рассчитали.
-- Но я же вижу...
-- Простите, но хоть вы и главный конструктор, но вы обижаете наш коллектив, мы тут работали-работали, считали-считали, а вы так безапелляционно, без оснований...
-- Но неужели вы не видите?
Конечно, не стоит говорить, что по законам жанра фюзеляж треснул, и именно в этом месте. Меня всегда удивляли наши конструкторы, инженеры, ученые. Если бы хоть краем глаза интересовались историей науки, или хоть раз попытались подумать, что откуда берется, они бы не верили так безоговорочно в силу расчетов

Середина XVIII века была отмечена бурным всплеском интереса общества к электрическим явлениям. Демонстрации электрических опытов, особенно после изобретения лейденской банки, проводились даже за плату. Некто Бозе высказал даже желание быть убитым электричеством, если об этом потом напишут в изданиях Парижской академии наук.

Очень часто рассказывают такой анекдот про Вейерштрасса -- немецкого математика, знаменитого тем, что пригрел на груди науки С. Ковалевскую. "Хер профессор, -- обратился к нему один из его коллег. -- Помните вашего ученика N.?" -- "Весьма смутно". -- "Вы его в свое время прогнали, как совершенного тупицу". -- "И что он поумнел?" -- "По крайней мере, ударился после этого с горя в поэзии, и не без успеха". -- "Мои поздравления. А вот для математики у него явно не хватало воображения". Когда рассказывают этот случай, почему-то мало думают, насколько много в словах великого ученого было истины. Комментируя мысль Э По "наука изгнала дриад из леса, а нимф из болот", т. е. с позитивным знанием поэзия пошла под откос, уже другой ученый, XX века, Дж. Бернал выразился: "Не знаю, не знаю. Современная наука требует такой силы воображения, которая поэзии явно не под силу".

История с Наполеоном и Фултоном, правдивая или нет, приобрела уже собственную жизнь и даже оказыает влияние на ход истории. Получается так, что влияют не столько сами факты, сколько их бытование в мире. Советник американского президента Ф. Рузвельта как-то обратился к нему с идеей, что некие физики грозятся создать некое невиданное оружие, если им помогут.
-- Ах уж эти ученые. Меня и так осаждают каждый день с проектами, один эксравагантнее другого.
-- Во-во, -- ответил советник (Александр Сакс, значение этого человека случайно оказалось столь велико, что не лишне раскрыть его псевдоним), -- то же самое сказал и Наполеон Фултону, когда тот принес ему идею парахода.
-- Я понял ваш намек, -- сказал Рузвельт.
И на столе поялилась бутылка коньяка "Наполеон" и две рюмки, после чего они перешли к обсуждению других вопросов. И когда Сакс уже выходил из кабинета, Рузвельт остановил его:
-- Да, кстати, насчет этих ученых. Действуйте.
Так был дан старт работам по созданию атомной бомбы. Ученым, который написал это письмо, был небезывестный А. Эйнштейн, который в свою очередь передал президенту просьбу физиков-ядерщиков Теллера и Сцилларда. Кто знает, может быть человечество спало бы сегодная спокойнее, если бы Рузвельту хватило мудрости Наполеона.

Можно бороться с религиозными предрассудками, а можно призвать их себе на помощь и даже использовать во благо. В конце 1840-х гг медики, как будто сорвавшись с цепи, в массовом порядке стали использовать при хирургических операциях наркоз. Одним из пионеров этого новшества и первым, кто применил хлороформ был шотландский акушер Симсон. Многие роженицы были ему чрезвычайно благодарны за облегчение мук появления новой жизни. Но вдруг восстали церковники. "Как же так. Ведь сказано в писании: 'В муках будет рожать Ева детей'". Запахло жареным. Но не на такого простака напали. Симпсон публично отбрехался: "Мои противники забывают 21-й стих второй главы книги Бытия. Там упоминается о первой в истории хирургической операции. Творец, прежде чем вырезать у Адама ребро для сотворения Евы, погрузил его в глубокий сон". Противники, принадлежа в основном к сельскому духовенству, не то чтобы забыли это место, а просто не очень крепко его знали, поэтому посчитали за благо лучше не ввязываться в дальнейшие дискуссии. Прогресс продолжил семимильными шагами свое поступальное шествие