В одной только Белоруссии...

В одной только Белоруссии...

13 октября 2022 года в Телеханском Центре  культуры и досуга состоялось очередное заседание литературно-художественного клуба “Телеханская гостиная”, посвящённое восьмидесятилетию уничтожения Брестского гетто.

 На медиаэкране уютного зала обозначен предмет обсуждения – “Наша память звучит как набат!”; в фойе оформлена экспозиция – “И помнить страшно, и забыть нельзя…”.

Открыла встречу Наталья Бинкевич, директор Телеханского Центра культуры и досуга. Она начала её с упоминания трагической даты – 18 октября 1942 года гитлеровцами было уничтожено Брестское гетто.

У живущих в белорусском Бресте евреев не было шансов на спасение – нацисты заняли город уже в первый день войны, 22 июня 1941 года. К моменту гитлеровского вторжения в приграничном Бресте проживало около двадцати двух тысяч евреев, что составляло примерно сорок процентов населения города. С 1939 года еврейскую диаспору Бреста пополнило ещё около десяти тысяч человек, бежавших с захваченной немцами Польши; примерно половине из них удалось уехать на восток до начала военных действий на территории Советского Союза.

После оккупации города немецкие власти отдали распоряжение об обязательном ношении евреями на рукаве белых повязок с шестиконечной звездой, а позднее – нашивок (лат) в виде жёлтых кругов диаметром десять сантиметров на верхней одежде на груди и на спине.

Еврейскому населению не разрешалась хождение по тротуарам, а только по проезжей части дороги; жителям других национальностей запрещалось общаться с подвергавшимся гонениям евреями.

Девяносто детей из еврейского детского дома номер два, одного из четырёх детдомов Бреста, в первые же дни оккупации немцы вывезли за город и убили.

Опасаясь возможности сопротивления, фашисты в первую очередь уничтожали евреев-мужчин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет. Уже в начале июля 1941 года нацисты стали проводить облавы на советских, партийных работников и евреев, которых хватали на улицах и в квартирах, вывозили за город и убивали. Были случаи, когда обливали бензином и сжигали живого человека на виду у жителей населённого пункта.

27 июня 1941 года в Брест прибыла айнзацгруппа “В” (военизированные эскадроны смерти нацистской Германии, осуществлявшие массовые убийства гражданских лиц на оккупированных ею территориях стран Европы и СССР, игравшие ведущую роль в “окончательном решении еврейского вопроса”); вместе с частями вермахта было вывезено за город и расстреляно от четырёх до пяти тысяч евреев.
 
В сообщении 1-го секретаря Центрального Комитета  Коммунистической партии (большевиков) Белоруссии, члена Военных Советов ряда фронтов, Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко от 19 августа 1941 года “О положении в оккупированных областях Белоруссии” говорилось об условиях существования евреев в республике, в том числе и в Бресте:

– “Еврейское население подвергается беспощадному уничтожению… В Бресте немцы подожгли некоторые дома, населённые евреями, не дали им выйти, и все сгорели живыми… Такие факты многочисленны”.

К 16 декабря 1941 года все иудеи города Бреста, ближних деревень и местечек, были согнаны в гетто. Для поддержания порядка в концлагере и обеспечения выполнения немецких приказов было приказано организовать юденрат – административный орган еврейского самоуправления в годы Второй мировой войны, который в принудительном порядке учреждался в каждом гетто.

Трудоспособных граждан направляли из концлагеря на работу в немецкие воинские части, городские учреждения и к частным лицам; реальный заработок узников был незначительным и выплачивался частично или вообще не выдавался.

Нормы продовольственного обеспечения в еврейском квартале были в два раза меньше, чем для населения других национальностей, однако Брестское гетто было единственным в Беларуси, где вообще выдавались хоть какие-то продукты.

Ещё до полной ликвидации концлагеря узников постоянно убивали в самом городе, а также вывозили и уничтожали в районе станции Берёза-Картузская, на Бронной горе, в лагере смерти Собибор, около местечка Речица, в районе форта номер восемь. В живых из узников Брестского гетто осталось девятнадцать человек (по другим данным, семнадцать).

Выступление Натальи Бинкевич сопровождалось жуткими кадрами кинохроники, заснятыми фашистскими нелюдями, вероятно, как отчёт начальству о “проделанной работе”.

Я отвлеклась от происходящего в зале и мысленно перенеслась в город Гродно начала двухтысячных годов. Просмотр архивных кинозаписей о зверствах нацистов в приграничном городе сформировал у меня умозрительный ассоциативный ряд: массовое уничтожение евреев в Бресте – расстрел еврейского населения в Телеханах.
 
Мы с мужем тогда гостили у семьи моей сестры, Татьяны Цыркуновой. Выполнив за день намеченную культурную программу, вечерами собирались в большом охотничьем зале коттеджа, обустроенном по образу и подобию средневековых замков с некоторыми элементами современности. Обсуждали увиденное за день, делились своими впечатлениями о древнем городе, основанном в 1128 году.

В один из вечеров зашла речь о национальном составе жителей Гродно. Владимир Максимович Цыркунов, в тот период времени – депутат городского Совета депутатов, рассказал, что в Гродно проживает примерно шестьдесят процентов белорусов, двадцать четыре процента – поляков, десять процентов – русских; два процента – украинцев; на остальные национальности приходится около четырёх процентов жителей города.

– Откуда такие точные сведения? – поинтересовалась Татьяна у мужа.

– Недавно на сессии горсовета заслушивался вопрос о демографической ситуации в городе и области, вот я и запомнил цифры о национальном составе горожан, – пояснил Владимир Максимович.

– Кстати, “о национальном вопросе”, – продолжила сестра беседу словами вождя мирового пролетариата. И, обращаясь ко мне, сообщила:

– Ты знаешь, Нэлька, наш хороший знакомый, Володин коллега, доктор  медицинских наук, профессор Збигнев Зверж из Белостока, прислал нам книгу Богдана Мельника “Мои Телеханы”*. Я успела только бегло просмотреть издание; в нём имеется описание довоенных Телехан и судоходного канала Огинского, некоторых старых зданий, сохранившихся до настоящего времени, жизненного уклада и быта телеханцев и много другой интересной информации о нашем посёлке.

Однако, больше всего меня поразила изложенная в мемуарах Богдана Мельника история трагической судьбы еврейского населения Телехан в самом начале войны.

Я попросила сестру рассказать о той части воспоминаний нашего земляка, которая так впечатлила Татьяну.

– Пожалуй, будет лучше, да и точнее, если я переведу потрясший меня отрывок авторского текста сразу из книги, – предложила сестра.

Раскрыв мемуары Мельника на нужной странице, Татьяна начала переводить текст с польского на русский язык. Описательный слог автора вскоре сменился пересказом эмоционального разговора членов семьи подростка Богдана, из окна наблюдавших за процессией евреев, которых фашисты вели на смерть.

С позволения Татьяны Цыркуновой, под редакцией которой была издана книга “Наши Телеханы”, я приведу часть главы “Казнь евреев”*.

Из воспоминаний Богдана Мельника:

 “Вставал погожий, солнечный день. С самого раннего утра эсэсовцы парами или же втроём поочерёдно входили в еврейские дома, выгоняя из них целые семьи. Затем эскортировали их по улице Костёльной в направлении железнодорожной станции. Там запирали евреев в бараки, которые перед войной использовались, как магазины…”

“…Внезапно по местечку ударила, как молния, страшная новость. Оказалось, что немцы приказали молодым евреям выкопать возле дороги огромные ямы. Очень глубокие, шириной два метра и длинные. Превращалась в действительность чья-то дикая мысль, что будет производиться тотальное уничтожение евреев. Чудовищное невероятное стало приобретать реальные очертания.

Тот погожий августовский день должен был стать последним днём для части жителей Телехан. Уничтожению должно было быть подвергнуто племя, веками жившее на Полесьи. И так по Костёльной улице к своему страшному предназначению шли известные в местечке граждане и бедняки, о существовании которых знали только единицы. Шёл вместе со своей семьёй предвоенный арендатор озера в Вульке Ландман, шёл пекарь Гительман с сыном Калманом и остальными членами семьи, шёл Абрам, Гирш и Лейзер, шли с жёнами, детьми… Семенили старухи, ковыляли старцы. Шли, шли…”

“Рассказы свидетелей уничтожения евреев у большинства слушателей вызывали ужас. В братскую могилу была опущена лесница, по которой опускались по очереди выгоняемые из бараков евреи. Укладывались ровненько, один возле другого лицом к земле. Перед ямой на раскладном кресле сидел эсэсовец с пулемётом. Серией пуль из него лишал жизни сразу нескольких десятков человек. Тогда следующая группа евреев вытягивала лестницу на трупы и устанавливала её на них. Затем вниз. Ложиться. Следующий залп из пулемёта. Быстро, деловито, планомерно. С прусской точностью. Эсэсовцы заранее подумали о обо всём. О кресле, о лестнице, о лопатах, даже об алкоголе, которым обильно угощались, выпивая прямо из горла бутылок. Всё было привезено на место лагерным возом.

Несколько иным способом лишали жизни детей. Им было приказано построиться в шеренгу на краю ямы и после расстрела исполнители казни сталкивали их ногами вниз. Ямы с трупами заполнились. Те люди, которые их засыпали, уже не были евреями. Работа сделана, ну так вон! Убирайтесь!”

У Татьяны, переводившей воспоминания Богдана Мельника, подрагивал голос; я не могла сдержать слёз, да у наших мужей появилось подозрительное покашливание.

 Разум отказывался воспринимать услышанное; сестра завершила перевод.

– На сегодня – хватит, очень трудно всё это переводить и слушать, – подытожила она.

Тем временем в “Телеханской гостиной” закончился просмотр чудовищной кинохроники об уничтожении еврейского населения Бреста.

Ведущая мероприятия предоставила слово Татьяне Луцевич, заведующему Телеханской горпоселковой библиотекой, которая продемонстрировала литературные новинки, в частности, вышедшее в феврале 2022 года издание “Геноцид белорусского народа”. В нём содержится много архивных ссылок, документы, иллюстративные материалы, по которым была подготовлена передвижная выставка, наглядно рассказывающая о геноциде белорусского народа. Организаторы выставки проводят республиканские акции, посещают областные и районные центры Беларуси, встречаются с активом административных территорий, читателями, представителями общественных, ветеранских и молодёжных организаций (данные Ларисы Языкович).

Татьяна Луцевич завершила своё выступление чтением рассказа “Эстерка”, допустив неточность в обозначении автора произведения.

Я насторожилась: имя Эстерка было мне знакомо по книге Богдана Мельника в переводе Татьяны Цыркуновой.
 
Мысленно я вновь возвратилась в Гродно начала двухтысячных годов; Татьяна переводила главу об Эстерке*, которая вместе с соплеменниками шла в свой последний путь.

Из мемуаров Богдана Мельника:

“…Сопровождаемые евреи производили впечатление перепуганных людей, шли с низко опущенными головами. Когда кого-нибудь из них без всякой причины ударял палкой люмпен, то избиваемый человек реагировал только ещё большим наклонением головы и впягиванием её между плеч. Триденские (семья жителей Телехан – Н.Ф.) также обратили внимание на большую группу евреев, среди которых шла Эстерка. В отличие от остальных побратимов она шла шагом, полным достоинства, с высоко поднятой головой. Её, так отличающаяся от остальных осанка, очевидно, вызывала уважение у выродков, сопровождавших группу, и ни один их них не осмеливался её толкнуть.

Вид этого заинтриговал Триденских. Они прервали своё занятие и стояли, глядя на Эстерку. Она, в белом платье, с распущенной гривой чёрных, вьющихся крупными локонами волос, будто плыла над группой покорно согнутых фигур.

Когда эта группа евреев находилась напротив огорода Триденских, к ним навстречу рысью подъехал верхом немецкий офицер. Мгновенно задержал лошадь, та прямо присела. Евреи тоже остановились, как вкопанные, а мужчины поспешно сняли шапки. Точно также, на диво, поступили и люмпены. Одна Эстерка не изменила своей осанки. Наоборот, она ещё выше подняла голову, гордо глядя эсэсовцу прямо в глаза.

И тут произошло нечто невероятное. Немец не выдержал взгляда девушки, опустил голову и с глупой миной на лице начал вертеться в седле. Это длилось добрую минуту, пока он пришёл в себя. Однако, наконец, глядя на еврейскую красоту, жалобным голосом проговорил:

– “Боже мой, я никогда ещё не видел такой красивой женщины! О Боже, почему ты так несправедлив, что она тоже…”

Эсэсовец прервал предложение на половине, пришпорил лошадь и въехал в толпу евреев, где снова задержался. Евреи с криком разбежались по улице, а с ними также и люмпены. На месте осталась одна Эстерка. Даже не вздрогнула, продолжая смотреть офицеру прямо в глаза. Тот молниеносно выхватил пистолет, и почти касаясь стволом лба девушки, выстрелил. Голова Эстерки отклонилась назад, лицо мгновенно покрыла кровь из раны от пули. Девушка осунулась на песок улицы. Немец пришпорил лошадь и пустил её в галоп, как сумашедший, крича: “Боже мой, Боже мой…”

Татьяна приостановила перевод, видя душевные терзания слушателей; в этот раз и мужчины едва сдерживали эмоции.

– Трудно поверить, неужели подобное могло произойти в “просвещённом” двадцатом веке?! – проговорил Владимир Максимович.

– Как видишь, могло, свидетели тех трагических событий не стали бы искажать действительность. Непостижимо, до какого морального разложения нужно дойти, чтобы уничтожать людей “не той”, по мнению фашистов, национальности?! – произнесла Татьяна.

– Меня поразила удивительная смелость девушки, –  включился в разговор мой муж.

Задумавшись над услышанным, я представила себе ощущение безысходности жителей посёлка, осознающих, что их ведут в последний путь.

– А ты чего молчишь? – обратилась ко мне сестра.

– Не могу даже вообразить, какое отчаяние испытывали телеханские евреи, не имея ни малейшей надежды на спасение, – ответила я.

– Неудивительно, произошедшие в начале войны события в Телеханах – за гранью человеческого разумения, – согласилась Татьяна. Задумавшись,  добавила:

– Однако, в последние минуты своей жизни Эстерка вела себя достойно, вынудив эсэсовца, у которого сдали нервы, немного опередить события. А может, у офицера осталось хоть капелька сочувствия и, не имея возможности что-либо изменить, он избавил девушку от предстоявшего ей кошмара – жуткого зрелища расправы над соплеменниками?

От гродненских воспоминаний пятнадцатилетней давности меня отвлекли голоса с мест; участники заседания “Телеханской гостиной” сочли необходимым уточнить авторство истории об Эстерке:

– Этот раздел книги Богдана Мельника в своё время перевёл Зимак Захар Ошерович, бывший директор Телеханской школы-интерната, – внесла ясность Светлана Крек.

– Рассказ об Эстерке есть в книге Цыркуновой! – добавила Татьяна Волосюк.

Порадовавшись за неравнодушие телеханцев и знание ими литературных работ моих земляков, продолжила слушать информацию ведущей мероприятия.

Далее Наталья Бинкевич рассказала, что трагедия Брестского гетто – лишь одна из страниц истории массового уничтожения белорусских евреев. Всего на территории республики нацисты создали около трёхсот тридцати еврейских концлагерей.

Жертвами гитлеровцев стали почти восемьсот тысяч евреев, проживавших на территории нынешней Беларуси; войну пережил только каждый пятый из них.

Местечко Телеханы не стало исключением. К началу войны евреи составляли почти половину населения Телехан, включая евреев-беженцев  из оккупированной немцами Польши.

Посёлок был захвачен немецкими войсками 27 июня 1941 года, а уже 7 августа 1941 было уничтожено около двух тысяч евреев.

В настоящее время в Телеханах установлено два памятника жертвам геноцида: на улице Янки Купалы, где похоронены пятьсот человек и на выезде из Телехан, по дороге на Выгонощи – тысяча четыреста человек.

Именно в этом месте происходили трагические события 1941 года, описанные в мемуарах Богдана Мельника.

На сером монументе – надписи на русском языке и на иврите:

– “Здесь похоронено около 1,4 тысячи женщин и детей, мирных жителей г.п.Телеханы, расстрелянных гитлеровцами в августе 1941 года”.

На покрытие шоссейной дороги напротив памятника нанесена надпись:

– “ОСТАНОВИСЬ, ПРОХОЖИЙ! СКЛОНИ ГОЛОВУ!”

Обелиск находится по пути следования к Вульковскому озеру; всякий раз, оказываясь в этом горестном месте, я отдаю поклон безвинным жертвам немецкого фашизма.

Тема геноцида еврейского народа во Вторую мировую войну была завершена Минутой молчания в память о пострадавших от гитлеровского нацизма.
 
В заключительной части заседания “Телеханской гостиной” участники творческого объединения Мария Куприянчик, Александр Хомич, заместитель председателя “Телеханской гостиной” и дебютант клуба Татьяна Робулец ознакомили присутствующих со своими произведениями, посвященными золотой осени.
 
Я слушала и не слышала выступающих: в моё сознание врезалась цифра – почти восемьсот тысяч евреев было уничтожено в Белоруссии.

Численность населения Минска, столицы Белорусской ССР середины шестидесятых годов прошлого столетия...
 
В одной только Белоруссии…

* Автор выражает благодарность Татьяне Цыркуновой за предоставленную возможность привести выдержки из книги под её редакцией “Наши Телеханы”, разделы “Наши Телеханы. Вступление”, “Казнь евреев” и “После казни”.
 
Произведение размещено на портале Проза.ру.