Хомо Сапиенс

"Культура человека - это тонкая кожица, образовавшаяся на теле. При самых первых катаклизмах - она очень легко сдирается, отстает, обнажая всю дикую, тысячелетнюю сущность животного". 


Зима в тот, 1978 год, была обычной для наших мест: снежной и холодной. Но в предпоследние дни декабря, буквально за несколько часов, температура резко опустилась до -37, а к ночи с 30 на 31 декабря до - 42 градусов мороза. Многие жители Куйбышева, понадеявшись, в этот последний день года, купить свежего хлеба к Новогоднему празднику, не смогли этого сделать. Утром весь транспорт встал. Машины не завелись, так как топливо в них практически замерзло. Хлеб в магазины не завезли.

Напрасно пробегав по близлежащим торговым точкам, в надежде купить хотя бы вчерашнего хлеба, хозяйки нашего большого, многоквартирного дома принялись занимать друг у друга муку, чтобы приготовить какие-либо мучные изделия к праздничному столу. И вот кто-то из них сказал, что 2 января, уже Нового 1979 года, в нашем молочном  магазине "выкинут" на прилавок сливочное масло "Бутербродное" 61,5% жирности.(Тогда только такое и продавалось в Куйбышеве).
 
Какие бы не были холода, но уже с самого раннего утра 2 января, у входа в магазин постепенно скапливался народ. Так как масло, которое иногда появлялось на прилавках, продавалось только по полкилограмма в одни руки, то многие пришли целыми семьями. Маленькие дети, спавшие на руках родителей тихонько посапывали, зато другие, кто постарше, капризничали. Таких поднимать уже тяжело. Им очень хотелось спать, но вместо постельки, стояли они наравне со взрослыми на морозе и ждали открытия магазина.

Я скооперировалась со своими соседками и мы вышли из дома в 5 утра. У Татьяны трое детей, мал мала меньше, а у Марины один сынишка шести лет. Подошли к магазину, где стояло уже человек 40.

Самое неприятное - это ждать. Зима. Холодно. Ещё темно. Часто слышны детские всхлипы, хныканье и негромкие голоса родителей, уговаривающие своих деток ещё немного потерпеть.
Время тянется медленно.
 
Но вот, в окнах магазина загорелся свет. Народ оживился и стал плотнее концентрироваться у двери. А когда продавец открыл её, то из-за желания побыстрее зайти внутрь и быть первым, образовалась жуткая пробка. Стремясь продвинуться раньше других, одни протискивались между соседями, отталкивая их, а другие, в ответ теснили этих. Получился какой-то живой ком из людей, который застрял в проёме. Началась самая настоящая давка. Послышались крики взрослых, ругань и мат, громкий плач детей. Кто стоял дальше от двери, напирал на впереди идущих, чтобы те побыстрее двигались.
Происходило что-то страшное.
Именно в такие минуты многие забывают, что человек - это "звучит гордо", что он высоконравственное существо и что, как говорят священнослужители, душа у него от Бога. Куда же сейчас исчезла эта душа?  Ведь ещё 10 минут назад стояли эти люди все вместе на морозе и дружелюбно разговаривали между собой. Более того: большинство знают друг друга, так как живут рядом и часто видятся. Но сейчас это уже не важно. У всех в голове только одно слово "Масло", за которое надо бороться и непременно купить. В эти минуты человек уже не человек. Он - обыкновенный примат. Всё, что он приобрёл в социуме, забылось. Под влиянием толпы и природных инстинктов он превратился в животное. Вот, потом, позже, когда в руках у него появятся эти заветные полкило, он снова станет доброжелательным и любезным и даже сможет рассуждать на темы милосердия и любви к ближнему.

А пока... пока народ, наконец-то, втиснулся в магазин и увидел на прилавке 3 больших, и таких желанных, куска Бутербродного масла. Как загипнотизированные, смотрели они на эти бледно-жёлтые монолиты по 20 кг каждый и, глотая слюну, мечтали о своей доле.

Ещё дома, я и мои соседки договорились, что Татьяна, как купит масло, одолжит двоих своих детей Марине и мне одного.
Когда мы уже почти продвинулись к заветным весам, продавец крикнула, чтобы очередь не занимали, потому что всем не хватит.

Вот, Татьяна купила это выстраданное масло. Затем, она повернулась к Марине, вроде как что-то сказать и между делом тихонечко подтолкнула двоих своих деток поближе к ней, а старший её сынок подошёл ко мне.
И тут, на весь магазин раздался вопль:
- Куда? Ты куда, сука, пристраиваешь своих детей? У Маринки один ребёнок, а ты ей ещё двоих подсовываешь? Чтобы больше урвать?
- Тётя, Маша, чего ты орёшь на весь магазин? Ты же знаешь, что у меня есть родители, которые не могут стоять в очереди из-за болезни? А муж работает целыми днями и время у него нет здесь околачиваться. Вот, дети будут вместо них.
- Какая ты умная! Знаешь, Маринка, я тоже масло хочу!
Женщина схватила пятилетнюю девчушку за руки и стала, с каким-то остервенением, оттаскивать её от Марины. Татьяна пыталась отцепить дочку от тёти Маши, но та крепко держалась за детское пальто. В конце концов, от её силы девочка упала между ними и закричала. Закричала и Татьяна. Все её трое детей и сын Марины, услышав этот крик, громко заревели. Тетя Маша вошла в раж и уже кинулась на Марину.  Татьяна их разнимала. Я успокаивала детей.
Толпа реагировала по разному: одни молча наблюдали за этой сценой, другие пытались под шумок поближе продвинуться к долгожданному прилавку, третьи агитировали выкинуть из очереди Марину, тем самым надеясь самим купить редкий продукт.
Продавщица, продолжавшая взвешивать товар очередному покупателю, никак не реагировала на эту потасовку.

Что же произошло с добропорядочными людьми?
Где же та духовная божья сила, которая заложена в человеке и чем он, якобы, отличается от животных?
Откуда появились жестокость, равнодушие и ненависть к ближнему?
Почему в это морозное утро у людей возник дефицит добра и милосердия? А может их и не было у них?

Домой шли возбуждённые, уставшие, но счастливые. Мы купили сливочное масло.