1-6 дикие груши, from1955, из цикла мои эссикумы

1-6  «ДИКИЕ ГРУШИ»,  (from1955), из цикла «Мои эссикумы»    (                (игра около войны)   

Наша семилетняя школа-интернат находилась почти на самой вершине большого Кавказского хребта, который прогибался  к западу Дагестана  и небольшим отростком  достался селению Чада-колоб в переводе (огонь на хуторе), улегшегося на хребте горы тремя частями поселений: верхним, средним и нижним. Село как будто старался накрыть весь хребет, но строителей и строительных камней, как будь то, не хватило, чтобы накрыть родной хребет. Отрезанный двумя притоками «Аварского  Койсу» хребет имел южный склон который был покрыт скатывающимися полянами с погнутой ветром травою которого, как будто,  подпирают смешанными лесами, а солнечная сторона склона использовалась под посевы, где фрагментиками выступали скалы, похожие на лысых призраков и дикими фруктовыми деревьями, напоминающими зимнее одиночество «коллапсаров».               

Нас, школьников с начальным образованием, собирали со всех небольших аулов Анцухского округа и отправляли в школу-интернат Чадаколоба, где мы должны были получить семилетнее образование. Мы жили там круглосуточно пять дней в неделю, нас кормили и обучали, только в выходные дни отпускали домой; В школе из нас лепили пионеров и комсомольцев. Но у нас, как молодых ростков, намечалась своя точка, куда хотелось смотреть! 

Сентябрь и октябрь для интернатовцев были периодом «наслаждения диким урожаем»:  нам не хватало интернатовской еды, и мы, неутомимые в беготне и полуголодные, ели на деревьях остатки диких груш, яблок и разных осенних ягод, лишая мышей, ежей, змей, и насекомых сбора зимних запасов… 

Наша маленькая компания, Абдул, Сейпудин и я развлекались, ели дикие ягоды и общались, приспосабливаясь к сложным конструктивным особенностям деревьев. Я не помню, о чем мы говорили, но мы с Абдулом чего-то не поделили. Абдул был на класс младше нас, похудее, но был остер на язык. Мы спорили долго, это надоело Сайпудину,  и он предложил нам решить спор, применив жребий:  «кто выиграет, тот даст пощечину проигравшему». Мы согласились, слезли с деревьев, и Сейпудин,  не теряя времени, стал добросовестно выполнять свою программу;  суетливо подбирая сухие концы от кустов, он показал нам в своих ручках две тоненькие палочки, которые были разной длины, и спрятав за спиной, вытянул их, зажатыми в своих ручонках,  вперед к нам. Начали тянуть… Абдул вытащил длинную палочку, а мне досталась короткая! Я почему-то был в необузданных и оскорблённых чувствах, выиграй я, дело могло бы кончиться плохо, более того, я готов был снести ему голову одним ударом! 

Я воспринимал все буквально! Эта черта сопровождает меня до сих пор, помогает моему искусству, но портит мой быт! Он выиграл.  Во исполнение нашего договора я встал в стойку – ноги шире плеч - закрыл глаза и подставил лицо для пощечины, я не хотел видеть победную ухмылку Абдулы. Прошло больше времени, чем я ожидал получить удар, приоткрываю глаза и вижу, что Абдул специально ждет с улыбкой, и тут с замедленной скоростью летит открытая ладонь его и останавливается в сантиметре от моей щеки. Он широко улыбается, кажется, эта лукавая улыбка покрыла все горы, которые нас тогда окружали, и как будто свидетельствовала о невосполнимой слабости моего положения! 

В душе стало кисло оттого, что жребий проиграл, что не могу этого пацана ударить, потому что он не ударил меня... Я готов был начать драку.  Во мне горели все камни гор, и мозги мои были в огне горящих лесов! Из ступора меня вытащил детский смех! Ребята весело расхохотались, их лица были очень красивыми, чем сняли с меня комки напряжений и мести, они мне нравились, победа их была заслуженной! Мы весело продолжили свою трапезу на деревьях, о существовании обезьян тогда не знали, но по деревьям мы скакали резво, ожидая вечернего ужина в нашей столовой.  Мы не ведали, какие сложные лабиринты судьба нам приготовила, но простота задач бытия нас делала тогда счастливыми. 

Мы жили, учились, росли, баловались и не ждали Будущего...