Встреча на горе Стратеш

   
   Антон вышел из кабинета отца мрачнее тучи. Он чувствовал, что жизнь потеряла смысл и ему больше незачем жить. На его красивых карих глазах выступили слезы, и он едва сдержал себя, чтобы не разрыдаться от отчаяния и не закричать во весь голос: «проклятая жизнь!». Больше двух лет он добивался руки дочери предводителя губернского дворянства. После возвращения из Петербурга он получил от нее письмо, в котором она просила навестить ее. Нелли встретила его на террасе большого каменного дома, построенного ее отцом на своей даче за городом. Увидев его, она мило улыбнулась, и, взяв в руки корзину, в которой безмятежным сном спали два белоснежных котенка, направилась в сад. Он медленно пошел за ней, опустив голову. Там было прохладно и тихо. Нелли подошла к яблоне, притянула к себе ветку и понюхала бело-розовые цветки, нежным запахом которых был наполнен воздух в саду. Потом села на скамейку, достала из сумочки книгу и начала читать. Антон стоял, словно на угольях, волнуясь при каждом ее движении, когда она своими белыми и тонкими пальцами перелистывала страницы «Бедной Лизы», готовый упасть ей на колени, если она скажет: «нет». Через полчаса она отложила книгу, легкой поступью приблизилась к нему, и, словно смущаясь, глядя куда-то вдаль, сказала:
   - Говорят, что молчание – лучший ответ, когда не можешь сказать «да». Я верю в искренность ваших чувств ко мне, но, тем не менее, я вас прошу, если когда-нибудь разлюбите меня, дайте мне об этом знать, и я исчезну из вашей жизни. Я ни для кого не хочу быть нелюбимой.
 Антон почувствовал, что земля уходит из-под его ног… В порыве неописуемой радости он схватил ее на руки и закружил, называя ее своей «Беатриче»,  «Изольдой»,  «Джульеттой»…
   И вот теперь, когда счастье так близко, так возможно, отец сказал, что не даст своего благословения на брак с Нелли. Причиной тому послужила их с предводителем ссора, которая произошла на званом вечере у губернатора.
 - Идет война с Турцией, на полях сражения гибнут лучшие сыны России, - говорил ему отец, - а он, эта старая гнида, добился того, чтобы всех его сыновей, офицеров российской армии, перевели из Закавказья в Ачинск. Это - несмываемый позор для его семейства! И я не допущу, чтобы мой единственный сын женился на дочери этого подлеца, на сестре бежавших в Сибирь спасать свою шкуру трусов!
    Отец был прав. Весь город осуждал предводителя за его непатриотический поступок. Даже губернатор, вор и негодяй, позволил себе бросить в его адрес: «козлина».
 «Но зачем, зачем из-за этого должна пострадать моя любовь к Нелли?» - мучился Антон.
   Вечером он пришел к своему другу, который вместе с ним ездил в Петербург с поручением командования. Скоро они должны были отправиться в Болгарию в распоряжение генерала Криденера.
   - Выход есть, - сказал Глеб, подняв указательный палец, - ты можешь взять ее с собой в Болгарию. Там и поженитесь. А отец со временем простит тебя, иначе, мне кажется, быть не может.
   - А Нелли? - чуть воодушевившись, спросил Антон. - Я не уверен, что она согласится уехать со мной в такую даль.
   - Тогда уговори ее. Ты же сам говорил, что она - романтическая душа. Скажи, что Болгария очень удивительная страна, где есть острова любви и старинные замки, в окнах которых мелькают тени болгарских цариц.
   - А там, на самом деле, идет война, - усмехнулся Антон.
   Через неделю друзья ехали в Москву. Там они должны были соединиться с другими офицерами и пересесть на другой поезд, который направлялся в Румынию. Вместе с ними в вагоне первого класса, в красивом белом платье и шляпе с приспущенной вуалью, сидела Нелли. Она держала в руке и гладила по головке маленького котенка с пушистым хвостом. Глеб взял фуражку и вышел из купе. Антон присел рядом с ней и нежно поцеловал в шею.
   - Не жалеешь, что уехала со мной? - Антон взял ее руку и прижал к своей груди. - Если тебе страшно или ты передумала, скажи, на следующей станции будет остановка. Я очень тебя люблю, Нелли, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой перед родными.
   - Я уже сделала свой выбор, - спокойно ответила Нелли. - Я больше не могла жить так, как жила прежде. Книги, музыка, учителя, подруги, балы, светские разговоры уже давно мне наскучили. Любовь к тебе спасла меня от них. Об одном только жалею, что не доверяла своим чувствам и слишком долго мучила тебя, - она дотронулась рукой до его щеки, на которой пробивалась темная щетина. - Прости меня, мой милый, мой ласковый друг.
   Антон крепко обнял ее и склонил голову на ее плечо. Он был счастлив, как никогда в своей жизни. Его уже нисколько не беспокоило, что он пошел против воли отца, а Нелли ради него совершила, быть может, непоправимый поступок. Одно только огорчало его – то, что он не сможет расстаться с Нелли, и вынужден взять ее с собой на Балканы, где, по его сведениям, ожидалась большая война с турками.
   Было начало июля, когда офицеры прибыли в Зимницы, где до форсирования Дуная в конце июня находились главные силы русской армии. Здесь им предстояло переправиться через реку в Болгарию и присоединиться к корпусу генерала Криденера, который готовился к штурму Плевны. Так как времени оставалось мало, и приказ о наступлении мог быть получен в любую минуту, Антон и Нелли решили пожениться уже на следующий день после приезда. Они обвенчались в небольшой православной церкви, что стояла на холмике, на берегу Дуная. В тот же день они расстались. Нелли осталась в семействе одного румынского ополченца, - благообразного седовласого старика, который был на хорошем счету у русского командования. Она была счастлива. Ей казалось, что она приехала вовсе не на войну, а на какую-то «компанию», как многие говорили, которая, после каких-то переговоров с османами о сербах и границе, скоро закончится. Война же ей представлялась настолько диким, ужасным и противоестественным делом, что ей даже не верилось в то, что здесь, где так все красиво – и яркое солнце, и благоуханный аромат цветов и сочной зелени, и манящий в свои дали широкий, бескрайний простор, где такие милые и приветливые люди, она просто невозможна.
   Штурм Плевны, начавшийся восьмого июля, окончился полной неудачей. Командование было вынуждено приостановить боевые действия и запросить подкрепления из России. За это время Антону удалось три раза навестить жену в Зимницах. При каждом их расставании Нелли умоляла его взять ее с собой в Никополь. Она говорила, что не в силах более перенести разлуку с ним, что боится потерять его, что если с ним что-нибудь случится, она убьет себя. Антону тоже было страшно. Раньше его не могло беспокоить то, что с ним может произойти на войне, но теперь, когда он считал себя чуть ли не самым счастливым человеком на свете, он сильнее влюбился в жизнь, которую под Плевной всякую минуту боялся потерять. Он хотел жить, любить и быть любимым. Ему хотелось жить под сенью своего божественного счастья вечно…
   - Я не могу выразить в словах, насколько сильно я люблю тебя, Нелли, - говорил он, вытирая платком слезы на ее прекрасных длинных ресницах. - Те дни, что мы провели вместе - лучшее время в моей жизни. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне твою любовь. Но я солдат и не должен забывать, что на войне умирают. Ты должна быть готова ко всему. Если не повезет, - он снял с безымянного пальца правой руки золотой перстень, - то вот, возьми этот перстень, он уже несколько веков передается в нашей семье из поколения в поколение, от отца к сыну. Пусть он будет напоминать тебе обо мне, о нашей любви, о тех счастливых мгновениях, которые у нас здесь были.
   - Я хочу быть с тобой, я тоскую, я не могу без тебя, - Нелли схватила его руку и не отпускала. - Возьми меня с собой, для чего-то я могу быть там полезна…  Прошу тебя, не оставляй меня здесь!
   - Я не могу, Нелли. Завтра мы наступаем на Ловеч и будет страшная бойня. Я не вправе рисковать твоей жизнью. Это было бы нечестно с моей стороны. Если война будет затягиваться, ты должна уехать отсюда в Москву к моей тетушке. Я обо всем уже поговорил с генералом Криденером. Николай Павлович очень хороший человек, он обещал мне позаботиться о тебе.
   - Хорошо, - тихо произнесла Нелли после минутного молчания, отпуская его руку, - но помни, если ты не вернешься, если с тобой... то и мне не жить на этом свете...
   В битве при Ловче русские и турецкие войска понесла большие потери. Улицы города были усеяны множеством трупов. Османы дрались как настоящие воины, они превосходно владели тактикой боя и были хорошо вооружены, но искусство русских генералов, их высокое чувство долга, священный патриотизм солдат, совершивших беспримерный подвиг во имя царя, Отечества и братского единства славянских народов, решили исход битвы в пользу России.
   Антон был тяжело ранен: пуля попала в позвоночник и задела спинной мозг. Ему сделали операцию, но шансы на выздоровление были малы. Через два дня после ранения доктор сообщил Глебу, приехавшему навестить друга в полевом госпитале, что Антон, не приходя в сознание, скончался. Нелли плакала целый день... Она пыталась вскрыть себе вены, но хозяйке удалось вовремя отобрать у нее кухонный нож и позвать на помощь. Она умоляла Глеба показать ей труп мужа, но он не решился нарушить приказ командования. По распоряжению генерала Криденера ее должны были увезти в Бухарест, а оттуда в Москву. Однако, за день до отъезда, она исчезла из Зимницы. Вместе с ней пропала и лошадь хозяина в конюшне. Глеб со своим отрядом прочесал всю прилежащую окрестность, но нигде не смог найти ее. Нелли как будто провалилась сквозь землю. Через неделю бежавший из турецкого плена румынский солдат рассказал, что их отряд был окружен турками в нескольких верстах от Никополя и взят в плен. Их отправили под конвоем в какой-то военный лагерь, а русскую девушку, которая была с ними и искала труп своего погибшего мужа, забрал с собой командовавший турецким полком молодой офицер.

   1927 год. Болгария. Город Ловеч. У белого памятника в парке «Стратеш», воздвигнутого в память русским частям, освободившим город от турок 22 августа 1877 года, стоит пожилая монахиня в черной мантии. В правой руке она держит букет цветов. На ее изрезанном морщинами лице застыло выражение глубокой скорби. Она медленно подходит к монументу, осторожно поднимается по ступенькам и кладет на него белые лилии. Старушка усердно и долго молится, совершает крестные знамения, тихо плачет. Постояв так полчаса, она оборачивается, чтобы уйти, но снова, как будто чья-то невидимая рука останавливает ее, застывает на одном месте. Она не может покинуть это место, откуда ей как будто ближе до каких-то очень близких ее сердцу воспоминаний… Наконец она сошла по ступенькам вниз и бросила последний раз свой прощальный, унылый взгляд на памятник. Навстречу ей шел, опираясь на трость, хромой монах в черной рясе и скуфье. На вид он был глубокий старик с длинной белой бородой. Ответив на его приветственный жест легким поклоном головы, она прошла мимо него, но вдруг остановилась и медленно повернула голову. То же самое сделал и старик…
   Они сильно изменились после последней встречи в Зимницах, но их глаза все еще горели пламенем той любви, которая когда-то зажгла их юношеские сердца. Они узнали друг друга. Полвека они хранили верность друг другу. Она, став пленницей одного из адъютантов Сулеймана-Паши, была им отвезена сначала в Филиппополь, а в конце 1877 года – в Стамбул. Демир был благородным и храбрым молодым человеком. Полюбив ее всем сердцем, он всячески старался вынудить ее выйти за него замуж. Но Нелли проявила стойкость и отменную выдержку. Через два года он отпустил ее на волю. Она уехала в Грецию и постриглась в монахини в старинном женском монастыре. С тех пор каждый год, двадцать второго августа, она приезжала в Ловеч и обходила все места, хранившие память о жестоком сражении с турками, которое лишило ее самого дорогого для нее человека. А он не умер тогда в военном госпитале. Доктор перепутал летаргический сон со смертью. Он очнулся, когда его, в числе других погибших, везли на кладбище. Через три месяца он продолжил военную службу. Но после заключения Сан-Стефанского договора вышел в отставку и под чужим именем отправился в Турцию на поиски жены. В нужде и нищете он прожил там пять лет (отец лишил его наследства), побывал чуть ли не во всех городах Османской империи, в которых жили участвовавшие в войне на Балканах турецкие офицеры, но нигде не смог найти «мечту» всей своей жизни, свою любимую и единственную Нелли. Вернувшись на Родину и проведя полгода в имении своего друга под Курском, он вновь исчез. Через год Глеб получил от него письмо, в котором он сообщал, что побывав на христианских святынях в Палестине, он принял монашеский сан и навечно поселился в Ватопедском монастыре, что на Святой Горе Афон в Греции. Так же, как и Нелли, он каждый год, в конце августа, приезжал в Болгарию. Сначала монах посещал полуразвалившийся дом болгарского ополченца в Зимницах, где жила Нелли и в котором он провел самые счастливые минуты своей жизни, а затем Ловеч, где в пролитой русско-турецкой крови навеки утонуло его хрупкое счастье.
   Антон и Нелли медленно, шаг за шагом, приблизились друг к другу и взялись за руки. Слезы ручьем лились из их глаз. Нелли положила голову на его грудь и зарыдала…
   - Все эти годы мы жили рядом, дышали одним воздухом, посещали одни и те же места, молились иногда вместе, - сказал Антон сквозь слезы, сильнее прижимая к себе жену. - За что наказал нас Бог, зачем он не дал нам  встретиться раньше?
   - Бог дал нам счастье, Бог забрал его у нас. Пути Господни неисповедимы,  - Нелли не удержалась и добавила: - Сколько горестей было в жизни, сколько слез, без прошлого, без настоящего, без будущего.
   - Может, Господу было угодно спасти наше счастье, которое мы могли потерять в мирской жизни.
   - Мы оба постарели, нам уже не быть счастливыми.
   - В Священном Писании сказано, что человек создан для вечной жизни.
   Погрузившись в молчание и поддерживая друг друга, они спустились со скалистой вершины, называемой Стратеш, на которой находился парк. Солнце опускалось за линию холмов. Горящий закат окрашивал горизонт в золотые, алые и розовые тона. Неожиданно над ними подул легкий ветерок… 
   - Перед Богом, перед людьми, мы связаны узами супружества, - сказал Антон, когда они шли по аллее, - но мы посвятили себя служению Господу и должны пройти свой монашеский путь до конца. Наша любовь когда-то сделала нас сильнее, чем мы были, и это позволило нам противостоять всем жизненным невзгодам, а теперь, наша вера должна укрепить наши надежды на то, что Бог пошлет нам свою милость, и там, в другой жизни, мы будем вместе.
   - Я буду молиться об этом всю оставшуюся жизнь, - сказала Нелли, повернувшись к мужу и глядя в его печальные глаза. – Всякая земная жизнь проходит, дороже ее то, что ожидает нас на небесах.
   Она взяла его иссохшую руку, положила что-то блестящее ему на ладонь и мягко сжала ему пальцы. Это был тот самый золотой перстень, который он передал ей накануне битвы за Ловеч.
   Они зашли в городскую церковь и горячо помолились, делая земные поклоны на коленях. На следующий день отец Антоний и матушка Нелли покинули Ловеч. Каждый вернулся в свой монастырь. Больше они не виделись. До конца своих дней они молили Бога соединить их души на том свете. Никто из монахов не знал тайну их любви, которую они свято хранили в себе и которую унесли с собой в могилу.
   Простил ли их Господь? Вместе ли их души в Царстве Небесном, которое они, возможно, заслужили на этой грешной земле?