Объезд или точка невозврата. 30

                30

…Разлука вырвала мне душу…
И вот уже который год…
Блуждает моё грешное светило
По памяти и прошлого мирам…
То пеной выползет на сушу…
А то – в хмельной вплетётся хоровод…
Или услышав шёпот: «Где ты, милый?» --
Покажет спину вычурным дарам…

Настя заворожено читала беглые строки из толстой тетради, обнаруженной в рюкзаке Егора:
…Моя душа всё бродит по следам
Запутанным… По лабиринтам-тропам…
Цветы кладя к местам былых сражений,
Которых можно было избежать…
Ран не плодить в тон юности годам…
И рано не терять друзей в могил-сугробах…
А в линиях судьбы хитросплетений
Одну лишь видеть… Ей одной дышать…

Настя взволнованно отложила рукопись с сторону и тревожно вскинула глаза в направлении охотничьего домика, в котором остался Егор. Придумав очередную хитрость, он велел всем удалиться метров на триста вглубь леса, оставляя за собой, как можно больше, следов, а затем – резко «скакнуть» в бок и сменить направление движения на противоположное. «Так делают зайцы во время собачьей травли…» -- вспоминала девушка беспечный рассказ Егора: -- «Заманивают за собой гончих псов, бегая по кругу, а затем резко прыгают в кусты. И пока, пьяные от охотничьего азарта, собаки бегают по кругу, исходя на визг от возбуждения и запаха «вот-вот настигаемой» добычи, косой сваливает по тихой грусти. Это называется заячья скидка…».
Вот и сейчас Настя смотрела на своих спутников с чувством нескрываемого раздражения. Ведь это они бросили Егора одного в забытой богом деревушке. А он помогает им оторваться от убийц-преследователей, сам же оставшись в западне, чтобы хоть немного задержать врагов, давая шанс на спасение абсолютно посторонним и, как оказалось, презирающим его людям.
-- Нехорошо читать чужие письма! – раздался прямо над ухом тяжёлый хрип Егора.
Не веря в происходящее, Настя обернулась и бросилась ему на шею, по-детски взвизгнув: «Ой! Егор! Его-о-ор! Живой!».
В следующую секунду, словно опомнившись, она испуганно отстранилась от него и, краснея, посмотрела на присутствующих.
-- Не дождётесь. – полу-шуткой отозвался Егор и принялся убирать тетрадь со стихами в свой рюкзак.
-- Я за водичкой полезла… Ты сам разрешил… А там… -- оправдывалась Настя. – Случайно так вышло… Прости пожалуйста…
Егор только недовольно пробурчал в ответ что-то неразборчивое. Тут Настя увидела-таки, наконец, автоматическую винтовку за его плечами и испуганно прошептала:
-- Ты… Ты… Ты убил человека?
Егор устало закурил и властно распорядился:
-- Всё! Привал окончен! Делайте так, как я сказал! Шансы на выживание увеличиваются! – и посмотрев на Настю, добавил: -- Я маленько ваши спины тут прикрою. – и итожил потеплевшим тоном: -- Не дрейфь, курносая! Я радом!
-- Но-о-о… -- воскликнула было Настя.
-- Если что… Сохрани вот это… -- сдавленно прохрипел Егор, протягивая ей свой рюкзак с каторжанскими рукописями. – Всё! Вперёд! Всё будет хорошо!