Ч. 30 Севастопольская трагедия. Пролог

Предыдущая страница  http://proza.ru/2022/10/30/950

Капитан 2 ранга в отставке Игорь Степанович Маношин проделал огромную работу, описав по дням  конец обороны Севастополя в книге «Июнь 1942 года, падение Севастополя».

По сведениям, которые он получил из архивных документов, командующий Северо-Кавказским фронтом Будённый доносил  в июне начальнику Генштаба Василевскому:

«… В среднем всего может подаваться ежедневно около 250 тонн груза, включая доставку на самолётах «Дуглас» и примерно 545 бойцов маршевого пополнения и 60 тн. бензина.

СОРу же по заявке нужно в среднем 300 тонн боезапаса, 125 тонн продовольствия, в том числе 25 тонн для населения, а также 90 тонн бензина и 1000 бойцов маршевого пополнения в сутки. Недодача груза – 200 тонн, бензина 30 тонн, бойцов 435 человек».
 
Страшно себе представить, какие потери несли защитники Севастополя, если ежедневно требовалось пополнение 1000 человек! Авторы мемуаров избегали говорить о том, сколько человек насчитывал СОР (Севастопольский оборонительный район) в роковые дни.

Более того, они старались создать впечатление, что людей оставалось очень мало. Следует иметь в виду, что все эти авторы мемуаров были в числе тех, кто эвакуировался, и нет ни одного, кто остался в Севастополе.

Вот, например, в книге генерал-лейтенанта Петра Алексеевича Моргунова «Героический Севастополь» сказано:

«К ночи 30 июня после ожесточенных кровопролитных боев наши немногочисленные части продолжали вести бой на следующем рубеже обороны: хут. Фирсова — хут. Иванова — хут. Пятницкого — слободка Рудольфова — Панорама — железнодорожная станция — западный берег Южной бухты.

Потери личного состава за 30 июня не поддавались учету. Была нарушена вся организация управления, связь, и командиры соединений не всегда имели данные о действиях своих частей.

Отдельные дивизии и бригады потеряли убитыми и ранеными до 50-60% личного состава от имевшегося на утро 30 июня, т. е. практически перестали существовать».

30 июня в 22 часа началось  заседание Военных советов флота и Приморской армии.  Вице-адмирал Октябрьский сообщил, что Ставка разрешила эвакуацию. Она начнётся в ночь на 1 июля.

Думаю, что присутствовавших больше всего интересовал вопрос, кого оставят для руководства обороной Севастополя, прикрытия эвакуации раненых и последующей эвакуацией войск.

Октябрьский предложил оставить генералов командующего Приморской армией Ивана Ефимовича Петрова и начальника береговой обороны Моргунова.

Через три дня им разрешалось эвакуироваться . Оба генерала сообщили, что частей и соединений по существу уже нет, разрозненные группы и подразделения не имеют боезапаса, и на таком высоком уровне руководить уже нечем, но если надо, то они готовы остаться.

В результате все единогласно по предложению генерала Петрова приняли решение оставить в Севастополе руководить обороной и эвакуацией генерал-майора Петра Георгиевича Новикова, командира 109-й стрелковой дивизии, который не присутствовал на совещании.

Для содействия Новикову по морской части оставили капитана 3 ранга Анатолия Дмитриевича Ильичёва.

Но ещё не дожидаясь решения Ставки, командование СОР приняло решение секретно готовить список тех, кто подлежал эвакуации. Планировалось в первую очередь эвакуировать высшее командование, главных лиц партийного и советского руководства города, а также командный состав, начиная от командиров полков и выше.

Были заготовлены посадочные талоны, которые выдавались лицам, указанным в списках. Как водится, изготовители талонов себя не забыли.
 
Если флотское начальство обдумывало частичную эвакуацию, то в Приморской армии об этом не знали и готовились, как было сказано в директиве Будённого,  «драться, пока есть чем, и быть готовыми разбить людей на небольшие группы, чтобы пробиваться туда, куда будет указано, или по обстановке», - написал в книге «Огненный бастион» маршал Николай Иванович Крылов.

Заседание Военных советов прошло в каземате 35-й батареи. После этого туда вызвали генерал-майора Петра Георгиевича Новикова и бригадного комиссара Арона Давидовича Хацкевича. Они получили приказ «драться до последнего, и кто останется жив, должен прорываться в горы к партизанам».

Между тем, нарком Кузнецов и командующий фронтом Будённый не знали, что вместо Петрова старшим военачальником оставили Новикова.

Шифровкой Будённого предписывалось Петрову «разработать план последовательного отвода к месту погрузки раненых и частей, выделенных для переброски в первую очередь. Остаткам войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза».

Однако когда эту шифровку получили, Петров был уже на пути  к кавказским берегам.

По этому поводу генерал армии Афанасий Павлантьевич Белобородов написал:  «Имели ли они моральное право оставить своих подчинённых в такой критический момент? Вряд ли! Их бегство вызвало негодование и возмущение скопившихся на плацдарме бойцов и командиров».

Не бросили своих подчинённых в подобной ситуации командующие армиями генералы Михаил Фёдорович Лукин, Михаил Григорьевич Ефремов, Михаил Петрович Кирпонос, Иван Николаевич Музыченко, Кузьма Петрович Подлас, Фёдор Яковлевич Костенко.

Старшие командиры в количестве около двух тысяч человек собрались по приказу Октябрьского и Петрова в 35-й батарее, а остальные защитники Севастополя по замыслу руководства СОР должны были прикрывать их эвакуацию, драться до последней возможности, а затем прорываться в горы к партизанам.

Прорыв большой массы  войск, не имевших  боеприпасов, был невозможен. Не понимать этого руководство СОР не  могло. Оставшихся ждал плен. Как будет проводиться эвакуация, не знали ни войска, ни население города.

Игорь Степанович Маношин пишет: «По воспоминанию вольнонаёмных служащих военных предприятий и учреждений,  с утра 30 июня их руководство получило указания всем работникам следовать на эвакуацию в бухты Стрелецкую, Круглую, Камышовую, Казачью и эвакуироваться там на имеющихся плавсредствах».

Это указание поступило от городского комитета обороны, председателем которого был первый секретарь горкома партии Борис Алексеевич Борисов. Люди с семьями бросились туда, где предполагалась эвакуация.

Обязанности начальника плавсредств и гаваней исполнял бывший командир потопленного немецкой авиацией крейсера «Червона Украина» капитан 2 ранга Иван Антонович Заруба. В мемуарах вице-адмирала Ильи Ильича Азарова говорится:

«В ночь на 30 июня начальник отдела плавучих средств тыла СОРа капитан 2 ранга И. А. Заруба получил указание от заместителя начальника штаба флота капитана 1 ранга А. Г. Васильева отправить все плавсредства на Кавказ, а что не может уйти своим ходом — взорвать.

На все плавсредства, которые были на ходу, Заруба организовал посадку раненых и отправил их на Кавказ. Плавучий кран, баржи и буксир пришлось притопить — взрывать их было нечем».

Самостоятельно на Кавказ, как сообщает Маношин, должны были уйти 30 катерных тральщиков, три катера МО, 4 буксира, шхуна  и ещё какие-то плавсредства - всего 43 единицы. Но смогли добраться до берегов Кавказа только 17 единиц, на которых находились 304 человека.

Продолжение http://proza.ru/2022/11/02/746

На фотографии: 35-я батарея ведёт бой