Просто хорошее кино - сто двадцать семь

                Тае Карпенко
     Корней отрывисто кашлянул, прочищая от застоявшегося маразмом воздуха Кремлевского зала всех концертов легкие, тоскливо ощущая упертость своего небрежно обрезанного члена в здоровенную пуговицу от шинели, мастерством Надьки Мандельштамп присобаченную к лиловым кальсонам пиита, и рубанул, сумрачно глядя себе под ноги :
     - Добрый доктор Айболит.
     Он под деревом сидит.
     Приходи к нему лечиться
     И нанаец, и чечница,
     Даже город Чиченитца,
     Город русских моряков ...
     - Это ж что ж такое - то, товарищи ! - возмушенным баритоном вскричала Крупская, вскакивая в Президиуме и топая фетровыми ботиками по гудливой груди в полосочку какого - то анархиствующего матроса, улегшегося с устатку спать прямо под столом Президиума. - О прошлый раз у него, - и ткнула Надежда Константиновна в сторону начавшего немного шататься Чуковского пальцем, - на валисапетах катили не перьдовики производства, как неоднократно намекала партия, - она ткнула пальцем другой руки уже себя в обвисшую от военных невзгод грудь, - а настоящие медведи, теперь же он прямо именует нанаев и чеченов зверьями, Айболит - то ветеринар, сиречь скотский врач.
    - Агент ! - взвился следом товарищ Хрущев, тоже тыча пальцем в спину Крупской. - Буржуазной международности агент !
    - Бей ! - зашипел сквозь лукавые усы Ильич ( на тот момент ситуации ), грохая вересковой трубкой о вспотевший от дум невеселых лоб Президиума Петровича, за коим они все и восседали. - Убивай !
    Като Сванидзе тронула кричащего во сне мужа за ледяную руку, пробуждая.
    - Ты чего, - еле слышно шептала Като, успокоительно вытирая краем одеяла взмокший лоб товарища Сталина, - Ёсь Сарионыч, блажишь - то ? Ай анчутка беспятый пригрезился ?
    - Какой анчутка, - нашаривая трубку, сипел супруг грузинки, ощущая медленно накапливающуюся в его бурливо вздымающеся груди личную неприязнь к такой бестолковой женщине, - несознательный ты элемент.
    - Тебе друг, товарищ и брат нужен, - вмешался в полночную дискуссию супругов Микоян, до того тихо лежавший с левой стороны Като, - Владимир Ильич, а размножение ты армяшкам оставь.
    - Все вы сволочь черножопая, - не стерпела нарушения ночной тишины Крупская, тяжко ворочаясь с правой стороны товарища Сталина, - сначала теорию стакана воды придумали, потом Айседору в Союз впустили, затем Фельштинского в Австралию запулили, а теперь, суки рваные, - уже истерически вопила Надежда Константиновна, скатываясь с кровати, - разврат и непослушание учинили.
    - Познер не одобрит, - отозвался со стены портрет первого из Ильичей, мудро и скорбно собирая морщины на лбу.
    Чуковский, вскрикнув, проснулся на краю трактирной лавки, куда накануне вечером затащил его Пришвин.
    - Приснится же такое, - будя Пришвина, спавшего на заплеванном полу трактира, с ноги, бубнел Корней, ища требовательным взглядом заныканную на опохмел чекушку, - одни лбы, бля.
    Пришвин, поднявшись, прошел к столу, покопался под ним и, торжествующе взревев, извлек из кармана пиджака Чуковского целый штоф зелена вина. Взболтнул и отпил, передав бутылку приятелю.
    - Это потому, - закуривая на закусь, засмеялся Пришвин, зная о ненужности запятой чуть ранее, - что курвы  " Твиттера " вместо театра Удо Кира в щелчки Балды сыграть вздумали, ежели б не Милена, которая Ангел, - уточнил почвенник и патриот, гася окурок о выпуклый мудростью лоб Чуковского, - предоставившая и Хичкока, и Дарио Ардженто, и даже литературного Дэшила Хэммета, не говоря о жутко звучащей за кадром музыке сфер, то попер бы коала к любой из ведьм.
     Чуковский, допивая зелено вино, склабился щеками, впервые в своей трудовой жизни завидуя лесбиянкам. Эх, кабы не природное русское пьянство, то не перепутал бы Эдуард нумеро Труа себя самого под Кале с папой под Гавестоном, что для славянского уха звучит почти одинаково с Трафальгаром или Сазерлендом.