Время побеждает все...

Люди злы и жестоки порой даже по отношению к самим себе. Я ставлю "Пятнадцатилетний капитан" на компьютер,и вспоминаю о бедной моей маме. Дик Сэнд,конечно же, был героем для двенадцатилетней девочки.1945-й, послевоенный Питер, и целая жизнь впереди. Отчаянно трудная, между прочим, невзирая на все эти "космические подвиги великой державы". У повешенной на копыте коня Клодта на Аничковом мосту в 1965-м кошки плакатик "Одну Блокаду пережила, другую не cмогу!" Мама умирала мучительно и долго. Рак почки. Говорят, это от ежедневного страха. Я знаю, она боялась не за себя. В 1946-м карточки, в 1965-м карточки, в 1991-м карточки. Голод послевоенный, хрущевский, горбачевский, ельцинский. Слишком многое видела она в своей жизни. Слишком хорошо знала страну, на счет которой не питала пустых надежд.

-Как вы будете жить?- растерянное мамино лицо, в уголках глаз почти незаметные слезы.
- Как люди, так и мы, мам.

Что если она умрет слишком рано, то некому будет позаботится о ее наивном сыне. А потом к несовершенновзрослому сыну прибавилась еще и внучка. А отец мой всю жизнь пил. Пьяному и море по колено. Пьяному не страшно умирать! А если тебя убивают пьяным? Фашисты в амбаре в детстве вот не спалили, убили советские милиционэры. Коллеги. Сперва убивают. Потом приезжают целым автобусом на похороны. Правда уже другие. "Сынок, мы отомстим за нашего товарища!" кто-то берет меня за локоть. Не сразу соображаю, кто это, и о чем. Два морга. Два гроба. Два кладбища за неделю. Вместо сна недолгое забытье. И в паузах стояние в очередях-очередях-очередях. На этот раз из скорбных людей. Правда бабулю одну в какой-то из этих очередей прорвало сквозь слезы:"Они свое отмучались на Земле. Даже, если не на небо, вряд ли им теперь хуже, чем было здесь..."
Кажется мне все это дурным сном. Пора бы уже проснуться!
- Кому, товарищ майор?
- Этим ОБОРОТНЯМ из Кировского района.
Из-за одного убитого председателя ДНД милиция Калининского района пойдет на милицию Кировского района? Это молнией шаровой вяло тянется мысль.
Отец был сильно пьян после того, как узнал, что мамы не стало. А в его рабочем сейфе ждала меня мамина записная книжечка, еще студенческих лет. Со стихами и песнями. И на последней страничке почерком отца "родная, мы умрем в один день, я знаю" Тогда я, конечно же, об этом не знал.

- Не надо, товарищ майор. Так было нужно.
- Кому?
Что я ему мог ответить? Мне вот стукнуло как Христу. А был я все еще весел, и даже подшучивал над мамиными страхами. Вот и распяли ее, а не меня, чтобы навсегда уже я перестал улыбаться. А она была так красива, красивее всех на свете! Перед самой смертью лицо ее было так прекрасно! Смерть забирала себе постепенно все,только до последнего щадило ее лицо. И я мог, кажется, часами бы смотреть на него, в ее полузакрытые глаза с дрожащими ресницами. Только вот как всегда не было времени, и порой, от душивших в груди слез, также уже и сил. А нужно было зачем-то идти зарабатывать деньги. Чтобы продолжать жизнь? Ее не так следовало продолжать! Не разменивать бесценную нашу на презренный металл, забывая о главном: смотреть на звезды и лица любимых. Слушать, и слышать их. Говорить им при жизни теплые душевные слова. Но идиотизм повседневной жизни цепко держит. И о тех, кого больше с нами нет, мы стараемся думать как можно реже. А они ведь продолжают быть на Земле, только оттого, что мы иногда вспоминаем о них! Они оставались людьми до последнего вздоха, и дай нам Бог быть их достойными детьми. А потом, что ж, потом все-все-все на Земле позабудут и о них, и о нас. Такова жизнь. "Время побеждает все!" Только вот пятнадцатилетний капитан, Дик Сэнд, все так же лихо будет расправляться с негодяем Негорро.

27 марта 2008
СПб